***
Томми не знает сколько времени прошло с тех пор, как его глаза закрылись. Однако звуки шагов заставили его поднять голову. Кажется, темой вечера было то, что Томми не давали отдохнуть. Две фигуры медленно приблизились к нему, а его зрение начало привыкать к темноте. Лунный свет отразился в красных очках. У Томми во рту пересохло. Блять. Это были Шоквейв и Ангел. Его руки заныли когда он потянулся. Затем он почувствовал, как кто-то схватил его за руку, но он тут же отпрянул. — Не прикасайся ко мне, блять, — прошипел Томми, встретившись взглядом с мужчиной в красных очках. — Ты ранен, Линчеватель, — мягко ответил Шоквейв. — Тебе нужно- — Я сказал не трогай меня, блять, — Томми повысил голос. Шоквейв понял намёк и отступил к Ангелу. Они стояли перед Блейдом, который всё ещё боролся против сил гравитации. — Если я дотронусь до него, он сможет сбежать? — спросил Ангел ровным голосом. — Нет. Он не сможет двигаться, пока мои силы на него действуют, — ответил он. Хмурое выражение не спадало с его лица, пока он говорил. У него не было никакого желания разговаривать ни с одним из них, но чем быстрее они заберут Блейда, тем для Томми лучше. — Понятно, — ответил Ангел, вытащив шприц. Он перевёл взгляд на Блейда, а тот снова взревел, когда крылатый злодей шагнул к нему. Ангел воткнул иглу в шею мечника, и эффект был незамедлительным. Его золотые глаза закатились, и он упал вперёд, потеряв сознание. — Что- знаешь, мне насрать. Он в отключке? — спросил Томми. — Да, сейчас он без сознания. Можешь отпустить его, — подтвердил Ангел, и Томми прекратил действие сил. Крупный мужчина сполз по стене, его конечности обмякли. — Ну, вот и всё. А теперь, пожалуйста, уведите грёбаного убийцу подальше от меня, — выплюнул Линчеватель. Шоквейв переглянулся с Ангелом, прежде чем сделать небольшой шаг к Томми. — Не смей, блять, — прошипел Томми. Он напряг руки, чувствуя, как кровь слипает его пальцы. Шоквейв осторожно поднял руки. — Мы не можем просто оставить тебя истекать кровью. Если ты позволишь нам- — Позволю вам что? Ещё раз натравить на меня своего грёбаного напарника? — теперь Томми кричал. Гнев — или, быть может, страх — охватил его тело. — Может быть, пусть он покончит со мной так же, как с тем парнем, с которым вы его оставили? Да?! Знаете ли вы, что он, блять, зарезал парня?! Я видел, как он пронзил его, будто он был ёбаным куском мяса! — Мне очень жаль, что тебе пришлось это увидеть, Линчеватель. Но это не то, что ты думаешь- — Не то, что я думаю? — Томми холодно рассмеялся. Сердце стучало у него в ушах, тело тряслось при каждом слове. — Да ты блять шутишь! Неужели ты ожидаешь, что я поверю хоть единому твоему слову?! «Мы просто воры». Я такой чертовски тупой! Почему я вообще поверил, что преступники действительно могут помочь? Всё, что произошло, это создало ещё больше разрушений! Невинные люди чуть не пострадали из-за моих глупых грёбаных ошибок! — Линчеватель- Он схватил себя за волосы липкими руками, и его дыхание участилось, когда слова продолжали сыпаться из его рта. — Я никогда не должен был спасать тебя! Я просто должен был позволить блядскому Дриму арестовать тебя! Вы должны гнить в тюрьме! Я думал, что делаю что-то хорошее! Я думал, что стал лучше, но вместо этого я просто всё испортил! — Подожди- — Я эгоистичный придурок! Я никогда не должен был этого делать! Я даже не могу довериться своему лучшему