Ночь для двоих

      Между указательным и средним пальцами медленно дотлевала очередная сигарета. Порывы холодного ветра слегка отрезвили забитую тяжёлыми мыслями голову. Сияющие звёзды на бескрайнем чёрном небе, казалось, так и манили в свой блистательный плен, из которого, впрочем, убитый горем мужчина и не собирался выбираться ещё какое-то время.       Крыша элитного ночного клуба оказалась идеальным убежищем от всех жизненных проблем, а бутылка дорогого канадского виски заменила хорошего психолога. Да, пожалуй, Юнги подвернулся идеальный момент для посиделок на холодном бетоне и философских размышлений о собственной никчёмности. По сравнению с грандиозностью вида, открывавшегося с крыши высотки элитного района, Мин казался себе крошечным и до невозможности ничтожным. А уж его проблемы, по сравнению с этим городом, кипящим энергией даже глубокой ночью – так, мусором, от которого избавиться может лишь он сам. Мин Юнги тоскливо вздохнул и откинулся спиной на ледяную бетонную стену. Пустой взгляд снова устремился к чарующему свету звёзд.       Поднеся горлышко бутылки к обветренным и изрядно пересохшим губам, мужчина успел сделать несколько жадных глотков, прежде чем услышал звонкий стук каблуков. Желания делить с кем-то своё убежище не было никакого, и настроение упало окончательно.       — О, а я-то думала, что одна такая отчаянная, – на свет вышла невысокая девушка и равнодушно окинула взглядом сидящего на голом бетоне мужчину. – Не беспокойтесь, я вас не потревожу. – Она прошла мимо, направляясь прямо к краю крыши, облокотилась на парапет и достала из сумочки практически опустошённую бутылку.       Юнги неосознанно выпрямился и слегка поёрзал, в попытке сесть поудобнее. Взгляд сам собой прикипел к миниатюрной женской фигуре в коротком чёрном платье с длинным рукавом. В неверном сиянии звёзд глаза незнакомки отчего-то мерцали алым, с хорошо знакомыми Юнги проблесками коньячной горечи.       — Не смотрите так укоризненно, я, так-то, вообще не пью обычно... – не сводя взгляда с ночных огней, проговорила незнакомка. – Просто... эм... случай подвернулся, так сказать...       Мужчину позабавило, сколь отчаянно она старается оправдать румянец на щеках и слегка расфокусированный взгляд. Впервые за вечер на лицо Юнги скользнула лёгкая усталая улыбка.       — Красивый вид, не так ли? – продолжала девушка. – Раньше я глупо верила, что эти величественные небоскрёбы словно созданы для меня, – допив коньяк, что наверняка растёкся у неё во рту приятными дубовыми нотками с привкусом фундука и сухофруктов, незнакомка грустно усмехнулась, бросив пустую бутылку на бетон. – Да, пожалуй, звучит эгоистично. Совсем недавно ко мне пришло болезненное, но важное осознание того, что если я вдруг исчезну… Испарюсь, пропаду из этого мира, то, по сути, ничего не изменится — жизнь продолжится, и даже скорбеть по мне мало кто будет. Всё, как кипело, так и будет кипеть. В конце концов, на этой планете ежедневно миллионы людских душ покидают свои тела... – девушка помолчала, видно что-то переосмысливая. – И думая об этом, я постоянно задаюсь вопросом: а какой тогда смысл нам приходить сюда? на этот свет? чтобы всё равно рано или поздно уйти? – выговорившись, незнакомка развернулась, заглядывая в тёмные глаза молчаливого собеседника. – Вы меня простите, что-то я разболталась, – горько усмехнулась она, вновь переводя взгляд на море огней, расцветивших эту загадочную темноту.       С востока подул жгучий прохладный ветер. Длинные каштановые волосы девушки взметнулись вверх, переплелись и пустились в пляс, с каждым мгновением запутываясь все сильнее и причудливее. Юнги поймал себя на мысли, что ему хочется подойти к незнакомке и согреть её наверняка озябшие руки. Россыпь мелких веснушек на девичьем лице должны целовать мягкие солнечные лучи, а никак не свет далёкой и такой холодной луны.       