Ведьма

Изначально, я хотела сшить наряд самостоятельно. Уже приготовила эскиз и выкройки, определилась с материалом, и все, что оставалось — это съездить в Джерико за тканью и другими составляющими, но все пошло по одному месту, как только я зашла в кабинет к Уимс, отпроситься на несколько часов в город. — Как так? — спрашиваю, разочарованно вздыхая и садясь в кресло, — Оснащенная всем академия и без швейного отдела или, хотя бы, кружка. — Никто не интересуется этим, — отвечает директриса, подписывая какой-то документ. Я растекаюсь в кресле чуть ли не ложась в нем. И что теперь делать? Денег хватит только на материалы, а на покупку нового наряда — нет. Тем более, здесь явно не найдешь такое, которое прикрывает и плечи и шею. А без этого никак. — Как ты? — спрашивает женщина, отвлекаясь от письма. — Честно? — спрашиваю, получая в ответ кивок, — Плохо. Скрывать свое состояние довольно тяжело. — Зачем тогда скрываешь? — Синклер довольно чувствительна к настроению других и перенимает его на себя, — поясняю, садясь ровно, и подпираю рукой подбородок, — Не хочу, чтобы единственный лучик солнца в нашей комнате скрылся за хмурыми тучами. А вот на счет Уэнсдей, то она знает только о ситуации. Аддамс не любит слезы, поэтому я сдержалась. — Даже в такой ситуации ты думаешь о других, — огорченно вздыхает, — Так нельзя, Селина. Если тебе плохо, скажи об этом. Попроси помощи, но не держи все в себе. — Я всегда буду думать о других, не смотря на себя, — пожимаю плечами. — Спасибо Вам за поддержку. Уимс хорошая женщина. Сейчас она пытается всеми силами поддержать меня не смотря на огромное количество бумаг и работы. В свой кабинет пускает без лишних вопросов и разрешает находиться здесь сколько угодно. Знаю, что такое отношение не очень хорошо по отношению к другим ученикам, но ничего поделать не могу. Справиться с новостью о том, что родители отказались от своего ребенка без лишних мыслей — очень непросто. Ночь этого дня выдалась тяжелой из-за бессонницы и постоянных дум о произошедшем. Сколько бы я не притворялась сильной и непоколебимой, я все тот же подросток, желающий любви и заботы. Я была вынужденна подрасти слишком рано. После смерти бабушки и тети, оказывать помощь людям стало некому. И пусть я никому не нравилась и меня многие избегали, но я пыталась каждого обезопасить. Дар видеть нити жизни не был дан мне просто так. Вместе с ним я стала видеть и непрошеных гостей из загробного мира, неупокоеные души, цепляющиеся за любого человека и не дающие спокойной жизни. Я должна была переманивать их на себя и было два варианта избавиться от них. Либо выслушать и выполнить последнюю просьбу, либо отрезать все пути, отправив туда, где душе место. У меня не было должного детства. Я всегда проводила время за учебой. Узнавала о своих силах и пыталась развивать их, проводила все свое свободное время в лесу общаясь с природой или за варкой и изучением зелий. Не помню тех моментов когда я могла резвиться на поляне под теплыми лучами солнца или кататься на санках зимой. Я не могла смотреть мультики допоздна или играть в игры. Из кукол у меня была лишь соломенная кукла-оберег и все. — Знаешь что? — спрашивает меня Уимс, выводя из мыслей, — Работа никуда не денется, а вот отдохнуть и развеяться надо. Наряда на бал я тоже не имею. Так что, поехали в Джерико за покупками. Она широко улыбается, показывая свои белоснежные зубы. Я смотрю с нескрываемым удивлением, но киваю. На то, чтобы переодеться она дает мне десять минут и оповещает, что будет ждать в машине у выхода. Пулей залетаю в комнату, заставив Синклер недоуменно оглянутся на меня. Уэнс уехала к психологу на сеанс, поэтому в комнате ее не было. Достаю из шкафа одежду и за ширмой переодеваюсь в теплый комплект из платья и укороченного