Tommyinnit's declassified vigilante survival guide

      — Большое спасибо за то, что пришёл, — поприветствовал Уилбур, когда Томми вошёл в класс английского языка.       Он проигнорировал учителя, пока шестнадцать пар глаз следили за тем, как он проходит между партами. Глаза Таббо не учитывались, ибо он сосредоточился на записи чего-то в своём блокноте. Томми заставил себя отвести взгляд от соседа по комнате и рухнул на свободное место в конце класса.       — Хорошо, давайте продолжим нашу дискуссию со следующим стихотворением, — произнёс Уилбур. — Так что мы думаем об Озимандие, Царе царей?       Дерьмо. Он снова забыл прочесть стих.       Кажется, остальная часть класса сделала тоже самое, поскольку вопрос Уилбура был встречен молчанием.       Учитель английского вздохнул. — Спешу напомнить, что участие в дискуссиях включено в итоговую оценку.       В ответ медленно поднялось несколько рук, и Уилбур сказал. — Рад видеть, что хотя бы пара студентов могут поддержать эту тему. Хорошо, Ранбу, что ты думаешь об Озимандие?       Томми закатил глаза, когда его двухцветный сосед начал говорить. — Ну, по-моему, он очень высокого мнения о себе. Знаете, он построил гигантскую статую в честь самого себя.       — Верно подмечено, — заметил Уилбур, прежде чем повернуться. — Эймси, что ты думаешь?       Томми повернулся и посмотрел на девушку в красной шапке рядом с Ранбу. Она говорила с энтузиазмом, как будто не проснулась с болью во всём теле, а затем беспомощно наблюдала, как её единственная дружба рушится. Он не завидовал.       — Опираясь на слова Ранбу, кажется, что Озимандий был невероятно горд, — заявила Эймси. — Он называл себя «Царём царей», но в конце концов от него осталась лишь полуразрушенная статуя в пустыне. Он думал, что такой великий, но, в конце концов, был ничем по сравнению с временем.       — Верно. Озимандий был невероятно могущественным королём, правившим огромной цивилизацией. Я понимаю почему он был так самоуверен, в то время он был на вершине. Если бы я был на его месте, у меня, вероятно, тоже были бы проблемы с эго. В стихотворении даже говорится, что Озимандий это «надменный пламень». Мы видим, что он был великим, но в тоже время безжалостным правителем. Однако не имело значения, была ли у него гигантская цивилизация. Не имело значения, что он сделал эту огромную статую в честь себя самого. Он умер. Его царства больше не существует. Это была его судьба, и он ничего не мог с этим поделать.       Уилбур сделал паузу, позволив классу наполниться звуками царапающих бумагу карандашей. Томми вжался в стул. Судьба, предназначенная ему — волнения о возвращении в свою постель.       Затем Уилбур продолжил, опираясь на свой стол. — Когда люди анализируют это стихотворение, они сосредотачиваются на Озимандие, что вполне логично, ведь стихотворение названо в его честь. Мне же в глаза бросается то, что в четырнадцати строчках этого сонета четыре персонажа. Напомните, кто?       Руки подняли те же люди, что и раньше. Томми взглянул на Таббо, который даже не шевельнулся. Может быть, он тоже забыл прочитать стихотворение. Нет, Таббо всегда был в курсе школьных дел. Он был тем, кто заставлял Томми заниматься в библиотеке по выходным. Томми даже не мог вспомнить, когда они в последний раз были там вдвоём. Единственное, чем они, похоже, занимались вместе последние несколько недель, так это линчеванием. Если их дружба сводилась к тому, чтобы вместе нарушать закон…       — Томми? — Голос Уилбура прервал его мысли.       Озадаченная гримаса нарисовалась на лице Томми.       Уилбур улыбнулся и повторил вопрос. — Кто четвёртый человек в стихотворении? Мы упомянули Озимандия, путешественника и скульптора. Я дам подсказку. Посмотри на первое слово.       Томми застенчиво глянул на свой стол. — У меня нет стихотворения.       