Чернильное Сердце

      Герман       Неумолимо бежало время. Закончился февраль, а с ним метели и морозы, дни медленно становились длиннее, отступал мороз и холод, лишь ночами зима давала о себе знать, приветствуя утром изморозью на окнах. Наступил март. Таял снег, просыпалась природа, солнце светило ярче, пригревало, образуя проталины, через которые пробивались первые цветы – подснежники. Возвращались из теплых стран птицы, щебеча под окнами на ветках деревьев. А подошел к концу и март. Взял свою эстафету апрель. Природа уже полностью проснулась, от снега не осталось и следа. Через черноту земли пробивалась молодая, зеленая трава, на ветках набухли почки, вышли из спячки звери.       Еще немного и начнется весенний гон. Осталось каких-то несколько дней, а я уже чувствую, как начинает просыпаться сущность и тяга к партнеру. Уже сейчас появляются первые признаки, в течение дня меня слегка знобит, поднимается невысокая температура, но не это главное, а то, что в присутствии профессора начинает гореть огнем метка, требуя обновления связи. Все парочки ждут гона Альф с нетерпением, все, кроме меня. Моя пара, как молчала, так и молчит. Лишь смотрит, когда думает, что я не вижу. А я решил, если между нами все кончено, то так тому и быть. Мир магии огромен, где-то, когда-то, но Судьба приведет меня ко второй половинке. В этом я уверен. Если с профессором нас больше ничего не связывает, то хотелось бы это услышать, а не просто окончить школу и наше общение, как данное.       Обо всем этом я думал как раз на уроке профессора, варя Аконитовое Зелье, способное подавить агрессию ликанов в полнолуние. Выпив это зелье перед обращением, за несколько часов до полнолуния, ликан будет тихо и мирно спать в своей звериной сущности на полу, на коврике. Мало кто этим пользуется, но зелье нужное. По словам Мика профессор Люпин именно таким зельем и пользовался. Естественно, профессор принимал Аконитовое зелье только в том случае, когда у профессора Снейпа было хорошее настроение.       И вот, за мыслями о профессорах закончился урок. Мик снимал с котла наше зелье, переливал его во флаконы и подписывал, чтобы отдать профессору. Практически одновременно с нами закончили Тео и Сью, как и Ханна с Панси. Сдав зелье, собрав вещи, покидая кабинет, услышал слова профессора:       - Мистер Грейнджер, задержитесь пожалуйста, - говорит зельевар, а Мик и ребята сказали, что наконец-то, и что пока я все не расскажу, обедать не начнут. А я махнул на них рукой и ждал, пока все студенты покинут кабинет. Сидел все там же, на нашем с Миком месте, смотря на покидающих класс учеников. И с последним резко закрылась дверь, профессор махнул палочкой, запирая помещение еще и магией. Зачем? Узнаю, так как профессор шел ко мне. В глазах я видел привычное тепло и нежность, хотя по выражению лица и не скажешь.       - Вы о чем-то хотели поговорить, профессор Снейп? – спросил я зельевара, подходящего ко мне все ближе.       Мужчина не ответил, просто подошел, взяв мою руку, резко поднял на ноги, прижимая к себе, заключая в кольцо рук. Уткнувшись носом в макушку, глубоко дыша, гонял по телу мурашки. От прикосновений и ощущений пары рядом, его сущность явно требовала того же, что и моя – единения. Магия и энергия профессора меня обволакивала, проникая в каждую клеточку. Именно поэтому запульсировала метка, стуча и отдавая в виски и глаза, а температура уже точно выше привычной на два градуса.       - Герман, - шепот в ухо, сопровождающееся касанием горячих губ к щеке, - я молчал все это время не просто так, - каждое слово с последующим поцелуем, в висок, шею, щеку или даже в губы, разрушало веру в то, что я брошен и более не нужен. Даже если мне об этом скажут, то не поверю. И на мое счастье говорили мне совершенно другие слова: - ты только мой, и ничей больше, - не долго думая, профессор резким движением посадил меня на ближайшую парту и начал покрывать поцелуями каждую клеточку доступного, не скрытого одеждой тела. А руки уже блуждали под рубашкой, которую вытащили из брюк. От касаний, поцелуев и шепота в ухо я только и мог, что стонать от удовольствия и готовности излиться.       - Я… - не смог ничего сказать, так как рот мне закрыли требовательным, сминающим губы поцелуем, сплетая языки в диком, страстном танце, распаляя и так уже стоящее желание. Вот это я понимаю доказательства. Но, хотелось бы услышать ответ на мучающий меня вопрос: «Почему он все это время молчал и делал вид, что не обращает на меня внимание?». Его я задам позже, а пока:       - Ты – мой! – смотрю на профессора затуманенным от возбуждения и страсти взглядом, а потом меня резко притягивают, отгибают воротник рубашки, впиваются зубами за загривок, обновляя метку единения, доказывая Омеге внутри меня, что Альфа, как и прежде рядом, с ним едина и неразлучна. Приятная боль, а после растекающееся по телу тепло. Чувствовал, как отступала температура, меня больше не трясло от страдающей сущности.       - Так, что это было? – спросил, все еще сидя на столе, прижимаясь к стоящему рядом профессору, лежа головой на груди, слушая удары сердца. Профессор, прижимая меня к себе, перебирая пряди волос, периодически касался поцелуем виска или макушки, сказал:       - Я вступал в права наследника рода Принц. До этого титулом владел мой дед, а так как он недавно почил, то титул лорда Принц достался мне, как последнему одаренному в этом роду. Поверенный пригласил меня на оглашение завещания и готовил бумаги на вступление в род и титул.       - Что-то пошло не так? – спросил.       - Да. По завещанию деда я должен был сочетаться браком с леди из старой, знатной семьи Дигрэ, с которой он когда-то заключил договор. Только наследников, которые должны были исполнить этот договор, у деда не осталось. Мама отказалась от отпрыска рода Дигрэ, предпочла маггла, а дядя вообще оказался Бетой и послал всех претендентов лесом. Так договор и не был исполнен. Дед почил, и никто о договоре бы не вспомнил, если бы не я.       - Значит… - думал, что все то, что между нами сейчас было – прощание, что мне обновили метку в знак прошлых отношений, но зачем тогда говорить, что я его и только его? Собственнические замашки или просто жалость? Хотел вырваться из рук и покинуть кабинет, как профессор продолжил рассказ:       - Леди, которая должна была стать мне парой, я был не интересен, как и она мне. У нас есть те, кому мы отдали душу и сущность. Поэтому, на правах наследников мы аннулировали тот самый договор, заключенный нашими дедами. Остались просто знакомыми.       - Я рад, - говорю, а сам себя корю за мысли, гулявшие в моей голове, и все те подозрения в сторону профессора.       - Как и я, - а потом от меня немного отстранились, убрали руки с моих плеч, а широкие рукава мантии зашелестели, профессор явно что-то там искал, а когда нашел, то протянул со словами: - примешь? – в руке мужчины небольшая коробка, в которой оказался браслет, тонкая полоска серебра, переливающаяся бликами от падающего света. Украшение браслета – это рунный орнамент из сиреневого аметиста, с клятвой верности и преданности.       - Это? – не мог поверить, как и протянуть руку, чтобы коснуться прелести, манившей и звавшей меня. Мы так замерли минут на пять. Коробка по-прежнему лежала в руке зельевара, а я лишь смотрел на браслет, не решаясь протянуть руку. За меня это сделал Северус, взял браслет и протянул, сказав:       - Или прими и стань моей семьей, или откажи и пошли меня, - добавляя, - я любой ответ приму, - голос профессора дрогнул на этих словах, а рука все так же держала браслет, протягивая его мне. Слыша слова о семье – улыбнулся и протянул руку, со словами:       - Я стану твоей семьей, стань и ты моей! – говорю, надевая на руку браслет. Кожу слегка ходило серебро, но лишь пока профессор не сказал:       - Обещаю, только ты и никого более, - говорит он, а по руке растекается тепло, аметистовые руны светятся нежным, сиреневым цветом. В подтверждение слов и закрепляя помолвку меня нежно притягивают за плечи, касаются изгиба шеи, проводят подушечками прохладных пальцев по щеке, поднимаясь выше, а зарываясь в волосы, прижимают и едва касаясь - целуют, с шепотом в губы: «обед» отпуская в зал и уроки.       А стоило нам оторваться друг от друга, а мне застегнуть пуговицы и перекинуть через плечо сумку, как открывается дверь и заходит профессор, мать его дери, Дамблдор. Профессора остались одни, а я присоединился к друзьям. Чувствуя обновленную метку, стойкий запах сущности профессора и меня, расцелованного, лохматого, с неправильно застегнутыми пуговицами, а еще раскрасневшегося до предела, а так же в кое-каких местах помеченного, засосы остались, поздравили, говоря, что они верили в то, что я и профессор – единое целое, и что кроме меня ему никто не нужен.       - Гер, а что за браслет? – показала глазастая Сью на мою руку и тонкую полоску серебра с аметистовыми рунами. И стоило мне рассказать, что именно на моей руке находится, как поздравления и пожелания всего самого наилучшего полились с новой силой. Наша с Северусом помолвка, стала темой для обсуждения номер один среди наших друзей.       На следующем уроке, который так же проходил со Слизерином, я принимал поздравления от зеленых друзей, которые были рады не только за меня, но и за декана.       А Драко радовался вдвойне, ведь Северус не только его профессор, но и крестный. Родной и важный человек. А я говорил, что наши с профессором отношения, это только их с Миком заслуга, и еще немного Блейза. Если бы не его пристальное внимание ко мне и желание пометить без моего на то согласия, то мы с профессором так и остались бы в статусах профессор-ученик. Блейз махнул рукой, сказал, что было, то прошло, и пожелал нам семейного счастья.       Мик       Мы с друзьями были рады за профессора и Германа, за их будущее. Осталось другим парочкам обзавестись браслетами или кольцами и можно будет смело сказать, что мы все заняты окончательно и бесповоротно. Ведь я уже женат, Герман почти женат, остальные в перспективе, хоть и с парой. А пока мы учились, наблюдая за парочками, уединяющихся по углам, заброшенным кабинетам, для того, чтобы обновить метки или заключить новые союзы. То тут, то там парочек ловили за приятным занятием. Некоторых отрывали друг от друга в самом начале процессе, так сказать во время прелюдий, кого-то ловили на пике оргазма, срывая партнерам кайф и закрепление связи.       Не стали исключениями и Ханна с Терри, которых застукали в классе этики. На громкие стоны девушки пришли профессор Дамблдор с его верной собачкой Уизли и повели нарушителей этики и морали к директору на ковер. Естественно минус сто баллов с каждого из них и отработки у Филча в течении недели. На отработку паре плевать, а баллы потом вернулись, деканы факультетов знают, как именно восстановить и за что наградить. Пара Ханна и Терри наказание приняли, пообещали больше не заниматься подобным, уточняя: «так громко и в этом же месте». Деканы посмеялись над уточнением и отпустили друзей. Да и по сути, осталось всего ничего, апрель закончился, а с ним и гон.       Сущности Альф и Омег под контролем, феромоны более не мелькают в своем разнообразии хаоса, флюиды Альф так же не давят на виски, метки принадлежности или обновлены, или поставлены, союзы закреплены. Наступил период тишины и спокойствия, как говорит мой дядя Родион: «- Бобер, выдыхай!». И мы все выдохнули, спокойно учились, до тех пор, пока мне не пришло письмо от Тома с приглашением на свидание.       