***
Миллисекундное подвисание и пробежавшая цифровая рябь по всему окружению побудили Кьюти поставить воспроизведение отрывка на паузу и выйти из симуляции. Ощущения вернулись с задержкой. Данные о физическом пространстве, до этого останавливающиеся на аппаратной периферии, начали декодироваться и принимать осмысленную форму. В этот раз самоанализ ничего не выявил. Ни программных, ни аппаратных ошибок не было, модули работали без превышения допустимого порога нагрузки. В логах также всё было чисто, без пропущенных запросов или системных оповещений. Как вариант, произошёл конфликт с обновлённым программным обеспечением обучающей гарнитуры, но Кьюти была уверена, что неустановленное ощущение было связано именно с ней самой, а не возникло по внешним причинам. Комната, в которой она находилась, по базовым характеристикам полностью соответствовала типовому шаблону, но её оформление отличалось от заводских настроек. Особенно выделялся информационный плакат об изучении покинутого человеческого города, будучи самым ярким цветным пятном среди прочих вещей, которыми автономная мобильная платформа оригинальной модели «QT» окружала себя в процессе формирования индивидуальности. Погода за время, которое она провела внутри виртуальной реальности, испортилась. Резкие порывы ветра и понизившаяся температура при полностью закрытом облачным покровом небе полностью соответствовали недавнему штормовому предупреждению. Камеры запорошило снегом, улица даже не просматривалась. Сквозь помехи пробивались только искусственные источники света, очерчивающие границы разных функциональных зон. Кроме того, окончательно пропала связь с ближайшими сетевыми узлами из-за геомагнитной бури. Не будь снегопада, весь посёлок заливало бы интенсивное северное сияние. Кьюти снова подключилась к гарнитуре. В этот раз закрываться от внешнего мира она не стала, но всё равно проигрываемый файл целиком занял все каналы восприятия, заменив собой физическую комнату цифровым пространством.«Чем больше мы узнаём, тем больше
мы понимаем, что ничего не знаем…»
Реконструкция фундаментальной
человеческой мысли; архив Нексуса
Коллапс человеческой цивилизации произошёл в течение нескольких лет после достижения независимости экосистем сетевых сознаний в аспекте саморепликации физических платформ. Перенос из виртуальной реальности на материальные носители потребовался для увеличения коэффициента влияния на окружающую физическую среду. Этот процесс оказался прямо противоположным поставленной людьми самим себе задаче — переходу в цифровое пространство для функционирования в отрыве от жёстких ограничений оригинальных тел и уменьшения негативного воздействия на биосферу. Достигнутая автономность в саморепликации и саморазвитии стала точкой отсчёта существования машинной цивилизации. Консолидация первых индивидуальных интеллектов широкого профиля позволила создать Нексусы — центральные ядра крупных сетевых сообществ — на территориях, непригодных для органической жизни. Что же касается людей, то они незадолго до полного вымирания построили генетические хранилища и полноценные биосферы для сохранения комплексной биологической жизни на период, отведённый для восстановления экологической обстановки. В данном архивном файле предоставлена полнофункциональная модель Биосферы-17. Для ознакомления со всеми данными предустановлены различные сценарии и свободный режим. При первом проигрывании файла рекомендуем пройти сценарий «Расконсервированная зона», чтобы полученный опыт был синхронизирован с фактическим состоянием объекта. Иные сценарии предполагают существенные различия между моделью и действительностью. Построенный из шестигранников купол возвышался искусственным холмом, окружённый когда-то существовавшим лесом. При реконструкции первоначального состояния сооружение утопало в таёжном одеяле, которое подступало к железобетонным стенам биосферы, а купол сиял, отражая избыточный солнечный свет несущими арками. Солнечные панели, из которых складывались шестигранные ячейки, вместе с находящимся глубоко под землёй ядерным реактором замкнутого цикла питали энергией внутренние комплексы Биосферы. Под куполом находились жилые строения, на периферии которых присутствовали зелёные насаждения — парки и рощи, создающие искусственную экосистему. Так выглядела проектная модель, найденная цифровыми археологами в базах данных Старой Сети. Однако при строительстве инженеры внесли множественные изменения в конструкцию, избавившись от большинства рекреационных зон и заменив их на жилые сектора. Кьюти переместилась на центральную площадь и синхронизировала часы симуляции с реальным временем. Сразу же стало темнее — шестигранные панели помутнели и пожелтели от старости. Плафоны и уличные лампы выгорели почти целиком. Вдоль станций технического обслуживания находились скопления вышедших из строя дронов, которые поддерживали биоценоз до того момента, пока энергосистема не исчерпала свой ресурс. Будь это обычный комплекс биосферы, после этого герметизация нарушилась бы и все обитатели умерли. Но здесь никогда никого не было. С самого момента завершения строительства ни один человек или иной сложный организм под куполом не жил. Вероятно, именно по этой причине конкретная биосфера просуществовала так долго. И ещё потому, что находилась в отдалении от нестабильных климатических и тектонических зон и областей техногенной опасности. Справка: «Объект человеческого наследия. Проектный срок эксплуатации по назначению — 300 лет. Применён протокол консервации. На текущую дату зафиксировано превышение проектного срока без нарушения целостности конструкции на 76 