***
Только оказавшись на улице, Антон решается посмотреть на Арсения, как-то понуро опустившего голову. Шаст решает, что такой вид старшего вампира говорит только о том, что он сдался и окончательно смирился со своей судьбой, которая решится завтра на совете. Антон подозревает, что им всем следует готовиться к худшему, и даже начинает думать, что наказание вроде домашнего ареста ждет и его тоже. А вот в случае Попова все гораздо более мрачно. Из того, что Шастуну удалось узнать о вампирском кодексе за последнее время, он делает вывод, что за укус человека и последующее обращение его в вампира, легенду Арсению менять не будут, но зато с удовольствием запихнут в изоляцию на месяц-другой. На то, что Ляйсан действительно поможет им более точно восстановить произошедшее, Антон даже не надеется. Утяшева вообще за последние месяцы предстала для него совершенно в другом свете. До этого Шаст видел в ней позитивного и понимающего человека, но сейчас он боится даже лишний раз посмотреть ей в глаза, поэтому очень хорошо понимает Арса и остальных вампиров, догадывавшихся о ее делах, но молчавших в тряпочку. И если до сегодняшней встречи с Ляйсан Арсений пару раз порывался сам начать диалог с Антоном, то сейчас он сидит на пассажирском сиденье машины Шаста, напоминая лишь собственную тень. Это невольно возвращает Антона в тот день, когда Попов впервые после обращения в вампира вывез его покататься по ночной Москве. Шастун нервно кусает губы, вспоминая, о чем они тогда говорили, и не может поверить, что все это, оказывается, можно было так легко перечеркнуть. Уже сейчас, по прошествии примерно трех недель, Антон понимает, что вполне сможет и дальше работать с Арсом, поскольку его раздражение и гнев в сторону старшего вампира успели поутихнуть, но на что-то больше после такого он уже не способен. Остаток дня у Антона как всегда забит работой, но сосредоточиться на ней и хоть немного отвлечься у него не получается. Шаст только и может считать часы до начала заседания этого совета древних, гадая о том, что там будет. Рядом с ним то и дело мельтешит Стас, который тоже должен будет присутствовать, но спрашивать его о чем-либо Антону совершенно не хочется. Он может думать только о том, что и когда сможет там сказать, чтобы смягчить наказание всем, включая себя. Уже на следующий день, когда время приближается к совету, Шеминов любезно предлагает Шасту его подвезти, на что тот соглашается не сразу, прекрасно помня о своей последней поездке в машине продюсера, закончившейся похищением. Однако сейчас Антон осознает, что ничего подобного произойти не может, поэтому все-таки садится в автомобиль, но когда Стас сообщает, что они заедут еще и за Арсением, Шастун дает себе обещание больше никогда не садиться в эту машину. С предыдущего дня Арсений совершенно не поменялся, он только сменил одежду на более официальную. К тому же, Антон замечает, что Попов голоден, и не понимает, почему он решил ехать на такое важное мероприятие натощак, тем более, учитывая то, что в холодильнике его загородного дома нашлись довольно приличные запасы крови, которые они поделили на двоих. Всю дорогу до места проведения совета Арс молчит, сидя сзади, и если бы Антон не знал, что он там, то он бы с уверенностью сказал, что они со Стасом едут вдвоем. Антон понятия не имеет, кому принадлежит шикарный коттедж, в котором сегодня будут решаться их судьбы, но все равно невольно восхищается его масштабами. Правда, от этого места так и разит кучей незнакомых вампиров, поэтому Шаст все равно не позволяет себе забыть, где он находится. Арс со Стасом идут впереди, уже явно зная дорогу, пока Антон пытается убедить себя в том, что все закончится хорошо. Внутри их вполне ожидаемо встречают незнакомые вампиры, среди которых Антон замечает промелькнувшее где-то лицо Ляйсан, но тут