Ведьма

Ночь выдалась по истине прекрасной. Большая полная луна, освещает все дороги, а несоизмеримое количество мерцающих точек разного размера, покрыли весь небосвод. Когда я была маленькой, тетя любила рассказывать разные истории и догадки. Одной из моих любимой было то, что звезды — это начало и конец пути человека. Если на небе появилась большая и яркая точка, то где-то в мире одна душа наконец обрела тело, а если звезда наоборот, стала тусклее или вовсе пропала, то человек покинул наш мир, отправившись в загробную жизнь. Еще одной моей любимой историей была та, где после своей смерти, художник чьи работы отзывались в душе приятным трепетом, получал шанс и разрисовывал небо розовыми тонами на закате. Я слушала эти рассказы с горящими глазами и раскрытым от интереса ртом, но со временем вся эта феерия пропала. Как только я начала заниматься делом, связанным с моим даром, то руки в мгновения ока оказались по локоть в чужой крови. Пусть всего лишь перерезала нити и не делала особо грязную работу, но факт того, что я отнимала еще несколько лет счастливой жизни, бил по самое не хочу. Первое время я не могла привыкнуть и часто находилась в состоянии апатии, но потом привыкла. Вопросов было много. Почему я должна этим заниматься? Зачем? Я всего лишь хотела стать человеком, несущим на своих плечах не смертное бремя, а добро, освещая им все на своем пути и придавая красок серому миру, как это делает луна. Мысли огромной кучей мусора громоздятся друг на друга, не давая нормально насладиться ночным пейзажем и вдохнуть поглубже освежающего воздуха. После момента встречи с Тайлером и небольшой ссоры мамы с Уэнсдей прошла неделя, а дело все так-же стоит на одном месте. Казалось бы, нашла хайда, осталось только запихнуть его за решетку, пригвоздив к стулу или посадить на цепь, как вшивого и агрессивного пса, но была одна совсем маленькая проблемка. Его отец шериф. Без весомых доказательств ничего не выйдет, к тому же, отец явно оправдает своего горе сына. Найти хайдовского хозяина стало еще труднее, чем было до этого. Не удивлюсь, если Галпин рассказал о моих познаниях и теперь они прячутся. Но с другой стороны приходит осознания того, что если бы я была ненужна им в своих коварных планах, меня давно бы убили и совсем неважно каким способом. Уже давно перевалило за полночь, а сна ни в одном глазу. Стою на балконе, закинув голову и всматриваясь в ночное небо. В этот раз я поступила немного умнее и накинула теплую, плюшевую кофту, поэтому при каждом небольшом порыве прохладного ветра зубами не стучала и мурашками не покрывалась, а лишь подставляла лицо на встречу воздушным потокам. Проверять каждого на наличии связи с монстром было смертельно и непродуктивно. Во-первых, сильный упадок сил и ослабленный организм, любая простуда может привести к летальному исходу, а так рано умирать я не хочу, тем более так глупо. Во-вторых, пока я буду это делать, парочка самоотверженных глупцов воплотит все свои грязные планы в жизнь. Не думала, что будет настолько трудно. Несколько раз мотнув головой, прогоняя все мысли, тяжело вздыхаю. Сзади слышу тихий скрип двери ведущей на балкон и знакомые шаги. И поворачиваться не надо, чтобы узнать кто это. Уэнсдей становится рядом со мной, так же опираясь локтями на ограждение и молча всматривается вдаль. В последнее время, наши взаимоотношения стали намного лучше по сравнению с тем, что было до этого. Мы стали понимать друг друга без слов, лишь взглянув в глаза. Находиться рядом больше времени, чем с другими. В особенности, мне нравилось вот так молча стоять, чувствовать исходящее от девушки тепло и знать, что она рядом. Уэнс очень изменилась. Стала более открытой и отзывчивой. Без стеснения и разных подколов, наполненных только сарказмом и мрачными шуточками, отвечает на мои проявления своеобразной любви. Она научилась заботиться и думать о других. Возможно, ей такие изменения не нравятся, но я и близкие люди, окружающие нас, от этого ликуют. — Ты не спишь уже вторую ночь подряд, — тихо произносит она, — Что произошло? — Я не знаю, чем обернется все это, — честно отвечаю, закусив губу, — Вдруг все пойдет не так, как мы думаем? Что если они во много раз нас сильнее? — Сильнее тебя никого не знаю, — поворачивает голову и теперь взгляд темных глаз устремлен на меня, — Будем бороться до конца, чего бы этого не стоило. — А если я умру? — после недолгого молчания, едва слышно спрашиваю