Быть или не быть, жить или не жить...

Часть тридцать первая. Дом, милый ананас… Начало. А где мой черный пистолет? А на Большом Каретном! В. Высоцкий. «На Большом Каретном». Из песни. Вместо эпиграфа… В этом торговом сезоне женщину не грабил только ленивый! …Останавливалась блестящая автомашина, приоткрывалось тонированное окно. И открывалось, что машина наполнена крупными короткостриженными мужчинами. Они рассматривали женские загорелые ноги только немного прикрытые шортами по - хозяйски и обстоятельно. Молчали, ждали. Весь перекресток между двумя большими дорогами был, как назло, пустынен и тих. Большая федеральная трасса общесоюзного назначения, обычно, бывала в это время наполнена автобусами, большегрузными автомашинами, легковыми автомобилями. Большая трасса рычала моторами, визжала и свистела, когда груженые доверху автомобили проносились мимо «с ветерком». А здесь, как будто перекрыли мешок и завязали у мешка свободное горло. Женщина вздохнула, поправила сумку со жвачкой, что висела на боку. - Конфеты хочешь? - Спросил молодой мужчина, что сидел рядом с водителем. Пожала в ответ плечами: - Я вас сама любой жвачкой угостить могу. - И подошла поближе. Вытащила коробку. И вытряхнула из блестящей коробки горсть жвачки. Затем протянуларуку внутрь автомобиля, в открытое окно. Входила в торговую роль. Спрашивала: - У меня жвачки есть с наклеечками. Хотите ими тоже угощу? - Приоткрывалось тонированное стекло у задней двери автомашины. Она высыпала в подставленную мужскую ладонь еще горсть жвачки. И лезла в сумку за третьей коробкой. - И есть еще жвачки с машинками. - Она вытаскивала третью коробку. И высыпала из нее горсть модных в этом сезоне среди сельских детишек разноцветных брикетиков жвачки разного вкуса с вкладышами внутри жвачной обертки. Там были напечатаны сериями модные автомобильчики. - Хватит! Себе оставь! - Пробасил из - за руля пожилой водитель. Машина рванула с места. Пошла вдоль по трассе. Легковушка удалялась быстро, привычно и резко, набирая скорость. Автобус к остановке подошел вскоре. Он женщину и еще одну попутчицу до поворота в свое село забрал. И только внутри автобуса, прислонившись лбом к заднему стеклу, женщина поняла, что эти солидные мужики искали себе развлечение. И перепутывали ее с какой - нибудь, отбившейся от своей стайки товарок «плечевой», путаной или дорожной проституткой. А женщина, по - деревенской привычке, до самого конца разговора, ничего не понимала. А весь разговор сводился к тому, что ее пытались определить, какого же она типа, поведения или стоимости… Но жвачка, что была роздана горстями, помогла короткостриженным незнакомцам определить, что на дороге стоит мелкая и местная "предпринимательница". - Все верно! - Понимала женщина. - Не зря нам на курсах, при Бирже Труда, то есть, в Центре Занятости, говорили, что каждому мелкому предпринимателю, до своего рэкета, еще нужно дорасти. А, как теперь понимала женщина, еще и требовалось дожить! Женщина бежала домой, возвращалась в село. Она везла водку, что отстояла в неравной схватке с контролерами всех трамваев. Она хотела немного передохнуть. И завтра, с утра, выйти перед праздниками Нового Года и немного поторговать на рынке. В последнее время ее не грабил только очень ленивый. Для того, чтобы свести концы с концами на перепродаже разной сладкой мелочевки, такой как шоколадки непонятных фирм, нужно не только уехать далеко в глухую деревню и правильно выбрать товар. Нужно еще несколько раз и очень быстро его умудриться продать. И снова сбегать в город. И вновь купить столько же сладкой мелочи. В этом весь смысл важной торговой фразы: - Деньги должны работать или деньги должны крутиться. Только тогда, после некоторого кручения - верчения вдруг появляется небольшая сумма свободных денег, которую можно потратить на продукты для себя, своей семьи или ребенка. Но вот подошла однажды дочь и сказала: - Мама, я один секрет тебе можно расскажу? - Женщина посмотрела вопросительно. - А ты ругаться не будешь? - Уточнила дочь? Что мог натворить ребенок, женщине было непонятно. И лучше уж было пообещать не ругаться. И потом в самом деле не ругаться, лишь бы знать, что с детенышем ничего плохого не произошло. Недавно вместе с племянницей распотрошили ящик с таблетками от разных болезней и напа́стей. Племянница была постарше и посамостоятельнее, поэтому стала облизывать сладкую глазурь на желтеньких, так