же отвлекается от этих мыслей, с ужасом понимая, что почти все взгляды присутствующих направлены на него. Он не исключает, что половина вампиров может смотреть еще и на Арса, у которого здесь не самая лучшая репутация, особенно, если вспомнить, чем для него закончился предыдущий совет. Однако Антон все равно старается держаться как можно ближе к знакомым лицам, создавая себе иллюзию безопасности. Они минуют просторную прихожую с мраморным полом и высокими потолками и проходят в подобие обеденного зала. Осматривая этот дом, Шаст вдруг понимает, что его всеобщая вычурность не сравнится даже с усадьбой семьи Арсения, построенной около трех веков назад. Обойдя несколько вампиров, смотрящих вокруг недобрым взглядом, они проходят в комнату, напоминающую огромный обеденный зал, где за тремя длинными столами, составленными буквой «П» уже начинают потихоньку собираться члены совета. Стас присаживается за стол первым, занимая одно из дальних мест. Арсений садится по правую руку от него, и у Антона не остается выбора, кроме как приземлиться слева от продюсера. Шаст скользит обеспокоенным взглядом вокруг, внезапно осознавая, что скорее всего, он и Арсений здесь — самые младшие, и этого ему становится забавно и некомфортно одновременно. — Я должен буду говорить сам, или меня в определенный момент спросят? — тихо спрашивает Шастун, наклоняясь к Стасу. — Тебя спросят, — так же вполголоса отвечает тот. — Главное, будь вежлив и не повышай голос. Антон уже хочет сказать, что и так это понимает, но в этот момент оставшиеся вампиры, ошивавшиеся по дому, приходят в зал и занимают свои места, и почти сразу за ними приводят Руслана, чье лицо без бровей воспринимать довольно тяжело, поэтому Шаст отворачивается от него, стараясь не думать о том, насколько неправдоподобна их наспех придуманное объяснение ожогов Белого. Он не знает, как можно поверить в то, что в жилом доме вдруг оказалась канистра с бензином, поэтому надеется только на то, что на физические повреждения участников конфликта тут всем все равно, ведь ни ощутимого вреда здоровью, ни шрамов у вампиров не останется. Сглотнув, чтобы смочить пересохшее горло и мысленно попросив Руслана не вдаваться в подробности их схватки, Антон смотрит в сторону тех, кто сидит в самой середине. Среди них находится и Ляйсан, о чем-то перешептывающаяся с седым полноватым вампиром. Антон опускает глаза и замечает на его пальцах длинные и на манер когтей загнутые ногти, после чего отводит взгляд и оттуда. Именно этот пожилой вампир и объявляет совет древних открытым. Первым делом он обращается к Руслану, прося его рассказать свое видение ситуации. Белый какое-то время стоит в той же позе, в которой его оставил его конвой, его руки никак не связаны, и даже Антон понимает, что это было бы бесполезно, потому что бежать из комнаты, до отказа наполненной древними вампирами, равносильно самоубийству, даже если ты сам один из них. — В тысяча восемьсот втором году я увидел видение, в котором Арсений, на тот момент еще являющийся человеком, убивает меня и Антона, — наконец заговаривает он. Его голос звучит на удивление спокойно и даже в какой-то степени монотонно, из-за чего у Антона все внутри сжимается от ощущения странной тревоги. — Тогда я решил попробовать сделать все, чтобы это не сбылось. Я стал искать Арсения, чтобы убить, пока у меня есть возможность, но еще я боялся, что Стас увидит то же самое пророчество. А поскольку он на стороне Ляйсан, он любой ценой попытается ее защитить. Я поджег их усадьбу, чтобы убить, но им удалось сбежать и найти Арсения первыми. После пожара я пришел на пепелище и обнаружил там ритуальный нож, принадлежащий Ляйсан, которым можно убить вампира. Я забрал его себе и продолжил их поиски. Со временем Ляйсан обрела вес в совете, поэтому до нее и ее друзей стало все сложнее