Быть или не быть, жить или не жить...

Часть шестнадцатая. Полиция и коктейль Молотофф... Окончание. ...И пал Лорд Перт. И земля под ним содрогнулась… Стивен Кинг. Извлечение троих. Не очень точная цитата. Вместо эпиграфа… ...Болталась между двумя мужиками, держалась за сумку, позвякивала водочными бутылками. Женщину притащили внутрь округлого здания трамвайного депо и там отпустили, тремя контролерами перегородивши выход. Женщина и не собиралась убегать. Ее захватили. Ее вместе с бутылками похитили. И теперь хотели ее водочное имущество отобрать. Но она ведь по - прежнему ничего, кроме неоплаты безбилетного проезда, не нарушила? - Н - ну? - Закончил паузу и спросил главный контролер. Как будем оплачивать безбилетный проезд. При этом он так выразительно косился на водочные бутылки, что поблескивали стеклянными шейками в полураскрытом горле большой хозяйственной сумки. - И штраф, - Сглотнул нервно самый щупленький контролер. - Штраф не забудем оплатить тоже! - А денег нет, - пожала плечами женщина. - И добросовестно похлопала себя по карманам. - Мы принимаем и бутылками с водкой, - сказал контролер. - Бутылки не отдам! - Ответила женщина. - А будете отнимать, - я их все по очереди перед вами о стенку разобью! - женщина приготовилась отбиваться. Водка принадлежала ей. Была куплена для своих хозяйственных нужд. А как распорядиться собственным имуществом всегда решает хозяин. Это его личное дело. - Сейчас будем тогда полицию вызывать, - значительно проговорил контролер главный. - Вызывайте, - пожимала плечами женщина. Она все равно уже находилась в неволе. А сколько человек и какая организация будет обслуживать ее заключение, узника волнует мало, не так ли?... ...Минуты текли медленно, прокапывая, как вода из под крана. - А как же все хорошо и интересно этим днем начиналось, - вспоминала женщина. Присела на остановке, посмотрела в глаза Алиты и поняла, что не хочется ей проверять верность выводов Конторы, как целого аналитического Управления. Там есть тьма - тьмущая разных аналитиков, вот пусть и проверяют свои же выводы на себе. Женщина вспомнила, как смотрела в глаза подруге Зое. Была одна секунда, один миг, один незаданный вопрос, который вставал в глазах: - Я тебе дорога? Насколько. Нисколько? - И в первом случае отшили ее. Еще повезло, что женщине тогда, в ее ранней молодости и первой влюбленности в собственную подругу, им всем, молодым и глупым, сильно повезло тогда, что поленились ветеринарные службы подавать заявление о взломе и грабеже ветаптеки и загона для лошадей. И кражу лошадей из загона никто не расследовал тоже... Иначе окончилась бы эта любовь в тюрьме или в колонии… Не вспыхнуло никакого ответа на ее, женский, незаданный вопрос в глазах у подруги. Был только лишь страх в ее глазах, что после всех событий, закончится спокойная или относительно спокойная жизнь у нее тоже. И рухнула в душе героини большая любовь. А во - второй раз, некоторое время спустя, смотрели уже на нее, тем особенным женским взглядом, с вопросом - приглашением к отношениям, в ответ на который уже она сама ничего не могла пообещать. И, получается, во - второй раз, уже она сама отшивала свою нечаянную подругу. Теперь, и ведь не только лишь потому она ощущала себя почти бесполым существом, не оттого же что была от голода тонкая, лёгкая и звонкая, что после длинных голодовок, а ее завод все банкротился и банкротился. И забывал людям зарплату платить. Настолько часто забывал, что кушать почти всегда было нечего. Теперь, после этих двух женских встреч, которые не могли быть поддержаны моральным обликом всего ее родного села, если бы узнал кто - то в селе, что бывают такие отношения, что большая привязанность может быть между двумя женщинами. Или, что привязанность эта возможна… Настолько эти, даже не отношения, а всего лишь приглашения