Уилбуру, кажется, нравился тот факт, что Томми вёл себя как неподготовленный идиот. Не говоря уже о том, что он не был неподготовленным идиотом в данный момент. Он был очень неподготовленным, полным идиотом.       — Всё в порядке. Не мог бы кто-нибудь поделиться с Томми на секунду? — спросил Уилбур у класса.       Однако вопрос был встречен молчанием. Томми огляделся, ожидая, что кто-нибудь поможет ему. Но ни один человек не посмотрел в его сторону. Даже Таббо. Томми почувствовал, как его лицо вспыхнуло.       — Вот, можешь воспользоваться моим, — произнёс раздражающе знакомый голос в нескольких партах от него. Он повернулся и увидел Ранбу, протягивающего лист бумаги.       — Спасибо, — тихо пробубнил Томми, взяв листок. Ранбу мягко улыбнулся ему, прежде чем снова отвернуться.       — Спасибо, Ранбу, — сказал Уилбур, прежде чем снова сосредоточиться на Томми. — Хорошо, Томми, пожалуйста, прочти своим одноклассникам, которые явно ненавидят делиться своими стихами, кто последний персонаж?       Томми улыбнулся нападкам Уилбура на своих одноклассников, прежде чем быстро нашёл первое слово стихотворения. Может быть, Уилбур был не таким уж плохим учителем.       — Стихотворение начинается с «я», так что думаю, последний персонаж это человек, говорящий в стихотворении, — сказал Томми, отрываясь от бумаги.       — Ты прав, Томми! Последний персонаж — говорящий в стихотворении! Итак, подведём итог: в стихотворении упоминаются четыре человека: говорящий, путешественник, скульптор и Озимандий. Однако из этих четырёх человек только двое реально присутствуют в поэме. Тут вам может стать интересно. Поэма называется Озимандий, кого волнуют другие люди? Итак, позвольте мне задать вопрос в ответ: кто рассказывает историю Озимандия?       Затем Уилбур вскинул руки, защищаясь. — Я не прошу вас отвечать на вопрос. Когда мы говорим об этом произведении, обычно это заканчивается обсуждением двух основных тем: судьбы и наследия. Озимандий был человеком, чьему наследию суждено было стать полузатонувшим разбитым ликом в бескрайней пустыне. Он не смог убежать от своей судьбы, попытавшись оставить что-то великое и потерпев неудачу. Однако возникает вопрос: а контролировал ли он хоть что-нибудь? Он когда-нибудь распоряжался своим наследием? Должен заметить, что Озимандий, похоже, старался, когда писал: «Я — Озимандия, я — мощный царь царей! Взгляните на мои великие деянья, Владыки всех времён, всех стран и всех морей!», но мы все знаем, что произошло в конце. После этого он приказал скульптору создать его статую. Скульптору, у которого были свои мысли и идеи об Озимандии, повлиявшие на историю короля. Вы понимаете, к чему я клоню? С самого начала мы далеки от мысли, что Озимандий мог когда-либо рассказать нам о своём наследии. Оратор пересказывает нам, зрителям, что рассказал ему этот случайный путешественник, которого он сам не знает. Почти всё стихотворение состоит из диалогов! Это история, которую рассказывают. Почему же я так долго говорил об этом стихотворении? Повторюсь, я нахожусь здесь не для того чтобы объяснить вам, что же это всё значило. Вы можете воспринять этот стих как хотите. Но я хочу, чтобы вы помнили, что литература, письмо и искусство — всего лишь средства человеческого самовыражения. Я полагаю, что Шелли поделился своими мыслями о человеческом стремлении к наследию и привёл Озимандия в качестве примера. Люди такие забавные в этом аспекте. Мы крошечные пылинки на парящем камне посреди космоса, и всё же мы одержимы тем, чтобы оставить что-то, чтобы другие пылинки нас запомнили. Никто не хочет быть забытым. Никто не хочет, чтобы его заменили чем-то большим и лучшим. Поэтому мы стараемся и делаем всё возможное, чтобы оставить что-то, что позволит запомнить нас. Тем не менее, то, что Шелли рассказывает нам об Озимандие, не спроста. Я не знаю, высечена ли наша судьба в камне. Всё может случиться. Но позвольте спросить: кто расскажет вашу историю? Вероятно, не вы сами.       