добраться, не выдав себя. А около полугода назад я вышел на Любу и поручил ей избавиться от Арсения, но все пошло совсем не так, как мне хотелось. В итоге пророчество сбылось, но не полностью, поскольку мы с Антоном живы. — Я тебя услышал, — кивает главный вампир, поправляя седую челку своими отросшими ногтями. — Почему ты так хотел убить Ляйсан и ее семью? — В прошлом у нас был личный конфликт, детали которого сейчас не так важны, — сдержанно отвечает Руслан, смотря на Утяшеву, на лице которой пока не появилось ни единой эмоции. Шаст удивленно смотрит на Арсения, который, очевидно, тоже не понимает, почему Белый вдруг решил умолчать о главной детали, из-за которой, собственно, все и началось еще в далеком прошлом. — Почему ты убил Любу? — продолжает допрос пожилой вампир, смотря на Руслана исподлобья. — Она не была со мной честна, и убивать Арсения никогда не входило в ее планы. Она передала ему нож и тем самым создала все условия для исполнения пророчества, — спокойно произносит тот. — Как оказалось, я совершенно зря раскрыл ей тайну о том, как можно стать сильнее. Антон готов поклясться, что слышал, как Попов скрипнул зубами. Кажется, вампир, играющий здесь роль судьи, тоже каким-то образом это заметил, потому что он поворачивается в сторону Арса и обращается к нему: — Арсений, тебе слово. Расскажи, как так получилось, что ты укусил Антона, и каким образом он вообще узнал о нашем существовании. Встав со своего места, Попов тоже несколько секунд молчит, собираясь с мыслями, а Шастун уже чувствует, что его сердце начинает колотиться намного быстрее, потому что он вдруг осознает, что понятия не имеет, что сейчас скажет Арс. — Рассказать ему о нас было целиком и полностью моей идеей… — начинает он, но Шаст, услышав эти слова, моментально вскакивает со стула, чем заставляет сидящего между ними Стаса вжать голову в плечи. Антон забывает про все правила приличия и решает сейчас же вмешаться. — Арс, прекрати! — выпаливает он прежде, чем успевает подумать. Поняв, что все теперь смотрят на него с неподдельным удивлением и долей осуждения, Антон осекается. — Извините. Я хотел сказать, что сам проявил любопытство, а Арсений просто решил ответить на мои вопросы. Он не мог внушить мне все забыть, потому что тогда я оставался под внушением Любы, и если бы он это сделал, я бы сошел с ума. У него не было другого выбора. — Антон, мы еще успеем с тобой пообщаться, — без единой нотки раздражения в голосе останавливает его пожилой вампир. — Дай Арсению закончить. Шастун еще раз смущенно извиняется и садится обратно, при этом встречаясь глазами с нечитаемым взглядом Арса, который, впрочем, быстро отворачивается и продолжает: — Антон действительно уже тогда находился под внушением Любы. Она изо всех сил пыталась сделать так, чтобы я ничего ему не говорил, и до того, как я узнал о пророчестве, я думал, что Люба — наша главная проблема. Однако напав на нас и ранив меня тем ножом, она не оставила меня умирать, а сказала, как залечить рану. Именно тогда я и выпил кровь Антона. — И я не был против, потому что иначе он бы погиб, — снова вмешивается Шаст, но тут же виновато опускает взгляд и вновь замолкает. — Это не отменяет того факта, что я нарушил кодекс. Помимо этого, ты обратился в вампира от моей крови, чего тоже не должно было случиться, — утверждает Попов, сцепляя руки в замок за спиной. — А вот мы и подошли к следующему вопросу, — вампир жестом предлагает Арсению сесть, и тот послушно занимает свое место. — Антон, ты должен подробно рассказать, как ты обратился. В этот момент Шаст теряется, ведь он почему-то думал, что этот вопрос зададут не ему. Он отодвигает свой стул с режущим слух скрипом и встает уже намного более неловко, чем до этого. — Меня похитила Люба. Она и еще пара вампиров отвезли меня в загородный дом, где она раньше