Чернильное Сердце

      Каникулы с Сириусом пролетели незаметно и быстро. Крестный помогал мне постигать дар Банши в более обширной форме. Например, предложил соединить эмпатию и видения, которые мне приходят от будущих или спасенных покойных, точнее их предсмертную агонию и испытываемую боль. Так сказать - эмоциональная атака. И щиты против Легилименции не сработают. Это атака на чувства, а не на разум. Вот я и загоревшись идеей высчитывал формулы несколько дней к ряду. Помогал как Сириус, так и Том, который заглядывал к нам на огонек. Он подсобил с построением формулы, попутно рассказывая мне новости с «поля боя» между ним и Альбусом, а еще с министром за пост, который планирует занять в следующих выборах.       О том, что лорд Мракс и Темный Лорд – один и тот же человек, никто не подозревал. Лишь бывший директор делал какие-то намеки Палате Лордов или Попечительскому Совету, но его слова и предупреждения не воспринимали всерьез, не верили его подозрениям. Так что Альбус, говоря о том, что лорд Мракс – это Воландеморт - просто сотрясает воздух. А Том близок к тому, чтобы скинуть бывшего директора в сточную канаву. Ведь еще пара заявлений о скрытой личности лорда Мракса во всеуслышание, и репутация Альбуса покатиться по наклонной. Верил и ждал, как все мои друзья и Сириус.       И вот, наступил последний день каникул, а значит, нам пора возвращаться. Сириус, проводив меня, аппарировал. Я стою на платформе в ожидании поезда в компании друзей. Со мной рядом Герман и Драко с Тео. На подходе Сью и Ханна с Луной, и где-то вдалеке мелькает макушка Блейза с идущей под руку Харукой. И когда поезд подошел, а наша компания собралась, мы нашли свободное купе, расселись и обсуждали проведенные каникулы и так до самого приезда. А потом забрав рюкзаки шли к каретам. Поздоровался с Розмарином, протянул ему угощение, увидел удивление в глазах Харуки и Луны, которые, как и Блейз в прошлый раз, говорили мне, что фестралы яблоки не едят. А я говорил:       - Это другие фестралы яблоки не едят, а мой ест. И только у меня из рук. Ведь эти яблоки особенные, - говорю я друзьям, отвечая на вопрос: «В чем особенность?», сказал: - потому что они наполнены моей магической энергией. Так что Розмарин и морковку съест, если она будет сдобрена магией смерти.       Больше на эту тему вопросов у друзей не было, и мы просто ехали в школу. А там, сидя за профессорским столом, нас с искренней и радушной улыбкой встречали деканы и профессора, за исключением одного конкретного субъекта – пожирающего дольки бывшего директора. От вида нашей разношерстной компании желто-зелено-синего цвета его перекосило. Мог бы - показательно блеванул, но он просто отвернулся. Как и мы, просто прошли за свои столы попрощавшись до завтра. А после ужина вернулись в гостиные и комнаты.       Утром, проснувшись и собравшись на уроки, пошли завтракать, а дальше на Зельеварение. Профессор был в отвратном настроении, и даже на взгляд Гера не отвечал, как и попытку пообщаться после урока. Гер сказал, что профессор попросил парня на какое-то время от него отдалиться, дать ему или что-то продумать, или о чем-то подумать. О чем именно – не сказал, но Герман не возражал, раз просит – то не просто так. А сам переживал и гонял мысли о словах профессора в голове. И был не в своей тарелке. А когда переварил и принял – вернулся к прежнему состоянию. Углубился в уроки и учебу.       Мы безвылазно учились, вплоть до самого февраля, не замечая времени и пролетающих мимо нас дней со скоростью кометы. Уроки для нас в радость, даже с профессором Дамблдором. Темой вот уже трех недель подряд было время Короля Артура, рыцарей Круглого стола, Мерлина, а так же Мордреда, Морганы и всех остальных личностей, мелькавших в то время. Было жутко интересно и захватывающе. И если бы Альбус не был таким гадом и скотом, то я бы его обожал только за то, как он преподает и преподносит свой предмет. Все его лекции сопровождаются трансфигурацией, предметы, стоящие на его столе обращаются в фигуры, двигаются в так его словам и истории. Короче – круто. И как жаль, что это – Альбус, а не кто-то другой. Такого профессора днем с огнем не сыщешь.       - Мик, - толкает меня в плечо Герман, показывая на птицу Тома, - тебя на свидание зовут. Под улыбки девочек и Германа я протянул руку птице и пригласил ее присесть на мой локоть. Протянул угощение и раскрыл письмо:       «Михаэль! В ближайшие выходные предлагаю посетить один из прекраснейших фестивалей, происходящих в Китае. Фестиваль фонарей. Жду тебя у кафе мадам Розмерты 15 февраля после обеда. Том П.С. Оденься теплее»       - Фестиваль фонарей, он же Юаньсяоцзе, отмечается в 15-й день первого месяца по лунному календарю. Новый год в Китае в первых числах февраля, получается, что фонарям китайцы заканчивают празднование нового года, - говорит Сью, проводя нам экскурс в восточные празднования. А на вопрос:       - Откуда ты знаешь? - ответила, что планировала стажировку в Китае, говорит, там нужны волшебники, разбирающиеся в судебном праве, а так как она хотела пойти и по стопам тети Амелии, то и рассматривала варианты. И пока Китай лидирует среди Англии, Америки и Италии.       - Работа работой, - говорит Ханна, - но свидание...летящие в небе фонарики, угощения и сладости на каждом углу, - томно вздохнула подруга, - Мик, как это романтично, - подперев ладошкой щеку, говорит Ханна, - мистер Марволо – романтик. Свидание в другой стране, в разгар празднования, - с ней согласна Сью и Гер, а я не спорил. Что есть, то есть. Одно любование сакурой на Ханами чего стоит, как и Италия в бархатный сезон. Спросил, что им из Китая привезти, если возможность будет. Сью попросила засахаренных яблок на палочке, желательно побольше, Ханна попросила фонарик с кисточками.       Гер же воздержался от просьб, сказал, ему не важно, что я привезу, главное, как и в предыдущие наши с Томом удачные свидания вернуться с улыбкой и горящими щеками и ушами, а так же красными и искусанными от поцелуев губами, бьющимся от воспоминаний мыслями и неуемным желанием отдаться и слиться воедино. А я пожелал Геру тоже, когда профессор решит свои проблемы и вновь станет тем, кто одним лишь взглядом доводит парня до точки.       А дни до праздника пролетели, как по щелчку пальцев. Раз и выходные. Все было тихо, мирно и спокойно, за исключением одной детали – бывший директор. Его повышенное ко мне внимание напрягало и нервировало. Причину я не знаю, как и способ ее выяснить. Просто ловлю на себе его пристальный, словно под микроскопом взгляд чаще обычного. Иногда мне казалось, что он готов как собака на границе меня обнюхать на предмет нелегальных продуктов или запрещенных предметов. И чаще всего это происходит на его уроках. Проходя мимо меня, он задерживается на секунду или две дольше обычного, а потом отходит, и все это сопровождается хмыками и угуками, мол, он в чем-то убеждается.       - А если он хочет узнать, есть ли на тебе запах сущности милорда или нет? – предполагает Драко, следя за Альбусом, разговаривающим с профессором Макгонагалл. Такие мысли меня не посещали, как и сидящего рядом со мной друга. Вот, что значит, наше с Германом маггловское воспитание. И да, факт того, что Альбус хочет узнать уловить изменения в моем запахе, а по ним вычислить пару – писец, окончательный и бесповоротный, а еще наглость с его стороны. Ну, заодно копит обвинений в копилку приговоров. Ведь принюхиваясь ко мне, без моего дозволения, он как бы имеет меня в виду на будущий гон. А я не совершеннолетний, к тому же Бета. Вторгаясь в мое личное пространство, он нарушает пункт о запрете на свободу выбора Бет.       - Хочет узнать - пусть попробует, - говорю я, - принюхивайся, не принюхивайся, а исход один – хрен ему с васаби в задницу, а не запах партнёра. Я в ближайшее время меткой обзаведусь. Так, на всякий случай и для успокоения души Тома, - не вот прям на следующем свидании, но скоро. В моих планах в каникулы, после того, как я СОВ сдам, а потом еще и вступительные в Академию. А вот на счет планов лорда - не в курсе. Надеюсь, он меня в них посвятит. Тео, напомнил:       - Это больно, если без гона и течки. Нас Бет вообще можно не метить, - говорит слизеринец об особенности нашего статуса, - только в знак полного доверия и любви, партнер Бета дает себя пометить партнеру Альфе. Редко кто так поступает, - смотрит на Сью, держа ее за руку, касаясь поцелуем ее виска, Тео говорит: - не смотря на то, что я – Бета, у нас со Сью немного другая ситуация. Наши с ней запахи друг другу подходят, я мечу Сью из-за ее феромонов, которые могут вызывать у Альф возбуждение, нам с ней ненужное.       - Предупрежу Тома, скажу об обнюхивающем меня директоре, пусть он думает, что с ним делать, - отмахнул от ситуации, уходя в нашу с Германом комнату. Приближалось оговоренное время свидания. Так что я шел собираться на встречу.       Помимо обнюхивающего меня директора, к Тому был еще один вопрос и касался он профессора Снейпа. Что с ним происходит, и почему он до сих пор не дал ответ Геру? Продолжаются их отношения или нет? Думаю, ноги ведут именно к Темному Лорду. Явно это как-то связано с рыцарством и прошлым профессора. Узнаю, как только речь зайдет о школе и бывшем директоре. По просьбе Тома оделся теплее, как тогда, когда мы катались на коньках. В шапку, шарф и теплое пальто, прихватил с собой две пары перчаток, как себе, так и ему, зная, что он их не носит. А к назначенному времени был у кафе мадам Розмерты.       - Пошли? – протянули мне руку, прижимая к груди и заключая в кольцо рук. Не отказал себе в удовольствии и прижался к груди, уткнувшись носом в плечо лорда, запах соленого моря и нависшей бури, тут же стал частью моего мира, обволакивая меня, словно я в самом теплом одеяле на свете. А потом аппарация и мы переносимся в самый центр празднования.       Мы переместились к началу празднования. Горожане еще только выходят на улицу, украшенную разноцветными фонариками, тут и там начинаются выступлениями уличных музыкантов, показываются представления, горожане и гости праздника участвуют в интерактивах, общаются и танцуют, некоторые даже переодеваются в костюмы животных. Самым популярным можно назвать костюм огненного дракона. По словам китайцев, его танец – символ успеха и благополучия в Китае. Мы с Томом шли за горожанами, останавливались у лавочек с едой, сувенирами и фонариками. Купил все, что хотел, чтобы порадовать друзей. Так, небольшие сувениры, ничего особенного.       А пока гуляли – проголодался. Меня потянули в сторону какой-то вагонетки и там, у милой пожилой китаянки мы пробовали традиционные блюда. Главным было: Юаньсяо – это шарики из клейкого риса с разными начинками: овощами, рыбой, мясом, сахаром, орехами, кунжутом, финиками, розами. Начинка может быть из одного ингредиента или из нескольких. Потом мне протянули засахаренные яблоки и еще какие-то сладости. Взял несколько коробочек друзьям, и декану, профессору Снейпу и директору Флитвику. Хотел еще и Сириусу, но рук не хватало. А магию пока не применяем. Гуляем по городу дальше.       Самое интересное началось с заходом солнца: каждый уголок украшен разнообразными фонариками, нет ни одного темного или пустого, все охвачено огнями! А потом фонари запускают в небо, загадывая перед этим желание. Присоединились и мы с Томом, купив три фонарика. По одному на нас и один общий. Когда фонари улетели в небо, мы и все рядом стоящие смотрели на них, провожая до тех пор, пока виднелись горящие в небе огоньки.       Как только огоньки улетели к богам, дабы те исполнили желания, продолжилась праздничная программа. Игра на барабанах и исполнение народных песен. Пока никто не видел, Том уменьшил покупки заклинанием, спрятав все в карман. Завершалось празднование фейерверком, петардами и хлопушками. Мы с Томом стояли на площади, среди жителей и гостей города, смотря на фейерверк. Я в кольце его рук, прижимающийся спиной к груди.       - С китайским новым годом, Том!       Поздравил я мужчину, а он наклонившись ко мне коснулся губ поцелуем. Нас никто не видел, а даже если бы и увидел – плевать. Прохладные губы Тома сминали мои, уводя в поцелуй, долгий, глубокий. Отдаваясь процессу, позволил языку лорда сплестись с моим. А ему только этого и надо. Углубляя, проникая и порабощая, мой язык был захвачен и передан в пользование Тому. Поцелуй сопровождался горячим дыханием нас обоих, а так же сюпами, хлюпами и стонами в губы. Еще немного и полетит к драклу одежда. Но не на людях – точно, и не сейчас. Рано мне и Том выполняет просьбу родителей не связывать нас более тесными узами до совершеннолетия или пока я академию не закончу.       