Прозвенел звонок и все сразу же начали собираться.       — Кажется школа просит о завершении моего монолога. Не забудьте, пожалуйста, написать своё мнение о стихе, который мы обсуждали, завтра к концу дня! — крикнул Уилбур, когда студенты, шаркая ногами, вышли из класса.       Томми попытался замаскироваться в толпе, но рука на плече остановила его, прежде чем он успел сбежать.       — Томми, подожди, — позвал Уилбур.       — Я опоздаю на следующий урок, — пробормотал Томми, избегая зрительного контакта.       — Я знаю что тебе плевать на пунктуальность, — произнёс Уилбур, закрывая дверь за последним учеником.       — Уилбур, я не в настроении, — нахмурился подросток, скрестив руки на груди.       — Ох, не волнуйся, я вижу что ты в ужасном настроении, — затем учитель английского указал на парту. — Присядь.       Томми застонал, следуя указаниям. Уилбур сел лицом к нему.       — Выглядишь дерьмово, — категорично заявил Уилбур.       — Тебе разрешено выражаться при учениках? Это законно? — спросил Томми.       Он пожал плечами. — Определённо нет, но серьёзно, ты хоть спал прошлой ночью?       — Да! Почему всех так волнует мой режим сна?! — огрызнулся Томми.       Между ними повисла неловкая тишина. У Томми скрутило живот.       — Прости, — произнёс Томми. Теперь его голос стал намного мягче.       — Ага, нет. Не делай так. Это странно, — ответил Уилбур.       — Я пытаюсь извиниться перед тобой за невежество!       — Тебя вообще когда-нибудь это заботило, Томми?       — Может быть, только что начало!       Уилбур глубоко вздохнул и покачал головой. — Я ценю это, но мы оба знаем, что это не ты. Однако, как бы мне ни хотелось чтобы ты рассказал обо всем, что происходит, я не могу тебя заставить. Но я должен проверить.       — Зачем? У меня всё хорошо! Я даже сдал домашнюю работу вчера! — воскликнул Томми.       — Кто-то сообщил, что ты плохо себя чувствуешь, и администрация попросила меня проверить.       — Кто доложил обо мне? Кто, чёрт возьми, думал, что знает меня так хорошо, что…       — Ранбу. Он был обеспокоен увидев, что ты находишься в постоянном стрессе на протяжении нескольких дней.       Томми стукнул руками по столу. — ЭТОТ УБЛЮДОК ЗНАЕТ РОВНО НИХ-       Его быстро оборвал Уилбур, поднявший руку.       — Хорошо, я понял. Произошло недоразумение. Думаю, Ранбу просто неправильно истолковал некоторые вещи.       Томми, нахмурившись, откинулся на спинку стула. — Клянусь, он пытается испортить мне жизнь.       — Каким же образом? — спросил Уилбур, приподняв бровь.       — С чего бы начать? Он постоянно пытается заставить меня говорить о себе, будто хочет, чтобы я раскрыл свои секреты или что-то в этом роде. Он просто предполагает, что мы похожи, потому что у меня была такая же работа, как у него! А потом он тыкает мне в лицо тем, что из него помощник лучше, чем из меня, хотя я был лучшим помощником, который у Дрима когда-либо был! И теперь он дружит с Таббо! У них даже есть куча локальных шуток! Следующее, что я узнаю, он собирается начать ходить в книжный магазин!       Прошло мгновение, пока Томми пытался отдышаться после своей тирады. Он почувствовал лёгкое облегчение, выплёскивая мысли, которые преследовали его с того самого момента, когда они с этим дылдой встретились.       Однако это облегчение было недолгим, как только Уилбур открыл свой тупой учительский рот.       — Ты не думал, что, может быть, он просто пытается подружиться?       Томми тут же встал и взял рюкзак. — Я ухожу.       — Ладно-ладно! Прости что намекнул, что Ранбу пытается подружиться с тобой, — извинился Уилбур.       — Я не принимаю твоих извинений, потому что не знаю что означает слово «намекнул», — ответил Томми, скрестив руки на груди.       Уилбур вздохнул. — Намекать это всё равно что недоговаривать.       — Всё ещё не принимаю твоих извинений.       — Я не пытаюсь обесценить твои чувства к Ранбу и его действиям. Я просто пытаюсь дать тебе взгляд со стороны на ситуацию. Из того, что ты мне рассказал, и из того, что я видел в классе, действия Ранбу не кажутся злонамеренными.       — Если ты продолжишь использовать эти заумные словечки, я никогда не вернусь в этот класс.       Уилбур разочарованно покачал головой. — Злонамеренный это всё равно что враждебный. Я когда-нибудь говорил тебе, что питал большие надежды на то, что работа в книжном магазине пополнит твой словарный запас?       — Ну, может тебе стоит перестать намекать на это, — ответил Томми, сузив глаза.       Учитель улыбнулся, прежде чем продолжить. — Я просто пытаюсь сказать, что эта ситуация, возможно, не так уж сильно связана с Ранбу. Твой режим сна и питания хуже обычных ужасных подростковых стандартов, и кажется, что твоё тело не справляется с этим.       Как бы Томми ни хотел запротестовать, Уилбур не ошибался. Его неприязнь к Ранбу не шла ни в какое сравнение с болью, охватившей всё его тело. Его занятия после школы становились всё более и более утомительными из-за случайных стычек как с преступниками, так и с героями. Его суставы болели при мысли о прыжках с одной крыши на другую.       Вместо ответа он стиснул зубы и сосредоточился на кафельном полу. Он поймал себя на том, что проводит глазами по линиям цементного раствора.       Стол заскрипел, когда Уилбур встал и упёр руки в бока. — Думаю, у меня нет выбора. Я отправляю тебя обратно в комнату.       — У меня ещё уроки, Уилбур, — возразил Томми.       Его слова не возымели действия, так как невероятно надоедливый учитель английского подошёл и взял телефон. — В таком состоянии ты ничему не научишься. Я скажу что ты заболел.       — Но-       Уилбур проигнорировал его, придав своему голосу официальный тон. — Здравствуйте, это Уилбур Сут. Просто хотел сообщить, что Томми Иннит не сможет посетить оставшиеся занятия из-за болезни. Я попрошу его зайти в кабинет медсестры прежде чем направить в спальню. Спасибо. До свидания.       — Какого чёрта? Ты серьёзно? — он поправил сумку, от давления которой у него разболелись плечи. Он даже не подозревал что его тело может болеть настолько сильно.       Уилбур вышел из-за стола и подошёл к Томми. Подросток нахмурился сильнее, когда Уилбур взъерошил ему волосы. Он быстро смахнул руку с головы, когда учитель произнёс. — Ты точно болен. Здоровый Томми никогда не упустит шанса прогулять пару уроков.       — Неправда! Я обожаю учиться!       — Ты болен. Прежде чем лечь спать зайди к медсестре, — произнёс Уилбур, слегка подтолкнув его к двери.       — Да? Что произойдет, если я этого не сделаю? — слова просто вылетали из его рта. Он даже не задумывался о том, что говорит.       Дебильная ухмылка расползлась по лицу учителя. — Тогда я просто завалю тебя.       — Злоупотребление властью!

***

      Томми пощурился от солнечного света после того, как Уилбур выгнал его из класса. Он стоял возле главного здания на пустом тротуаре. Издалека доносились звуки города.       Он проигнорировал просьбу Уилбура пойти к медсестре. Ему не хотелось слушать бесконечные вопросы о том, откуда у него синяки, царапины и порезы по всему телу. Не говоря уже о том что он слишком изнеможён недосыпом для правдоподобной лжи. Просьба Уилбура об отдыхе звучала более привлекательно.       Однако Томми был злобным существом.       Поэтому вместо того, чтобы лечь в свою мягкую постель, Томми и его ноющие конечности оказались перед дверью книжного магазина.       Он нервно хрустнул костяшками пальцев, уставившись на деревянную дверь. Он уже устал, думая о том, как объяснить Филу и Техно почему его нет в школе. В общем, он устал объясняться со всеми. И что с того, что его конечности болели всякий раз когда он двигался? Что с того что он не спал из-за странных кошмаров? И, возможно, он забывал несколько раз поесть между уроками, работой и линчеванием, но это было ничто по сравнению с тем, когда он работал на Дрима. Но теперь он свободен! Ему больше не нужно было ни перед кем отчитываться!       «Так почему мне кажется, что теперь я должен отвечать на большее количество вопросов?» — пронеслось в его мыслях, когда он потёр шрам на руке.       У него не должно быть шрама на руке. У него должен быть порез от одного из мечей Техно, который он получил вчера. У него не должно быть волшебного геля, потому что он не должен был быть линчевателем, скрывающимся от героев. Теоретически у него даже не должно было быть способностей, поскольку он никогда не раскрывал свои силы никому, кроме Таббо.       И всё же он был здесь, с зажившей рукой и без объяснений для своего нового босса и розоволосого коллеги. Бл-       — Мм, войдёшь? — раздался низкий голос, заставивший Томми подпрыгнуть. Он поднял голову и увидел, что Техно стоит в открытом дверном проёме.       Томми сунул руки в карманы. — Техно! Как неожиданно увидеть тебя здесь!       — Мы оба работаем здесь. Я видел тебя буквально вчера.       Томми громко рассмеялся. — Тут ты меня подловил! Классический Техно! Всегда ругает меня за мои глупые шутки! Ты такой весёлый!       Техно в замешательстве нахмурил брови. — Хорошо. Я до сих пор не понимаю, почему ты стоишь возле магазина.       — Я просто наслаждался хорошей погодой! — воскликнул Томми, глядя на облачное небо. Казалось, солнце спряталось в смущении, увидев, в каком направлении шёл этот разговор.       — Хорошо. Когда закончишь заходи внутрь. Ты стоишь прямо на входе, — категорически заявил Техно, прежде чем отвернуться.       — Ох, я не войду внутрь, — произнёс Томми, делая шаг назад.       Техно оглянулся, приподняв бровь. — Значит, ты проделал весь этот путь, чтобы постоять перед дверью книжного магазина и насладиться погодой?       — Мхм, — промычал Томми в знак согласия, кивнув головой. — Именно так. Мне просто очень нравится цвет двери. Он успокаивает. Ну, я закончил наслаждаться погодой, так что пойду!       Блондин начал отворачиваться от своего коллеги, но Техно заговорил прежде, чем он отошёл слишком далеко. — Это из-за вчерашнего?       Томми нервно рассмеялся. — Что произошло вчера?       Техно указал на его руку и ответил. — Инцидент с мечом? Я думал, ты вернёшься и посмеёшься надо мной.       В защиту Томми, за прошедший день произошло много всего, и заживший порез не был особо заметен. Пульсирующая головная боль, которая появилась ещё в начале этого диалога, была немного более очевидной.       — В любой другой день я бы засмеял такого парня как ты за то, что он боится крови, но после того как полюбовался дверью решил пощадить тебя, — произнёс Томми, делая ещё один шаг назад.       — Вау, ты такой добрый, — хмыкнул Техно без капли признательности.       — Рад что ты заметил, — Томми стоял в нескольких футах от него.       — Я говорил с дверью.       Томми посмотрел на него, прежде чем отвернуться. — Неважно. Увидимся, Тех-       Однако его слабые колени не выдержали быстрой смены направления. С засунутыми в карманы руками и слишком медленными мыслями, чтобы применить свои силы, у Томми не было другого выбора, кроме как упасть лицом на бетон.       Но ожидаемая боль так и не пришла. Вместо этого он остановился в воздухе; его нос едва касался тротуара. Он обернулся и увидел, что Техно схватился за его рубашку, крепко держа.       — Уилбур был прав. Ты неуклюжий, — заметил Техно, поднимая Томми на ноги.       — Я не неуклюжий! Я стойкий! — Томми запротестовал, но как только закончил, колени снова подвели его.       Техно поймал его за руку, прежде чем он успел упасть. — Говори что хочешь, но твоё тело с тобой не согласно.       