в них, создавали невозможные отношения для женщин и девушек, по деревенской логике всего села. И были бы это отношения «Облик аморале», то есть, отношения аморального облика... И женщина думала, что разрушено навсегда в ее голове понимание собственной сексуальности. Ей проще было бы быть обычной. А после появления всех познавательных статей в интернет: Узнайте, насколько Вы сексуальны! Или «Проверьте Вашу ориентацию! Кто Вы!» - Женщина думала, что сексуальной личностью ее никак невозможно назвать. Но и в своей стопроцентной гетеро ориентации она не была уверена на сто процентов тоже... Она вспоминала, как смотрела на Зою и сомневалась в своей стопроцентной гетеро. Потом вспоминала, как Галина смотрела на нее тем особенным женским взглядом. Женщина не ответила ничем, ни словом, ни ответным взглядом. И женскаядружба закончилась. Но вот смотрела на Алиту и думала, что Алита не голодает, а женщина голодна́. А если не вернется домой вовремя, то будет голодным и ее ребенок. Пока сидела рядом с Алитой вспомнила, что есть у нее еще возможность успеть и гонорар за статью получить. Женщина вспомнила, что вышла недавно в «Дыхании села» ее статья, которую так проталкивал в напечатку муж, что даже не поленился подойти и поговорить с Главным Редактором. Редактор очаровалась идеей, редактор согласилась статью о секте ун - нитов в печать подать. Статья вышла. А гонорар за статью женщина получить не успела! Она может поторопиться, успеть и получить гонорар! А аналитики во всех управлениях пусть сами разбираются, кто здесь лесбиянка, зачем она здесь, где и когда… Ведь женщина сама ничего об Алите не знает. Муж приходил с работы и говорил, что установила Контора, что Алита - лесбиянка. Только не знает Контора пока, активная ли Алита лесбиянка или пассивная… Женщина притянула Алиту к себе, коснулась сухими губами ее щеки и сказала: - Спасибо большое! Вы такая хорошая! - А в голове предостерегающий голос мужа звучал: - У лесбиянок есть свои условные жесты. Они определяют друг друга по ним. - А мне наплевать! - Отвечала женщина голосу мужа, который присутствовал в ее голове только голосом, а сам все равно был или шлялся неизвестно где... Я такая голодная и усталая, что стала совсем бесполая! - Из этих двух женских встреч, с Зоей и с Галиной, и еще некоторых вещей, родился вдруг цикл об оборотнях, существах невозможно странных. Прощалась с Алитой и отвечала мысленно мысленному же голосу мужа она: - Когда я придумывала и писала рассказы об оборотнях, я думала: Осторожно! Они всегда есть среди нас! Оборотни, они почти такие же, как люди. Только другие. Рядом с ними жить сложно. Они поступают и действуют не так, как обычные люди. А вот сегодня, после встречи с Алитой, ехала по городу в Центр, потому что статья вышла. И ехала гонорар получать. Все ближе к центру города шел трамвай. Проехала мимо Управления. Из этих ворот бронетранспортер больше никогда не выедет. Церковь подала прошение, чтобы вернули здание и землю около здания, как ранее принадлежавшее церкви имущество. Судилась, кажется, церковь и за здание Управления. И постепенно выигрывала суды. А пока выстроила прямо перед воротами РУБОП временное строение с сухим фонтаном и беседкой, похожей на мостик, навсегда перегораживая широкий выход перед воротами РУБОПа. Примерно также, соседи во внутридворовой и внутрисоседской войне непонятно за что, поставили посреди двора сначала хилую загородку, потом заменили изгородь на капитальную. Потом обзавелись внутри изгороди воротами. Потом в ворота врезали кодовый замок. Не мог больше хозяин, замурованный внутри территории двора, продать свои метры жилплощади, потому что выхода на улицу у него больше не было… Мост плакальщицы назывался временный церковный пристрой перед воротами РУБОП. Символизировал страдания монахинь, которых во время