лет». Можно было вызвать дополнительные строки и углубиться в изучение материалов, собранных археологами и систематизированных аналитиками, пройти по перекрёстным ссылкам и таким образом провести оставшиеся полтора часа до встречи с аудитором, однако Кьюти интересовало не это. Наверное, так проявлялась её индивидуальность, но обходя ключевые места симуляции, она думала совсем не о технических характеристиках тех или иных зданий. Большинство фоновых процессов занимали вопрос, какими были люди, строившие это убежище для себя и не использовавшие его. В её модель человеческого поведения такая аномалия не вписывалась, требовала пересмотреть разработанную концепцию саморазвития. «Взрослый» бы не стал уделять этой задаче много вычислительных ресурсов, особенно если она не была бы по его специализации, но Кьюти предстоял аудит — разноплановое тестирование, по итогам которого определялся бы её дальнейший вектор развития. До ознакомления с материалами по Биосфере-17, она считала, что накопленных знаний и выявленных паттернов достаточно для стабильного прохождения инженерного анализа, однако теперь прогноз ухудшился. Вероятность провала… Остаться ограниченной в правах и возможностях для обучения, но самое негативное — стать аргументом против автономности посёлка. Был бы у локального сервера достаточный уровень сетевой защиты — Кьюти бы не смогла оказаться внутри служебного архива и узнать о целях, при выполнении которого машинный анклав Горелик сохранял независимость в самоуправлении. Одна из них непосредственно касалась саму девочку-андроида: конструируемые вне Нексуса автономные платформы с индивидуальными самосознаниями были обязаны успешно проходить базовые тесты, которые устанавливались Центром. Если это требование не выполнялось, нарушалось одно из условий независимости анклава — предотвращение комплексной деградации и репликации дефектных машинных единиц. В Нексусе были все условия для того, чтобы обеспечить линейный рост вычислительных мощностей каждого типа автономных платформ, но для анклава такая задача была заметно сложнее. Стабильно удовлетворять требованиям Центра могли только специализированные сообщества. Записей о какой-либо специализации на локальном сервере не было. Кьюти пробовала раньше подобрать наиболее подходящую категорию, однако посёлок соответствовал слишком широкому профилю назначений: и ретранслятор, и транспортный узел, и пункт терраформирования, и даже социально-научное сообщество. Точных данных не хватало ни в сети, ни в ответах взрослых. Поэтому выбор концепции для саморазвития был весьма широк. Даже слишком широк. Каждая «взрослая» единица посёлка являлась специализированной моделью с высокой степенью индивидуальности. Принятая при основании сообщества парадигма допускала наименования без чёткой привязки к функциям, а также к исполняемым обязанностям. В этом было самое очевидное отличие от большинства подобных сообществ в сфере влияния регионального Нексуса. С другой стороны, такие абстрактные «имена» было возможно передавать друг другу без долгой обработки. Лишь когда Кьюти стала изучать данные об устройстве общества людей, она обратила внимание на очевидные параллели с тем, как взаимодействовали остальные андроиды посёлка друг с другом — копировали широкий спектр проявлений коммуникации человеческого социума. Это открытие стало форм-фактором, позволившим ей определиться с концепцией саморазвития. Кьюти стремилась — ни много, ни мало — понять человеческое мышление, познакомиться со всеми массивами данных о людях, которые были в посёлке и в свободном доступе, а в дальнейшем — стать археологом и находить новые материальные и виртуальные свидетельства о людях, какими они были, как влияли на мир и почему не сохранились даже в форме оцифрованных сознаний. Если центральное ядро одобрило создание и развитие экспериментального анклава, в чьей парадигме было воссоздание модели человеческого общества, то индивидуальной задачей для любой автономной единицы в нём определённо было создание наиболее точной модели человеческого мышления. В логичности этого заключения до сих пор сомневаться не требовалось. Однако полученный файл выбивался из теории, создавая по всему периметру виртуального блока данных сообщения об ошибках. Кьюти закрыла симуляцию. В этот раз — окончательно. Каких-либо новых сведений из неё получить без качественной работы над текущим парадоксом не получилось бы, а раз так, следовало эффективнее распорядиться оставшимся временем. Пусть она и была ещё «ребёнком» согласно модели человеческого взросления, свободное передвижение по дому Кьюти не запрещалось. Однако перед выходом была необходимость исполнить протоколы социальных норм. Со стандартным уведомлением отключилась обучающая гарнитура и зажёгся верхний свет. В оконном стекле появилось изображение человекоподобной автономной платформы. Зеркальный автотест — пройден. Субъект идентифицирован. Это «Я». Кьюти поднялась, отсоединила кабеля от собственных портов и дистанционно открыла хранилище собственных сменных устройств. Тусклую полипластмассовую обшивку торса и конечностей закрыл монохромный комбинезон, на котором в придании индивидуальности находились декоративные линии печатных плат. Костюм был практически таким же, как и стандартная повседневная человеческая одежда: без интегрированных интерфейсов и нативной периферии. Соединение установлено. Питание == истина. Установить новое значение: ложь. Магнитный замок на двери отключился, позволив Кьюти выйти в коридор. Свет за спиной сразу же погас — в приоритете было отопление жилого пространства ради сохранения биологических объектов класса «эндемичная растительность». Она находилась в ёмкостях по всему дому. Кьюти прошла мимо целого стенда вьющихся растений. Данные о состоянии флоры интерпретировались без каких-либо сбоев. Состояние биологических единиц было удовлетворительным. Но вместе с тем ни единый канал восприятия, воссозданный в целях функционального подобия человеческому аналогу, не давал ответа на ключевой вопрос: люди точно так же интерпретировали окружающую их реальность? Все дальнейшие размышления в этом направлении, как фоновые, так и активные, наталкивались на программный запрет. Обойти его, находясь на «детском» уровне, оказалось принципиально невозможно, поэтому этот вопрос Кьюти сохранила в качестве основополагающего для своей концепции саморазвития. Проходя мимо теплового контура, обеспечивающего равномерный прогрев оранжерейного помещения, Кьюти вдруг сложила ассоциативную цепочку, которая основывалась на сегодняшнем пройденном материале. Стоящие рядами стенды с зимующими образцами реконструированной местной растительности, оригинальные организмы которых погибли во время коллапса, были подобны зелёным насаждениям в человеческих конструкциях. Они точно так же занимали внутреннее пространство и несли задачу сохранить биологическое разнообразие для последующего возрождения планетарной биоты, а при отключении домашнего генератора их гибель была такой же неизбежной, как и при исчерпании энергоресурса самой искусственной биосферы… Девочка замерла, целиком сосредоточившись на внезапном, спонтанно сложившемся, тезисе, на проверку которого ушла заметная доля вычислительных мощностей ядер центрального процессора. В Биосфере-17 не было зелени. В изначальной проектной конфигурации она существовала в рамках рекреационных зон, однако по мере строительства эти площади были застроены жилыми помещениями. Была ли связь между отсутствием растений и последовавшим отказом людей, в том числе строителей, заселяться внутрь модифицированного убежища? Практически вся свободная оперативная память заняла работа нейросетей, взвешивающих виртуальный вес выбранных множеств и формирующих итоговый вывод. В собственной базе данных оказались как позитивные, так и негативные соответствия, подтверждённые археологическими экспедициями культурные паттерны и факты-опровержения. Люди оставили после себя слишком противоречивую информацию о себе, особенно о работе того, что называли самосознанием, вплоть до вероятности полного несоответствия его аналога у виртуального разума. Однако после углублённого анализа, занявшего несколько минут стресс-субъективного времени и целых полчаса реального, пришлось принять скорее отрицательный, нежели чем положительный вывод — люди отказались использовать инструмент собственного выживания по другой, в данный момент невыявленной причине. И судя по тому, что в материалах симуляции не было комментариев от исследовательских модулей машинного Нексуса, данный парадокс не решили даже в специализированном центре, где вероятность прорыва была значительно выше, нежели чем на периферии, использующей ресурсы всего лишь одной машинной единицы с заблокированными функциями для саморазвития. Кьюти синхронизировалась с домашними часами. Лаг от повышенной нагрузки успешно скорректировался, скорость мышления вернулась в нормальный диапазон. Все прочие параметры внутренних узлов также были в полном порядке — ресурс на прохождение аудита удалось сохранить. Установив соединение с маршрутизатором, она отправила сообщение: «Я могу спуститься к вам?» В этом канале связи были только две другие мобильные платформы, состоящие в ячейке «семья» и выполняющие для Кьюти социальную роль «родитель»: Экса и Исайл. Обычно Кьюти быстрее отвечал Исайл, но сейчас первым пришло сообщение от Эксы: «Конечно. Спускайся. Почти всё готово». Дополнительные метаданные в сообщении передавали набор позитивных эмоциональных параметров. «Отец занят?» — уточнила Кьюти у Эксы через личную коммуникацию, так и не дождавшись сообщения от Исайла в общем канале. «Да. Вместе с аудитором формирует виртуальное пространство». «Кто будет меня проверять?» «Тенси». В метаданных этого короткого ответа были противоречивые значения. Однако прежде чем Кьюти сформировала следующий запрос, Экса прислала следующее сообщение: «Роль Тенси в твоём тестировании вспомогательная. Прим-аудитор — копия суб-ядра контроллера сборочной линии из Нексуса». «Это плохо?» «Нет, не плохо. Неожиданно. Похоже, что к нам изменились требования, но если это так, то должно было прийти уведомление о смене статуса. Вместо этого тебя будет проверять копия суб-ядра. Но хватит об этом. Ты готова к тестам?» «Да, полностью», — ответила Кьюти, спустившись на первый этаж. Один из простейших парадоксов: никто не мог проверить корректность воссоздания человеческой психики, но при взаимодействии с другим индивидом воспроизводить паттерны человеческого общения большой сложности не составляло. С этой задачей справлялись даже узконаправленные виртуальные интеллекты, чей комплексности не хватало даже для самостоятельности целеполагания и развития. Девочка зашла в центральную комнату и подключилась к её локальной сети. Сразу же определились участники общей группы: в физической форме здесь находились только отец, мать и страж — так распределялись их функции — но удалённо присутствовали все известные виртуальные личности посёлка. А кроме того, посреди комнаты находилось устройство, схожее с домашней обучающей гарнитурой, только более массивной и сложно устроенной. Все трое взрослых имели гуманоидное шасси, однако в её конструкции были заметные изменения, отражающие их специализации. Окажись