Супермама

Mari

С появлением мародеров стало ясно, что наша жизнь никогда не станет прежней. Но с появлением этого дневника я вообще стала сомневаться своей ли жизнью я живу. Мягкая обложка, жёлтые страницы, чёрные чернила и аккуратные эскизы на каждой страничке. Держа в руках чье-то маленькое пособие жизни, я медленно сëрбала газировку. Облокотилась спиной на диван и неспеша вчитывалась в каждую строчку. Одно можно было сказать уверенно — эта вещь была далеко не из нашего времени. С первых страниц мы узнали, что дневник был куплен аж в 1892 году. Это заставляло с трепетом относиться к ветхим страницам и потрепаной обложке. Иногда казалось, что я читаю околесицу — монолог одного из персонажей «Алисы в стране чудес». А переворачивая страницу, я узнавала, что это сон хозяйки дневника, который к тому же ещё и сбывался. Девушка явно была не в себе. Вполне возможно, что все это было только выдумкой или, не дай бог, бредом. Она вечно писала про какую-то Мотрю. Ещё одна актриса погорелово театра. То ли сестра, то ли подруга хозяйки этого чтива. Поясница затекла. И колено хрустнуло. Это все из-за ваших пиздецовых книжек. Я неуклюже попыталась сменить позу и случайно ëбнулась об локоть Сириуса, лежащего рядом на диване. Бродяга сначала даже не заметил. А мне чуть мозги не вышибло. Он, что мешок костей, ей богу, блять. Как пизданет бывает Джеймса своей клешнëй, что Сохатый аж выть начинает. Блэк что-то пробурчал, погладил меня по волосам и снова уткнулся в свою научно-припизднутую литературу. Класс, у кошечки болит, у собачки болит, а у Мари больше не болит. Слендермен ебучий. Они еще и курят все, как паровозы. С этими еблоидами 5 минут посидишь в одном помещении и все — считай одежду можно перестирывать. От меня так стало вонять куревом, что мама начала спрашивать не закурила ли Рина. Нет, мам, не закурила. Она от горя спилась. Из моего телефона, валяющегося рядом, негромко лилась приятная песня на испанском. Я слов, естественно, не знала, но все равно шепотом подпевала. Открытое настиж окно заманчиво обещало вытянуть из комнаты лишний жар и табачный дым. Щеки обдувал невесомый сквозняк. Телевизор то и дело пытался привлечь наше внимание, транслируя яркую рекламу. Бумаги под руками не кончались. Какие-то малейшие зацепки, наводки и даже едва ли намëки приходилось просматривать, чтобы найти что-то стоящее. Я уже вздохнула, отчаявшись, когда вдруг на глаза попались интересные строчки, написанные явно впопыхах. — Сириус? — М? — Ты знаешь, что такое «Губрайтов огонь»? Юноша молчал пару секунд. — Чë нахуй? Это ты там вычитала? — парень протянул руку, чтобы взять у меня дневник. Я увернулась, прижав книжонку к груди. — Сначала скажи — знаешь или нет. — Это очень сложное заклинание. Огонь, который можно призвать и невозможно потушить. Тот же огонь Прометей украл у Гефеста. Я нахмурилась и снова опустила глаза в дневник. «Губрайтово пламя можно контролировать. Оно, как дикий зверь, но, если знать, как с ним обращаться, то оно станет мягче глины. Нужно только знать, как ласково его приручить. " Какая хуета. Я перечитала ещё раз, а потом Блэк все-таки вытянул у меня из рук этот горе дневник. — Чья это вещь вообще? — Какой-то Катарины. — А фамилия? — Хуйнюнесенко. Сириус строго посмотрел на меня, но потом тихо хохотнул. Я встала и, разминая на ходу конечности, засеменила в другую комнату. Все искали себе укромное местечко, чтобы побыть наедине. Римус с утра вообще исчез с радаров. Скорее всего, снова поскакал за своими любимыми булками. Везёт пиздюку. Марлин пристроилась на подоконнике, на кухне. Опять курила. Она свела брови к