Ведьма

Как и все остальные, я наблюдаю за гонкой. Занимаю место среди толпы рядом с парнишкой в очках и с повязанным на шее шарфом под цвет формы. — Ты ведь подруга Уэнсдей? — спрашивает он, заметив меня, — Юджин. — Селина, — протягиваю руку для пожатия, — Ты, случаем, не глава пчелиного клуба? — Да. Откуда знаешь? — Уэнсдей говорила, — отвечаю, улыбаясь, — Да и нравятся мне они. Была меньше — разводила их. — Приходи, — говорит он, а его глаза полны энтузиазма, — Мои двери всегда открыты. Я киваю, продолжая смотреть за отдаляющимися ребятами. Ксавье предлагал вступить к ним команду, но я отказалась. Во-первых, не хотелось быть там одной девушкой среди парней, а во-вторых — это не мое. Никогда не любила лодки, в особенности грести. Соревноваться я люблю, но в последнее время это делать лень. — Мы можем поговорить? — ко мне подходит директриса, мило улыбаясь. Я иду за ней на небольшой мосток с узким столиком, на котором лежат бинокль и сигнальный пистолет. — Как думаешь, — начинает она, поворачиваясь ко мне, — Кто победит? — Такой информацией я не владею, — пожимаю плечами, — Но я кое-что пообещала одному человеку, и если мое обещание для него важно, то он обязательно сделает все, чтобы выиграть. — Есть какие-то новые догадки по делу? — Нет, — мотаю головой, от чего передние пряди падают на лицо — Пока ничего. Мы еще стоим какое-то время, но мне внезапно становится не по себе. В глазах мутнеет, руки дрожат, а сделать хотя бы один вдох не получается. Внезапная вспышка, и я стою у каменного склепа с двумя крылатыми статуями в плащах. — Джозеф Крэкстоун, — читаю надпись вверху, — Что-то знакомое. — Селина? — знакомый голос разносится за спиной, я поворачиваюсь, видя перед собой Аддамс. — Что случилось? Ты в порядке? — подскакиваю к ней, оглядывая со всех сторон. — Все нормально, — останавливает меня, положив свои руки мне на плечи, — Думаю, что вновь вижу видение, только что тут забыла ты? — Возможно, что оно касается и меня. Оборачиваемся несколько раз вокруг себя, пытаясь понять, что происходит, как перед Уэнс из ниоткуда появляется девушка, очень похожая на черновласку. Старые одеяния и большая книга в руках. — Ты — ключ. Все, что она произносит, а после вновь вспышка. — Селина, с тобой все в порядке? — Уимс машет передо мной какой-то картонкой, обеспокоенно разглядывая мое лицо, — Ты так внезапно упала, что произошло? — Я сама не поняла, — заторможено отвечаю, отпрянув от спинки стула. — Ты ела утром? — спрашивает женщина, на что я отрицательно киваю головой. Неудивительно. Я иногда могу и вовсе забыть про принятие пищи. Уимс подзывает к себе одного из учеников и велит ему принести что-нибудь съедобное. Он возвращается через минуты две, держа в руках стаканчик и булку, передает их директрисе. — Поешь, — протягивает мне кофе и выпечку с корицей, — Хочешь, я посижу с тобой? — Нет, все нормально, Вам нужно следить за соревнованиями, — едва улыбаюсь на проявление заботы, — Как только мне станет лучше, я подойду. Она недоверчиво на меня смотрит, но понимая, что я все равно буду стоять на своем, уходит. Выпивая горячий напиток и съев булку за считанные минуты, встаю с раскладного стула, нахожу ближайшую мусорку и выкидываю туда картонный стакан и шуршащую упаковку. Протискиваясь через толпу, не спешу занимать место рядом с Юджином, а подхожу к директрисе, что протягивает мне бинокль, широко улыбаясь, показывая свои белоснежные зубы. Очаровательная женщина. — В финале две команды, — громко оглашаю я, завидев ребят, — «Золотые жуки» и «Черные коты». Бьянка сейчас в своей стихии и владениях, а это большое преимущество. В случае, если она использует свою силу против ребят, то мне придется применить свои, задействовав природу. Правил в этих соревнований нет, Барклай использует союзника с берега, так почему я не могу? Тем более, за все мое проживание тут природа стала