Оторвались мы друг от друга, когда закончил взрываться фейерверк и народ расходился по кафе, ресторанам и домам, чтобы отметить и поесть. И мы следуя за народом шли в сторону кафе. Поесть и пообщаться. А еще хотел задать лорду пару волнующих меня вопросов. И первым был профессор Снейп. Решил я начать с малого. Поэтому спросил:       - Что происходит с профессором Снейпом? Почему он так себя ведет? У него какое-то задание или проблемы? – спросил лорда, а тот не понимал:       - О чем ты?       - Отстранился от Германа, просит дать ему время на личные дела, и так до сих пор ответа другу не дал. И вообще ото всех отгородился. От Драко, от слизеринцев, о нашем с ним проекте забыл и все время урока, словно в прострации. Как будто он не с нами, а на другой планете.       - Все, что касается Северуса – для меня загадка. Но могу сказать одно, если он пообещал что-то, то обязательно выполнит. Человек он такой. Так что пусть твой друг ждет и не переживает. А на вопрос, что с ним может быть, предположу: - вы скоро выпуститесь и станете совершеннолетними волшебниками. Может быть у Северуса на твоего друга планы в семейном направлении, не думал на такое развитие событий? – и я готов был себе в лоб дать. Ведь я о таком даже не задумывался.       - Да, я даже не подумал о том, что профессор готовит что-то вроде предложения руки и сердца, - лорд меня успокоил, так что продолжили мы ужин, обсуждая другую тему, а именно – Альбуса. И я рассказывал: - стал замечать за ним странности после того, как вернулся с каникул. Он не просто на меня смотрит с желанием порвать в лоскутки, а с каким-то научным интересом, словно я зверушка загадочная. Плевал на это, смотрит и смотрит. Но тут он стал ко мне принюхиваться. На каждом уроке по Истории Магии он задерживается у нашей с Гером парты, водит носом, словно улавливая шлейф или нотки моей сущности. Первое время я не обращал внимания. Потом меня это стало напрягать, нервировать, а за ужином Драко предположил, что Альбус хочет узнать, как я пахну, с целью узнать, пометил ты меня или нет. Есть на мне твой запах, или нет.       - Хм, - задумался лорд, держа в руке палочки для еды, говорил: - вот значит, что Альбус задумал? Выйти через тебя на меня, - просил его пояснить, Том говорил: - в то время, когда я был еще учеником, просто Томом Реддлом, мальчиком из приюта, даже не наследником Слизерина, через род Мракс, я активно прятал свой запах сущности. Ведь о классификации запахов мне поведал декан Слизнорт. Он единственный, кто знал о моем направлении.       - Думаете, это он рассказал Альбусу?       - Знаю, - говорит лорд, - ведь они с Альбусом друзья. А как известно друзья не отказывают в просьбе другу, особенно лучшему другу. Не факт, что Слизнорт побежал к Альбусу говорить о моей природной составляющей в тот же день, но то, что рассказал – факт. Не зря Дамблдор так активно тебя обнюхивает. Видимо, уловил что-то или услышал от кого-то.       - Это проблема?       - Как посмотреть, - рассуждал Том, - для меня – нет, а вот для тебя, - и тут резко встает, протягивает мне руку, говорит, что нам надо выйти и кое-что сделать. Отложил палочки и еду, протянул руку в ответ и меня уводят на улицу. А там аппарируют обратно в Хогсмид. А потом прижимают к себе, заключая в кольцо рук, склоняются надо мной, отгибая воротник пальто и край кофты. Касание горячих губ к изгибу шеи и просьба в ухо: - прости, но так надо, - и в кожу впиваются резким, болезненным укусом, потом горячий, влажный язык проходится по метке, успокаивая и заживляя, по телу, разрядами и вспышками растекается чужая магия, а каждая клеточка организма подобна лаве – обжигает и кипит. Меня трясет, как при лихорадке, ломает и выворачивает суставы, а температура точно под 40.       - Зараза, - еле передвигаю языком, - больно же! – меня снова прижимают к груди, заключая в кольцо рук, покрывая поцелуями макушку, щеки и накрывая губы поцелуем, облегчают страдания. И так пока не отступила боль, а сущность Беты не приняла метку. А потом, все еще стоя в кольце рук Тома, дыша им и запахом его сущности, слушал заманчивое предложение устроить в следующий раз свидание в Отделе Тайн. Спросил: - Зачем?       - Хочу совместно с тобой найти то гребанное пророчество, произнесенное Трелони, прослушать его, убедиться в том, что оно придуманное и уничтожить, разбив в мелкие осколки. А еще хочу показать тебе министерство, не только тайные и секретные места, но и поразительные и захватывающие с архитектурной точки зрения, - услышав это предложение, улыбнулся, спросив:       - Свои будущие владения показать?       - Да, было бы просто замечательно. На самом деле в министерстве много интересного, помимо Отдела Тайн и зала заседаний суда Визенгамота и Палаты лордов. Я все тебе покажу в следующий раз.       - Когда? – спросил потому, что не заметишь, как наступят экзамены. А к ним нужно готовиться. То, что мы с друзьями сдавали перед рождеством – тренировка. Кто знает, что будет летом. Может быть, система поменяется или что-то добавится к тому, что уже есть. Те, кто составляют экзаменационные листы, не отчитываются профессорам и директору. У них своя работа, а у профессоров и директоров своя. Том не спорил и сказал, что все просчитает и не отнимет много времени.       Лорд из объятий меня выпустил, но за руку все еще держал, касаясь ладони большим пальцем, поглаживая и выводя незамысловатый узор. А я касался лбом его плеча, дышал глубокой и полной грудью. Боль практически отступила, а метка не кровила, покрылась корочкой. А запах лорда все еще со мной и будет рядом, обволакивая и укутывая умиротворенностью и спокойствием до следующего укуса, если он понадобиться или просто захочется. Меня проводили до самого края аппарационного купола, где виднелась сторожка Хагрида, а потом, притянув еще раз к себе, просто накрыв губы поцелуем, сказали: «пока» и отпустили меня в школу.       По пути видел Хагрида, поздоровался с ним и шел к себе. А у главных дверей меня ждал личный ужас и кошмар в одном лице – бывший директор. И как я мог забыть, что именно он сегодня дежурит. А вернулся я чуть позднее положенного. Но, увы, меня, как и положено, повели к директору. По сути, он мог мне отработку назначить, но он сделал так, как гласят правила. Кислота уксусная, а не человек. Вроде и полезный, профессор, а на деле вонючий и гадкий, а еще опасный для организма в больших количествах.       - Филиус, я привел нарушителя, - говорит этот прогорклый цитрусовый сухофрукт. А директор благодарит и просит оставить меня у него, мол, он сам со мной разберется. Альбус не возражает, но вердикт свой выносит: - да, чуть не забыл, минус сто балов с Пуффендуя за нарушение комендантского часа, и минус сто баллов лично с мистера Поттера, - улыбаясь, говорит эта лимонная щелочь и покидает кабинет директора. А Флитвик смотрит на меня и ждет положенных десяти минут, в течении которых должна проводиться беседа с нарушителем, а потом отпускает в гостиную, говоря:       - Я рад за вас, мистер Поттер. Передавайте лорду Мраксу от меня привет и пожелание всего наилучшего, - улыбаясь, махая мне рукой, выпроваживал Флитвик. А я хотел спросить с чего он взял, но вспомнил, запах метки, оставленный даже на Бетах первые двадцать четыре часа отчетливо ощущается. И трудно не признать запах сущности лорда Мракса, ведь он присутствовал в том году на Турнире как раз во время гона, да и его запах с другим не спутаешь. Поэтому вопрос отпал сам собой. Была к директору лишь благодарность за понимание и поздравления.       На этих мыслях я покинул его кабинет и вернулся в нашу с Германом комнату. Друг уже спал, поэтому рассказ о свидании и метке переносится на завтра. Как и подарки. Все еще окрыленный необычным свиданием, танцами, песнями, летящими в небе фонарями, фейерверками и поцелуями, а так же одурманенный запахом Тома, который распространялся и наполнял каждую клеточку моего естества - шел в душ.       Метка больше не горела и не беспокоила, лишь слегка пульсировала, гоняя по коже и организму приятную для тела негу и умиротворение. Мне не хотелось спать, так я думал, пока не коснулся подушки головой. А стоило закрыть глаза, как меня поглотила темнота и сон.