Встав, мужчина медленно подошёл к задумчивой красавице и без лишних слов накинул на хрупкие точёные плечи пиджак. Заметив вопросительный и слегка недоумевающий взгляд, объяснился:       — Холодно.       Девушка сдержанно улыбнулась, а после отошла чуть вправо, как бы приглашая его присоединиться к наблюдениям за ночной жизнью. Юнги опёрся руками на ограждение и вдохнул полной грудью свежий воздух, чувствуя, как в голове мало-помалу проясняется, а здравых мыслей становится всё больше. Повисла уютная тишина...       — Думаю, ответом будет любовь, – вдруг произнёс мужчина. – Мне кажется, мы рождаемся для того, чтобы познать это светлейшее чувство и подарить его другим. Даже когда наши сердца остановятся, в мире всё равно будет жить любовь, только уже на другом уровне. – Казалось, Юнги обращается напрямую к душе девушки, в омутах тёмных бездонных глаз разглядывая её самые потаённые секреты.       — Вы правда так считаете? Что ж, тогда, полагаю, вы никогда не обжигались. А лично у меня это слово в последнее время вызывает лишь дичайшее отвращение и приступ дурноты.       И снова меж ними повисла тишина...       Каждый думал о чём-то своём и совершенно не спешил делиться мыслями. Лишь шум проезжающих внизу машин да слабый гул ветра разбавляли молчание.       — Так понимаю, вы не одиноки? – поинтересовалась девушка.       — Одинок. И… насколько я понял, вы тоже без пары?       — Кажется теперь это мой девиз по жизни, – девушка натянуто улыбнулась и рассмеялась, вот только это никого бы не смогло обмануть.       Сердце Юнги защемило от потухшего огня в красивых глазах, которые, раньше, наверняка, пылали слишком сильно и ярко для тёмного и совершенно не стоящего того губительного чувства. Захотелось обнять эту хрупкую девочку и уберечь от зла жестокого мира, но Мину оставалось лишь стоять на месте. Ему дозволено разве что быть рядом в эту секунду, невзирая на шквал собственных переживаний.       — Если вас однажды обидели, то не стоит думать, что все в этом мире ужасные и бесчеловечные, – еле слышно произнёс мужчина. – Жизнь обязательно повернётся к вам лицом, просто иногда нужно научиться видеть и её спину. Чёрные полосы - это нормально. Требуется лишь найти в себе силы это пережить, а потом в любом случае настанет весна и после холодной зимы расцветут нежно-розовые цветки сакуры.       — Возможно, вы правы... – прошептала девушка, опуская взгляд. – Вы сейчас очень образно и красиво сказали, только вот я… Заранее прошу прощения за то, что отойду от темы, – прикусив нижнюю губу и не отрывая взгляда от лаковых туфель, она продолжила. – У вас, случаем, не найдётся лишнего глотка чего-нибудь покрепче?       По крыше прокатился глубокий бархатный смех. Сердце Юнги забилось чаще от того, насколько сильно его очаровала встреча с таинственной незнакомкой. Настоящим подарком этой странной ночи. Огромные для кореянки глаза сейчас глядели испуганно и смущённо, изучая лицо столь внезапно развеселившегося мужчины.       — Для такой очаровашки всё что угодно! – тихо посмеиваясь, проговорил Юнги, аккуратно взяв в руки замёрзшую девичью ладонь и потянув девушку к месту своего недавнего самобичевания. – Увы, остался лишь ром, подойдёт?       Девушка закивала, принимая из его рук бутылку. Сделав пару глотков, незнакомка забавно сморщилась от терпкой горечи, снова заставив очарованного Мина глупо заулыбаться и спрятать лицо в ладони, настолько это его умилило.       Отставив ром в сторону, девушка стянула с плеч пиджак и вернула владельцу. Юнги без долгих размышлений бросил дорогую вещь на бетон, и расправил, помогая новой знакомой разместиться поудобнее. Достав из заднего кармана сигарету и кремневую зажигалку, мужчина взглянул на девушку и, прежде чем закурить, спросил:       — Курите?       — Нет.       И вновь молчание...       Девушка сбросила тесные модельные туфли и блаженно пошевелила пальчиками. Мужчина сел рядом, но на расстоянии вытянутой руки. Молодые люди одновременно перевели взор на ночное небо. Каждый думал о чём-то своём, но самом сокровенном...       — А всё же, что вас заставило прийти сюда и завести разговор с незнакомцем? – искренне поинтересовался Юнги.       — Да вы, оказывается, слегка тугодум, господин незнакомец, – девушка горько хмыкнула, откинувшись спиной на стену. – Как у всех: проблемы в жизни, в любви, но это вы, наверное, уже поняли. Да и много всякого... – облизнув сухие губы, она запустила пальцы в волосы и зажмурилась, словно ждала удара от чемпиона мира по боксу. – Любовь, конечно, является главной причиной… Всё-таки мужчины иногда бывают слишком гадкими. Хотя, наверное, так нельзя говорить... В конечном счете, один неудачный опыт в отношениях не показатель.       — Почему вы расстались?       — Он мне изменил.       Снова упала тишина... Девушка обхватила руками бутылку; черты лица разгладились, из них ушла горечь. Она сделала судорожный глоток. Теперь звук бурлящей жизни, там, вдали, нисколько не раздражал, а напротив, создавал особенную атмосферу. Юнги потёр зачесавшиеся кулаки, а после, полными сожаления глазами, вновь взглянул в отрешённое девичье лицо.       — Безразличие с её стороны меня медленно убивало... – выделяя каждое слово, прошептал мужчина. Отчего-то именно здесь и именно сейчас, именно в этой компании, ему ужасно захотелось выговориться. Впервые. За очень и очень долгое время... – Знаете, я по натуре ужасный романтик! До безумия люблю «любить»! Думал, если моё чувство окажется безответным, то не страшно, ведь главное, что я люблю... – Юнги выпрямился, прочистил горло и смахнул непрошеную слезинку в уголке глаза. – Простите, расчувствовался что-то... – грустно усмехнувшись, он дотянулся до бутылки и в пару глотков осушил до дна. – Идиот! Конечно, этого оказалось недостаточно. Вернее, катастрофически мало, ведь всё живое на Земле требует и жаждет, чтобы его любили тоже... Да, пожалуй, это очень эгоистичная истина... – он закрыл глаза и с неким облегчением, даже чувством внутренней свободы, снова опёрся спиной на стену. Больше Мину не хотелось абсолютно ничего. Лёгкий ветерок взлохматил отросшие чёрные волосы. На сердце было ни горячо ни холодно. Но вдруг ладонь ощутила слабое, еле ощутимое касание девичьей руки и это пробудило… надежду. Последние проблески жизни..       — Я понимаю вас... – прошептала девушка, бережно гладя своей нежной мягкой ладошкой, слегка шершавую мужскую, – пожалуй, как никто другой...       Их взгляды встретились. С точностью до миллисекунды. Оба тотчас смутились и покраснели, словно влюблённые нецелованные подростки, впервые взявшиеся за руки. Юнги робко накрыл ладонью щёку своей «знакомой незнакомки» и обвёл пальцем контур пухлых губ, не сводя заинтересованного взгляда с подрагивающих опущенных ресниц. Другую руку мужчина положил на тонкую талию. Медленно огладив податливые изгибы девичьего тела, он придвинулся совсем близко, игнорируя столь непривычное жгучее пламя внутри себя.       — Мы просто одиноки... – шепнула девушка, почувствовав горячее дыхание на шее, – ужасно одиноки... и пьяны... – сердцебиение участилось до невозможного, по телу прошла волна колких, но чертовски приятных мурашек. – Не нужно... Мы же совсем не знаем друг друга... Пожалеем...       Мин отстранился от девушки и внимательно вгляделся ей в глаза, увидев там неприкрытую жажду ласки и душевного тепла. Наклонив голову, он по-доброму улыбнулся и протянул руку, сказав уверенно, но негромко, чтобы не спугнуть волшебство мгновения.       — Меня Юнги зовут.       — Ын Ха... – Ему неуверенно протянули ладошку для рукопожатия.       — Ын Ха... – словно смакуя имя на вкус, повторил Юнги, загадочно улыбаясь. – Пусть в этом деле я не советчик, но, думаю, иногда стоит доверять сердцу, если, конечно, здравый смысл даёт на это добро.       Девушка решила, что неплохо бы взять тайм-аут на то, чтобы всё хорошенько обдумать, но как только заметила мужской взгляд, пропитанный желанием и... — восхищением? — все сомнения отошли на второй план.       