Подросток поморщился, понимая, что Техно прав. Он моргал, прогоняя тьму, закрывавшую его поле зрения, и не мог отрицать факт того, что у него было лёгкое головокружение.       — Я не согласен, но, думаю, мне следует сесть, — ответил Томми сквозь стиснутые зубы.       — Ты сможешь пройти в магазин?       — Да, думаю… — Томми начал двигаться вперёд, но перед глазами вспыхнули чёрные точки. Его захлестнула волна тошноты.       — Хотя нет, не думаю, — признался он, потянувшись к стене, чтобы удержать равновесие.       Техно помог ему сесть на тротуар. Томми закрыл глаза и откинул голову назад, его волосы слегка зацепились за кирпичную стену. Он слышал приглушённые звуки, но не мог понять, пытался ли Техно заговорить с ним или это был просто шум города. Ему было всё равно, он сосредоточился на том, чтобы оставаться в сознании.       Внезапно холодная рука коснулась его лба. Томми резко открыл глаза и увидел, что Техно стоит перед ним на коленях.       — Ты горячий, но это не похоже на лихорадку, — произнёс розоволосый мужчина, убирая руку с головы Томми. — Ты завтракал?       — Батончиком, — честно ответил Томми. У него не было энергии чтобы умничать.       Техно покачал головой. — А вчера чем ужинал?       — Я не могу вспомнить что было десять минут назад, думаешь я помню что ел на ужин? — может быть, у него было немного энергии чтобы поумничать.       — Хорошо, что бы ты ни съел, этого явно было недостаточно, — заявил он, поднявшись, а затем протянул руку. — Ты в порядке?       Томми кивнул, взяв Техно за руку и, пошатываясь, встал на ноги. — Спасибо, — пробормотал он.       — Знаешь, я не сойду с ума если увижу твою забинтованную руку. Не нужно постоянно прятать её, — подметил Техно, взглянув на вторую руку Томми, которую он по прежнему держал в кармане.       — Не-а.       — Что не-а?       — Она не забинтована, — технически, Томми не солгал.       — Оу.       Прошло несколько секунд, пока его уставший разум пытался сообразить, как закончить диалог. Эта ситуация сплошной бардак. Техно всё ещё чувствовал себя некомфортно из-за того, что Томми залил весь его пол кровью, а теперь чуть не свалился в обморок прямо перед ним. Томми стал обузой. У Техно по-любому не было желания узнать его поближе, и весь прогресс в их отношениях пошёл коту под хвост. Кажется, с сегодняшнего дня всё будет идти в этом направлении, не так ли?       Он открыл рот, чтобы попрощаться, но был удивлён, услышав вместо этого голос коллеги.       — Дать тебе бинтов или ещё чего? У нас есть немного в магазине, — предложил Техно, указывая себе за спину. — Я забыл что ты подросток, живущий в общежитии без чего-либо.       Томми несколько раз моргнул, прежде чем кивнуть. Он чувствовал себя намного лучше, когда они возвращались в книжный магазин. Виски всё ещё пульсировали от боли, но он больше не чувствовал себя так, словно его вот-вот вырвет (не то чтобы было чем).       — Тебе нужна помощь? — спросил Техно, схватив несколько ватных шариков и бинтов из-за прилавка и передав их ему.       — Нет! — быстро выпалил Томми. Слишком быстро. — Эм… Ты, наверное, упадёшь в обморок от того, насколько это отвратительно, — солгал он.       — Говорит парень, который чуть не потерял сознание буквально пять минут назад.       В качестве эпической ответки Томми показал ему язык, прежде чем отправиться в ванную.       Дверь щёлкнула, и тогда он расставил медикаменты на раковине. Он вытащил из кармана зажившую руку и вздохнул с облегчением. По странному стечению обстоятельств, он был невероятно благодарен Техно за то, что у него не было желания познакомиться с ним. Когда он работал на Дрима, постоянно пытался проявить себя и объяснить, почему он этого заслуживает. И хотя Томми проводил почти каждый час дня с Дримом в течение шести месяцев, когда его уволили, казалось что Дрим до сих пор ничего о нём не знал.       