благосклонней, и я привыкла к ней. Черное каноэ приближается к берегу, оставив желтое позади. Они выиграли. — Кажется, — Уимс наклоняется ближе, чтобы ее было слышно через возгласы толпы, — Тому человеку важно то, что ты обещала. Я смотрю на скачущую Энид, что радуется победе, и на рядом стоящую Уэнс, которая, в свою очередь, смотрит на меня. Улыбаясь, подмигиваю ей. *** — Поверить не могу, что мы выиграли! — восклицает Энид, когда я подхожу к ним ближе, — Теперь Бьянка будет вне себя от злости. — Смотри, не попадись ей, — говорю я, улыбаясь, — Она все-таки сирена. — У нее амулет, который силы скрывает, — отвечает мне девушка, — Я пойду вперед, если вы не против. Уходит, оставляя нас позади. — Вы хорошо постарались, — поднимаю с земли Вещь, сажая его к себе на плечо, — Молодцы. — Ты стояла на мостке рядом с Уимс, — спрашивает, — Почему? — Она позволила мне огласить лидирующие команды, — отвечаю, протягиваю навстречу девушке черный шопер с вышитыми золотым узорами, — Костюмы шились по вашим меркам, так что останутся у вас. Аддамс забирает сумку и уходит в примерочную. Не теряя времени я убираюсь на столе, складываю косметику и кисти в тканевый органайзер в виде ярусной сумки и протираю стол. Отдаю все вещи организаторам и выхожу наружу. Уэнс выходит относительно быстро. Я забираю сумку с ее костюмом, закидывая на плечо, и мы выдвигаемся обратно. *** — Первый кубок По был проведен в 1897 году, — толкает свою речь Уимс, стоя у микрофона, — Не только чтобы оказать честь самым известным выпускникам Невермора, но и дабы отдать дань уважения ценностям, что разделяют все изгои. Общность, упорство и решимость. Я стою между улыбающейся Энид и понурившей голову Уэнсдей. Участия я не принимала в соревнованиях, но стою здесь только потому, что живу в Офелия-Холл. — И сегодня мы увидели демонстрацию этих ценностей, — вручает кубок Синклер, что размахивая им, чуть не ударяет им меня по лицу, — Поздравляем дом Офелия-Холл Аддамс дергает меня за рукав пиджака, а когда я недоуменно смотрю, кивает головой, показывая следовать за ней. — Что-то случилось? — спрашиваю, как только мы скрываемся в маленьком помещении со статуей мужчины. — Люди улыбаются мне без причины. Неприятно, — садится на выступ рядом со статуей. — Тебя ведь что-то еще беспокоит? — спрашиваю, подходя ближе, — Расскажи. — Этот рисунок подтвердил мой самый большой страх, — протягивает мне бумажку, — Что я буду ответственна за что-то ужасное. — Не думала, что все может быть наоборот? — спрашиваю, внимательно вглядываясь в уголок, где просвечивает какой-то знак, — Если хочешь, могу карты раскинуть, посмотреть. — Я в это не верю, — забирает обратно рисунок, когда я протягиваю его. — А зря, — сажусь рядом, запрокидывая голову, — Смотри, тот же знак, что и на странице. — Что вы здесь делаете? — Энид отвлекает нас от рассматривания большого знака на медной книге. — Прячемся, — отвечаю, вставая и подаю руку Уэнсдей, помогая подняться. — Девочки зовут вас потом потусить, — говорит Синклер, как только мы выходим во двор, — Давайте, от этого не умирают. — Мы подумаем, — Уэнс отвечает за нас двоих. Энид, улыбаясь, кивает, а затем убегает к столику, полному смеющихся учеников. — У меня не получится, — говорю я, поворачиваясь к Аддамс, — Обещала заскочить к Ксавье. — Слишком часто ты с ним встречаешься. — Про твои встречи и созвоны с Тайлером я так не говорю, — парирую я, ехидно ухмыляясь, — Он мой друг, Уэнс, я не могу иначе. *** Захожу в мастерскую, ежась от скрипа двери. Ксавье сидит на стуле перед холстом, вырисовывая линии. — Вау, — становлюсь сзади парня, — Это Уэнсдей? Он кивает головой, смущенно отводя взгляд. — Влюбился? — поднимаю брови, глупо улыбаясь, — Рассказывай. — Она всего лишь муза, и ничего более, — отвечает он, вытирая руки о тряпку, — Тем более, я не хочу рушить ваши отношения. — О каких отношениях идет