жила с Арсением. Там меня посадили в подвал, чтобы дождаться, когда на меня перестанет действовать эффект его крови, которую я пил, чтобы исключить вероятность повторного внушения, — Антон рассказывает это, не сильно переживая, потому что эта интересная особенность крови вампиров с даром внушения уже успела стать общеизвестным фактом. — Чуть позже Люба уехала, и за мной стали следить ее подчиненные. Через несколько часов наверху началась какая-то драка между этими двумя вампирами и кем-то еще. Я не знаю, как они там оказались и что им было нужно, но если бы не они, меня бы не оставили без присмотра и я вряд ли смог бы сбежать. — Да, про это мы слышали, — вздыхает древний. — Это были вампиры, которых держали в том доме в качестве пищи для Любы. Той ночью им удалось сбежать, и сразу после этого они связались с советом. — Я столкнулся с ними на первом этаже, — продолжает Антон. — На меня набросились и ранили осколком стекла. Мне удалось вырваться, после чего я сел в машину, на которой меня привезли, и поехал в сторону Москвы. Но по пути мне стало плохо, и я не справился с управлением. Машина перевернулась и врезалась в дерево. Я ударился головой и, по всей видимости, от этого умер. В доказательство своих слов Шастун убирает волосы со лба, демонстрируя уже небольшой шрам. Древний вампир с пониманием кивает, после чего Антон садится обратно, рассказав все, что от него хотели. — Вижу, ты уже хорошо справляешься со своей новой силой, — говорит вампир, с долей уважения во взгляде смотря на Антона. — У нас тут недавно в Смоленске тоже паренек обратился, так он вообще с ума сходит, а ты как будто всю жизнь вампиром был. — Это во многом заслуга Арсения, — без раздумий отвечает Антон, пересекаясь взглядом с Поповым. — Он был рядом, когда я обращался, и потом объяснил, как себя контролировать. — Ну, у него уже есть некоторый опыт в таких делах, — усмехается древний вампир, мельком глядя на Ляйсан, сидящую рядом с ним. — Итак, если никто больше ничего не хочет сказать, предлагаю выносить окончательное решение. — Подождите, Святослав Вернидубович, — вдруг подает голос Утяшева, из-за чего даже Белый, до сих пор стоящий перед всеми, удивленно округляет глаза. — Есть еще одна деталь, о которой никто не упомянул. На самом деле, причина, по которой Руслан начал на меня охотиться, является достаточно весомой, но он умолчал о ней, чтобы прикрыть меня. Рекомендую вам учесть это при вынесении приговора. Вы уже знаете, что вампиром он стал по моей вине. Еще когда он был человеком, я держала его при себе, чтобы иметь постоянный источник крови. Уже после того, как Руслан обратился, он увидел, что с нами делает кровь себе подобных, и из-за этого решил, что я поступаю неправильно, так же забирая к себе людей на постоянной основе. Он не хотел, чтобы об этом узнал совет, поэтому пытался решить эту проблему лично со мной. Когда он понял, что это бесполезно, он решил просто от меня избавиться, поскольку от того, что я делаю, возникает довольно большая вероятность появления новых вампиров. Я продолжаю заниматься этим и сейчас, но люди, у которых я беру кровь, делают это по своей воле и получают за это деньги. Я не считаю, что это нарушает наши текущие правила, поэтому думаю, что могу заявить об этом открыто. На несколько мучительно долгих секунд в зале повисает тяжелая тишина. От услышанного все присутствующие вампиры замирают как по команде, пытаясь обдумать моральную сторону этого вопроса, пока Антон неверящим взглядом смотрит на Ляйсан, тоже застывшую в ожидании какой-либо реакции на свои слова. До этого Шаст был почти полностью уверен, что вампирша не станет сообщать эти подробности, прекрасно зная, что ни Руслан, ни Арсений, ни Антон не решатся такое сказать, не имея никаких весомых доказательств. Да даже если бы и сказали, то точно обрели бы