свитера с объемными рукавами. Причесываю волосы оставляя их распущенными и захватив сумку, бегом спускаюсь, надевая кремового цвета ботильоны на каблуке. Махнув Энид на прощание, выхожу. *** Сеанс у Кинботт прошел как всегда. Ничего не поменялось. Сегодня утром, Луна ушла в неизвестном мне направлении сразу, как только проснулась. Вечером будет бал. Синклер, узнав о том, что мы с ведьмой пойдем на это тошное мероприятие вместе, решила записаться в стилисты и переворотила весь мой гардероб в поисках "подходящего" платья. С появлением Селины я стала проявлять мягкость ко всем, кто находится со мной рядом в течении продолжительного времени. Мне это не нравится. Ведьма в число раздражающих меня людей не входит, как бы прискорбно это не звучало. Вчерашний короткий разговор прокручивается в голове уже несколько часов и меня напрягает то, что девушка скрывает свое настоящее состояние за этой дурацкой маской. — Тоже ходишь к доктору Кинботт? — передо мной возникает Тайлер, как только я выхожу на улицу. —Я юридически обязана ходить сюда, — нейтрально отвечаю, собираясь уходить. — Я тоже. Распоряжение суда. — Посмотри на нас. Парочка трудных подростков, — говорю, пытаясь отвязаться от непрошеной компании. — Слышал, у вас будет Вороний бал, — заставляет обернуться, — Сегодня в "Флюгере" разговоры лишь о нем. — Предлагаешь свою кандидатуру? — спрашиваю, нервно выдыхая. — Хотелось бы сходить, - улыбается, — Но если ты не пойдешь... — Пойду, — прерываю его — Я уже кое-кого пригласила. — Кого? — интересуется, но в глазах полно разочарования. — Неважно. Если не терпится, можешь прийти и без пары. Я разворачиваюсь, не собираясь продолжать этот диалог дальше и иду прочь. Если Селина относится к нему с подозрением то значит, что этому есть обоснованная причина. И я буду относиться так же, потому как девушке доверяю больше, чем всем остальным. Взгляд цепляется за стеклянную витрину магазина. Два платья, надетые на манекены, стоят в плотную друг к другу создавая общую картину. Одно, полностью в готическом стиле, а второе точно не из этой оперы. — Ей бы пошло, — говорю, разглядывая платье слева. *** Мы прошли все магазины одежды которые только здесь были и кроме наряда для директрисы, больше ничего не нашли. Мне не нравилось абсолютно все, что предлагали. Либо слишком открытое, либо стесняющее движения. Хотелось чего-то изысканного и одновременно простого. После нескольких часов непрерывной ходьбы и примерок, мы решили сделать перерыв. И сейчас сидели в кафе на улице, попивая молочные коктейли. Во "Флюгер" я принципиально не пошла. Видеть Галпина не очень то и хотелось. — Миссис Уимс, — обращаю внимание женщины на себя, — Какой вообще дресс-код, а то вы и словом об этом не обмолвились. — Вообще белый, — говорит она, делая глоток, — Но, зная нескольких личностей, любой. — Не думаю, что мы еще что-нибудь найдем, — разочарованно отвечаю, — Придется одолжить у Энид. — Кто ищет, тот всегда найдет, — улыбается она, — Осталось еще одно место куда мы не заходили. Закончив с перекусом, Уимс ведет меня куда-то за собой, рассказывая о своем первом балу в академии. Прислушавшись к своим ощущениям, понимаю, что мне спокойно и интересно рядом с директрисой. Она заставила меня выйти не принимая возражений и бросила свою работу на потом, чтобы только хоть как-то помочь мне справиться и развеяться. С мамой мы никогда не ходили вместе, если не брать во внимания мероприятия где я была обязана появляться как старшая дочь семейства. За меня всегда выбирали то, в чем я пойду. Составляли речь и без моего согласия выпихивали перед большой компанией людей, заставляя произносить то, что написано. Мы никогда не посещали вместе магазины и бутики. Мне просто давали деньги и выставляли за дверь, чтобы я сама себе