Быть или не быть, жить или не жить...

Часть сорок пятая. И в воздухе… Окончание. Однажды в этот салон, заехал юный барон, Увидев крошку Джанель, он очарован был ей. Из дворовых песен под гитару. Автор песни неизвестен. Вместо эпиграфа. - И вот, выхожу я из МЭРии, - заканчивал муж свой забавный рассказ о «взятии» МЭРа города и смены власти, с помощью такой простой вещи, как слежка за людьми, а, точнее, за самим Главой Города, то есть, МЭРом. - Не знал я тогда еще, - продолжал рассказывать муж, - что операция по смене МЭРа мною и майором Суховым была успешно завершена. - Имеющий уши, да услышит! - Стонала и завывала Миледи в романе Дюма «Три мущкетера» и успешно готовила первого романтического террориста Фелтона к убийству герцога Бекингема. Миледи оказалась хорошим куратором и наставником для будущих фанатиков - террористов. И герцог Бэкингем, второе лицо Англии после короля, у Александра Дюма, был убит натасканным на убийство террористом Фелтоном, вполне успешно. И даже не только успешно, но и для затянувшейся внутри средневековой Франции войны, вполне своевременно! А МЭРу города, как опытному ЭсБэшнику, и объяснять ситуацию не надо было. - Как только он почуял за собой «хвост», - добавлял в рассказ специфические подробности муж, - мою не самую скрытную и уточненную заданием Сухова слежку, так сразу же всё понял, поднял все свои контакты в Москве и укатил в столицу, сначала под тем предлогом, что нужно ему срочно отлучиться по работе на пару дней. А потом так и остался в Москве, позабыл из Москвы вернуться. Дочка МЭРа, по заданию папочки, еще некоторое время скупала в город еаптеки. Но дочка меня не интересовала. Мне на нее задание следить и выяснять контакты не поступало. Женщина слушала рассказ мужа и кивала головой уважительно. О том, какой муж, она знала немного, успела о его приключениях узнать. И этими приключениями бывала очень удивлена. Чем дальше от больших городов, тем меньше происходило ежедневных, интересных, событий во всех деревнях, где в своем детстве жила она. Отец, работавший сельским ветеринаром, был постоянно перебрасываем для работы из одного села в село другое или из одного района сельского хозяйства в другой, где это самое сельское хозяйство пока еще было. И никогда не бывало внутри деревень надобности ни в какой слежке за людьми. В деревне каждый человек бывает виден, как на ладони. Родился здесь и здесь живет. И каждый опытный житель села может рассказать биографию своего соседа - односельчанина с закрытыми глазами. И вплоть до третьего поколения перечислять членов семьи соседа и все ответвления внутри его семьи, и все деревенские родственные связи, его ближайших родственников. Муж был совсем другим. - Вот был бы рядом муж! - Печалилась теперь женщина и перебиралась через заснеженные участки дороги, и печалилась снова: - Прыгучий, как кошка и такой же стремительный, она бы без стеснения ухватилась бы за его рукав. И так, перебралась бы через снежную кашу и ледовую грязь. Но нет рядом мужа. Придется искать собственную самостоятельность. И против воли побежали мысли. Однажды мужчина начал рассказывать, как уходил он от слежки на трамваях. Женщина сначала удивилась. Понятно, что всегда быавало интересно посмотреть гонки с преследованиями в американских боевиках. В каждом фильме там гонялись герои фильма друг за другом на всех существующих в американских боевиках автомобилях. И постоянно встречались такие автогонки в американских боевиках. Но городские трамваи! Обычные и тяжеловесные вагоны, которые подходили к остановке с заданной регулярностью продвижения: Один раз в один час. И никакой новый МЭР города, одобренный хоть сотню раз, всеми руководителями рангом повыше, пусть был новый МЭР лицом гражданским и штатским, а не ЭсБэшным и служивым, как МЭР прошлый. Не мог справиться с ситуацией новый Мэр, ничего он сделать не мог. Жители города стояли на остановках тихо и не роптали. Потом остановки вдоль улиц города тоже начали сносить. И начинали граждане ежиться от порывов непогоды: Дождя, снега или ледяного ветра, поближе с ними познакомиться. Хватались страдальцы за телефоны и стремились позвонить в МЭРию. А МЭРские работницы ( нет, не мерзкие, а МЭРские) им отвечали, что ситуация в городе находится под контролем у МЭРа, что все идет своим чередом, а службы работают. И только очертания трамваев не высвечивались на горизонте ни с одного конца пути, ни с противоположного. Женщина знала о ситуации, смирилась с ней давно. И, если собиралась выходить из дома, старалась проложить маршрут так, чтобы пробежаться пешочком побольше, не мерзнуть, не ожидать трамвая, который неизвестно когда к остановке подойдет. - Я захотел булочку с маком, - рассказывал муж, - проголодался к