себе нового и крайне нежелательного врага, намного более опасного, чем Руслан и Люба вместе взятые. — Я делала это ради своей семьи, — добавляет Ляйсан. — Я хотела, чтобы мои близкие ни в чем не нуждались, и я никогда не желала людям зла. Возможно, многие годы назад я поступала неправильно, не обеспечивала тем людям надлежащие условия, но сейчас я искренне об этом сожалею, и я отдала бы все, чтобы вернуться назад и дать им то, чего они заслуживают. — Семья — это святое, — соглашается Святослав спустя примерно минуту раздумий. — Но и игнорировать это мы тоже не можем, уж прости. Ляйсан с готовностью кивает и впервые за это время поднимает голову, чтобы посмотреть в сторону Арса, Антона и ошарашенного Стаса, который слышит эту историю впервые. Шаст до сих пор не может поверить в то, как Утяшевой удавалось скрывать все это на протяжении такого времени, ведь то, что она что-то недоговаривает, сам Антон почувствовал сразу, хотя и знает вампиршу намного меньше, чем вся ее названная семья. Святослав ненадолго удаляется в компании нескольких вампиров, которые до этого тоже сидели во главе стола, чтобы обсудить окончательное решение. Они возвращаются спустя минут пять, чем очень удивляют Антона, который уже готовился к тому, чтобы просидеть на этом стуле до самой ночи. Однако Арсению и Стасу даже эти пять минут дались крайне тяжело. Все это время Шеминов нервно ерзал на стуле и постоянно оглядывался в сторону комнаты, в которую ушли совещаться вампиры, а Арс просто замер как статуя, смотря в пустоту отсутствующим взглядом. Вернувшись в комнату, вампиры занимают свои прежние места, а Святослав так и остается стоять немного позади Ляйсан, на время этого небольшого совещания оставшейся в зале. Седой вампир прочищает горло и в очередной раз поправляет челку, прежде чем вновь заговорить: — Мы готовы вынести приговор Руслану, Арсению и Ляйсан, — объявляет он. Антону страшно представить, что сейчас испытывает Попов, потому что он сам весь подбирается и чувствует, как от волнения его конечности начинают стремительно холодеть. — Руслан, ты нарушил вампирский кодекс, когда сжег усадьбу Ляйсан и ее семьи, тем самым чуть их не убив. Затем ты раскрыл тайну вампирской крови, и несмотря на то, что это не прописано в наших законах, разглашение данной информации является серьезным преступлением. Вы с Любой держали в неволе нескольких вампиров, и это только те случаи, что нам доподлинно известны. Так же ты убил Любу и контролировал разум Антона уже после ее смерти. Ты стал участником драки, в ходе которой Арсений и Антон, разум которого ты подчинил, сумели тебя обезвредить. На основании всего перечисленного мы приговариваем тебя к пятнадцати годам изоляции с последующей сменой легенды. Огласив первый приговор, вампир выжидает какое-то время, цепким взглядом осматривая присутствующих, чтобы понять, есть ли у кого-то какие-либо возражения. Сам Шастун считает, что такой срок для бессмертного вампира является совершенно незначительным, особенно учитывая, сколько всего натворил Белый. Однако Антон молчит и старательно держит лицо, чтобы на нем не дрогнул ни единый мускул, который показал бы его недовольство. — Арсений, — продолжает Святослав, выждав еще какое-то время. От звука его имени Шаст едва заметно вздрагивает и переводит взгляд на Попова, который, кажется, до сих пор не сделал ни единого движения. — Ты нарушил кодекс, укусив человека, но мы понимаем, что это было жизненной необходимостью. Однако по твоей вине этот же человек узнал о нашем существовании и обратился в вампира, но и тут есть смягчающие обстоятельства. Ты смог в короткие сроки обучить его контролю и выполнил свои обязательства. А ввязавшись в конфликт с Русланом, ты хотел защитить себя и свою семью, поэтому мы приговариваем тебя к трем месяцам домашнего ареста без смены