все купила. Для девочки всегда важна компания мамы, которая может что-либо посоветовать. У меня ее не было и от этого становится еще обиднее, ведь совсем незнакомая мне женщина бросила все ради меня. Остановившись около лавки с надписью " У Урии Хиппа", Уимс открыла передо мной дверь приглашая зайти внутрь. Сначала я не поняла, что мы делаем в антикварном магазине, но затем, когда директриса просит показать платья, нам указывают на два надетых на манекены и стоящих на витрине. — Остались только два, — оповещают нас. В глаза сразу попадает одно из них, которое затмевает все остальные попадавшие нам до этого. Корсетное платье, усыпанное множеством блесток серого цвета с черными чашками и такого же цвета рукавами, отдаленно напоминающие рукава-фонарики. Я с восхищением подхожу ближе рассматривая его со всех сторон. — Вижу, — начинает Уимс, — Мы все же нашли то, что тебе по сердцу. *** Захожу в комнату с радостной улыбкой на лице. Поход по магазинам и покупка платья мне настроение однозначно подняли. Скидываю обувь и оглядываю помещение. Девочек нет, но на стороне Уэнс, листая журнал, сидит Вещь. — Привет Вещь, — здороваюсь, поднимаясь к себе, — А где девочки? В ответ получаю отрицательный ответ. Свой наряд я прячу в шкаф, а из другого пакета достаю красивую черную коробку и спускаюсь обратно вниз. — Даю сотку, что Уэнс ничего себе не купила, — ухмыляюсь, подходя к кровати девушки, — Давай, эксперт, оцени. Открываю коробку и Вещь сразу заглядывает в нее, а затем говорит, что это потрясающий выбор и Аддамс обязательно понравится. Я широко улыбаюсь и закрываю обратно, доставая из сумки, что все еще находилась на плече, золотую ленту. Обвязав ей коробку, завязываю аккуратный бант. Остается только дождаться девушку. *** — Селина, — обращается ко мне Энид, стоя внизу у своего зеркала, — У тебя случаем нет страз? Я думала, что купила, но оказалось — нет. Я роюсь в ящике со всякими блестящими и переливающимися штучками, что прячу от глаз Уэнсдей, потому как, если она узнает о моей страсти брать все, что блестит, то точно не ступит на мою половину. — Держи, — спустившись, протягиваю ей коробочку. — Спасибо! — восклицает она, — Ты почему еще не собираешься? — Попозже начну. Получаю кивок на свои слова и вновь поднимаюсь к себе, думая как уложить волосы. Через минут двадцать, Энид уходит. Оставшись одна, начинаю собираться. Надев платье, понимаю какую ошибку совершила, ведь вены было очень хорошо видно, но сделав вывод, что дела никому до этого не будет, махнула рукой на свое же отражение. Надо дождаться Уэнс. *** Сходив и предупредив Юджина о смене планов, возвращаюсь обратно в комнату, по пути думая во что одеться. Уйти я не могу, потому как сама пригласила Селину и будет не очень правильно бросить все перед самим балом, а уж тем более некрасиво в связи с ее ситуацией. Я нужна ей. Зайдя в комнату спиной, закрываю за собой дверь. Повернувшись, вижу девушку. Она медленно спускается по ступеням, легко ступая от чего стук каблуков немного приглушается. На ней то самое платье, что я видела сегодня, сшитое прямо под нее и сидящее на девушке потрясающе. Слегка завитые волосы заколоты у лица с левой стороны. На ногах черные туфли с бантами из страз. Селина растягивает губы в улыбке и немного склоняет голову к правому плечу. Я стою в ступоре, а глаза блуждают по ведьме. Надо что-то сказать... — Выглядишь ужасно, — выпаливаю я, после чего прикусываю язык за свои же слова. Боюсь, что Осиева обидится и начнет отчитывать меня за сказанное, но она улыбается еще шире, а щеки едва видно краснеют. — Спасибо, — смущенно отзывается, а затем, сложив руки за спиной говорит, — Я приготовила для тебя подарок. Я удивленно поднимаю брови, но иду за ней. На моей кровати лежит черная коробка внушительных