переносице и рассматривала вид из окна. Стоя за её спиной, я вместе с ней понимала, что это далеко не хогвартский пейзаж. Мокрый снег валил беспросветным потоком, но все равно таял на чёрном асфальте и не оставлял надежды на приличные сугробы. Форточка открыта, на ногах только короткие шорты и носки. Светлые волосы лежали на плечах. Тушь осыпалась с ресниц, оставляя тёмные пятна. У меня сжалось сердце, когда Маккиннон тоскливо вздохнула. Нужно было её как-то растормошить. Я специально громко цокнула кружкой по столу. Марлин повернулась. — О, красавица наша соизволила на свет выйти. — Да, вот, думаю, недавно со стипендии купила новую палитру теней… А модели у меня нет, — я наклонила голову, смотря на подругу. — Ну так а Сириус тебе нахуя?.. БОЖЕ, ТЫ ПРО МЕНЯ? — Маккиннон заржала, сваливаясь с подоконника. Я весело засмеялась в ответ, наблюдая за ней. — Пошли скорее, я тебе ещё и волосы заплести хочу, — взяв блондинку за руку, я по тащила её в ванную. Марлин оказалась такой болтушкой. Она говорила почти без остановки. Пока я ее красила, она успела рассказать все самые интересные сплетни, начиная с 3 курса. Да, житие у студентов там действительно не хуже, чем в сериалах. С её слов я узнала всю горечь предательства Северуса. Лили тогда было так плохо, что она запретила про него говорить. Потом узнала про первый матч Джеймса. Потом про роман каких-то рандомных шестекурсников. Когда мы перешли к прическе, я уже потеряла счёт имён, которые успела назвать Марлин. — А-ну, смотри, — я бережно поправила белые локоны, которые переливались золотом, — нравится? Маккиннон как зачарованная смотрела на себя в зеркало. Девушка не могла перестать крутиться и легонько встряхивать волосами. Пряди красиво рассыпались на шее и плечах. Она меня даже обняла. Какой же Марлин была хорошей. Дверь за нашей спиной внезапно открылась и вошла Рина. — О, Я смотрю, вы как раз уже начали собираться, — она улыбнулась, посмотрев на развеселившуюся Марлин. — Куда это? — Я сложила руки на груди и заглянула в дневник, который она держала. Гринбраер заговорчески оглянулась назад. — Я здесь листала это чтиво. Катарина вечно говорила про какую-то Стефи. Обычно только то, что она очень хорошая девушка, но у неё большие проблемы с мужем… Так вот, на одной из страниц, я нашла её адрес. А потом это, — и она повернула книжечку так, чтобы мы видели. На странице чернели несколько пятен от чернил. Они перекрывали в некоторых местах текст. А внизу, кривым и явно спешащим почерком написано " Сходи навестить Стефи ещё раз. Это важно. Навести Стефи. " Мне стало как-то не по себе от всего этого. Ни старый дневник с опасными заклятиями и странными советами, ни вариант поебашить к черту на кулички к какой-то Стефи — меня не прельщал. Я хмуро посмотрела на Рину, зная, что за разговор сейчас начнется. — И что ты предлагаешь? — Мари, я проверила этот адрес. Там сейчас какой-то маленький ресторан. — То есть там даже уже не жилой дом, а мы все равно поедем искать какую-то Стефи? — Так, нет, стоп, — Марлин нас перебила с крайне важным видом, — я знаю, что мы сейчас сделаем. Мы не пойдем искать бабку, которая откинула коньки ещё в прошлом веке. Мы сейчас ахуенно накрасимся, выберем платья в одном стиле, сделаем вид, что мы такие все из себя загадочные леди, как собаки в пледе, и пойдем туда, в ресторан. Ловить восхищеные взгляды жителей Лондона. Просто отдохнем и по будем очаровательным суками. Я аж хохотнула. У Маккиннон так загорелись глаза, что я не смогла отказать. Ни я, ни Рина. Хотя, естественно, то, что нам сейчас напиздела Марлин было лучшей альтернативой как провести