речь? — Ваших. — У нас с ней нет ничего, Ксавье, — говорю я, проходя к знакомому креслу, — Мы всего лишь друзья. — Хватит себе врать, Селина, — тяжело вздыхает, поворачиваясь ко мне, — Все видят вашу химию, только вы, как слепые котята, не хотите ничего замечать. Не знаю, что там у Аддамс, но я предельно ясно вижу, что у тебя к ней чувства есть. — Меня осудят, — бурчу, подтягивая к себе ноги и утыкаясь подбородком в колени. — Никто этого делать не будет, Сели, — сокращает мое имя, по доброму улыбаясь, — За чувства никогда не осуждают. Я молчу. Еще в раннем возрасте дала себе клятву, что я не испытаю любовных чувств и не привяжусь к человеку, но, кажется, она теперь нарушена. — Уимс как-то странно себя вела, — парень переводит тему, замечая мое состояние, — Все про тебя спрашивала. — У нас с Уэнс парное видение случилось, — отвечаю я, доставая из рюкзака альбом с набросками произошедшего, — Она проявила заботу. Привела в чувства и напоила кофе с булкой. Подумала, что у меня голодный обморок. — Вы же вроде договорились, что ты будешь посвящать ее в курс дела, — открывает мой скетчбук, просматривая картинки, — Или что-то пошло не так? — Решила пока ей об этом не говорить. Сначала сама разберусь, слишком странно, что у нас совместка произошла. Даже при нынешних обстоятельствах, такого быть не может. По крайней мере, бабушка о таком не говорила. — Может, у тебя там тоже роль, — проворачивает страницы, рассматривая каждую линию, — С Аддамс не говорила об этом? — Нет, времени не было. — А надо бы, — отдает вещь обратно, — И о другом тоже желательно поговорить. — Я не буду этого делать, — хмурюсь, — Еще мало времени прошло. — Ты будешь ждать, пока его совсем не останется? — Хватит про меня. Расскажи лучше, что у тебя? Ксавье рассказывает то, что происходило у него. Посвящает в свои сны, которые я предлагаю нарисовать, потому как этот способ считается самым лучшим, чтобы выкинуть из головы неприятное. Никогда бы не подумала, что я обзаведусь таким классным и душевным другом. *** На небе ни одного облачка, звезды сияют ярче, а луна сегодня полная. В такие моменты чувствую небывалый прилив сил. Надо бы провести обряды и выслушать не упокоенные души — это часть моей «работы» помимо разрезания нитей. — Ты задержалась, — рядом становится Аддамс. — Энид все еще нет? — спрашиваю, получая в ответ отрицательный кивок. Ежусь от порыва холодного ветра. Надеть легкое платье, что по сути летнее, было самым необдуманным поступком. Уэнсдей снимает с себя черную кофту на молнии и накидывает мне на плечи. — Нет желания находится в одной комнате с больным, — поясняет свои действия, на что я улыбаюсь и сильнее закутываюсь в кофту, — Видимо, ты хорошо провела время с художником. — О чем ты? — Пришла такая счастливая, что сначала я приняла тебя за Энид, — переводит взгляд на небо, — Чем вы там таким занимались? — Ничем особенным, — пожимаю плечами. — Просто поговорили по душам и порисовали. Она ничего не отвечает. Я стою несколько минут, не сводя глаз с девушки, а она будто и вовсе не замечает. Слова, сказанные сегодня утром, что рассчитывались как награда, врезаются в голову. Не отдавая отчет своим действиям, я наклоняюсь вперед, невесомо касаясь губами бледной щеки. — Я же обещала, — говорю, отстраняясь, — А обещания держу. — Ты же понимаешь, что те объятия и то, что произошло сейчас, ничего не значат? — поворачивается ко мне, осматривая с ног до головы и обратно. — Понимаю, — тяну слово, медленно кивая, — Только это для тебя так. Для меня они значат очень многое. — Я не создана для дружбы. Тем более для любви. — А я этого и не прошу, — шепчу, мягко улыбаясь, — Мне отрадно только от того, что ты подпускаешь меня к себе ближе, чем остальных. Она молчит. Простояв так еще немного, уходит, оставляя меня одну. Знала бы ты, Уэнсдей, какой спектр эмоций и чувств я испытала, и они были не мои…