Он наложил несколько бинтов на ладонь. Он проработал в книжном магазине чуть больше месяца, но чувствовал себя здесь комфортнее, чем когда-либо в Штабе Героев. Сто этажей офисного здания были какими-то невероятно загруженным и заполненным людьми, но при этом холодными и безжизненными. Книжный магазин был довольно пуст, если не считать нескольких покупателей в течение дня, но здесь, на книжных полках, было больше жизни, чем во всём здании его прежнего рабочего места. Там для него ничего не осталось.       После того, как он надёжно закрепил бинт вокруг своей руки, он вернулся к входу и обнаружил, что Техно молча читает. На стойке перед ним стоял сэндвич с бутылкой воды. Томми взглянул на часы, недоумевая, почему Техно собирался обедать так рано.       Через несколько секунд он откашлялся, чтобы привлечь внимание коллеги. Техно поправил очки, оторвавшись от книги.       — Спасибо за бинты, — произнёс Томми. — Но мне, наверное, пора возвращаться.       — Тебе стоит съесть что-нибудь перед уходом, — розоволосый мужчина подтолкнул сэндвич к нему. — Уилбур разозлится, если я позволю тебе потерять сознание.       Желудок Томми заурчал при виде нормального обеда. Он поблагодарил Техно, взял сэндвич и сел на коробку с нераспечатанными книгами напротив прилавка.       Он откусил большой кусок, прежде чем спросить. — Какое тебе дело до того, что думает Уилбур?       Техно вернулся к чтению и ответил, даже не отрываясь от страниц. — Никакого. Но в противном случае он начнёт читать мне свои длинные лекции, чего я не хочу. Вот так вот.       Томми понимающе кивнул, так как тоже был жертвой лекций Уилбура. Он быстро поглотил сэндвич с водой. Его разум сразу стал более ясным, а головная боль исчезла. Его суставы всё ещё болели, но, по крайней мере, теперь он не чувствовал что его тело скоро взорвётся.       Прошло несколько минут, в воздухе повисла тишина, а единственным, что её нарушало, было шуршание страниц. Теперь, когда он покончил с едой, Томми понял, что лучше уйти. Он должен вернуться и отдохнуть в своей постели. Однако его кровать находилась в той же комнате, что и Таббо, который в настоящее время злился на него. Может быть, он мог бы пойти в библиотеку, чтобы, наконец, выполнить домашнее задание и подготовиться к зимним экзаменам? Но библиотека была местом, где Таббо помогал ему с его ужасными навыками письма. Не то чтобы Таббо когда-нибудь снова собирался помогать ему после его поведения в последнее время. Таббо, вероятно, сейчас был с Ранбу в классе. Таббо уже заменял-       Не в силах больше выносить молчание, Томми наконец заговорил. — Так что ты читаешь?       — Книгу, — ровно ответил Техно.       Подросток закатил глаза. — О чём?       — Сборник греческих мифов.       — О каком мифе ты сейчас читаешь? Это про парня, который женился на своей матери? Я его ненавижу. Он раздражающий.       — Как насчёт того, чтобы взять книгу о греческих мифах и прочесть самому? Ой, подожди, ты не умеешь-       — Я умею читать!       — Ты работаешь в книжном магазине, а я ещё не видел чтобы ты открыл хотя бы одну книгу.       — Я прочитал так много книг, ты даже представить не можешь! Я лучший в чтении книг!       — Хорошо. Если ты так хорош в чтении, иди и почитай.       Томми скрестил руки на груди в знак протеста. — Но мне хочется прочесть твою книгу.       — Мы находимся в магазине с сотнями книг, и единственная, которую ты хочешь прочитать, это та, что сейчас у меня? — Техно недоверчиво посмотрел на него поверх очков.       — Да.       — Ты невыносим, — заявил он, прежде чем снова обратить внимание на страницы.       — Технооо, — заскулил Томми. — Просто, пожалуйста, скажи мне, ты читаешь о парне который занимался сексом со своей мамой?       — Нет, не об Эдипе.       — Так о ком ты читаешь?       — Ты только что спросил, читаю ли я об Эдипе. Я не обязан отвечать на большее количество вопросов.       — Если ты скажешь мне, я перестану задавать вопросы! — он лгал.       