вечер. Поэтому, долго ждать не пришлось, как мы гурьбой кинулись собираться. Жалко, что Лили с нами не было. Но она угнала со своим возлюбленным Поттером покорять местных уток в прудах. Платьев у Ринки валялось в шкафу воз и маленькая тележка, но Марлин все равно захотелось хоть раз спиздить её роскошный смокинг. Выгуляет в нём своих цыпочек. Хотя, подождите, кто кого ещё выгуливать собрался. Гринбраер я давно не видела при таком параде. У нас с Марлин аж челюсть отвисла, когда она надела свое платье. Чёрное и лёгкое, широкие рукава с кружевами. Пышный, как будто рваный, подол и глубокий вырез. Можете поверить мне на слово — такой женщины вы ещё не видели. Я наконец-то нашла повод нацепить высокие сапоги подруги. Они были практически того же бордового цвета, что и мое пальто. Все это дело красиво оформило цветное шелковое платье. Мы втроем крутились перед зеркалом в коридоре. Это было самое большое зеркало и, ясен хер, всем было слишком тесно перед ним. Я уже оставила попытки насмотреться на своё отражение и начала обуваться, когда к нам неспеша вышел Регулус. Парень даже сначала не заметил всего столпотворения, так как держал в руках кружку с горячим кофе, которую он пытался нормально донести до гостиной. Удивленный взгляд Блэка сначала упал на Марлин, потом на меня… А потом на Рину. Такого ахуя я ещё ни у кого на лице не видела. Юноша застыл со своим несчастным кипятком посреди коридора. Он не мог сделать шаг ни в лево, ни в право. Даже моргнуть не мог. Просто стоял и смотрел на Рину, как благословенный. Может он и правда таким был. — Je serais mort pour ta beauté. Je prendrais un sort mortel pour toi et je ne le regretterais jamais. Вот это нихуя себе. Боковым зрением я видела, что Марлин повернулась ко мне, а её челюсть валялась на полу. Но я просто не могла перестать смотреть то на Гринбраер, то на Регулуса. — Я не понимаю, что ты говоришь, — Рина почти прошептала это. — Я знаю. И он скрылся за дверью в гостиную. Там его ждал Сириус. — Я подслушивал, — еле слышно сказал Бродяга брату и хлопнул его по плечу. — Пошел нахуй. Переволновался бедный. Пока мы мчались в точку нашего назначения, мне внезапно позвонила мама и попросила забрать Молли с собой. К ним в гости проходили гости с детьми. А наша собака до ужаса их боялась. Да и личинусы эти были не самыми спокойными и послушными. Сейчас мы почти бежали под мелким мокрым снегом. Волосы Рины уже почти побелели, а Марлин знатно хряпнулась об тротуар задницей. Поскользнулась бедная. Гринбраер нас обрадовала, сказав, что за поворотом наш ждем злоебучий ресторан. Не соврала. Внутри уютно горели огоньки. На окнах красиво мерцали гирлянды, а в самом зале мы, к своему удивлению, обнаружили ëлку. — Девочки, сегодня же сочельник, — Маккиннон остановилась, не дойдя до нашего столика, — это ж надо так. Как же мы могли забыть? — Да, блять, с таким цирком попробуй посрать не забыть. Не то что про Рождество, — я скинула с плеча сумку. — Опять ты про говно. Тебе что не возьми, все ты к «посрать» сводишь, — Рина приземлилась рядом, на маленький диванчик. К ней запрыгнула Молли. Собачка смешно потопталась на месте и посмотрела на меня в ожидании. Марлин разглядывала все вокруг такими круглыми глазами, как будто видела ресторан впервые. — Не забывайте, что мы не просто пожрать пришли, — Рина немного подняла меню, как будто прикрывая лицо. Шпион разведки блять. — Не, я пожрать пришла, — Блондинка как всегда была прямолинейна. Как только к нам подошла официантка, мы начали обсуждать, что Маккиннон изволит попробовать. Девушка хотела все и сразу. Заказали чуть ли не пол