вечеру. Я жил тогда в газовой котельной у иеговистов. И майор Сухов ожидал, что я внедрюсь в их организацию. И у меня появятся там большие перспективы. А мне нужно было выжить после развода с бывшей женой и место, где я мог бы переночевать в тепле, хотя бы и относительном. А Сухову хотелось дослужиться быстрее до полковника. - Ты знаешь, - спросил муж, - что в ЭСБЭ всем управляют полковники. Вся информация у них скапливается. Они принимают все оперативные решения, а вовсе не вышсшее руководство и не генералитет. Женщина выслушала и неопределенно пожала плечами. Откуда же она могла знать? Она и не знала. Главным Генералом, что всегда организовывал население к полному послушанию, бывал в их деревне Глава Сельского Стада, большой и племенной бык - производитель. Всех остальных бычков отец, сельский ветеринар, кастрировал, то есть, легкой хирургической операцией убирал им мужские яички, чтобы полугодовалые бычки в их деревне, были послушными и смирными, не отвлекались, не бодались и хорошо набирали при откорме вес. Но бык, племенной бык, если выступал впереди сельского стада, то человеческие матери торопились и уносили своих маленьких детей с дороги быка: большого, грозного и ревучего, посередине дороги идущего одной громадой мощных мышц, как единым монолитом угрозы или грозы, всегда готовой к нападению. Рассказывал истории дед, как, кошкой, он перелетел через забор, потерявши при вспрыгивании на перекладины забора свою пристяжную, на ремнях. деревянную ногу. Спасался дед от быка, что шел по улице и ревел оттого, что вырвался из прочного загона. Отец вскарабкался, кошкой, на воротный столб, похлеще чем влезали на столб удалы́е джигиты и баты́ры на татарском национальном празднике Сабантуй. Его подгоняли страх и необходимость. Отцу дышал в спину большой племенной бык. Бык потоптался около ворот, но не осилил прочные воротные столбы, выставленные из кругляка, из цельного дерева. Поэтому бык пободался с воротами, для порядка. И ушел, гневно взревывая и раскидывая копытами мёрзлую землю. Деревенские люди ближе к природе и земле, поэтому умеют даже о самых мелких мелочах рассказывать увлекательно. А здесь, отец рассказывал свою историю о происшествии, и все смеялись. Но смерть проходила рядом с рассказчиком события и улыбалась ему тоже. Потому что человек, попавший на рога или под копыта быка имеет все шансы со смертью очень быстро пересечься и встретиться. Ловили быка мужики со всего села. И самое главное, в этой домашней и деревенской «корриде» было отвлекать быка, рассеивая его внимание на толпу мужиков, до тех пор, пока один из смельчаков - людей не подбирался к быку так близко, что мог ухватиться за кольцо, что было вставлено у быка в носу. Тогда кольцо выворачивали, так что вместе с кольцом выворачивался нежный хрящ перегородки в бычьем носу. А быку становилось так больно, что он смирялся, вспоминал, что он домашнее животное, а не дикий зверь, и шел за человеком в свое стойло. Или бык мог нагуляться по деревне, проголодаться и тогда возвращался в свое стойло сам. И с самого детства женщина знала, что не полковники управляют миром и страною, а генералы, подобные грозному и сельскому быку. Столкнулась однажды в детстве, узнала! Ранней весной, принарядившись в легкую куртку, шла, проваливаясь резиновыми сапогами в подтаявшие по всей улице сугробы. И голубой лист объявления на столбе обещал, что сегодня в село прибудет очередной интересный фильм. Уже появилась в деревне сотовая связь, правда не во всех местах деревни откликалась и брала, принимала вызов эта связь сотовая. Уже вплотную подходило к селу такое чудо, как интернет. А поселяне, привычно, любили еще собраться и посмотреть «фильму́»! На большом экране события происходили наряднее, ужаснее или красочнее, чем дома или по телевизору! Каким - то шестым и неизвестным науке чувством знали жители, и разлеталась по селу весть: Сегодня фильм привезут очень интересный. Тогда собирались, наряжались, шли в клуб и набивались туда всем селом. Встречались, здоровались и разговаривали, потом покупали билеты и шли в зал смотреть новый фильм. Тогда еще сельский клуб открывался по вечерам, тогда он даже днем стоял незапертый. Тогда еще сельский клуб всем зданием не разрушился... Вот за рассматриванием голубенькой афиши - листка и настиг деревенскуюдевчонку небольшой бычок. Без долгой подготовки боднул под коленки, заставляя упасть себе под ноги. Затем продолжил нападение. Деревенские люди не любят «бодучих телят». И запрещают детям гладить мелкого и симпатичного телёночка по вихрастой голове, чтобы не привык «чесать рожки». А этого бодливого хулигана его хозяева пропустили. В руках у девчонки не было ни палки, ни шпаги, ни мулеты, ни боевого тореадорского