другу! И ради чего? Чтобы чуть не умереть из-за людей, которым я доверял? Я гублю свою жизнь! Я всё испортил! Я не могу- — Томми! Вибрации злодея создали лёгкий ветерок, когда у Томми встал ком в горле. Между ними воцарилась тишина. … Какого… Хрена… — Пожалуйста, просто послушай меня, — спокойно сказал Шоквейв, нарушая молчание. Глаза Томми широко распахнулись, когда он сделал большой шаг назад. — Что…? — раздался едва слышный шёпот. КАКОГО ХРЕНА? — Я могу всё объяснить, если ты просто… — начал злодей, потянувшись за очками. — Шоквейв… — сзади раздался тихий голос Ангела. Но с Томми достаточно. Всё кончено. Он потерял всё. Его голос взорвался, когда гнев потряс его тело — НЕТ! НЕ ГОВОРИ БОЛЬШЕ НИ СЛОВА! Я не хочу иметь с тобой ничего общего! Ни с кем из вас! Мне наплевать, что ты знаешь! Меня не волнует! Вы все, блять, сумасшедшие! Не прикасайтесь ко мне! Не разговаривайте со мной! Я не хочу, чтобы ты или твои грёбаные напарники когда-либо снова приближались ко мне. И это ебаная угроза. Шоквейв открыл рот, чтобы возразить, но Томми так и не дал ему шанса. Из последних сил он поднялся на крышу, оставив злодеев в темноте.***
Томми успел пройти только мимо двух зданий, когда его силы иссякли. Он упал за пустое здание и медленно соскользнул вниз по стене, когда его ноги подкосились. Одной рукой он сорвал маску, а другой вытащил телефон. Его кровь просочилась в трещины разбитого экрана телефона, когда он набрал единственного человека в мире, с которым хотел поговорить. Единственный человек в мире, с которым ему нужно было поговорить. Телефон громко гудел, когда он вытянул шею, чтобы посмотреть вверх. Он заставил себя открыть глаза, чтобы посмотреть на тёмно-синее небо. Луна, казалось, была скрыта; её свет едва очерчивал туманные края облаков. Тем не менее, это позволило тем немногим звёздам, что находились на небе, сиять немного ярче. Он устал. Он устал думать. Его тело устало двигаться. Он не хотел думать о том, как меч Блейда впился в его руки. Он не хотел думать о том, как его тело трещало о тротуар. Он не хотел думать о том, что Шоквейв знает его имя. Он не хотел думать о том, что Прайм знает, что ещё он знал. Он устал пытаться и портить. Он устал быть неудачником. Он просто хотел, чтобы всё снова было просто. Например, как когда он ходил наблюдать за звёздами с Таббо. Вдруг он услышал щелчок телефона. Раздался сонный голос его соседа по комнате. — Томми? — Привет, Таббо, — поздоровался Томми, и на его лице появилась мягкая улыбка. Таббо был зол на него, но все же ответил на звонок. Таббо был хорошим другом. Прошла секунда, пока Томми продолжал сосредотачиваться на звёздах над ним. Было ясно, что наблюдение за звёздами в Логстедшире было намного лучше, чем там, где он, чёрт возьми, находился. — Ээ… Ты хотел о чём-то поговорить? — спросил Таббо, бодрее чем до этого. — Ты помнишь, как мы сбежали чтобы посмотреть на звёзды в Логстедшире? Ты всегда так хорошо узнавал Большую Медведицу, — ответил Томми, его разум был затуманен. Что-то вроде облака, которое закрыло луну. Он задавался вопросом, какой формы луна. Он забыл. — Хм, думаю, что да. Почему ты спрашиваешь? — Я помню, что у нас было так много неприятностей от патронатного агентства из-за того, что мы продолжали видеться, хотя жили в разных домах. Мы всегда встречались где-то посередине, — Томми почувствовал ком в горле и тяжело сглотнул, прежде чем