ресторана. Будем считать это подарком на Рождество. — Вы знаете загадочную историю нашего заведения? — вдруг спросила прыткая официантка, явно почуяв в Марле чуткую душу, которой можно навешать лапши на уши. Наша подруга моментально стала серьёзнее. В глазах загорелось неутолимое любопытство. — Пока не знаем, — блондинка положила лицо на пальцы и уставилась на собеседницу с улыбкой. — На самом деле, раньше это был не ресторан. Раньше это был дом. Здесь жила молодая семья. Банкир и его жена. Господи, какая она была красавица! Половина Лондона ему завидовала. Представляете, мраморная кожа, золотые волосы, большие голубые глаза, — девушка так и всплестнула руками, — но, говорят, она была проклята. И не могла родить ребенка. Мне с самого начала не нравилась идея прийти сюда. А теперь и ещё эта официантка с подвешенным языком. Я скептически посмотрела на Рину. Она ответила мне тем же взглядом. — Так вот, их горе дошло до того, что, когда они пытались зачать ребенка, в доме начался пожар. Банкир, пытался спасти свою жену, но пламя было неумолимо. Огонь пожрал почти все, кроме ванной комнаты на втором этаже. Там, кстати, сейчас туалет. Вы можете его посетить, — девушка хихикнула и ускакала. Мы долго молчали. Я смотрела на лестницу, ведущую на второй этаж. — Думаете, это Стефи? — спросила Гринбраер. — Да, — Я тут же встала, — пойду детективно посру. Если ванна — единственное, что уцелело, это наш последний шанс что-то найти. — Дерзай, — поддерживающе сказала Рина. Я кивнула ей на Молли, в немой просьбе проследить за собакой. Не успев дойти до второго этажа, я услышала как за мной бежит Марлин. — Я с тобой, — девушка усмехнулась, — вдвоём всегда комфортнее. Меня проперло на смех, но спорить я не стала. Туалет был очень маленьким. Всего три кабинки и две раковины. Красивое зеркало в тяжёлой роскошной раме. Белая плитка по всему периметру. Мы ходили несколько минут по комнате, просматривая каждый миллиметр. Марлин большие надежды возлагала на пол. Ощупала все на свете и триста раз помыла руки. Скорее всего, ей просто нравилось, что вода с крана течёт, когда она проводит под ним рукой. Казалось бы, девочка живёт в Хогвартсе. В конце концов, из центральной кабинки кто-то вышел. И тут я заметила невероятной красоты барельеф. Он был внутри, на несущей стене. Голова льва, а вокруг цветы. Он был небольшой, но явно особенный. Я юркнула туда. Обойдя унитаз, я начала неспеша тыкать льву то в глаз, то в зуб. Ничего. Легонько постучала по плитке, на которой была приделана скульптура. Есть контакт. Стена в одном месте была полая. А как открыть? Че за хуйня? Такому меня в школе не учили. Можно было бы выдрать с кишками одну плитку, но этот, вроде как, культурное наследие ресторана. Приплыли блять. — Что тут? — Марлин нависла надо мной, а я над унитазом. — За этим львом ничего нет. Но плитку просто прихуярили шпаклевкой к стене, я ее не вытащу. — Так, моя милая. Без паники. Тебе повезло, что рядом гриффиндорка, — блондинка выудила из своей сумочки отвёртку. Отвертку моего бати. — Марлин. Ты спиздила у меня с кухни отвертку? — я посмотрела ей в глаза, но мадам даже не собиралась пиздеть. Просто сложила руки на груди и сказала: — Да, было такое. Окей. В моем положении не выебываются. Я крепко обхватила инструмент рукой и как трахнула по стенке. Прям на месте стыка двух плиток. Уже представили себе этот звук? У меня моментально вспотели ладони. Сейчас кто-то зайдет попудрить носик и увидит, как какие-то две профусетки безбожно вандалят стену сортира. Занятие мечты. А ведь я студентка. Будущее нашего общества. — Марлин, это очень громко. Что