С этого самого письма начался отсчет дней до суда над Альбусом, который попал в простую ловушку лорда. Письмо от Тома – это не только приглашение на свидание для меня, но и приглашение на встречу для бывшего директора. И он купился. А письмо гласило:       «Мик!       Приглашаю тебя на свидание в Отдел Тайн, чтобы услышать пророчество и вместе его уничтожить, как мы с тобой и договаривались. В наше время, в нашем месте. Не забудь свою палочку и захвати мантию-невидимку. С меня кольцо Мраксов и Воскрешающий камень. У меня план, как разобраться с Альбусом в ближайшее время. Не отрывайся от преследования, пусть следует за нами. Разыграем спектакль.       Целую, Том»       Теми же ногами я шел к директору с целью предупредить, что в эти выходные я отлучусь на свидание. Директор Флитвик не возражал и просил быть осторожным, особенно исполнение того, что задумал лорд, передать ему просьбу меня беречь. Он уверен, лорд меня защитит и не позволит навредить, но все же, мало ли что? Альбус коварная скотина. Не отрицал и сказал, что передам Тому его слова. На этих словах и покинул кабинет директора, ушел на уроки. И следующими как раз стала История Магии с Альбусом.       Темой урока были темные лорды и их деяния. Неспроста, ох неспроста он выбрал именно эту тему. И первым обсуждаемым Темным Лордом стал Грин-де-Вальд, который по сей день сидит в Нуменграде, отбывая несколько пожизненных приговоров. А рассказывал профессор исключительно о деяниях Геллерта, никаким образом не упоминая себя и их прошлое. Язык так и чесался сказать и спросить о его участии во всех делах Геллерта, но я выдержал и промолчал, благодаря этому узнав кое какие детали о причинах, побудивших Альбуса связаться с родом Поттер, а так же о цели, с которой промыли мозги моему отцу. А еще о Дарах Смерти и их наследниках, то есть о себе. Было поучительно и познавательно и интересно, ровно до момента с Воландемортом. Ведь по словам профессора Грин-де-Вальд передал эстафету Тому. Смешно и банально. Но, в эту версию многие верили, к сожалению.       А в назначенный день, и время, следуя словам Тома, я шел в Хогсмид, к кафе мадам Розмерты. Том ждал меня и протянув руку – аппарировал нас к зданию, а там через телефонную будку мы попали в министерство, пройдя трассу американских горок. Жутко и захватывающе! А потом мне устроили экскурсию. Показывали будущие владения и самое главное достояние – Отдел Тайн, наш главный пункт свидания. Мы шли с Томом в поисках шарика мимо полок, высоких, уходящих под потолок, котором, казалось, им не было конца.       Моя рука в его руке, пальцы переплетены, дыхание замедленное, мы искали, шли в алфавитном порядке. Проверяли записки на инициалы: «Том Реддл - Гарри Поттер» и «Гарри Поттер – Том Реддл». А нашли на полке с табличкой: «Темный Лорд Воландеморт – Мальчик-Который-Выжил». Прослушали и просто шли к другому выходу, через еще одну загадку – Арку Смерти. О ней мне расскажут позже, а пока:       - Смешно, - говорит Том, держа в одной руке шарик с пророчеством, в другой руке мою руку, - уже тогда тебя нарекли именно так, и никак иначе, - смеется лорд, - да, все разыграно так, как надо. Преклоняюсь перед постановщиком, - громко говорит Том, открывая передо мной дверь, ведущий в атриум с Аркой Смерти.       А там нас ждут. Все так, как и планировал Том. Альбус проследовал за мной, аппарировал и повторил наш маршрут, а пока мы с лордом искали шарик с пророчеством, экстренно созвал орденцев на борьбу с Темным Лордом. Из всех присутствующих я знал лишь Грюма, остальные присутствующие волшебники лично мне не знакомые, явно авроры, такие же, как Грюм – матерые вояки.       