продолжить. — Мы всегда встречались… Не так ли? За исключением сейчас. Я не могу встретиться с тобой. Я напортачил, Таббо. Я всё испортил. Я- Мне очень жаль. Мне очень жаль. Он зажмурился, почувствовав, как влага стекает по его щекам. Он крепче сжал телефон, ожидая ответа. Ему нужен был ответ. После того, как прошла, казалось, вечность, Таббо заговорил. — Всё в порядке, Томми. Мне тоже очень жаль. Облегчение нахлынуло на него, как холодная волна. Он вздрогнул от спокойствия, охватившего его разум. Он сосредоточился на последней звезде, прежде чем позволить своим усталым глазам закрыться. Он так и не вспомнит, какой формы была луна. — Тебе не о чем жалеть, Таббо. Я здесь проблема. Я создал вам так много проблем. Мне жаль, что я худший друг на свете, — сказал он, прежде чем позволить телефону упасть из его руки на землю. Он больше даже не чувствовал своих пальцев. Таббо тихо усмехнулся. — Ты не самый плохой друг на свете. Ты просто драматизируешь. — Да, но тебе больше не нужно беспокоиться обо мне, — Томми задыхался. Даже закрытие глаз не могло остановить слёзы. — Я просто хочу… Я просто хотел бы, чтобы мы могли посмотреть на звёзды в Логстедшире ещё раз. Вместе. — Не говори так. Мы можем посетить Логстедшир в ближайшее время, не волнуйся. Где ты вообще? — голос Таббо начал звучать отдалённо. У Томми заболела грудь. Он не хотел быть далеко от Таббо. Таббо был его другом. Его лучшим друг. — Ты хороший друг. Я буду скучать по тебе. — Томми. Где ты? — голос Таббо звучал настойчиво. Томми это не нравилось. Он не хотел, чтобы Таббо беспокоился о нём. Но он устал. — Мне очень жаль. Мне так жаль. Мне очень жаль, — он хотел продолжить разговор. Он хотел быть со своим другом. Но он так устал. — Томми! Где ты?! Пожалуйста! Томми! Том- Но Линчевателю больше не мог ничего сказать, так как туман окутал его последние мысли.***
Там, где он находился, было темно. Его окружала всепоглощающая пустота. Абсолютное ничего. Однако Томми так и не обратил внимания на темноту. Его ничто не беспокоило. Немая пустота. Он ничего не чувствовал. Он ничего не видел. Ему не нравилось, что он не мог ничего делать, мог просто существовать. Просто существовать в чёртовой пустоте. Может быть, если это была его пустота, он мог бы делать здесь то, что хотел. Он хотел чизбургер. Чизбургер не появился. Дерьмо. Подождите, мог ли он хотя бы съесть чизбургер? У него вообще есть желудок? А рот? Пустота, блять, отстойная. Ни звуков. Ни света. Никаких ощущений. Никакого чизбургера. Просто Томми. Теперь он был действительно один. Может быть, это то, чего он заслуживал. Одиночество и ничего больше. ИДА ЯШМ ЬДП ЯЩДЬА, тысячи голосов, наложенных друг на друга, внезапно эхом отозвались из пустоты. Если бы у Томми было тело, он, вероятно, выпрыгнул бы вон из кожи. ИДА ЯШМ ЬДП ЬДПЫКЬЕ, продолжали голоса. Голоса были громкими, очень громкими, но Томми было всё равно. Это было что-то другое. Они были чем-то, что не было ничем. ДВ ХЗМ СВОК БЛФ. ДВ ХЗМ ТРЭВ БЛФ ДСЗГ БЛФ ДЗМГ. Это звучало неплохо. У него сейчас не было ничего. У него даже не было рта для чизбургера. БВХ. ДВ ХЗМ ТРЭВ БЛФ ВЕВИБГСРМТ. ОВЛ ФХ ТФРВВ БЛФ. ОВГ ФХ СВОК. Томми нравилось получать вещи… Голоса были милы с ним… Ему нравилось, когда его направляли… Это было просто… Легко… Ему нравилось, когда ему помогали… Ему нужна была помощь… ДВ ХЗМ ТРЕВ БЛФ КЛДВИ. ОРХГВМ ГЛ ФХ. БЛФ ЗИВ ГСВ ПВБ. ЗСКВКХ ФХ. О… Это звучало легко… Мило… Ему просто нужно было слушать… Погодите. Томми не хочет власти. Он не хочет быть ключом. И чертовски ненавидит, когда ему говорят, что делать. Он хотел чизбургер. ВЛФ СЗЕВ ЮВВМ КСЛВМН. ВЛ МЛГ ИВХРВХ. Эти чёртовы голоса вели себя властно. Всё, чего хотел Томми, это грёбаный чизбургер. БЛВ НФХД ЗСКЛЬ ФХ. ГСРХ РХ БЛФИ ВВХГРМБ. Для двух тысяч голосов, наложенных друг на друга, они были пиздецки тупыми. Кого волнует судьба? Кого волнуют ключи? Единственный ключ, о котором он заботился, ключ к ближайшему Мистеру Бистбургеру. БЛФ ЗИВ З УЛЛО. БЛВ КСМ МЛГ ВВМВ БЛВИ ВПРОТЧА. БЛВ КЗМ МЛГ ВВМБ ГСВ ВТТ. Какого хрена они говорили о яйцах? Это связанно с бургером? Они хотели, чтобы Томми добавил яиц в свой бургер? Нет, нет, нет. Томми просто хотел обычный бургер, с сыром, помидором, салатом, луком и горчицей. Без кетчупа. Без кетчупа. Он слишком красный. Слишком липкий. Но он не был против огурцов. РУ БЛФ КСАВПЛЛМП ГЛ ИВХРИП БЛФ ДРОО ЮКЗВ ГСВ АЛОСГМННС. ГСВ ВТТ ДРОО ЗОДЗБХ КИВЕЗРО. Томми не хотел класть яйца в свой бургер! Яйца хороши только для омлетов! Таббо готовил отличные омлеты. Он скучал по Таббо. Таббо не был пустым. Если бы он был здесь, ему, вероятно, тоже не понравились яйца в бургере. ГСВ ВТТ ДРОО УРМВ З ДЗБ, ГЛННБ РММРГ. БЛФ ДРОО ЗХХМНО ФХ. У этих голосов самое худшее обслуживание клиентов. Томми не хотел иметь ничего общего с яйцом! Особенно в бургерах! Какой из этих тысяч голосов был менеджером? БЛФ СЗЕВ НЗВВ З ТИЗЕВ НРХГЗПВ. БЛФ ДРОО МГЛ ГАГВО. БЛФ ХЗМ МГЛ ИВХРХД ГСВ КЛДВТ ЛУ ГСВ ВТТ, ГЛН– —…ми! Пожалуйста! — кричал другой голос, тряся его за плечи. Томми вздрогнул и завопил. — Чизбургер! — Что? — мягко спросил новый голос. Томми несколько раз моргнул, пока его зрение медленно привыкало к темноте. Он больше не был в пустоте, а вместо этого был в каком-то грязном переулке. Однако Томми это не заботило, он сидел, ошеломлённый тем, что было перед ним. Он столкнулся с брюнетом с широко раскрытыми голубыми глазами, который схватил его за плечи. Таббо. Томми моргнул ещё несколько раз, чтобы убедиться, что он видит. Был ли это правда Таббо? Или ему просто снова представились голоса? Он слегка коснулся рубашки своего соседа по комнате и прошептал. — Ты настоящий? Внезапно Томми был заключён в крепкие объятия. Он немедленно погрузился в тепло, игнорируя колющие боли многочисленных ран. Он тихо усмехнулся. — Я приму это как да. — Ты такой чертовски глупый, — выдавил Таббо, вырываясь из объятий. Его глаза были опухшими и красными, но на его губах светилась мягкая улыбка. — Ты тупица, я тебя ненавижу. Томми откинулся на кирпич, пытаясь устроиться поудобнее, но всё его тело протестовало с острой болью. Ах, да. Ему было невероятно больно. Он улыбнулся, как только мог, и ответил. — Кажется, ты забыл упомянуть, что я тупица. Таббо тихо рассмеялся, прежде чем его взгляд упал на руки Томми. Прошло мгновение, а затем Таббо начал. — Ты- — Вся эта кровь моя, — ответил Томми. — Я проебался. Его сосед по комнате облегченно вздохнул. — Скорее тебя проебали. — Чтобы ты знал, это результат моей победы. — Может, тебе стоит чаще проигрывать. — Да пошёл ты! — Томми попытался ударить Таббо, но вместо этого его рука лишь слегка коснулась его плеча. — Хорошо, здоровяк. Не торопись, — ответил Таббо, нежно беря руку Томми и кладя её себе на колени. Томми уставился на свои порезанные и окровавленные