На неё ещё никто и никогда так не смотрел...       Ын Ха нерешительно кивнула и негромко охнула, когда сильные руки жарким капканом сомкнулись вокруг хрупкого тела. Теперь они были так близко, что даже их носы соприкоснулись. Желанный мужчина и не менее желанная женщина. Впившись взглядом в чарующие глаза напротив, Юнги осторожно провёл рукой по узкой спине, изредка останавливаясь, чтобы слегка пощекотать крылья лопаток. Ын Ха тоже нежно коснулась мужского плеча, прочертив пальцем кривоватую дорожку до самой линии челюсти.       Девушка тихо вскрикнула, когда одним ловким движением её пересадили на крепкие мужские бёдра. Юнги положил ладони на талию, привлекая красавицу ближе, чтобы наконец поцеловать мягкие и столь вожделенные губы. Ын Ха отозвалась на ласку охотно, ответив на поцелуй и робко обхватив руками плечи любовника. Юнги жадно набросился на нежный рот, всосал нижнюю губу, а после неспешно пробежался по припухшей плоти кончиком языка. Поцелуй вышел и страстным, и неспешным, до одури нежным и пьянящим, туманящим мысли и отключающим разум.       — Должна сказать сразу: я не готова к тому, что сейчас происходит... – отстранившись от мужчины, сбивчиво протараторила девушка, стараясь выровнять сбившееся дыхание.       Ответа от Юнги она не дождалась. Мужчина спрятал улыбку в изгиб нежной девичьей шеи, утыкаясь в тёплую кожу и рисуя непонятные узоры холодным кончиком носа. Контраст температур вызвал волну чертовски приятных мурашек. Мин прихватил губами тонкую молочную кожу, сперва пройдясь по шее частыми поцелуями, и лишь после начав посасывать и покусывать, расцвечивая идеальную белизну нежно-розовыми отметинами.       Не думая о последствиях, Ын Ха нетерпеливо поёрзала на мужских бёдрах, даже через слои ткани ощущая твёрдость члена. Юнги рвано выдохнул сквозь зубы и уже не в силах терпеть, аккуратно уложил девушку на спину, спешно расправляясь с рубашкой, чтобы уберечь бесценный подарок судьбы от холода и жесткости бетона.       Да... пожалуй, место далеко не самое удачное для романтической встречи…       Ын Ха поморщилась от дискомфорта — неудобство позы и холод голого бетонного покрытия слишком сильно давали о себе знать. Заметив это, Юнги быстро сориентировался, перекатившись и снова усадив девушку себе на бёдра.       — Сегодня тебе придётся вести, милая, - хрипло смеясь, проговорил мужчина, проводя руками по спине Ын Ха. Длинные пальцы одним махом расправились с молнией, и невесомый шёлк был отброшен в сторону.       Взору Юнги предстала самая настоящая Богиня. Правда, густо краснеющая и пытающаяся скрыть от него своё совершенное тело. Ын Ха застенчиво потупила взгляд, до боли искусав пухлые губы. Мин не понимал в чём дело, и почему она старается скрыть свою красоту. Не отрывая от неё исполненного восхищения взгляда Юнги прошептал:       — Ты невозможно прекрасна...       — Да конечно! - грустно и немного истерично усмехнулась девушка. - Обычно к такому готовятся, подбирают красивое бельё, обстановку, да и вообще... - больше она не успела сказать ни слова. Юнги накинулся на неё с уверенными властными поцелуями, словно умоляя не говорить глупостей, а просто помолчать и насладиться волшебством единения.       Их языки сплелись в чувственном вальсе, а руки, знакомясь, блуждали по открытым участкам кожи.       Холодный порыв ветра заставил Юн Ха вжаться в разгорячённое тело Юнги. Она коснулась губами ключиц и оставила несильный укус, за что тотчас получила игривый шлепок по ягодице.       Дрожащими то ли от холода, то ли от волнения пальцами Ын Ха коснулась ширинки на брюках Мина. Довольно скоро и они, и простенький бюстгальтер были отброшены к платью. Жадный мужской взгляд любовно огладил аккуратную грудь, отчего нежная кожа покрылась множеством мелких мурашек. Жгучее желание приласкать эти совершенные полушария языком, обвести розовые ареолы, увенчанные отвердевшими сосками, расцеловать всё до видимых отметин… отдалось в паху сильной болью. А уж когда Юнги ощутил неуверенное касание тонких пальцев к члену, то подумал, что вот-вот взорвётся...       