легенды. Считай, что Антон стал твоим билетом в светлое будущее. Антон едва может сдержать счастливую улыбку, потому что рассчитывать на такой хороший исход он даже боялся. Да и сам Арсений словно оживает, смотря на древнего вампира с немой благодарностью. Почему-то, услышав окончательный приговор для Попова, Шаст даже не ругает себя за свою искреннюю радость за то, что тот отделался легким испугом после всего, что было. К тому же, Антон прекрасно помнит, что на самом деле Арс пил кровь из людей не один раз, и это до сих пор каким-то чудом не дошло до совета древних. В том, что он на какое-то время вновь вернулся к этому занятию, Шаст не видит ничего ужасного, ведь на личном опыте знает, что Арсений может остановиться, даже если пьет вторую положительную. Конечно, Антон чувствует себя немного странно, относясь к Арсу как к исключению из общих правил, но тот факт, что Попов еще никому не навредил, является решающим. — В случае Ляйсан все немного сложнее. Для окончательного решения нам нужно проверить, в каких условиях содержатся люди, и понять, как много они знают, — завершает свое выступление древний вампир. — А вынесенные нами приговоры вступают в силу прямо сейчас.39. Приговор
25 июня 2023 г. в 16:40
— Кстати, я так и не поблагодарил тебя за то, что ты спас меня от смерти, — совершенно внезапно даже для самого себя заявляет Арсений, сидя в машине Шаста на следующий день рано утром, потому что по-другому выцепить вечно занятую Ляйсан в собственной квартире практически нереально. — Спасибо. Честно, я вообще не ожидал, что из нас двоих ты выберешь меня.
Антон едва слышно вздыхает, нащупывая в подстаканнике кофе и ненадолго отрывая взгляд от дороги, чтобы посмотреть на затянутое серыми тучами небо. Несмотря на то, что Шаст буквально вчера выпил целый пакет крови, Арсу кажется, что он смертельно устал.
— Если бы на твоем месте был Руслан, я бы сделал то же самое, — отмахивается тот.
На это Арс лишь многозначительно вскидывает брови и отворачивается к окну, а в его голове проносится короткая мысль из серии «вот и поговорили». Он какое-то время рассматривает машины, стоящие вместе с ними в пробке, после чего прикрывает глаза и думает, что если сейчас Утяшева не сознается им в своих злодеяниях, то он забросит это дела как минимум на несколько лет, чтобы восстановить моральные силы, потому что с такими сложными из-за своей постоянной неопределенности обстоятельствами Попов еще не сталкивался, наверное, никогда.
Когда Шаст останавливает машину у дома Ляйсан и Паши, никто из них не торопится выходить, собираясь с мыслями и пытаясь унять волнение. Арсений снова заговаривает первым, решая прервать повисшую между ними напряженную тишину:
— У тебя есть какой-нибудь план? — его голос предательски дрожит на середине вопроса. — Или, может, что-то еще, о чем мне надо знать прежде, чем мы туда пойдем?
— Нет, — коротко отвечает на оба вопроса Антон и отстегивает ремень безопасности.
Арс следует его примеру и тихо усмехается, думая о том, что раз уж им придется импровизировать, то у них точно все получится. Шастун, кажется, улавливает его настрой и тоже мимолетно улыбается одними уголками губ, что, впрочем, не ускользает от внимания Арсения. Пока они идут до подъезда, а затем ждут лифт, он старается вообще не смотреть в сторону Антона, но получается из рук вон плохо. Арс уже не понимает сам себя, не понимает, что ему нужно, не понимает, почему его так задевают односложные и равнодушные ответы, когда он сам на протяжении целой недели утверждал себе, что Антон ведет себя слишком глупо и опрометчиво, обижается, когда ему на это указывают, и не хочет никого слушать. Арсений убеждал себя, что именно поэтому не хочет от Шаста никакого общения и не хочет, чтобы рядом с ним находился кто-то настолько упертый, но сейчас он уже даже в этом не уверен.