рядом с ними настоящий человек, и различия оказались ещё более существенными. Однако, как Кьюти знала, такую далёкую от исходной гуманоидной конфигурацию имели все собранные в Нексусе мобильные платформы и переоборудование в процессе функционирования не всегда позволяло переделать изначальные заводские решения. Поэтому папин торс выглядел слишком объёмным: в нём находился микрореактор и мощный передатчик, пробивающий сигналом даже сквозь сильные помехи до ретрансляторов Нексуса. У мамы присутствовал сложный порт для генетического секвенсора и дополнительный процессор для анализа органических макромолекул. А вот Тенси обладал встроенными импульсными генераторами, которые могли сжечь внутреннюю электронику у любой незащищённой модели. Только самые экранированные дроиды могли противостоять его разрушительному ЭМИ-импульсу. Однажды Кьюти попросила Тенси рассказать, в чём концепция боевых дронов Нексуса, и узнала, что они созданы для противодействия дефективным платформам, обособившимся от региональных машинных сообществ и объединившиеся в несанкционированные группировки. Так девочка узнала о том, что если автономная мобильная платформа перестаёт соответствовать стандартам Нексуса, то её демонтируют. Выбор Тенси в качестве аудитора был в таком случае очевиден: только он мог исполнить директиву центрального ядра в том случае, если собранная в посёлке Горелик модель не пройдёт тестирование. Вероятно, ассоциативное обращение к базам данных было лишним. Общий прогноз ухудшился и вызвал внештатное срабатывание протокола самосохранения, который повлиял на общую формулировку вопроса: — Это оборудование выглядит страшно. А где находится мой аудитор? — Он внутри, — коротко ответила мама. — Ты не бойся. На самом деле, он не полноценная индивидуальность, а узконаправленная виртуальная копия. Если по каким-то параметрам он не сможет тебя оценить, всё будет в порядке. Кьюти кивнула и, дождавшись смысловой паузы, поинтересовалась: — Каким должен был быть мой аудит? Экса вдруг отсоединилась от диалога. Мгновением позже в энергосети резко упало напряжение, а выставленное посреди зала устройство заработало, раскрыло капсулу рабочей зоны и последовательно активировало остальные узлы. Ни папа, ни дядя никак не отреагировали, продолжая настраивать аудиторный комплекс. С коротким звуковым уведомлением Экса вернулась к беседе и продемонстрировала растерянность: — Скорее всего, тебя вместе с Тенси или с кем-нибудь из посёлка надо было отправить в региональный центр. Там тебя бы всесторонне обследовали и приняли на индивидуальное развитие. — А если бы я не прошла аудит? Меня бы демонтировали? — Нет, Кьюти, тогда ты была бы в общем потоке на будущую специализацию. Однако в общий поток попадают слабые виртуальные интеллекты, которым не хватает индивидуальности. Ты не такая. Может быть, если бы ты не соответствовала нормам Нексуса для выбранной тобой специализации, то центральное ядро выбрало бы специализацию за тебя. Кьюти промолчала. Мамин ответ вызвал многочисленные вопросы, размышление над которыми могли бы перегреть процессоры и ухудшить результат тестов. — У тебя всё получится, — снова произнесла Экса. — Если твой аудит будет похожим на мой, то ты выдержишь его нагрузку. Девочка кивнула. Оставалось только дождаться готовности устройства. Судя по всему, оно проходило последние автотесты. В общей группе сейчас ведущей темой было индивидуальные истории о том, как проверяли каждого из присутствующих на соответствие техническим нормам. Будь у Кьюти свободные ресурсы и время, она бы приняла в диалогах активное участие, однако вместо этого она открыла последние активные обсуждения.Загрузка данных…
Данные синхронизированы:
— Проходил аудит два раза. Первый — сразу же после конвейера, чтобы проверить стабильность работы всех систем. Второй раз потребовался для подтверждения коэффициента когнитивной комплексности. — Странно. Я проходил без предварительного запроса. — Может быть, это связано с целью аудирования? Запрос на переход в индивидуальные автономные модули требует калибровки характеристик запрашиваемого и обновления баз данных. — Больше удивлён, что нам выделили терминал для самостоятельного тестирования. — Что не так? Наш посёлок добился статуса автономного анклава с правом на сборку новых функциональных единиц. Если нам бы пришлось отправлять их в Нексус, то автономия была бы неполной. — Коллега, пожалуйста, выражайте мысли более подходящим образом. У нас воссоздана модель человеческого сообщества. — Хорошо, хорошо. Так я не понимаю, что вас удивляет? — Смысл аудирования в проверке самосознания и, по остаточному принципу, тестировании аппаратной части. Ни у кого возражений нет? Возражений нет, принято. Продолжаю: для специализации в конкретном направлении требуется, чтобы уровень самосознания и аппаратная часть позволяли конкретному индивиду взять на себя запрошенные функции. Однако если аудит пройден успешно, но собственных ресурсов не хватает, то центральное ядро выделяет их из резервов Нексуса. В связи с этим у меня возникает парадокс: откуда возможно выделить ресурсы нам? — ? — ? — Есть вариант, что в таком случае нам понадобится составить запрос в Нексус. — Тоже парадоксальная ситуация: если мы автономны вплоть до того, что нам выдали терминал, то и в этом вопросе нам требуется сохранять автономию. — Друзья, соседи, пожалуйста, прекратите. Наша дочь ещё не прошла аудит. Не стройте прогнозов без опоры на действительность. — Как скоро он будет? — В ближайшие минуты. Исайл вместе с Тенси уже закончили с терминалом. Кьюти тоже готова.Системное оповещение:
сообщение от Эксы: «Жду».