мне делать, сейчас все услышат. Маккиннон с геройским видом прикрыла дверь кабинки, села на тубзик и, к моему величайшему удивлению, начала издавать ртом звуки пердежа. Такого прям очень натурального. Люди подумают, что у кого-то здесь клапан срывает. Я беззвучно заржала, согнулась попалам, затряслась, а потом резко выпрямилась и ударилась головой об стенку кабинки. Марлин отвлеклась на смешок, а потом начала пердеть громче. — Заебала. Руби, пока я здесь тужусь. С трясущимися руками я начала долбить стену. А Марлин соловьем заливалась. Кто вам ещё даст такой сольный концерт, если не гриффиндорец? Годрик гордится с небес 100%. Так продолжалось минут пять. Пока сзади нас не промелькнула чья-то тень. Я резко обернулась. Маккиннон не закрыла дверь, просто прикрыла и кто-то нас увидел. Кто-то нас увидел. Боже, пиздец. Ну, все. Это конец моей жизни. Родителям придется выплатить огромный штраф. Меня выпрут из института. Ни один работодатель не возьмет меня на работу. Никто не захочет построить со мной семью. Ну, максимум, Сириус Блэк, который после того, как услышит эту историю, сначала задохнется от смеха а потом обоссыться на полу. Ахуенная перспектива. А все потому что в 17 я разъебала в туалете стену отверткой. Будучи даже, сука, трезвой. — Девочки, у вас все хорошо? — спросила какая-то женщина. Ну, нахуй. Понеслась. Я оттолкнула нос Марлин и сама высунулась из кабинки. — Добрый вечер, простите, мне так жаль, что мы доставляем вам дискомфорт, — невероятно, но моя речь вдруг стала на тон выше и раз в 10 чётче. А еще я звучала так жалобно, как будто сама только что крючилась. А бабка, наверное, подумала, что мы курим там что-то. На чистоту, я бы тоже так подумала. — Извините, моей подруге очень плохо. — Может скорую? — Нет, нет, у неё такое бывает. Все хорошо, — я натянуто улыбнулась. А бабулька все не отставала. Она стояла и смотрела на нас ещё пару секунд, потом оглянулась на дверь кабинки и медленно ушла. Че она там подумала не знаю, но не дай бог сейчас приведет охрану и скажет, что мы здесь курим или еще что похуже. Прежде чем снова начать уничтожать стену, я взяла телефон и написала Рине: " Заказ принесли? Плати, заворачивай все с собой, бери Молли, вызывай такси и жди нас на улице. Здесь пиздец. Появимся через 10 минут. " И я начала неистово атаковать плитку. Ненавижу плитку. Уже даже рукава были в белой пыли от шпаклевки. Хорошо, что в туалете нет камер. Есть! Лев упал мне в руку. Марлин замолчала и начала тихо мне аплодировать. По лбу уже текла капелька пота. Ужасно. Но за то будет, что внукам рассказать. Мы созерцали тёмную дыру. Особо не разбирая, что там лежит, я схватила маленький сверточек в ткани и бумажку рядом с ним. Настоящее безумие. Кровь скучала в висках. Не знаю, что меня бударажило больше — то, что я только что сделала или то, что это реально сработало. Я держала перед глазами сверток и, похоже, вырванную страница из дневника. Это означает, что он не врет. Ебаный пиздец. — Блять! — я вслух ругнулась и быстро примостила льва с цветами на место. Пихнула находку в сумку Марлин и быстро сунула грязные руки под струю воды. Пыль и грязь смылись с пальцев в слив раковины. Когда мы спускались вниз, то услышали, как наша плитка отвалилась от стены и с грохотом разбилась об пол. Я, не останавливаясь ни на шаг, спустилась с лестницы и выскочила на улицу. Если бы не Марлин, то даже пальто бы забыла. Там нас уже ждала Рина. Под мышкой Молли, в ногах стояли куча пакетов с едой. Девушка уже отчитывала нас обеих взглядом. — Какого чëрта вы уже натворили? Суинбëрн, почему ты вся грязная? — Это она ко мне