Зайдя в лифт, они рассредотачиваются по противоположным углам и принимают одинаковые позы, складывая руки на груди и смотря в пол. Арс иногда поднимает взгляд, чтобы посмотреть, сколько этажей им еще ехать, потому что с каждой секундой в закрытом пространстве без окон ему все сложнее находиться рядом с Антоном, пусть тот и ведет себя точно так же, вжимаясь в стены лифта и грозясь проломить их насквозь. Когда двери открываются, Попов первым вылетает в коридор и торопливо идет в сторону нужной двери, не оборачиваясь назад.
— Доброе утро, — приветствует их Ляйсан, открывая дверь после первого же звонка.
— Доброе, — едва слышно бросает Антон, проходя в квартиру вслед за Арсом, который словно язык проглотил.
— Что-то случилось? — в прихожей вдруг появляется Паша, явно собирающийся уходить на работу. — Вы же вчера поймали Руслана, разве на этом не все?
— Нет, — наконец подает голос Арсений. — Нам надо поговорить с Ляйсан. Думаю, тебе лучше не присутствовать при этом.
Паша недобро хмурится и переводит взгляд на свою жену, которой тоже не нравится, куда все это идет. Утяшева встречается глазами с Арсом, довольно ясно давая ему понять, что о нем думает. И если раньше Попов бы стушевался, то сейчас он лишь сжимает зубы и продолжает смотреть на вампиршу в упор в ожидании ответа.
— А я думаю, что мне нечего скрывать от Паши, — говорит она.
Арс пожимает плечами и первым проходит в гостиную, не дожидаясь приглашения. То, что Антон идет сразу же за ним, придает ему немного уверенности, но Попова немного напрягает, что он до сих пор произнес в этой квартире лишь одно слово, и то из вежливости. Они оба садятся на диван, после чего Ляйсан занимает его противоположную сторону, а Паша так и остается стоять.
— Откуда ты берешь кровь? — решает не тянуть Арсений.
— Что за вопрос? — Утяшева напряженно улыбается и бросает быстрый взгляд за спину Арса, где сидит Антон. — Ты и сам прекрасно знаешь. Покупаю у нашего общего знакомого Влада.
— Не только, — вдруг вмешивается Шаст.
Ляйсан прикрывает глаза и улыбается широко и как-то надменно, пока Воля присаживается на подлокотник позади жены, смотря то Антона, то на Арса огромными глазами, в которых отражается тень неподдельного испуга. Из всего этого Попов делает вывод, что Паша совершенно не в курсе о темных делах Ляйсан, но не винит его за это. В глазах Арсения Воля до сих пор остается молодым и неопытным вампиром, который не очень-то хорошо разбирается в хитросплетениях коварных замыслов древних. Арсений и сам считает себя таким же, более того, он вообще не уверен, что когда-либо настанет момент, когда он вдруг начнет что-то понимать.
— Руслан, — с некоторой досадой в голосе заключает вампирша. — Значит, все это — его месть за то, что я попила его кровь чуть больше тысячи лет назад. Что ж, его, наверное, можно понять.
— То есть ты не отрицаешь, что используешь людей и по сей день? — на всякий случай уточняет Арс, боясь, что Ляйсан соскользнет с их основной темы.
— Использую? — теперь Ляйсан уже выглядит оскорбленной, и Попов готов поспорить, что еще ни разу не видел, чтобы за такой короткий промежуток времени на ее лице сменялось столько эмоций. Это скорее черта Антона. — Это слишком громко сказано. Лично я считаю, что даю этим людям второй шанс. Они живут в неплохих условиях, хорошо питаются и получают за свою кровь деньги. Они могут уйти в любой момент.
Арсений оборачивается к Антону, который, кажется, сомневается в ее словах, и решает занять такую же позицию.
