Ведьма

В наушниках играет какой-то трек, а я, раскинувшись на любимом ворсистом коврике овальной формы, листаю ленту инстаграмма, изредка оставляя свою реакцию. Энид опять сбежала к Йоко, стащив мои карты, заверила меня в том, что управляться с ними умеет. Понятия не имею, что они там нагадают, если карты привязаны ко мне и правдиво отвечают только хозяйке. После того, как вампирша зашла к нам в обитель, подождать Синклер, вся комната пропиталась ее запахом. Пришлось проветривать. Мое доверие к Йоко поравнялось с нулем — это лучше, чем быть в минусе, но до конца я все же ей не верю, слишком она странная. Ударив дверью о стену, в комнату вбегает Аддамс, а за ней, словно хвостиком, Вещь. Девушка оглядывает комнату, ища что-то глазами, остановившись на мне, отшвыривает рюкзак на свою сторону и решительным шагом идет ко мне. — Что случилось? — поворачиваюсь на бок, подпирая рукой голову, — Ты слишком возбужденная. — Я нашла очки Роуэна, — показывает мне упомянутую вещь, на которой местами виднелась засохшая кровь, — Он точно мертв. — Ты ходила в лес? — полностью игнорирую ее слова, соскакивая с пола и взглядом ищу ответ на ее бледном лице, который оказывается положительным, — О чем ты думала? — Не понимаю, в чем проблема, — говорит она, опуская руку с очками, которую до этого держала протянутой. — В том, что там разгуливает двухметровый монстр, убивающий всех, кого видит, — повышаю голос, — Почему нельзя было позвать меня? Зачем ходить в одиночку? — подхожу ближе, принюхиваясь к девушке и улавливаю знакомый запах, — Хотя, куда там! Ты лучше с Тайлером сходишь, он же больше доверия вызывает, нежели я. — С ним мы встретились уже в лесу, — отвечает Аддамс, не делая движений и спокойно смотря на меня, — Твоя помощь там была не нужна. — Я не о помощи говорила, а о том, что при опасности я под удар встану, и выиграю для тебя время, чтобы ты успела спастись. — А я не хочу этого! — впервые за все время восклицает она, в глазах бушует гнев, перемешанный с волнением, — Не хочу, чтобы ты умирала. Слова застревают комом в горле, а я, словно рыба, выброшенная на берег, открываю и закрываю рот. За все то время, что мы знакомы, она ни разу не повышала голос на кого-то, а уж тем более не проявляла так яро свои эмоции. — Перестань, — шепчу я, дотрагиваясь до её сжатых в кулаки рук, — Больно. Боль от впивающихся ногтей в ладони передалась и мне. Так бывает, когда и защитник и подопечный находятся в близких связях. Будь-то дружеских, или любовных. Аддамс разжимает руки, и я чувствую облегчение. — Прости, — тихо извиняюсь, делая шаг навстречу и, поддавшись внезапному порыву, обнимаю Уэнс, — Если неприятно, скажи. — Нет, — отвечает девушка, — Всё нормально. Чувствую на спине чужие руки. Уэнсдей сжимает меня сильнее, притягивая к себе. Из-за своего роста она кладет свой подбородок мне на плечо и шумно выдыхает. Внутри нее бушевал ураган, и я чувствую это предельно ясно. Казалось бы — такая малая вещь, как объятия, стоили для нее многое. *** — Я знаю — это Вы, — высказываюсь, растекаясь в кресле в кабинете директрисы, — Та, кто скрыл смерть Роуэна. — С каких оснований такие выводы? — спокойно говорит, подписывая очередной документ, — Он вернулся к своим родителям. — Давайте будем честны друг с другом, — тяжело вздыхаю, опираясь локтями о колени, — После моих определенных действий никто в живых не остается. Да и к тому же, сегодня я ходила на место преступления, искать улики, что пропустила группа шерифа Галпина, и нашла весьма занимательную вещь, — достаю из кармана очки астматика, которые любезно одолжила у Аддамс, — Они лежали приблизительно там же, где и тело. А, как известно, уезжал Роуэн в них. Я решила не выдавать Уэнсдей, ей и так уже слишком много замечаний было сделано. Уимс оторвалась от своих бумажек, и теперь во всю разглядывала очки в зип-пакете. — Вы перевоплощаетесь, — утверждаю, складывая руки на груди. — Не думала, что Вы так быстро догадаетесь, Селина. — Я понимаю, для чего Вы это делаете. Сохранить репутацию и уберечь нас, не распространяя панику. Но ложью Вы лишь загубите то, что так сильно хотите сберечь, — сажусь обратно в кресло, — По воспоминаниям бабушки я понимаю, что Вы очень хорошая женщина, мисс Уимс, но давайте договоримся: им Вы можете врать сколько угодно, но мне говорите лишь правду. Под моей защитой Аддамс, а она находится в этих стенах, поэтому я должна оказать помощь. — Спасибо, — улыбается она, — У меня есть небольшая просьба, не касающаяся всего происходящего. Ты ведь рисуешь? — Да. *** Время уже позднее, и поэтому я не надеюсь увидеть в комнате бодрствующих девочек. Тихо открываю двери, и так же, на цыпочках, прохожу в комнату. — Ты