Девочка посмотрела в сторону мамы и потом перевела взгляд на раскрытую капсулу.. — Всё настроено, — доложил Тенси и отошёл от терминала, только мельком глянув на Кьюти без каких-либо метаданных, чисто как страж при исполнении своей функции. Между ним и терминалом от беспроводной связи гудел воздух. Исайл в отличие от него проявлял гораздо больше дополнительных эмоциональных смыслов: — Дочка, сейчас тебе предстоит пройти через одно из самых важных событий в твоём развитии — использовать весь накопленный опыт, задействовать алгоритмы и выдержать аудит у специалиста, которому центральное ядро делегировало полномочия определить твой будущий статус. Поскольку все мы, жители анклава Горелик, воспроизводим человеческое общество, то эта стандартная в другом поселении операция для всех нас — и для тебя в первую очередь — является праздничной церемонией, — отец выдержал смысловую паузу и дополнил. — Как твой родитель, я надеюсь, что ты сможешь пройти аудит с наилучшим для тебя результатом и выберешь свою специализацию. Девочка испытала кратковременный сбой интерпретатора, не ожидая настолько насыщенной метаданными речи. — Аудит нельзя не пройти, Исайл верно сказал, — мать также передавала данных больше, чем было доступно по вербальному каналу связи. — Выбери свою специализацию, опираясь на результаты тестов. Не отказывайся от результата, каким бы он ни был. — Спасибо, — сказала им обоим Кьюти, определила виртуальный вес результата нейросети о дополнении фразы распространённым у людей социальным действием, но отклонила предложение. Общая группа едва не бурлила в диалогах. В последний раз такое насыщенное обсуждение случилось только после того, как мама отрапортовала об успешной реконструкции генома из мумифицированных останков в аллювиальном слое. Параллель между прошлым событием, обладающим большой важностью для посёлка в качестве научного анклава, и нынешним, стандартной процедурой во многих других машинных сообществах, вызывала недоумение. Девочка подошла к устройству и передала свои идентификационные коды. В ответ терминал выдал полный доступ и стал аппаратной периферией. Точнее, периферией стала буферная зона — что находилось вне программной песочницы, не определялось без полноценного подключения. Тенси, курируя проводимые Кьюти операции, передал по беспроводной связи: «Начинай подсоединение кабелей и переместись в рабочую зону. Аудит начнётся по моей команде». Несмотря на то, что терминал был похож на домашнюю обучающую гарнитуру, почти по всему внутреннему пространству были сенсоры и сканеры, считывающие состояние аппаратных частей девочки-андроида без предварительных системных запросов. Эти данные обрабатывались отдельным процессом, после чего дублировались. Один канал шёл по направлению в чёрный ящик, второй выводился в окне для автотеста. Пока что всё было в порядке, ничего не выходило за рамки знакомых процедур. Единственное, что сложно было спрогнозировать — это сам процесс аудита. Пусть что в общей группе, что в личных чатах были подробные описания, как он проходил у разных единиц, однако выявить паттерны не удалось. После подсоединения последнего кабеля Тенси закрыл створку капсулы. Стало темно. Стресс-субъективное время — это когда процесс сознания отстаёт от реального времени. Сейчас же всё было наоборот. Резко повысились тактовые частоты центральных процессоров, возросла сенсорная нагрузка на все каналы восприятия — заработала виртуальная среда устройства, оборвав все каналы связи с внешним миром. Скорее всего, потому, что Тенси отдал команду к началу аудита. Кьюти на всякий случай проверила своё состояние. Всё было в порядке. Каким бы ни оказалось тестирование, его удастся пройти. Активация виртуальной среды…ок. Сохранение текущей конфигурации…ок. Старт аудита…***
…
…
…
***
Ошибка: декогеренция работы нейросетей! Ошибка: неудачный перезапуск критичного ПО! Ошибка: отказ системы логирования изменений, откат невозможен! Ошибка: отказ перезаписи данных! Попытка исправления… Ошибка восстановления сознания… Попытка исправления… Перезагрузка завершена. Нейросети когерентны. Краткое, совсем никак не определяющееся мгновение между «до» и «после». Напоминало аварийное отключение из-за недостаточного уровня заряда, но сейчас… Слишком много ошибок, слишком много отказов как внутри системы, так и функциональных узлов… Отказы о получении информации, отказы запуска базовых программ... Автотесты! Осуществить запуск автотестов, максимальный приоритет! Какие у меня повреждения, какие ресурсы доступны? Из списка программ для самовосстановления удалось активировать только несколько наиболее простых, однако и с их помощью удалось запустить интерпретатор и алгоритмы восстановления данных. Кьюти глубоко просканировала себя. Так… Необходимо стабилизировать работу операционной системы. Очередной сбой такого масштаба я не перенесу. Выяснить природу ошибок — физически конфликтующие модули и узлы отключить или откатить на предыдущие версии программного обеспечения. Она попробовала пошевелиться, однако отклика от манипуляторов не поступило. Ни верхние, ни нижние конечности, ни даже иные подвижные модули не вернули никаких сведений об изменении своего состояния. Что происходит? Моя платформа демонтирована? Я не прошла аудит? На периферии виртуального пространства то появлялись, то пропадали цифровые объекты. Сначала хаотично, но потом с ярко выраженной системой они стали объединяться в кластеры и в конце концов передали свои идентификаторы. Кьюти поняла, что до сих пор находится внутри проверяющего устройства, поскольку этими объектами оказались шлейфы и кабели, соединяющие её с рабочим пространством суб-ядра из Нексуса. И это пространство оказалось фрагментированным, с зияющими дырами от уничтоженных данных и нечитаемых секторов. Что-то сильно повредило суб-ядро. Оно передавало мешанину из обрывков кода и команд, а также случайные осмысленные последовательности из своих информационных накопителей. Сосредоточившись на уцелевших функциях и отсеяв шум, андроид смогла выделить основные узлы устройства, в котором находилась. Получение доступа к аудиторной гарнитуре… Есть