Были волшебники и того же возраста, что Сириус с Люпином, из третьего поколения Ордена, среди которых был темнокожий волшебник, в странной мантии и тюбетейке на голове. Имя мне шепнул Том: «Кингсли Брусверт», а еще девушка с разноцветными волосами. И все они борцы за добро и справедливость, собирались нападать всей сворой на нас двоих.       - Том, Михаэль, мальчики, вот вы и попались! – говорит бывший директор, направляя на нас палочку, - долго вы, мы уже заждались, - показывая на Орден, в том числе и Грюма, смотрящего на нас с Томом убийственным взглядом, как настоящего глаза, так и механического.       - Мистер Дамблдор, не имею чести знать всех присутствующих лично, - смотрит на орденцев и Авроров, - может, вы представитесь для начала? – спросил Том, чуть сильнее сжимая мою руку, - а то, как-то не вежливо получается, вы меня знаете, а я вас нет, - смеется Темный Лорд. На его смех скрипит протезом и зубами Грюм, готовый вступить в бой в любой момент, но лишь говорит:       - Хватит языком молоть, Реддл! Призывай своих Пожирателей! Не с пацаном же мне махаться? – говорит бывший профессор, показывая на меня, - если только тебе парня не жаль, - усмехается он, направляя на меня палочку.       - Тише Аластор, тише, - просит Альбус, - его последователям время нужно, по щелчку пальцев они не появятся, - улыбается бывший директор, - ведь так, Томас? – спрашивает он лорда, а тот ему в ответ улыбается. И словно по щелчку пальцев в атриум, через дверь от Отдела Тайн врываются черные дымки. Слышатся крики призыва в бой и безумный, заливистый смех, громче всех смеется Долохов, радость сопровождается словами на его родном языке и вызовом Грюма на бой. Его вызов приняли и унеслись белой дымкой, сливаясь в танце противостояния. Все Пожиратели нашли себе партнеров по бою, как и авроры с орденцами. Остались только мы втроем.       - Что ж, Альбус. Раз все по парам, то и нам пора сразиться, - отталкивая меня за спину, отдавая мне шарик с пророчеством, одновременно с этим ставя щит от заклинания Альбуса, Том продолжает говорить: - уверен, ты давно ждал этого момента? Победить еще одного темного лорда, встать на прежнее место в мире магии, вернуть былую славу, - смеялся лорд, отбиваясь и пока не нападая, а потом шепнул мне: - беги к Арке Смерти, она тебя защитит, - сказал лорд, уже атакуя Альбуса.       Между ними происходит дуэль, и вот оно мастерство, сверкают только магические вспышки и летят в разные стороны искры. Ни одного движения губ и шепота, истинное мастерство. И это они всего лишь разогреваются, прощупывают противника, просчитывают ходы друг друга. И как только проверка сил противника закончилась, в ход пошли проклятия и заклятия, чары и заклинания иного рода, плюс они двигались на невероятной скорости, я едва мог уловить их движения. По вспышкам, искрам и витающей в воздухе энергетике понимал, применялись высшие умения и мощные, разрушающие проклятия. Любой, кто попадет под действие любого из них – не жилец.       - А ты хорош, Том! С нашей последней встречи явно Мастера по Темной Магии получил! – восторгаясь, выплевывая сгусток крови, говорит Альбус,       Первый раунд их противостояния закончился. Они разошлись по сторонам, беря пятиминутный перерыв на отдышаться и осмотреть результат дуэли, кто кому, какие травмы нанес. И пока лидирует Том. На Альбусе живого места нет, все тело, руки, лицо, шея изрезаны в кровь, от бороды и волос практически ничего не осталось, все спалилось огнем. Навивает воспоминания, эффект как от подарка тетушки Хуаниты. Том тоже пострадал, но не так сильно, как профессор. Рабочая рука лорда висела плетью, на плече сквозная рана, а с пальцев капала кровь, так же присутствовали незначительные порезы от Секо или какого-то другого режущего, но раунд все равно за ним. Как и противостояние между Орденом и Пожирателями.       