руки. Большая часть крови засохла и стала липкой, но казалось, что каждый раз, когда он двигал пальцем, его раны открывались. Напоминание о его действиях. Томми открыл было рот, чтобы заговорить, но его быстро оборвали. — Ты меня напугал, — голос Таббо дрожал. Его улыбка померкла. — Ты действительно напугал меня. — Прости, — блондин опустил взгляд. Это было всем, что он мог сказать. — Мне очень жаль. Таббо выровнял дыхание, прежде чем снова заговорить. — Всё в порядке. Ты жив, и это главное. Томми попытался кивнуть, но его тело не позволяло этого. — Не говоря уже о том, что если ты умрёшь, к нам заселят кого-то другого, а я ненавижу знакомиться с новыми людьми. Болезненный смех вырвался из его лёгких, прежде чем он закашлялся. — Хорошо, никаких шуток, пока ты не доберёшься до больницы. Понял, — отметил Таббо, прежде чем обнять своего соседа по комнате и поднять его с земли. — Ай-ай, ау, ауч, — простонал Томми, опираясь на своего друга, и они двинулись дальше. — С каких это пор ты такой сильный? — Я не сильный, это ты просто ничего не весишь. — Эй! У меня горы мышц! Я сильный мужчина! — Ммм, конечно. Я полностью тебе верю. — Я не могу поверить, что ты используешь сарказм в отношении раненого человека. — Ты ранен? Я бы никогда не догадался! — Ты опять меня газлайтишь! Его сосед-газлайтер рассмеялся, пока они вдвоём продолжали медленно продвигаться к главной дороге. Затем Таббо повернулся к Томми с растерянным взглядом. — Подожди, когда ты проснулся, какого хрена ты кричал «чизбургер»?***
Как только Таббо дотащил его до ближайшей больницы, выбил дверь в отделение неотложной помощи, крича, что на Томми напала дюжина гигантских мужчин или что-то в этом роде. Он мало что помнил после того, как его втолкнули в больничную койку и унесли многочисленные медсестры. Однако он помнил, что кто-то разрезал его толстовку пополам, чтобы осмотреть его раны. Блядство. Томми нравилась эта толстовка. Но опять же, толку от неё уже мало. Он принял решение. В какой-то момент он, должно быть, потерял сознание, потому что, не успев опомниться, он медленно заставил свои покрытые коркой глаза открыться. Он нахмурился от ужасного вкуса на языке и огляделся в поисках воды. На столе стояла бутылка, но когда он начал тянуться к ней, почувствовал внезапную острую боль. Посмотрев вниз Томми обнаружил, что его руки перевязаны бинтами. — Доктор сказал тебе нельзя двигаться, — раздался голос Таббо через всю палату. Он вытянул руки, поднимаясь с маленького мягкого стула в углу. — Он сказал, что тебе повезло, что порезы не сильно повредили твои нервы. — Ты спал- АУ! — Томми взвизгнул, когда его спина сжалась сразу же, как он попытался сесть. — Доктор вообще-то сказал, что тебе нельзя двигаться! Ты сломал несколько рёбер. Что ж, это объясняло почему он чувствовал боль при каждом вдохе-выдохе. — В таком случае, не мог бы ты помочь мне сделать глоток воды? — спросил Томми. — Конечно, боссмэн, — ответил Таббо, схватив соломинку и бутылку с водой, позволив Томми сделать глоток. — Спасибо, — произнёс Томми, выпив воду всего за несколько секунд. — Нет проблем. Как ты себя чувствуешь? — спросил Таббо, пододвигая свой стул к кровати Томми. — Всё моё тело дрожит, но в остальном думаю, что со мной все в порядке, — признался Томми. «Настолько, насколько «почти быть зарезанным» может быть нормально» — подумал он. — Хорошо хорошо. Я рад, — кивнул Таббо. Между