репрессий в застенках за их на́божность замучили. - Вот так и встречаешься в реальной жизни с различными временными коридорами! - Решала женщина. - Прав был муж. В нашей жизни, а не только в фантастике, различные временные коридоры встречаются. Они есть! Трамвай неспешно проезжал мимо. И видела женщина, насколько в различных реальностях находятся и живут, насколько недружественны по отношению друг к другу, двухэтажное железное здание за кованой железной оградой: Управление РУБОП. И ажурный мостик Вздохов и Плача. Но мостик разрастался постепенно. На нем уже беседка воздвигнута церковью была. Ажурная и белая, а что уж беседка символизировала, понять издали было невозможно. Но разрастаясь паутиной тонких церковных построек ажурная вязь, постепенно отрезала зданию РУБОП все входы и выходы. Все чаще и чаще поговаривали, что вот и вот - вот закроют РУБОП. А на его место придет и вновь отстроится церковь. Майор Ихлин все ждал и ждал, когда же выйдет о нем художественный рассказ. Он так хотел увидеть о себе и о своей работе что - нибудь, чтобы было художественным и напечатаным. - Прости меня, Михалыч, - понимала женщина, - я не смогла. Как я могу интересно инеобычно описать работу всего Управления, если так мало знаю об этом? А теперь, когда вы приехали, втроем и в формах. И навсегда забрали моего мужа, как я могу что – нибудь новое о вашей работе написать? Закончилась та полоса оперативно - розыскной работы, которую я хоть немного могла наблюдать, оттого что внутри оперативных разработок действовал мой муж, так как я никогда бы сама и придумать бы не могла, не то что так действовать... И понимала уже женщина теперь, отчего так мечется и пьет полковник Анратов. Ему ведь оставалось до пенсии по выслуге лет всего два года. А если его уволят сейчас, то куда же он пойдет вновь устраиваться, чтобы до пенсии повыслуге лет в Органах Внутренних Дел дорабатывать? И каждый из оперативников держал на всякий случай новое место работы про запас. Никто пока не знал, когда упадет управление, но все уже боялись. Женщина доехала до редакции газеты, получила свой гонорар. Свой небольшой кулечек мелочи. На путный ассортимент из шоколада и жвачки, чтобы перед праздником перепродать, денег все равно не хватало, поэтому женщина решила купить несколько бутылок водки для перепродажи на празднике Нового Года для местных выпивох, которые все равно упьются в первый же день. А потом все долгие выходные и праздничные дни будут шнырить по деревне, мечтая найти бутылку водки на опохмел, потому что все магазины в деревне обязательно будут закрыты. Теперь женщина стояла рядом со стеной. Ждала экипаж полиции. А трое контролеров стояли рядом с ней. Они грамотно расположились на точках. Они перегораживали весь выход. Но женщина и не собиралась сражаться или идти против мужиков на прорыв. - Вложила удачно деньги, что получила, как гонорар за статью. - Думала женщина. - И вот он результат. Никто же не был виноват, что угодила я перед праздником под трамвайный контроль,который тоже вышел поискать возможности, чтобы денег срубить ради праздника. Полиция приехала вскоре. Спросила: - В чем дело? - Вошли двое молодых парней в практичных и теплых полушубках. Контролеры объяснили, в чем дело. Женщина их слова подтвердила. И снова сказала: - Водку с бутылками, не отдам. Хотят, если штраф с меня за безбилетный проезд получить, пускай на Станкозавод обращаются. Я адрес им дам. Пусть присылают штрафное постановление. Пусть обращаются с ним в суд. Там очень многие работники судятся годами за свою же зарплату. Они ничего не получают. И я тоже. - Она права, - неожиданно сказал полицейский. - Нельзя забирать водкой штраф за проезд. Можно только выписать штрафное постановление, обратиться с ним по месту работы штрафника, а потом добиваться исполнения штрафных санкций.