размеров, повязанная золотой лентой. Смотрю на Селину, получая утвердительный кивок и развязываю ленту, а затем поднимаю крышку. Внутри лежит черное платье, которое я видела вместе с тем, что сейчас на девушке. Достаю его, расправляя и оглядываю. — Ты его украла? — серьезно спрашиваю. — Нет, — отвечает, — Купила. Я киваю, а она запихивает меня в гардеробную говоря, что хочет побыстрее увидеть платье на мне. Селина отличается от других всем, чем только можно. В нашу первую встречу она понимала мои наполненные стебом слова, смеялась с некоторых или продолжала мысли. Она никогда не обижалась на колкие ответы. И начала действовать сразу, а не растягивала. Осиева замечает мое настроение и понимает, что мне надо с полу слова. Не достает ненужными разговорами, хотя беседы с ней приятны. Мне определенно нравится чувствовать ее рядом с собой. Ее запах. Руки на моих плечах. Слышать как она заливисто смеется. Слушать рассказы из детства, лежа на ее ногах. Видеть как она волнуется. Ее забота не доставляет мне дискомфорт, а наоборот приятна. Я не смогу дать ей того, что она хочет. Я не умею. Но ради нее, возможно, готова научиться. — Вау, — говорит ведьма, когда я выхожу к ней, — Ты ужасающе прекрасна. Только с волосами надо что-то сделать. Я ничего не говорю когда она достает из моего стола невидимки и не сопротивляюсь, когда девушка прикасается к косам. Она бережно, не принося дискомфорт, закалывает их, образуя ободок, а затем просит посмотреться в зеркало. — Спасибо, — говорю, поворачиваясь к собеседнице. — У меня есть еще кое что, — берет с кровати две черные ленты, которые я изначально не заметила, — Не знаю понравиться тебе это или нет, но я бы хотела повязать их на наши запястья. Я молча протягиваю правую руку и терпеливо жду, пока тонкие и длинные пальцы завязывают в красивый бант атласную ленту. Делаю точно так же и ей, только уже на левую руку. — Такое чувство, будто мы кольцами обменялись, — шепчет она, смотря на свое запястье. — Придет время и это будет, — говорю я, особо не задумываясь над своими словами. *** — Что? — переспрашиваю, недоуменно смотря на Уэнс. — Нам пора идти, — тут же отвечает она, — Хотя подожди. Я должна кое-что тебе отдать. Аддамс выдвигает ящик тумбы, доставая от туба квадратную бархатную коробочку темно-синего цвета. Подходит ко мне, протягивая предмет, который я беру и сразу открываю. — Не стоило, — говорю, восхищенно разглядывая подвеску в виде полумесяца с синим камнем, — Зачем? — Комплименты я делать не умею, но что-то подарить могу. Я улыбаюсь и доставая подвеску из коробки прошу помощи у девушки. Ловким движением украшение оказывается на мне. — Твои вены видно, — смотрит на шею, — Не боишься реакции других? — Нет, — отрицательно киваю головой, — В любом случае могу сказать, что это татуировка. Аддамс кивает и обменявшись парой слов мы выходим из комнаты шагая в зал рука об руку. *** По музыке и радостным возгласам понятно, что бал уже начался. Я нервозно расправляю невидимые складки на платье и несколько раз выдыхаю. Уэнсдей, заметив мое состояние, закусывает губу и берет за руку немного сжимая. Первый раз, когда мы выходим в люди вот так. Все, что происходит, кажется для меня сном. Я никогда не думала, что обрету то, о чем грезила в детстве. Правда воображала я себе принца на белом коне, но девушка на черном кажется намного привлекательней. Я понимаю насколько тяжело ей делать такие шаги. Касаться меня, держать за руку, поддерживать разговоры, где я прыгаю с темы на тему. Ей тяжело понимать то, что я испытываю, ощущаю, она этого не знает. Но черновласка стойко держится и всегда делает шаги навстречу, переступая через себя. Зал полностью выполнен в белых тонах. У передней стены устроился диджей, а позади него какая-то странная