обращалась. Я только сейчас заметила, что на платье и сапогах остались грязные пятна. Рина протянула руку и что-то стерла с моего лба пальцем. Ну супер. И вот такие мы бежали через весь зал. Незамеченные блять. В этот момент подъехало такси. Мы пообещали Гринбраер, что расскажем все дома и толкнули её в машину. Какое счастье! Дома почти никого не было и я смогла спокойно принять душ. Обычно мы составляли график, кто когда пойдет. В это время, пока я топилась, Маккиннон занялась культурным просвятительством. Я вышла из ванной комнаты и тут же наткнулась на удивленные лица Рины, Регулуса, Сириуса и Питера. Рядом, на кухонном столе, лежали наши находки. Они к ним ещё даже не притронулись. — Вы правда выломали стену, даже неуверенные, что там что-то лежит? И все из-за каких-то записей в дневнике? — Младший Блэк смотрел на меня из-под тёмных бровей. Либо презирает, либо восхищается. — Ну, да, — я попыталась ухмыльнуться, — Круто, правда? — Правда, — сказал Сириус. Я наконец-то осталась в покое. Ребята на кухне рассказывали пришедшим Джеймсу и Лили, что произошло. Вместе рассматривали вещи из туалета. Потом пришёл Римус и все началось заново. Марлин была сегодня звездой. За весь вечер она не устала заново и заново рассказывать, что произошло. А у меня села социальная батарейка. Удивительно, конечно. Рина бы сказала, что такое невозможно, но сегодня я просто слишком переволновалась. В гостиной было темно. Я щëлкала каналы и остановилась на каком-то фильме про супергероев. Мы с Гринбраер раньше очень любили такую хуйню. Кто-то вошёл в комнату и завалился рядом со мной на диван. Сириус, конечно. Пришёл полежать рядом. Молли обычно так делала, когда я возвращалась с учëбы. Парень сосредоточился на поединке Мстителей и Таноса. Даже завидую ему. В первый раз эту интересную хрень будет смотреть. По-хорошему, нужно было бы всем нашим гостям устроить марафон крутого кино, но, боюсь, у нас не хватит времени. Вообще не понятно, сколько они еще здесь будут. Мне вдруг стало грустно. Я даже представить не могу нашу жизнь с Риной без мародеров. Казалось бы, они с нами даже ещё не две недели. И сколько бы я не пиздела, что они шумные и ебанутые, без них станет невыносимо скучно и одиноко. Как вообще можно успокоиться и жить дальше после того, как вы узнали, что магия существует? В грудь забралось какое-то мерзкое и липкое чувство. Я обхватила себя руками и продолжила наблюдать за давно знакомым сюжетом. Блэк рядом начал ëрзать и вертеться. Я не обратила на это внимания, пока он не положил мне голову на колени. Я подняла брови, смотря на парня, но он устойчиво игнорировал мой взгляд. — Что Регулус сегодня сказал Рине? — il bavardait toutes sortes de phrases morveux. — Ну, Сириус, я же серьёзно. — je te dirais la même chose chaque fois que je te vois, mais j'ai peur que je commence à rougir et que tu devines tout, — он улыбнулся. Я увидела, как щëки у Блэка вспыхнули румяным пламенем. Юноша засмеялся и, поднявшись, сел рядом. Я молчала. — je commencerais à te dire tout ce que je ressens maintenant, mais j'ai peur de mentir. Мои глаза опустились вниз. — Отстань, мы в школе французский учили только «bonjour à», «au revoir» и «que te jodan». И то, последнее, вроде, на испанском. Меня Рина научила. Я начала нести какую-то нелепую хуйню. Сириус как всегда засмеялся, потом поднял мою руку и сказал: — Если бы ты не поняла меня без языка, не поняла бы вообще. Аккуратно поцеловал тыльную сторону моей ладони и оставил меня с Тони Старком на экране в тишине. Убежал. Я почти не шевелилась. — Ахуеть можно. Тони, ты видел? — я обратилась к телевизору.