я, — Сколько бы не храбрилась и не выставляла себя сильной, мне страшно. Я боюсь, Персик. Боюсь потерять все, что имею сейчас, — на глазах наворачиваются слезы, но я сдерживаю их, — В один момент меня может не стать и я больше не увижу тебя, твою прекрасную улыбку, которую ты показываешь лишь мне, глаза в которых я тону с каждым днем все сильнее и не почувствую твоего запаха, кофе и асфальта после дождя, — смотрю ей прямо в глаза, сжав руки в кулаки, — А если не станет тебя? — слеза скатывается по щеке, но я не тороплюсь ее утирать, — Я ведь жить без тебя не смогу. Рядом замертво упаду лишь бы с тобой быть. — Один раз я потеряла того, кто был мне дорого, — шепчет она, делая шаг ближе и накрывая ладонью мою щеку, — В этот раз, я не позволю забрать тебя у меня, — утирает скатившуюся слезу большим пальцем, — Я не могу в полной мере показать тебе то, что ты ждешь, я не умею. Но вполне серьезно могу сказать одно. Я люблю тебя и никому не позволю причинить тебе вред. Как бы ванильно это не звучало, но умрешь ты — умру и я. За время отношений у нас ни разу не было ни свиданий, ни чего-то наполненного романтикой. В каждом действии Уэнс я видела любовь, когда сама девушка не придавала этому большое значение и просто проявляла своеобразную заботу. Мы не сидим в обнимку, как делают это другие парочки, не устраиваем прелюдий и ничего не выносим в общество. На публике ведем себя обычно, редко бросая взгляды друг на друга. У нас все наоборот, не так как у нормальных людей. Даже первый в жизни поцелуй был в душной, узкой кладовке, вдали от всех. Да и изначально я не надеялась на отношения как у всех, все-таки Уэнс своеобразная личность. Но в моменты моей слабости, девушка перешагивает через себя и прижимает к себе настолько сильно, что складывается ощущение слияние воедино и сейчас она делает тоже самое. Одной рукой гладит по спине, другой — по голове, перебирая волосы и пропуская их через пальцы. Она не любит слезы, но каждый раз утирает их с моей щеки. Она терпеть не может тактильность, но без слов дает ее мне. Она не говорит слов о безграничной любви, но каждое прикосновение говорит об этом. Я умру от остановки сердца, если увижу ее бездыханное тело. *** — Я надеюсь, что ты не занимаешься здесь чем-то непотребным, — в шутку говорю я, спиной заходя в мастерскую, — Иначе, моя детская психика очень сильно пошатнется. — Скажу тоже самое если очередной ночью увижу ваши обжимания на балконе, — отвечает Ксавье, а я чувствую, как щеки начинают краснеть, — Можешь поворачиваться. — Нет, спасибо, так постою, — отвечаю, пытаясь скрыть смущение, — И вообще, это были не обжимания, а поддержка. — Что-то случилось? — в его голосе пропадает шутливость и появляются нотки волнения вперемешку с серьезностью. — Пришло резкое осознание масштабов и последствий приближающейся катастрофы, — пожимаю плечами, усаживаясь в кресло и бросая рядом на пол рюкзак, — Все слишком быстро, мне не нравится. — Мавра приходила? — спрашивает он, откладывая кисти и поворачиваясь ко мне. — Нет, — отрицательно мотаю головой, — Молчит как партизан, а у меня голова от догадок взрывается. — Ты узнала кто за всем этим стоит? — Частично, — отвечаю, снимая обувь и прижимая колени к груди, — Тайлер хайд. Только Уэнс не говори, хочу чтобы она сама догадалась. — Я так и знал, что он не тот за кого себя выдает, — сдвигает брови к переносице, — Ты Аддамс немного в русло нужное направляй, а то она уже мне предъявлять начала. — Серьезно? — удивляюсь, в ответ получаю положительный кивок, — Не думала, что ты вызовешь у нее подозрения. — У нее все подозрения вызывают, кроме тебя, — фыркает он, а потом поворачивается к холсту, — У меня затишье, сны больше не снятся. — Это же славно, — радостно восклицаю и широко улыбаюсь, но ответной улыбки не получаю. — Не так уж это хорошо, — вздыхает Ксавье, — Я чувствую его, он притаился в тени, словно выжидая что-то. — А вот это плохо, — говорю я, — Не ходи ближайшее время сюда, он может подкараулить. Не хочу терять друга. — Зато будет стимул убить его раньше, чем выйдет полиция, — ухмыляется он, а затем снова поворачивается ко мне, — Энид говорила тебе о нашем коварном плане? — Коварные планы от Энид? — скептично смотрю на парня, — Не посвящала меня в такое. — Мы хотим устроить сюрприз Уэнсдей в честь ее дня рождения, — говорит Торп, снимая резинку с волос, — В полночь, в склепе Крэкстоуна. — Она не любит сюрпризы, — отвечаю, — А