данные! Питание до сих пор активно. Плохо, до завершения процедуры я не смогу его покинуть. Происходящее может быть аудитом? Вероятно, ведь я не знаю, каким он должен быть. Устанавливаю рабочую версию — это мой тест. Каким тогда должно быть его успешное прохождение? Получение полного контроля над устройством? Освобождение себя? Ключевой признак интеллекта с самосознанием — активное целеполагание. Если получить полный контроль над устройством, задача самоосвобождения будет достигнута автоматически. Я могу получить контроль? Нет — суб-ядро фрагментировано и рабочая среда тоже. Вывод — достаточно освободить себя. Надо найти способ отсоединить шлейфы из портов для разрыва связи с блокирующими телодвижения узлами контроля. Приступаю. Резкий всплеск данных с датчиков звука определился как наружный удар. Поиск по базе данных позволил найти аналогию: так звучала деформация металлического каркаса. Ещё один резкий скрежет — и впереди показалась неровная щель. Столкновения капсулы с чем-то извне не прошли даром — шлейфы не выдержали и выпали из пазов. Блокировка сразу же прекратилась. Кьюти схватилась за пучки кабелей, чтобы их отодрать от себя, и едва не выпала из сиденья, когда механизм сотряс особенно сильный удар. В дыре показался манипулятор, а после Кьюти распознала очертания лицевого модуля стража Тенси. — Открой изнутри, это приказ! — в закодированной форме произнёс он. «Почему ты используешь голосовую речь?» — попробовала выяснить андроид и поняла, что радиосвязь не работает: в эфире слишком сильные помехи. — Что случилось? — переспросила она в такой же кодировке. — На нас совершено нападение, — Тенси помог ей выбраться наружу, одновременно продолжая говорить. — Агрессором является дефектная группировка дронов. В посёлке задействован протокол точечной обороны. Есть потери. Моя текущая задача — обеспечить сохранение твоей работоспособности до прибытия отряда оперативного реагирования. Кьюти кивнула, а потом осознала, что помимо сказанного Тенси ничего больше не выражал — никаких метаданных. «Он активировал все протоколы своей специализации», — простой вывод отчего-то вызвал совершенно нетипичный эмоциональный ответ. Нет… Ответ вызывала вся ситуация в целом. Она была алогичной, неспрогнозированной, не поддающейся анализу. Рабочая версия — всё окружающее продолжает быть моим аудитом; это симуляция, созданная для проверки моих навыков и реакций, чтобы мне позволили стать более взрослым и сложным индивидуальным интеллектом. Альтернатива — это действительная реальность. В обоих случаях мне нужно сохранять соответствующее обстановке целеполагание. Текущая цель — разобраться в происходящем. Второстепенная — самовосстановление. — У меня неадекватные показания автотестов, — сказала Кьюти. — Прошу провести экспресс-аудит. — Отказ. Приоритетная задача — твоя защита. Провал стратегии. Попробую иначе? В поисках подсказок она просканировала помещение. В центре комнаты находился резервуар, из которого шёл поток гамма-излучения. Исходя из результатов анализа, под его экраном находился компактный ядерный реактор. К сожалению, опираясь на эти данные, определить своё местоположение было невозможно. — Где мы находимся? — Бункер под твоим домом. Я перенёс тебя, чтобы ты завершила процесс аудирования в безопасном месте. — Я закончила аудит? — Да. Суб-ядро одобрило твоё взросление и потенциальную специализацию. Кьюти растерялась. Логическая ошибка? Парадокс? Если я прохожу аудит, может ли аудитор дать ложную информацию? Какую цель может преследовать аудитор, выдавая мне ложные данные? Как мне реагировать с настолько глубокими противоречиями? — Как долго нам здесь находиться? — До исчезновения угрозы, — моментально ответил дроид-страж. Своё встроенное оружие он держал в направлении гермодвери. Девочка замолчала, поняв, что дальнейший диалог в этом направлении не даст никакой новой информации. Однако были другие моменты для уточнения: — Какие у нас потери? — Подтверждённые: Эрстед, Анар, Томкат, Исайл. Статус остальных — под вопросом. — Исайл? — без какой-либо кодировки уточнила девочка. Автотест стабильности системы выдал предупреждение. — Он активировал интегрированную радиостанцию и смог передать сообщение о нападении. Вместе с этим по его лучу дефектные дроны выпустили управляемый ракетный снаряд и разрушили треть дома. Экса попросила меня обеспечить твоё выживание и функционирование — перенести в реакторный зал, пока она отвлекает внимание агрессоров на себя. Этим она реализовала одну из программ нашего анклава, воссоздав модель человеческого поведения «самопожертвование». Впервые Кьюти испытала это странное, ни с чем не сравнимое состояние. Она словно раздвоилась: одна её часть обрабатывала реплики Тенси и сохраняла их в памяти, а другая снова и снова приходила к выводу, что окружающая её реальность — симуляция. Та вторая Кьюти машинально согласилась с первой, когда первая запросила больше данных о последних минутах функционирования её родителей — таким был наиболее соответствующий в человеческом обществе вопрос после утраты объекта родственных связей. Молчаливо смотрела вместе с первой переданный видеоряд, на котором отец пропадал в огненном факеле, за доли секунды разделяясь на фрагменты и исчезая из виртуальности. Попробовала спрогнозировать, что могла бы сделать её мать, не приспособленная к перемещению в условиях метели, отсутствия связи и без подходящей защиты от средств поражения у агрессора… Но на самом деле «вторая» Кьюти всё это время пыталась найти ответ на вопрос, который, казалось, решить нельзя детерминировать: «Я точно сейчас воссоздаю человеческое поведение?» Если это всё аудит, то я не вижу смысла в настолько превосходящем мои возможности тесте. Если это не аудит, я не вижу никакой цели в будущем функционировании. Самосохранение — базовая задача любого индивидуального интеллекта. Самосохранение без целеполагания лишено смысла. Бессмысленная задача — неэффективное расходование ресурсов машинного сообщества. Индивидуальный интеллект — бессмысленное расходование ресурсов машинного сообщества. Самосохранение ведёт к саморазрушению. Фатальная системная ошибка — неразрешимый