Пока противники приводили в норму дыхание и восстанавливали магию, в атриум внеслись вихрем черные дымки, бросая к ногам бывшего директора погибших последователей. Мертвыми лежали Кингсли, трое Авроров и кто-то из Ордена. Изрядно потрепанной оказалась разноцветная девочка, в противники которой досталась леди Лестрейндж. Крик девушки: «- Тетя Белла, я тебя все равно достану!» разъяснил причину, почему девушка выжила. Не была бы она родственницей Беллатрикс, то лежала бы рядом с остальными погибшими аврорами и орденцами. Рыцари, закончившие бой и победившие своего противника – покинули атриум, вернувшись в свои камеры в Азкабане, но были и те, кто продолжал сражаться. Пытаясь свести противника в могилу, или изрядно потрепать.       Над нашими головами мелькали черная и белая дымки, сопровождаемые магическими вспышками и искрами. Противники решили спуститься и продемонстрировать нам свою дуэль. Грюм и Долохов материализовались, нападая и защищаясь одновременно. Оба израненные, вымотанные и на грани своих сил. Казалось, каждая следующая атака последняя. Но нет, каждый из них снова и снова шлет заклинание, одновременно с этим отражает заклинание противника, атакуя и снова парируя. И первым сдавал свои позиции, теряя силы оказался профессор. Кричал, отступая назад и отбиваясь, уходя в глухую оборону:       - Долохов! Сука! Я тебя все равно уб… - но он не договорил, так как последним заклинанием Антонина стала Авада, откидывая тело бывшего профессора в Арку Смерти. Тело поглотила грань, унося отставного аврора безвозвратно. А Антонин, теряя сознание, сказал улетевшему профессору:       - Это тебе за Римуса, уебок! Милорд, я все… - сказал Долохов, падая на пол. Под телом Рыцаря тут же растекалась лужа крови, слышались последние вздохи, а я уже видел его предсмертные минуты. А потом и душу, которую поблагодарил за то, что он отомстил за профессора. Трогательность момента нарушили овации Альбуса, хлопающего и смеющегося, говорившего:       - Надо же! Кто бы мог подумать? Люпин и Долохов! Пожиратель Смерти и член Ордена Феникса! Запретная любовь, прямо как Ромео и Джульетта! – смех обращается в кашель, выплевывается очередной комок и следом слова: - туда им и дорога! Обоим! Как и всем им! – показал на поверженных и погибших последователей, - ведь они – пешки в этой игре, а главные фигуры – это вы, - имеет в виду меня и Тома, - особенно ты – Поттер. Ты – моя главная цель. Точнее кровь и магия, бегущая по твоим венам и жилам. Ведь именно она даст мне то, что я хочу.       - Власть над Дарами Смерти! – говорю я.       - Именно, - не отрицает бывший директор, - с помощью тебя и твоей связи с прародительницей Поттеров – Смертью, я получу желаемое, то ради чего мы с Геллертом создавали проект «Дары Смерти», идя по головам и переступая трупы, стелющиеся под нашими ногами. То ради чего я отказался от идеи отправить тебя к твоей покровительнице, - болтал без устали профессор. А мы с Томом стояли и слушали его слова, словно исповедь. Альбус рассказывал, все, до мельчайшей подробности, чуть ли не пересказывая весь свой график на день. И когда подошел момент со мной и Томом - он замолчал.       - Так что там о нас с Миком? Расскажи, мне хочется узнать, с какой целью ты втянул в это не только годовалого ребенка, но и меня? Для чего этот фарс с пророчеством и нашим противостоянием? – спросил лорд, а Альбус тихо сказал:       - Ты все же меня переиграл. Победа оказалась в твоих руках, Том. Какой же ты… - но так и не договорил, лишь заливисто рассмеялся, хлопая и шутовски кланяясь. Замолчал он потому, что действие заклинания закончилось, и мы все оказались там, где и происходило все на самом деле. План Тома сработал. Альбус угодил в ловушку, находился там, где ему положено и вскоре ответит за то, что совершил.