похожих на крохотные леденцы, таблетках беллатаминала (лекарство от сердцебиения. Назначают врачи при заболеваниях щитовидной железы). А младшему ребенку досталось поедание не таких сладких и уже довольно старых таблеток аскофена. Когда взрослые хватились, отчего так надолго притихли дети, они открыли дверь в спальню и увидели, что племянница лежит на койке, почти что без сознания. Она не отзывалась и не отвечала на вопросы. Она, как будто бы спала и не могла проснуться. Как хорошо, что в деревне в то время еще существовала больница! С таким отравлением, на попутных машинах, ребенка десяти лет, в город, просто бы не успели довезти! Но врач, схвативши сумку первой помощи, прибежала быстро! Она промывала желудок племяннице, она выпаивала воду и давала лечебные растворы. Через полчаса племянница ожила. Все это время женщина ломала пальцы на руках и вспоминала страшную деревенскую историю о том, как умерла девочка пяти лет, из их деревни, потому что лизала вкусные и мятные таблетки валидола. Она лизала их, лизала и незаметно для себя проглотила летальную дозу лекарства. Врачи не смогли ребёнка спасти! И только после того, как дело по спасению старшей племянницы было окончено, женщина выдвинула перед Главным Врачом Детской и деревенской больницы свою собственную дочь и сказала: - Тамара Алексеевна, а Вы мою не посмотрите? Она тоже таблетки ела. - А что она ела? - Спросила усталая врач. Женщина показала обертку из - под выеденного изнутри таблеточной оболочки и немного раскрошенного лекарства. - А, аскофен! - Сказала врач. И махнула рукой. Потом собралась, надела пальто, одела шапочку и сапоги, ушла. Вся прелесть старинных детских врачей, состарившихся на лечебной работе была в том, что их диагнозы совпадали с лечебными случаями! Как тот большой и всезнающий Хатхи - слон из «Книги Джунглей», Редьярда Киплинга, который одним движением головы объявлял «Водяное Перемирие». И никто из зверей всех Джунглей, что собирались в засуху посреди Индии у водопоя, никогда перемирия близко к озеру не нарушал. Также и малый кивок деревенского врача, состарившегося в селе на лечебной работе, обладал множеством значений. И все лечебные прогнозы сбывались в жизни. И раз махнула рукой Тамара Алексеевна, значит, ничего страшного в поедании аскофена для ребенка не было. И точно! Дочь бегала по комнатам, играла с игрушками и не переживала! Впрочем, в своего ребенка, женщина верила всегда! Ее торговые дороги бывали, иногда, и дальними! Ехала через соседний город, потом возвращалась. Сидела в холодном здании местного автовокзала, забирала у тепловатых батарей последние крохи тепла. Автобусы в глубинах области ходят так, как им самим того хочется. И чтобы не скучать длинным ожиданием, женщина смотрела в киосках книги. И покупала их, иногда. В подборе книг пересекались разные вкусы и разные возможности. В книжных киосках провинции продавался странный набор книг. В некоторых районных киосках попадались книги, которые не встречались в Москве. Или стоили в столичных Домах Книги раз в десять дороже местной пригородной цены. Вот так, покупая книгу, женщина обратила внимание на коробку плоских жвачек, которые продавались дешево. А выглядели интересно. И продавщица хвалилась, что внутри упаковки каждой жвачки вложены наклеечки с куклами Барби в разных одёжках. Женщина выкупила целую коробку таких жвачек. Потом вернулась домой поздно. Была усталая после своих разъездов. Коробку со жвачками сунула в ящик шкафа. И на неделю забыла о ней. Потом вспомнила.Полезла забирать. И нашла вместо полной пачки в сто штук жвачек, только пустую коробку, на дне у которой болтались квадратиками жвачки числом не более, чем двадцать пять. Оперативное дознание проводилось срочно. Торговый день летел к чертям. - Дочь, ты ела эти жвачки? - Спращивала у ребенка женщина. Ребенок мотал головой утвердительно. - А ты жевала их только и выплевывала или глотала тоже? - Спрашивала женщина. - Они все разжевывались! - Отвечал пятилетний ребенок. - А те, которые не разжевывались, я целиком глотала! - Дочь сожрала семьдесят с лишним жвачек, - ужасалась женщина. - Одна. Племянница была увезена матерью в город и не могла в этом деле помочь. - И что теперь делать, женщина не знала. Хватать ли ребенка на руки и волочить к остаткам сельской больницы? И что же будет, если проглоченные жвачки скатаются в кишечнике в один большой и непроходимый ком? Но щелкало