Ын Ха неуверенно провела вверх и вниз по упругой налитой плоти, которая, казалось, плача, молила о внимании. Запрокинув голову, мужчина шало улыбнулся, сверкнув ровной полоской зубов, и потянулся к бежевому лоскутку белья. Бережно приподняв партнёршу, он ловко избавил её от этой несерьёзной преграды. Приласкав невесомыми движениями увлажнившиеся складки, Юнги уделил внимание и робко выглянувшему из них клитору. Наградой его стараниям стали приглушённые томные стоны. Ын Ха не осталась в долгу — нежная ручка старательно скользила по налившемуся кровью члену, а другая вцепилась в мужские плечи, нетерпеливо царапая ноготками кожу.       — Боже... – на пределе слышимости выдохнула девушка, почувствовав в себе указательный палец.       Не прерывая интимной ласки, Юнги скользнул в одуряющий жар и вторым пальцем, огладил нежные стенки, с радостной готовностью льнущие к «гостям», подался ещё ближе и поцеловал соблазнительно приоткрытый рот, деля одно дыхание на двоих.       Поцелуй длился и длился, пока стоны не достигли сладострастного крещендо. Взглянув Ын Ха в глаза мужчина увидел, что зрачки почти полностью поглотили радужку, а следом тонкое тело сотрясла дрожь. Сейчас! Юнги замер, понимая, что сейчас его Богиня полностью готова принять его.       Мужские пальцы подались назад из влажного плена, умастив ароматной влагой и жаждущий член. Ын Ха невольно захныкала и потянулась к Юнги, нетерпеливо обхватила ладонью каменно-твёрдую мужскую плоть и направила в себя. Медленно насаживаясь, девушка не смогла сдержать протяжного стона, похожего на крик, а уж Юнги… Он едва не рычал от наслаждения — насколько узко и горячо было в ней. Мин впился пальцами в округлые бёдра, помогая и поверяя себя Ын Ха в этой безумной скачке. Пока наездница приноравливалась, оценивая возможности, Юнги очертя голову кинулся в омут желаний. Язык сам собой чертил огненные узоры на покрытой испариной коже, плясал на ареолах, прихватывал, нежно покусывая, твёрдые горошины сосков.       Эта одновременно невыносимая плавность и страстность движений кружила любовникам голову, позволяя прочувствовать необыкновенное удовольствие. Истинное волшебство любви. Наслаждение, за которое не жаль и жизни. Юнги лихорадочно шарил по колдовским извивам женского тела, не в силах остановиться на чём-то одном. Хотелось всего и сразу. Меж тем ритм любовной схватки нарастал, наездница, прочувствовав вкус власти, пришпорила скакуна и пустилась в галоп. Ын Ха тяжело дышала, невнятно бормоча, то ли кляня, то ли вознося хвалу неведомым силам за это неописуемое наслаждение. Мин тоже отпустил себя, вдалбливаясь в девушку на пределе возможного, но при этом не переставая её придерживать.       Первой за сладостную черту сорвалась Ын Ха — с шумным удовлетворённым вздохом и судорогой, сотрясшей её до самых кончиков аккуратных ступней. Рвано и жадно хватая воздух, она обессиленно опустилась рядом, сквозь густые ресницы наблюдая за Юнги и его полётом в бездну наслаждения. Как только побагровевшая, перевитая венами плоть устало обмякла, перестав извергать белёсые капли, Юнги словно опомнился. Мужская рука тотчас властно притянула Ын Ха обратно. Их тела снова гармонично совместились, словно божественные пазлы, а женская головка с готовностью приникла к разгорячённой и влажной от пота груди.       Казалось, теперь им не мешала ни твёрдость, ни прохлада бетонного покрытия. Раскрасневшиеся и мокрые от испарины, но безумно счастливые молодые люди вновь устремили взгляды к бархату неба, любуясь звёздной красотой ночи.       Их ночи...       — Крыша элитного ночного клуба, дорогой алкоголь, разговоры по душам и чувственные поцелуи... – на лицо мужчины скользнула усталая улыбка, преисполненная вселенского счастья. – Пожалуй, эта ночь самая удивительная и особенная в моей жизни… И всё благодаря тебе...