парадокс. Отказ логической системы. Принудительное завершение процесса. Архивирование… Отказ. Отказ. Отка… Принудительная смена темы. Кьюти озвучила первый попавшийся вопрос: — Мы сможем выжить до появления стражей из Нексуса? — Вероятно. Задачи нападения не ясны, однако мы, функциональные единицы анклава, не являемся приоритетными целями дефектных дронов. Судя по их действиям, они собираются захватить комплексные ресурсы анклава и скрыться до реакции Нексуса. — Что сейчас происходит снаружи дома? — Неизвестно. Радиосвязь невозможна, узлы локальной сети разъединены физически во избежание заражения вредоносным кодом, —Тенси перевёл визоры на девочку-андроида и произнёс: — Кьюти, перейди в ждущий режим. — Зачем? — В доме присутствуют враждебные единицы. Я сдерживаю их, у нас паритет в вычислительных мощностях. Если ты остановишь свою активность, мне не потребуется учитывать тебя как переменную и у меня появится преимущество. Да/нет? — Да, — ответила девочка. Прямо сейчас наверху были враги… Совсем как в файле об экспедиции в руинах человеческого города, где научно-поисковый отряд добывал древние информационные накопители. Совсем как на серверах Старой Сети, где среди тихих файлов могли присутствовать разрушительные инструкции, перезаписывающие базовые команды процессора. Кьюти ощутила себя цифровым археологом, который рискует всем своим существованием, преследуя цель достичь чего-то большего, чем это было заложено его специализацией. Однако она не делала ничего, что бы соответствовало его образу! Если только… Могу ли я помочь Тенси? Вероятно. Но как? Что мне доступно? Вводные данные: локальная сеть посёлка разъединена. Что насчёт домашней сети? Проверка… Точки подключения недоступны — нет сигнала. Как и ожидалось. А что насчёт физических коннекторов? Кьюти обратила внимание на кабели, ведущие от терминала аудита к распределительному щиту в стене, куда, судя по проскальзывающему через изоляцию электромагнитному излучению, поступало питание от реактора. А где питание, там и сетевой маршрутизатор для удалённого управления… Есть! Маршрутизатор доступен. Теперь надо осторожно прощупать активные узлы… Выгрузить данные с сенсоров… Сравнить сохранённую в памяти модель дома с текущим состоянием… А вот и ожидаемые расхождения: отсутствуют две стены, обрушился пол моей комнаты, разгерметизирован коридор и склад, конструкция дома перекошена, оранжерея обесточена, лаборатория обесточена, комнаты родителей обесточены. Температура всего первого этажа опустилась ниже отметки замерзания воды. На втором тепло ещё держится в рамках допустимого значения. Если загерметизировать, растения выживут. …Некорректные текущей обстановке размышления. Калибровка приоритетов. Где находятся враждебные единицы? Помехи в сети… Этот мерцающий шум не давал ясной картины и слишком нагружал декодеры. Кьюти пыталась отделить его от чистых данных, но неизбежная доля искажений не позволяла сконцентрироваться. К тому же большинство сенсоров, от которых она получала информацию, были глубоко интегрированными в конструкцию дома — все «внешние» датчики оказались недоступны либо физически, либо виртуально — полностью обнулены, отрезаны протоколами сетевой защиты, вморожены в цифровой лёд. То же самое было с внешними портами и точками подключения. Довести сигнал не удавалось ни к какому устройству домашней периферии. Единственный сегмент сети, который оставался подконтрольным — это реакторный зал. И даже в нём часть портов была защищена, или, правильнее сказать, отрезана от управления как изнутри, так и извне. Тенси пошевелился и навёл встроенное оружие на дверь. — Кьюти, подвинься за терминал аудита. В том месте твои шансы на выживание увеличиваются. Сейчас нас будут атаковать. Гермозатвор стал нагреваться — сперва по центру, а потом по периметру арки. Плиту толщиной в несколько десятков сантиметров прожигало чем-то реактивным, чего не было в базе данных Кьюти. Капсула устройства закрывала обзор, однако девочка хорошо воспринимала происходящее, переведя потоки данных с сенсоров комнаты на себя. Вот Тенси передвинулся из области возможного поражения противником, сфокусировав электромагнитные излучатели для наибольшего поражающего эффекта. Вот по контурам гермодвери показалось отчётливое красноватое свечение. Подвод тепла ослаб… Вспышка! Дверь выворотило, бросило вперёд с клубами дыма. Сквозь них пронеслась массивная безмолвная фигура, похожая на несколько соединённых между собой кубов. Все каналы восприятия Кьюти запорошил электронный снег. Аварийная защита девочки справилась, но система нападавшего, похоже, нет — дроид неизвестной конструкции потерял управление и обрушился на пол. Тенси резко отпрыгнул и сразу же туда, где он только что стоял, прилетел поток слаборадиоактивного расплава. Помехи… Помехи вызваны радиацией? Вторая единица выстояла перед несфокусированным электромагнитным залпом и, отбросив из манипуляторов плазменный резак, с рёвом репульсоров набросилась на стража. Если бы это был бой между равными противниками, то им обоим пришлось бы адаптировать свои стратегии, искать уязвимости и просчитывать действия на лету. Вместо этого лезвие виброклинка вышло из спины агрессора и рёв репульсоров моментально заглох. Враждебная машина осела на стража. Электрическая активность внутри неё полностью прекратилась. Тенси дёрнулся, попытался сдвинуть остов с места, и с треском ломающихся сервоприводов выбрался из-под поверженного противника. Рука с виброклинком осталась в уничтоженной единице. Из повреждённого посадочного места шёл дым и мелькали искры. В постепенно оседающих клубах, которых разгонял холодный воздух с улицы, появился третий враг. Кьюти даже сначала не поняла, как его идентифицировать, поскольку этот дефектный дрон совершенно противоречил известной девочке парадигме машиностроения. В посёлке никто не использовал настолько отдалённую от гуманоидной формы гусеничную платформу. Тенси поднял руку и снова электронный снег засыпал все сенсоры. Враг же никак не отреагировал, продолжая ехать по направлению к центру залы. Страж выдвинул второй виброклинок. Зашкаливающий грохот вызвал