плаща. Ее коррида грозила закончиться полным поражением или увечьями. Она отталкивала бычка руками. А он играл. В свои полгода был настолько силён, что вспоминались два слова, оставшиеся в русском языке от могучих туров и предков современного и Крупного Рогатого Скота: Турнуть и вытурить. Каким - то чудом увернулась от нападения и взобралась на перила крыльца в здании поселкового совета деревни. Теперь сидела на перилах с видом независимым и немного испуганным и смотрела сверху вниз на бычка. Теленку хотелось продолжать: Бодаться и играть. Но на крыльцо по ступенькам он не полез. Мимо прошла компания. Но там были мальчишки и парни. Знакомые из школы ученики. Не стоило звать их на помощь, потому что спаслась она самостоятельно. И точно! Теленку скоро надоело непослушную «добычу» ждать. Он ускакал вдоль по улице села своей дробной телячьей рысью. И то, что муж рассказывал теперь, что люди постоянно следят друг за другом, оттого что живут в переполненных людьми городах. И чем больше город, тем незаметнее, но и интенсивнее становится слежка друг за другом, а слежка определенных государственных структур должна вестись постоянно, для того, чтобы не возникали восстания, погромы или террористические акты. Все это становилось открытием! - Я вышел за свежей булочкой с маком, - рассказывал муж, - но булочка переставала меня интересовать, как только я подошел к остановке, вошёл в трамвай и понял, что за мною следят. - А как ты это понял? - Удивилась женщина. - Не знаю! - Ответил мужчина. - Есть чувство такое, когда наблюдают за тобой. Я слишком долго жил за границей, - не очень уверенно объяснялся муж. - Наверное чувство слежки было впитано мною вместе с молоком матери, как и у каждого русского человека, который долго живет или рождается и растет среди не всегда дружелюбных к тебе людей другой национальности. Женщина покивала головой. Теперь она тоже знала. Как человек, выросший в деревне, она понимала по движениям хвоста, подергиваниям шкуры у животных, все их невысказанные чувства, когда собака или корова становится недовольной. И успевала избежать столкновения до того момента, как корова взмахнет головой с рогами, чтобы отогнать или боднуть, а собака клацнет зубами, отогняя надоедного человечевкого ребенка подальше. А если человеческий детеныш не понял, то остается собаке только зарычать или укусить. Такое же чувство интуиции всегда работало у мужа, только обращено оно было не на животных, а на людей. Те русские жители, которые не знали этого чувства слежки за собой, такие как военнослужащие, солдаты из глубины России, погибли в Намангане. Пять человек солдат и без оружия не могли ничем ответить толпе вооруженных ножами и палками и разъяренных националистов - узбеков. Пять человек русских солдат погибли в том столкновении оттого, что интуиция, как «шестое чувство» ничего не могла подсказать людям, которые всегда росли среди людей своей, русской нации, и не были приучены постоянно монито́рить, отслеживать, обстановку вокруг себя: Опасно не опасно. И угадывать настроение толпы: Враждебно ли толпа по отношению к ним настроена или можно найти лазейки и выходы и попытаться от слежки или столкновения уйти. - Я понял, что за мною следят, - продолжал свой рассказ мужчина. - А, может быть, показалось? - Засомневалась женщина. - Может, и показалось, - отвечал ей муж. - Но я, обычно, хорошо знаю это чувство. Не думаю, что мне показалось, нет… - Я вышел из трамвая. И тот человек, который зашел за мной в вагон и там следил, вышел за мною следом. Он на меня не смотрел, но продолжал за мною слежку. Тогда я дождался, когда водитель трамвая закрыл все двери и приготовился трогать вагон с места. Я стукнул кулаком в переднюю дверь. Водитель открыл, на минуту, двери и запустил меня. Потом, сразу же, вагон тронулся. И я успел заметить, как заметался по остановке мой возможный «хвост», моя слежка. Но Вагон трамвая уезжал. Все двери были закрыты. Меня невозможно было отследить. Моя слежка потеряла меня. Ищи теперь по всему маршруту, во всем городе. Но и я тоже забыл о том, что мне нужна была свежая булочка. Проехал несколько остановок. Сошел с этого трамвая. Проверился. И пересел на трамвай другой. Немного покрутился по городу, каждый раз проверяясь. Потом окольными путями вернулся к иеговистам. И вот, выхожу, чуть позже, через несколько дней, я из МЭРии, после успешно отработанного задания. А там рядом с МЭРией, почти что напротив, резным пряничным домиком стоял небольшой особнячок городского собеса. И вижу я, как из красненького и красивенького здания: Кирпичного и с белой окантовочкой, выскакивают две женщины, смотрят на меня и машут мне руками: - Сергей Иргогович, идите к нам скорей! Мы Вам материальную помощь выделили!