что - то и переключалось в голове. И говорил внутри врачебный, правильный, голос Главного Врача всей сельской больницы: - Мамочка должна уметь наблюдать! - Точно! - Думала женщина. Я понаблюдаю немного за состоянием собственного ребенка. И если ему станет хуже, я буду его хватать. И с ним в больницу бежать. Как замечательно ей в этот день на сельском рынке работалось! Жвачки уходили влёт сами! Детишкам так понравились жвачки с куклами Барби и с наклеечками, что они прибегали еще и еще. Дети не умеют, начавши тратить деньги, останавливаться. Они, если встали к одному прилавку, то набирают мелких покупок на все деньги, которые им выдали родственники или родители. Остаток от недоеденной коробки с куклами Барби ушел подороже, чем был выкуплен женщиной, примерно, в пять с небольшим раз. И все бы было хорошо, если бы не грыз изнутри внутренний голос: - А что там с ребенкой? Дочь, как себя чувствует? - Но женщина успокаивалась мыслями, что если с дочерью было бы плохо, то ее бы разыскали, ее бы непременно на сельском мини - рынке нашли. Прошли все положенные контрольные сроки всех наблюдений за ребенком, всех прохождений иностранных и инородных жвачек через пищевод и кишечник ребенка. Ребенок был бодр, здоров и весел. И, значит, приходилось признать, что пятилетний детеныш банально ограбил мать и мелкую предпринимательницу. Сожравши три четверти от всей коробки жвачек, он оставил для продажи только минимум, который и тогда, проданный в пять раз дороже, свою покупную цену оправдал! - А ты ругаться не будешь? - Уточнила дочь, не собираясь без гарантий открывать свой секрет. - Не буду. - Отвечала женщина. - А мы твою сумку с шоколадками взяли, - стал рассказывать ребенок. Под койку ее утащили. Сами с сестрой двоюродной Светой под койку залезли и стали там шоколадки разворачивать и есть. - Мы много съели, - добавлял ребенок. - Потом у нас стали так сильно животы болеть, что ты тогда пришла, а мы в кроватях лежим. Этот случай с детьми женщина вспомнила. Она расстраивалась тогда сильно, оттого, что непонятная кишечная инфекция приключилась с детьми. Но приступ кишечныз бо́лей быстро прошел. А дети, оказывается, объелись шоколадками непонятного качества. И она даже убыли в коробках со своим сладким товаром не заметила. Если успеваешь быстро продавать, то деньги прирастают сами по себе так, точно раскручивается небольшой маховик, который заставляет выручку расти словно на дрожжах. И, если ребенок бежал рядом с ней., а она уезжала в дальнюю деревню, то маленькая дочь уставала. И с половины дороги ее приходилось на плечах нести. Тогда ребенок отдыхал и вдохновлялся. Кричал: - Но! - И колотил по груди ногами, обутыми в легкие сандалики. Наградой ребенку служила, иногда, если день был удачным для торговли, пачка дорогого мороженного, которое продавалось в ларьках на автовокзале. Ребенок бывал щедрым и давал мамочке откусить один разок. Так женщина и попробовала мороженое «Марс» и «Сниккерс». И на всю жизнь запомнила, какие они бывают вкусные, эти дорогущие мороженые, если на один укус дают откусить! Деревенская жизнь бывала нелегка, но понятна и проста. Вот муж, который сейчас был неизвестно где, изобретал такие экстравагантные способы для своего и общесемейного выживания, что на вопрос, как же прошли у него сегодня дела, вдруг получался рассказ на тему: Как я уходил от слежки на трамваях! Трамваи в городе ходили раз в час. Сестра рассказывала, что везла ребенка в музыкальную школу. Они застряли на остановке в ожидании трамвая и ждали его полтора часа. В результате опоздали на уроки музыки на час с лишним. Но так поразили учителей своим рассказом о том, как редко ходит по городу нынче трамвай, что даже не стали им пропуск записывать, а позанималась учительница с опоздаашей племянницей, хоть и не в свое время. Большие мохнатые звезды выступали на небе ясно и обещали, что завтра будет небольшой мороз. А женщина спешила добраться до деревни, вернуться домой. И повторяла вследза Александром Линевским последние слова из зачитанной в детстве почти до дыр повести «Листы каменной книги» про приключения доисторических людей, одетых в шкуры, которые охотились с каменным топором и жили в жилищах - полуземлянках: - Но если знаешь, что приближаешься к родному селению, если веришь, что твой приход принесет пользу сородичам, то разве ноги будут чувствовать усталость? Родное стойбище становилось все ближе и ближе…