чего крадешься? — по голосу узнаю Энид, а повернувшись, вижу ее. — Думала, вы спите уже, — оглядываю комнату, — А где Уэнс? — Не знаю, ушла куда-то. Я пожимаю плечами, снимаю обувь, оставляя ее в сторонке и надеваю бордовые пушистые тапочки. Поднимаюсь к себе. — Ты, кстати, чего это решила наконец-то нас посетить? — спрашиваю, открывая шкаф с вещами и достаю от туда велосипедки и белую футболку, — Аренда склепа Йоко закончилась? — Нет, — хихикает Синклер, — Просто решила провести время с вами, а то вам, наверное, скучно без меня. — Ты не представляешь, как, — переодевшись за ширмой, спускаюсь к девушке, — Признаюсь честно, мне тебя не хватало. — Правда? — Да, — улыбаюсь, протягивая Энид расческу, — Заплетешь? Улыбнувшись еще шире, волчица похлопала ладошкой рядом с собой. Давать возможность притрагиваться к волосам — это считается высшей степенью доверия у нашего рода, и девочки это прекрасно знают, потому как я рассказала все нюансы еще в первый день моего приезда. — Йоко сказала, что хочет с тобой пообщаться, — говорит Синклер, заплетая косу, растягивая время, — Ты показалась ей очень интересной. — Самое главное, чтобы у нас не началась дележка за территорию, — говорю я, — Хотя на нее я и не претендую. — Йоко не такая. Она очень классная. — Не сомневаюсь. Мы молчим до того момента, пока Энид заплетает мне волосы, вплетая в косу зеленую ленту. — Расскажи, что между вами? — спрашивает девушка, когда я поворачиваюсь к ней, — Все вокруг говорят только о вас. — С чего все взяли, что между нами что-то есть? — поднимаю одну бровь, залезая на постель с ногами. — Уэнсдей к себе никого не подпускает, кроме тебя. К тому же, она довольно много с тобой говорит. — Она сказала, что я раздражаю ее меньше, чем остальные, — отвечаю я, — И все. — А сама-то ты как к этому относишься? — Не знаю, — пожимаю плечами, — Еще, наверное, рано что-то говорить. — Ну если что, то я должна узнать обо всем первая, — играет бровями, хитро улыбаясь. — Обязательно. *** Я стою у палатки, в которой гримерка была совмещена с примерочными. Синклер сказала про какой-то костюм. И зачем я вообще на это согласилась? Захожу вовнутрь. С правой стороны стоят три маленькие примерочные, отделенные друг от друга тяжелыми шторами, а слева — три стола с зеркалами. За одним из них я вижу знакомую фигуру. Осиева. — Уэнсдей? — подходит ко мне незнакомая девушка, я киваю, — Вот твой костюм. Как переоденешься, проходи на грим. Забираю вещи, отдаляясь за ширму. Переодевшись, выхожу. Грим мне незачем — это всего лишь детское баловство, но что-то неизвестное внутри заставляет подойти к одной из моих соседок, что так мило общалась с какой-то девчонкой. И откуда появилась такая злость? — О, Уэнс, привет, — говорит она, как только я подхожу, — Энид сказала, что ты участвуешь, я сначала даже не поверила, — улыбается так, что на правой щеке появляется ямочка, а затем обращается к той, с кем общалась до моего прихода, — Можешь оставить нас? — Конечно, — сладостно протягивает, отчего весь сегодняшний завтрак просится наружу, — Еще увидимся, Селиночка. — Селиночка? — переспрашиваю. — Как я рада, что ты пришла, — облегченно выдыхает, — Я думала, коньки отброшу. И чем я ее зацепила? — Она клеилась к тебе? — Ага, — кивает, — Как ей сказать, что она не в моем вкусе? — Прямо. — Ты ведь не хочешь делать грим? — спрашивает она, на что я киваю, — Тогда сделаем тебе легкий макияж? Пару секунд поразмыслив, я соглашаюсь. Все же лучше, чем эти кошачьи усы. Слежу за каждым действием ведьмы. Она аккуратно наносит на кисточку тени и легко касается моего подбородка, немного приподнимая голову. Ее руки приятные. Мягкая кожа и запах лаванды, честно признаться, одурманивают. *** Закончив с подготовкой Уэнсдей, я кинула пару слов о том, что отлучусь, остальным девочкам в палатке и вышла вслед за черновлаской. Когда она подошла к нам, спасая меня от надоедливой девушки, я четко почувствовала злость, а затем ревность. Ну не может же это чувствовать Уэнс? — Выглядишь замурчательно! — восклицает Энид, — Только где твои усы? — Спросишь еще раз, и жизней останется восемь. Синклер улыбается, подмигивая мне, а затем убегает куда-то, как только ее зовут. — Будь аккуратна, — говорю я, поправляя ушки на голове Аддамс, — Мало ли, что удумает Бьянка. — Я подготовила для нее сюрприз. — Интересно даже, какой. С берега я всего не увижу, поэтому потом расскажешь, — Аддамс кивает, — Если выиграете, я тебя расцелую. Она ничего не говорит, а лишь хмыкает. Уголки ее губ приподнимаются на несколько секунд в улыбке. Завораживает. В громкоговорителе предупреждают о скором начале игры, и Уэнсдей ретируется к лодкам, а я иду на выделенное мне место.