ними воцарилась тишина. Единственными звуками, наполнявшими воздух, были случайные гудки различных машин, к которым он был подключен. Томми не часто лежал в больницах, но несколько раз бывал в медотсеке, когда работал в Штабе Героев. Сходства между ними было более чем достаточно, чтобы напомнить Томми, что ему не нравились стерильные, простые, безжизненные ощущения чистых кафельных полов и выбеленных белых простыней. Даже запах химического чистящего средства начал щипать нос. — А ты? — спросил Томми после того, как, наконец, достиг предела возможности сидеть тихо. — Как ты себя чувствуешь? — Я в порядке. Это кресло не самая удобная кровать, но лучше чем ничего. — Ты спал здесь прошлой ночью? Зачем? Таббо издал тихий смешок. — Томми, ты спал три дня. Я не собирался выпускать тебя из виду. — Три дня?! Я спал три дня?! Почему ты не разбудил- АУЧ! — ещё один резкий удар в спину напомнил ему о его ограничениях. — Твоему телу явно нужен отдых, придурок. Доктор сказал, что это хорошо. Тебе нужно время, чтобы восстановиться. — Как ты вообще убедил их позволить тебе остаться? У тебя школа и работа! Таббо наклонился с ухмылкой и прошептал. — Я сказал им, что мы сводные братья, которых разлучили при рождении после того, как наш ужасный отец оставил меня в ящике на обочине дороги, — Таббо сел и продолжил говорить обычным голосом. — Затем я нашел тебя избитым в переулке после того, как мы планировали встретиться. А потом героически отнёс твоё окровавленное тело в больницу, и вот так мы здесь оказались. — Ну, это продумано. Но это не объясняет, как ты прогуливаешь школу и рабо- дерьмо! Как я прогуливаю школу и работу?! — Я думаю, у тебя есть довольно хорошее оправдание для отсутствия, — невозмутимо ответил Таббо. — Моё оправдание, с другой стороны, состоит в том, что я нашёл своего соседа по комнате полумертвым в переулке. А самое приятное то, что нам не нужно сдавать зимние экзамены! — Действительно? Блять, да! — Томми улыбнулся. Победа есть победа. Но счастье было недолгим. — А как же книжный магазин? Ты рассказал им, что случилось? Они пришли? — О… Мм, — Таббо увёл взгляд. — Я пытался дозвониться до них, чтобы рассказать, что случилось с тех пор, как мы приехали сюда, но никто не брал трубку. Я даже сказал Ранбу, чтобы он связался с мистером Сутом вместо меня, но, по-видимому, последние три дня его заменяли. Я бы пошёл проверить сам, но я не хотел уходить… — Все в порядке, Таббо. Спасибо за попытку, — мягко улыбнулся Томми. Боль в груди больше не была вызвана сломанными рёбрами. Вот вам и «желание лучшего для него». — Что касается моего рабочего оправдания, — продолжил Таббо, — Всё, что мне нужно было сделать, это позвонить Сэму и рассказать о ситуации. Он дал мне столько свободного времени, сколько мне было нужно. Это первый раз, когда я действительно взял перерыв, и, как бы я ни любил свою работу, я так рад, что сделал это. Я давно не чувствовал такой ясности в голове. Я не осознавал, как сильно это давило на меня. — Держу пари, я не помогал, — опустил голову Томми. — Прости, что обременяю тебя всем этим. Ты заслуживаешь лучшего. — Нет! Ты не обуза! — воскликнул Таббо, заставив своего соседа по комнате удивленно поднять глаза. — Пожалуйста, не говори так! Я не должен расстраиваться, если ты хочешь держать что-то в себе. Было несправедливо с моей стороны спрашивать тебя, доверяешь ли ты мне. Я поставил