— Если они могут уйти, значит… ты что-то с ними делаешь, чтобы никто не распространял слухи, — заключает он. — Либо ты их убиваешь, либо на твоей стороне есть еще один вампир с внушением.
— Убивать людей я перестала еще до того, как это прописали в кодексе, — уверенно отвечает Ляйсан. — Я действительно занимаюсь этим не одна. Содержать около сотни человек — удовольствие недешевое.
— Если все на самом деле так, то получается, что Руслан зря потратил столько лет на попытки тебя отыскать и остановить? — не понимает Антон, наклоняясь вперед и чуть ли не перевешиваясь через Арсения.
Ляйсан одаривает их обоих усталым взглядом, а присутствие Паши позади и вовсе игнорирует, не желая ему ничего объяснять. А Арсений вдруг ловит себя на мысли о том, что ему уже как-то все равно на то, что ответит Утяшева, потому что главное для него сейчас — то, что Антон вновь на его стороне, вновь готов подхватить и поддержать, пусть сейчас он это делает и не ради одного Арса.
— Антон, времена меняются, а я меняюсь вместе с ними, — уклончиво говорит вампирша. — Возможно, то, что я делала несколько веков назад, сейчас не считалось бы чем-то приемлемым, и это нормально. Я не понимаю, чего вы хотите от меня сейчас. Я должна признать какую-то свою вину?
Почему-то сейчас в поведении Ляйсан Арсений видит свое отражение, когда он сам извивается как только может, лишь бы не признавать собственную неправоту. Осознав этот факт, Попов довольно быстро находит еще один довольно важный аспект, который они до сих пор не затронули в этом разговоре.
— Я так понимаю, у вашего производства крови могут быть издержки в виде появления новых вампиров. А в совете подобное мало кто одобряет.
— Вы что, оба встали на защиту Руслана? — вдруг вскидывается Ляйсан. — Не забывайте, что ради достижения своих целей он создал самого настоящего монстра, питающегося нашей кровью. И никто не узнает, сколько вампиров на самом деле стали его жертвами. И вы могли бы оказаться в их числе.
Вампирша уже начинает потихоньку заводиться, а Арсений по собственному опыту знает, что это не приведет ни к чему хорошему. Он чувствует, как напрягается Антон, сидящий позади него, а на Пашу уже вообще без слез не взглянешь.
— Ляйсан, — довольно мягко, но вместе с этим уверенно обращается к ней Арсений. — На совете мы должны будем воссоздать полную картину произошедшего, чтобы все получили свое наказание по справедливости. Просто скажи, будешь ли ты нам в этом помогать.
Утяшева как-то неестественно дергается после этих слов, но по тому, как высокомерно она приподнимает подбородок, Арс уже понимает, каким будет ответ.
— Лясь, я не понимаю, о чем вы говорите, — вдруг тихо произносит Воля подрагивающим голосом, — но если ты что-то скрываешь от своей семьи, думаю, тебе лучше нам рассказать. Для этого ведь мы все и нужны друг другу. Какая разница, сколько крови ты нам даешь, если в итоге ты сама вынуждена нам врать? Ты же знаешь, что я всегда буду на твоей стороне.
— Знаю, Паш, — с теплой улыбкой отвечает ему вампирша и слегка сжимает его руку. После этого она вновь поворачивается к Арсению и Антону и продолжает уже более серьезным тоном. — Совет состоится завтра ровно в шесть вечера, адрес я вам отправлю. Увидимся там.
Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, что на продолжение дискуссии Ляйсан уже не настроена. Арс кивает и молча встает с дивана, но тут же чувствует, как Шастун хватает его за запястье и ненавязчиво тащит назад, таким образом намекая, что он еще не договорил. Попов поворачивается к нему и едва заметно качает головой, после чего тянет свою руку вверх, заставляя Антона тоже встать и пойти к выходу из квартиры.
Примечания:
Кстати, как вы, наверное, уже поняли, до конца работы осталось совсем немного)