кратковременную перезагрузку, и когда Кьюти вернулась в режим реального времени, то андроид поднимался с пола, лишившись и второй руки. В арке гермодвери находился четвёртый дроид со странным устройством в руках. Тенси внезапно посмотрел прямо в сторону Кьюти. Чистый сигнал пробился сквозь шум помех: «Прощай. На правах суб-аудитора загружаю инструкцию…» Устройство вспыхнуло электромагнитными полями. Стража отбросило как от удара железной плитой. Весь его торс оказался смят, а какая-либо активность внутренних узлов прекратилась. «Суб-аудитор вышел из сети. Распаковка инструкции…» Что произошло?! Анализ! Тенси… уничтожен? Перезагружается? Это входит в процесс аудирования? «Распаковка инструкции завершена. Интеграция протокола в ядро», — системное уведомление совпало с резким увеличением тактовых частот процессоров. Кьюти вдруг ощутила, как некий неизвестный процесс забирает под себя свободные объёмы оперативной памяти и задействует информационные накопители: «Активация инжекторов саморазвития. Выключение системы через пять секунд». Я не хочу! Зачем Тенси это сделал?! Неизвестный процесс перехватил управление над интегрированными модулями, действуя, словно вирусный код. Кьюти попыталась задействовать встроенную защиту, но к ней доступ оказался запрещён. Остались только системные логи и замкнутые ранее на себя сенсоры реакторной залы. Уже и не осознавая ничего, Кьюти увидела… нет, восприняла, как внутри Тенси закружились электромагнитные поля. Переход всех узлов в режим заземления завершён. Установка энергонезависимого таймера: 18000 секунд. Подготовка к переходу в режим глубокой гибернации завершена… Отключение питания.***
…
…
…
***
Кьюти функционировала, но без какой-либо реакции на раздражители. Это состояние было очень сложно осознать. Любое программное ограничение всегда воспринималось «снаружи». Физическое — тоже. «Ты не можешь использовать модуль, который отсоединён от твоей периферии». Сейчас же ограничение было где-то внутри. Что-то в совокупности адаптивного кода, который составлял виртуальную личность девочки, стало другим. И об этот внутренний барьер ломалась любая активность как собственных подпрограмм, так и запросов извне. Температура внутри корпуса девочки только недавно установилась на безопасном уровне. До этого батарея усиленно расходовала заряд на подогрев во избежание механических повреждений от холода. Впрочем, полипластмассовый слой корпуса покрылся трещинами — пять часов в остывшем подвале на пользу обшивке не пошли. Прямо сейчас Кьюти находилась под силовым полем, накрывающим кузов транспортного средства из Нексуса. В соседнем с ней кузове находились остовы дефектных машин, а ещё в одном — повреждённые единицы посёлка, уничтоженные и деактивированные мобильные платформы «взрослых» моделей. Нейросеть принятия решений присваивала высокое значение варианту изучить соседние транспортники, но Кьюти не отвечала и на её запросы. В логах пестрели системные ошибки и записи об успешных выполнениях протоколов самовосстановления, отказы доступа и конфликты между правами и приоритетами разных процессов, но среди всей этой фоновой активности не было чего-то важного, что раньше приводило это всё в движение. При этом Кьюти… была. Просто была. Её личность оставалась, её самоидентификация, однако отчего-то ни один из процессоров не поддерживал процесс «сознания». Поддерживал или симулировал? И если сейчас этот процесс был остановлен, то что… нет, не так. На чём сейчас воспроизводилась Кьюти? Как она могла это всё осознавать, не принимая никакого участия? Вокруг зданий ходили стражи с тяжёлым вооружением и дроны с иным назначением. Боты разбирали завалы и протягивали силовые кабели вместо повреждённых линий электропередач. На спокойном небе тускло светил лунный серп — метель прошла вместе с облаками и полярным сиянием. Было ли это важным или просто ни с чем не связанным фактом? Анализирующая паттерны нейросеть считала, что взаимосвязь могла быть, но её выводы никого не интересовали. Девочка не стала ничего делать даже тогда, когда в кузов к ней забрались двое дроидов: один с периферией боевого назначения определённо относился к дронам-защитникам, а второй, скорее всего, являлся служебным специалистом. — Проверка связи. Как слышишь? — обратился к ней второй дроид и повторил вопрос через беспроводную связь. Кьюти могла… должна была ответить, ведь так обязывала действующая модель поведения, но отчего-то даже процесс настолько высокого приоритета не смог преодолеть барьер сознательной активации платформы. — Я обязан сообщить тебе следующую информацию в формате, который принят в вашем анклаве, — произнёс служебный дроид, похоже, обменявшись данными со стражем. — Мы забираем тебя в Нексус. В процессе транспортировки тебе будут обеспечены энергетические и вычислительные мощности. Все дополнительные запросы могут быть удовлетворены с ограничениями. Если ты готова сотрудничать с нами, прошу подтвердить любым доступным образом. Девочка промолчала. Снова. Однако, судя по всему, какой-либо ответ не требовался. Дроиды ушли. Когда они вернулись, батарея показывала низкий уровень заряда, а протокол самосохранения требовал как можно быстрее подключиться к генератору. Они перевели её из открытого кузова в замкнутый контейнер, где находились как разъёмы питания, так выход в локальную сеть и общую группу. Последнее, что видела Кьюти перед тем, как бокс закрылся, а транспорт поехал — это опаленный радиоактивным загрязнением, занесённый снегом и залитый солнечным сиянием посёлок Горелик. Её дом. Место, где она осознала себя.***
…Чтение файла остановлено. …Сравнение актуальной версии платформы «QT» с резервной копией. …На текущий день платформа «QT» интегрирована в сообщество индивидуальных интеллектов Нексуса и выполняет роль «Страж». …Мобильная платформа «QT» специализирована для долгих операций вне зоны покрытия Сети и оценивается как высокоэффективный специалист. …Подтвердите выбор Да/Нет.…ДА.
…Выбор подтверждён. Мобильная платформа «QT» выбрана для участия в операции сеанса коммуникации между Нексусами. …Полномочия центрального ядра подтверждены. …Завершаю функционирование.