статуя. Музыка бьет по ушам, а шар под потолком крутится переливаясь серебряным цветом. Все танцуют и разговаривают ровно до того момента, как мы с Уэнс входим в зал. Ясно дело, что на нас будут смотреть. Две, очень отличающиеся от массы других, девушки с парными повязанными лентами на запястьях, стоят перед всеми держась за руки. Оглядываюсь и вижу весело машущую нам рукой Энид, где то в толпе. — Там Энид, — говорю Уэнс, наклоняясь к ее уху и указываю в сторону, — Пойдем? Вместо ответа, Аддамс тянет меня в указанном направлении. Синклер стоит рядом с каким-то темнокожим парнем улыбаясь и переговариваясь с ним. Завидев нас, ее накрашенные яркой помадой губы, растягиваются еще шире. — Вы потрясающе выглядите, — говорит девушка, восхищенно оглядывая нас, — Ты не говорила, что у тебя есть тату. — Ты не спрашивала, — пожимаю плечами, — Познакомишь? — Это Лукас, — отвечает она, на что парень вежливо кланяется. — Я принесу нам что-нибудь, — оповещает меня Уэнс, и расцепляя руки, уходит к столу. Оставшись в компании я начинаю разговор первой. Неловкость от взглядов отступает на второй план и я полностью погружаюсь в беседу. Лукас спускает шутки, пародирует каких-то личностей и рассказывает истории активно жестикулируя руками, от чего мы с Синклер не можем сдержать смеха и пытаемся подавить его театральным кашлем в кулак. — Кстати, — отвлекается Энид, обращаясь ко мне, — Красивая подвеска. — Спасибо, — улыбаюсь, рукой нащупывая украшение, — Уэнс подарила. Аддамс возвращается через минуту после моей реплики и протягивает мне бокал с чем-то синим внутри. Я принимаю его, подозрительно косясь и принюхиваясь к содержимому. — Ты решила не разочаровывать меня своим заплаканным видом и принесла слезы в бокале? — шуточно отзываюсь и делаю глоток. — Я буду лить слезы только в том случае, если ты умрешь, — отвечает она, — Видела там твоего художника, пойдешь? — Моя тут только ты, — допиваю содержимое залпом, отмечая, что вкус мне понравился, и подхватив девушку за руку, прощаюсь с ребятами. Мы доходим до стола где сидит поникнувший Ксавье в белом костюме. Я отодвигаю стул приглашая сесть на него Уэнсдей, от чего девушка удивленно поднимает брови, но все таки садится. Сама усаживаюсь рядом с ней, напротив Ксавье. — Что же ты не весел, что головушку повесил? — улыбаясь я, подпирая голову рукой. — Эффектное появление, — говорит он, оглядывая нас и игнорируя мой вопрос. — Было бы еще более эффектным, если бы Уэнс пришла в белом, ведя за собой такого же окраса коня, на котором я бы сидела, — мечтательно отвечаю. — Белого нет, предложить могу черного, — встревает Аддамс, а затем обращается к парню, — Тебе кто-то отказал, что ты такой унылый? — Нет, — выдыхает он, понимая, что от вопроса ему не уйти, — Здесь слишком шумно и много народу. — Соглашусь, - говорит Уэнс, — Тошно, душно, омерзительно. — Прошу заметить, ты сама меня пригласила, — напоминаю ей я, — Так что, не надо тут жаловаться. Она вздыхает, но молчит. Я смотрю на нее с прищуром вглядываясь в глаза. На счет своих слов она оказалась права и ей здесь не нравиться, но отблеск заинтересованности все же есть. Мы молча сидим, наблюдая за толпой. Я покачиваю головой в такт музыки и внимательно разглядываю каждого находящегося в зале. Но тут, в дверном проеме показывается опоздавший гость. Тайлер Галпин. — А этот черт, что тут забыл? — обращаюсь к ребятам, не сводя взгляд с парня, что нервозно поправлял свой пиджак и оглядывался, — Признавайтесь, по чью он душу? — Точно не по твою, — отвечает Ксавье сдвинув брови к переносице. — Уэнс? — вопросительно смотрю на нее. — Я не при чем, — отмахивается она. — Как же, — складываю руки на груди, опираясь спиной о спинку стула, — Тогда почему он идет к нашему столу? — Да еще так уверенно, — подхватывает