тебя в трудное положение, и мне жаль. Правда. Я думаю… Я думаю, я боялся, что больше не нужен тебе. У Томми сердце в пятки упало. — Таббо, это неправда, и никогда правдой не будет. Я всегда буду нуждаться в тебе. — Нет, нет, всё в порядке, если не будешь, — его сосед по комнате улыбнулся, прежде чем продолжить, — Но теперь, когда ты упомянул об этом… — Что? Ухмылка скользнула по лицу Таббо. — Ты сейчас крайне прилипчивый. — Я тебя ненавижу. Беру все свои слова обратно. Терпеть тебя не могу, — произнёс Томми, отворачиваясь. — Смелые слова для парня, который прикован к постели. — Умри, — приятно знать, что у Томми ещё остались его эпические ответки. — Эй, нечестно! Я не могу шутить об этом! — Таббо нахмурился и скрестил руки на груди. — Ха! Вот и фу таким быть, — теперь настала очередь Томми ухмыляться. Его сосед по комнате закатил глаза, прежде чем наклониться вперёд. — Если ты не возражаешь, я спрошу, что вообще произошло? Я думал, ты просто ушёл в патруль. Томми открыл было рот, чтобы ответить, но остановился. Что произошло? Ему хотелось пошевелить руками. В его памяти был полный бардак, потому что та ночь была бардаком. Вместо этого Томми провёл глазами по стеганому узору своего одеяла. Что он вообще делал перед своей клинической смертью? У него была эта стычка с Джеком, а затем его урок с — о, да, — Шоквейв и Блейд. Парень, который пытался убить его, и парень, который знал его тайну. А потом было подслушивание разговора между Таббо и Ранбу. Он не мог сказать об этом. Он только что помирился с Таббо… Ему также, вероятно, не следует упоминать ту часть, где он видел, как человека зарезали. Но как насчёт странностей с пустотой и голосами… — Много чего, — ответил Томми, зажмурив глаза. — Слишком много. — Тебе не обязательно говорить об этом, — мягко ответил Таббо. — Если хочешь, я могу показать тебе, над чем работал, пока ты спал! Томми кивнул. — Давай, показывай. Его сосед по комнате вытащил блокнот. Он быстро пролистал разлинованные страницы, пока его глаза не загорелись. Он перевернул блокнот, показывая страницу, заполненную различными карандашными царапинами и рисунками. Рисунки рубашки? Нет. Это была толстовка. Томми почувствовал, как в животе образовалась яма. — К сожалению, костюм был разорван, когда тебя заштопывали, но ничего страшного! Это означает, что я могу сделать тебе новый! — Таббо радостно объяснил. — Я думал, может быть, придумать способ добавить какую-нибудь броню. И перчатки! Тем не менее, я знаю, что твои силы работают через прикосновения, поэтому мне нужно придумать способ, чтобы ты мог прикасаться к объектам через ткань. Мы могли бы сделать перчатки без пальцев! Что думаешь? — Это здорово и все такое, но… — Ты прав. Перчатки без пальцев не смогут нормально защищать. Не говоря уже о том, что у тебя, наверное, руки мёрзнут! — Эй, боссмэн… — Ты думал о том, чтобы носить оружие? Я знаю, ты пытаешься решать всё мирно, но мне кажется, электрошокер может быть хорошим выбором… — Таббо! — резко прервал его Томми. Таббо замер. — Извини, я увлёкся, — смущенно извинился он. Томми издал тихий вздох. — Всё в порядке. Я просто… Мм… мне нужно было рассказать тебе кое о чём. — О чём? О толстовке? Знаешь, я могу сшить ещё и штаны, если хочешь? — Нет, нет. Я очень ценю это предложение, но… Последние несколько месяцев он изо всех сил пытался стать лучше. Он думал, это было тем, что ему нужно, когда