Техно бесстрастно взглянул на него. Томми смотрел в ответ с самой очаровательной и красивой улыбкой. Через мгновение розововолосый коллега вздохнул. — Хорошо, я читаю о парне по имени Тесей.       Томми поёрзал на ящике, чтобы устроиться поудобнее. — Он тоже занимался сексом со своей мамой?       — Нет. Но был так же горд, как Эдип. На самом деле он стал настолько одержим своими героическими поступками, что в итоге был изгнан людьми, которых когда-то защищал.       — Что такого плохого он сделал, что его изгнали?       — Эм, знаешь, лишь похитил несколько женщин, а затем начал войну, которая разрушила город, ничего особенного.       — О да, типичные геройские штучки. Его выгнали за такую мелочь, — на лице подростка появилась мягкая улыбка.       — Забавно, но люди говорят о его корабле больше, чем о нём самом.       Томми протяжно зевнул, прежде чем спросить. — Что такого удивительного в его корабле?       — Сам корабль не был чем-то особенным. Внимание привлекает парадокс вокруг него. После того, как Тесей убил минотавра, жители Афин решили ежегодно отмечать это событие, отправляя корабль на остров Делос в честь бога Аполлона. Очевидно, что после многих лет этого ритуала кораблю потребуется ремонт. Вот где возникает парадокс. Если афиняне заменяли каждую доску корабля новой каждый раз, когда одна из них начинала гнить, то в конечном итоге все доски были бы заменены, и ни одна из них не принадлежала прежнему. Значит, корабль остался тем же? А если нет, то в какой момент превратился в другой?       Томми нахмурил брови. — Ну… Если все доски одинаковые, то это должен быть один и тот же корабль, но раз все они новые, то значит и он тоже? Трудно. Мозги кипят.       — Ну, это та ещё задачка. Она не должна быть лёгкой.       — Так какой же ответ? Это тот же корабль или нет?       Техно пожал плечами. — Правильного ответа нет. Всё зависит от того, как ты посмотришь. Некоторые философы видят в этом метафору людей и идентичности. Они утверждают, что идентичность изменчива, и ничто не может сохранять её долго, потому что всё всегда движется и ничто не стоит на месте. Следовательно, ни один из кораблей не является оригинальным кораблём Тесея.       Томми откинул голову на книжную полку позади. — Теперь мои мозги действительно кипят. Как так вышло что это корабли, кораблями не являющиеся?       — Кто знает. Я просто рассказываю о том, что сам прочёл.       — А ты как думаешь?       Техно оторвался от книги, его лицо было непроницаемым. — Я думаю, что корабли могут быть как кораблями, так и не быть ими. Они одинаковы, потому что разделяют идентичность кораблей Тесея. Но со временем изменения неизбежны. Всегда будет настоящее название корабля и связанные с ним воспоминания, но с каждым годом афиняне дарили кораблю новые. Они изменили идентичность корабля, создав новые впечатления от него. Это тот же корабль, но ставший чем-то большим. Это моё мнение. На самом деле это просто большая старая лодка. Кого это волнует?       Томми уставился в потолок, а его коллега вернулся к чтению. История Тесея напомнила ему о предыдущем уроке английского. Несмотря на то, что он почти не слушал монолог своего учителя, что-то, видимо, просочилось. Даже вымышленные персонажи, о которых и были сложены эти длинные мифы, были проигнорированы людьми, которые только и делали что говорили о кораблях.       Озимандий. Тесей. Парень, который занимался сексом со своей мамой. Вероятно, в какой-то момент они думали, что поступают правильно. У всех были времена, когда они думали, что являются героями своих историй. И гляньте, где они сейчас.       Может быть, с тех пор как его уволили и он перестал быть помощником Дрима, он заменил все доски своего прежнего «я». Возможно, потеря доверия к Таббо была последней доской.       Если человек меняет свою личность, остается ли он тем же человеком?