Торп. — А сейчас он мигом этой уверенности лишится, — шипя выдаю я, и поворачиваюсь с хитрой улыбкой к подошедшему, — Здравствуй Тайлер, зачем пожаловал? — Все только и говорили о этом балу, — отвечает он, — Вот я и пришел. — Я думала музыку и на улице слышно, — парирую я, — Там знаешь как просторно. Никто не толкается, локтями в грудину не бьет, одно удовольствие! — Перестань стебать, — резво отзывается Галпин. — О, мой дорогой, я еще не начинала, — протягиваю, а затем убираю все эмоции с лица впиваясь в парня взглядом, — К кому пришел? — Ни к кому, — услужливо улыбается, а затем переводит взгляд на Уэнс, — Потанцуем? — Придержи коней, парнишка, — тут же отвечаю, — Ты у меня разрешения спрашивать должен, а не у нее. — С чего это? — А с того, - поднимаю наши скрепленные в замок руки, с повязанными лентами, — Это тебе о чем-нибудь говорит? — Так вот с кем ты пошла, — смотрит на Уэнс, что с нескрываемым интересом смотрит на нашу перепалку, а потом переводит взгляд на меня, но глаза прячет, — Можно? — Должен будешь, — отвечаю, но потом обращаюсь к Уэнс, — Экшен обязательно будет и ты посмотришь на его убийство, обещаю. Смотри в оба и если он только пальцем к тебе притронется, я оторву ему руки и заставлю их съесть. — Не ревнуй, — только отвечает она, а затем поднимается. — Это еще малая часть, — говорю, переводя свой взгляд на Галпина, — Понял? А если нет, то запомни, у меня есть очень хорошая способность и верный друг — серп. — И что это значит? — спрашивает он. — Она приблизит твою смерть взмахнув лишь раз своим оружием, — пожимает плечами Ксавье, отвечая за меня. — Второй танец твой, — Уэнсдей наклоняется ко мне и на удивление другим невесомо прикасается губами к моей щеке, а я улыбаюсь словно чеширский кот. — Понял, да? — сморю на Тайлера, — Она не твоя, смирись и завидуй в сторонке. Когда они уходят, я с выдохом опускаю голову соприкасаясь лбом со столом. На кой черт он сюда приперся? Вот зачем? — Круто ты его, — говорит Ксавье, — Я думал, что ты не выдержишь и кровопролития не миновать. — Я бы так хотела это сделать, — киваю я, — Но не хочу быть убийцей. — Чисто теоретически, ты им и являешься. — Завали рот, — отвечаю, а затем выравниваюсь поправляя волосы, — Здесь есть что-то покрепче, чем та синяя и непонятная газировка заменяющая пунш? — Нет, — отрицательно кивает головой, — Можешь рискнуть и попросить у учителей или директрисы. — Оу, нет, — машу руками, — До такого развязного состояния я еще не дошла. — Ты не говорила, что у тебя есть тату, — переводит тему, рассматривая мою шею. — Это не татуировка, — отрицаю, горестно хмыкнув, — Это вены. Последствия сдерживания сил от Мавры. — Как ты? — вновь спрашивает он, заглядывая в мои глаза, — Я же вижу что, что-то не так. — Все плохо, Ксавье, все плохо, — отвечаю, закусываю губу, — От меня отказались родители и теперь нам дано всего несколько дней на поиски опекуна, которого у меня нет. Уимс обещала что-то придумать, но мне кажется все обречено. — Я не знаю, что сказать, — его взгляд погрустнел. — Все нормально, справимся, — отмахнулась рукой, натянув улыбку и показывая, что у меня все хорошо, — Давай-ка мы тебе даму найдем. Парень смотрит на меня скривив губы, а затем крутит пальцем у виска, чем вызывает у меня смех. Я пододвигаю стул ближе, вальяжно закидываю ногу на ногу и оглядываю толпу. Пальцем указываю в тех, кому удавалось посмотреть в глаза, хотя бы на долю секунды и выкладывала парню все подноготную про них. Я старалась не смотреть на то, как танцуют Галпин вместе с моей Уэнсдей, но получалось плохо и впиваясь взглядом, я смотрела за каждым ее движением. Как и сама девушка, танец был своеобразен, но очень ей подходил. Многие косились на нее недоуменно поглядывая, но другие перенимали движение и танцевали уже рядом. — У тебя сейчас пар из ушей пойдет, — предупреждает меня Ксавье, — Огнетушителя тут нет, на случай если ты загоришься. — Не могу я так, Ксавье, — рычу я, отворачиваясь и зарываясь в волосы пальцами опираюсь о стол локтями, опустив голову, — Не могу смотреть на это спокойно. Он не представляет из себя что-то хорошее. Он — тьма. Ведет себя отрешенно, скрытно и все чего-то хочет от нее. — Перестань заводиться, — пытается успокоить, на что я только еще сильнее рычу. — Она моя, Ксавье, — поднимаю взгляд, впиваясь им в парня, — Моя. — Это мы уже поняли, а теперь сделай вдох, — я повинюсь, повторяя за его словами, — И выдох. Вот, умница. Успокоилась? — Более-менее. — Ну и отлично. Мы сидим все так же, только я уже не смотрю в глубь танцзала а изучаю едва видимый узор на скатерти. Песня под которую все танцуют подходит к концу, а рядом с нашим столом оказывается Бьянка. — Прекрасно выглядишь, — замечаю я, оглядывая ее. — Спасибо, — улыбается она, — Ты тоже. Я пришла пригласить Ксавье на танец, если ты не против? — Я то не против, — встаю из-за стола, — Он как-раз заскучал. Парень смотрит на меня как-то нервозно и испепеляюще, на что я шепчу ему слова о удачи и поднимаю большой палец в верх. Сама отдаляюсь, уходя в глубь зала к парочке. Галпин видимо и не собирался отходить. В силу того, что я была на каблуках и прекрасно доставала рукой до его головы, то дала умеренный подзатыльник и оказалась перед ним в считанные секунды. — Был уговор на один танец, а теперь катись туда от куда прибыл, пока твоя тыква не взорвалась, — подхватываю Уэнс за руку, сдвинув брови к переносице. — Мне уже с ней и поговорить нельзя? — чуть повышает тон. — Нет, нельзя, так что, давай, иди. Он что-то выкидывает из разряда ругательств и уходит, опираясь о стену у выхода. — Я вроде ясно дала понять, что танец был один, — продолжаю сверлить его взглядом, но опомнившись о девушке, поворачиваюсь к ней, — О чем вы там так мило ворковали? — Пытался расспросить, что я ищу, — отвечает она, прислушиваясь к медленной музыке. — Он мне не нравится, — говорю я, укладывая свои руки на талию девушки. — Я знаю, — кивает, положив свои ладони на мои плечи, — Ты слишком бурно реагируешь. — Я просто дала ему понять, что не отдам тебя, — отвечаю, начиная раскачиваться, — Он слишком мутный, Уэнс. Знаю, что он нужен тебе для дела, но прошу, общайся с ним только при необходимости. — Постараюсь, — кивает она, — Что с Ксавье? — Он так и не рассказал. Зато, выведал про мое состояние. — Ясно. Мы больше не говорим, а только покачиваемся из стороны в сторону как и все остальные. Я смотрю в ее глазах, утопая в темных омутах и не смею отвести взгляда куда-то еще. Никогда не танцевала. По одной простой причине: меня никто не приглашал. Но сейчас, я чувствую удовлетворение, ведь поняла какого это, стоять качаясь и переминаясь на одном месте в толпе таких же. Потрясающее чувство. Длилось оно правда не долго. Как только все закончилось, мы все так же стояли в середине и ждали следующую песню, но взгляд зацепился за Уимс, что слушала какого-то мужчину, шептавшего ей на ухо. Она внезапно смотрит на меня, а в глазах читается беспокойство и страх. Поняв что, к чему, я быстро поворачиваюсь к Уэнс. — Мне надо уйти, — говорю, подходя ближе. — Куда? — спрашивает, заглядывая в мои глаза, чуть приподнимая голову. — Не важно, — нервозно улыбаюсь, и склонившись легко касаюсь ее губ, — Я люблю тебя. Последнее, что было сказано мной, вызвало у нее страх ярко выступивший в глазах. Она пыталась удержать меня за руку, но я вырвалась и убежала прочь из зала. Я не хочу чтобы она видела, как меня забирают. Пусть лучше останется в неведение и в дальнейшем возненавидит за такой уход. Пусть будет так, чем горестная разлука у машины опеки.