свой день рождения считает обычным днем. Не удивляйтесь, если не получите радостных эмоций в ответ. — Так ты в деле? — Естественно. *** — Да тише вы! — шикаю я на ребят, что внезапно поймали смешинку, — Она зайдет с минуты на минуту, а вы разгалделись. Нас собралось шесть человек, не считая Энид. Я понимаю еще то, что я, Ксавье и Синклер связаны с Уэнс, но что тут забыли еще четверо? Присутствие Эйджакса еще можно хоть как-то оправдать, но какое отношение к Аддамс имеют Дивина, Йоко и мх друг? Оставив эти размышления на потом, шикала на ребят, пытаясь расслышать происходящее за дверью и не пропустить тот момент, когда Уэнс войдет внутрь. В груди бушевало сомнение вместе с предвкушением. Прости, детка, но я хочу посмотреть на твое лицо, когда мы покажемся и выйдем из-за этого непонятного огрызка колонны от обилия пыли на которой хочется чихать. Дверь со скрипом отворяется, а потом громко закрывается, заставляя поежиться от неприятного звука. Уверенные шаги Уэнсдей и шелест сухих листьев под ее ногами, раздавались эхом по помещению. Ксавье нечаянно оступается, тем самым издав шорох. Я недовольно закатываю глаза, ударяя его в руку кулаком. — Кто бы ты ни был, покажись, — громко и четко проговаривает Уэнс, уловив шуршание, — Любая выходка — и потеряешь конечности. Я понимаю, что Ксавье нас всех спалил и тяжело вздохнув, киваю ребятам в знак того, что пора выходить и воплощать наш план в реальность. Ну и влетит мне потом за это. — Сюрприз! — восклицаем мы все вместе, показываясь девушке и начинаем петь поздравительную песню, — С днем рождения тебя! С днем рождения тебя! — тут подходит Энид с тортом в руках, — С днем рождения, дорогая Уэнсдей! С днем рождения тебя! — Стоило догадаться, что это ты, — наводит свет от фонаря на Вещь, который сидел на выступе, — Что в «никакой вечеринки под страхом смерти» ты не понял? — Думал, мой дизайн торта в твоем стиле, — говорит Ксавье, улыбаясь. — Розовый шарик добавила я, — произносит Синклер, вытягивая торт ближе к Уэнс. — Не ругайся на Вещь, — вступаюсь я, — Лучше загадай желание и задуй свечи. — Мы с тобой отдельно поговорим, — с злостью смотрит на меня, на что я просто улыбаюсь и поднимаю руки, сдаваясь. Черновласка поворачивается к нам спиной, цепляясь взглядом за выгравированную надпись на стене. Делает шаг ближе, не обращая внимания на перешептывания Дивины и Йоко, светит фонарем рассматривая каждую букву. Стоя на месте и наблюдая за ее действиями с настороженностью перевожу взгляд на руки Уэнс, молясь всем подряд, что бы она ничего не трогала. — Это латынь, — произносит она, — «Когда я восстану из мертвых, с неба польется огонь». — Это не совсем желание, — кривиться Энид. — Вторая часть фразы была выжжена на газоне Невермора, — продолжает она, — Это явно не совпадение. — Подождите, — встревает Эйджакс, — Мы так и не попробуем торт, да? — Тихо, — говорю, шагая ближе к Уэнс, — Не смей ничего трогать руками. Аддамс пропускает мои слова мимо ушей и пальцами проводит по надписи, а затем вспышка и я уже сижу на траве рядом с лежащей Уэнсдей. Тяжело вздыхаю, понимая, что сейчас произошло и решаю осмотреться. Кручу головой в попытках увидеть хоть что-то, но вокруг лишь один туман и какие-то высокие ворота с правой от нас стороны. Черновласка открывает глаза и резко принимает сидячее положение. — Почему ты никогда не слушаешь? — укоризненно смотрю на девушку, — Хоть один раз можно без приключений? — Я понятия не имела, что такое произойдет, — отвечает она, — Где мы? — Мне бы знать, — поднимаюсь на ноги и подаю руку Уэнс, помогая подняться уже ей. — Крэкстоун идет, — вдруг разноситься совсем рядом, но несколько раз обернувшись, никого не замечаю, — Крэкстоун идет. — Гуди, — произносит Уэнсдей, переводя взгляд на ворота. — Ты ворон в моем роду, — отвечает ей девушка, а потом оказывается в шаге от нас, — Уэнсдей. — Ты можешь научить меня контролировать мою силу, — больше утверждает чем спрашивает, черновласка. — Бушующую реку невозможно контролировать, — ровным голосом отвечает девушка, переводит взгляд на меня, — Если ты не имеешь берегов и личного пристанища, — поднимает руку, указывая на меня пальцем, — Она тебе поможет, — я недоуменно смотрю на Гуди, а она в свою очередь, поворачивается к воротам, — Чтобы остановить Крэкстоуна, найди это место. Слева что-то сверкнуло. Резко повернувшись туда, где увидела блик, между деревьев вижу знакомый силуэт. Похлопав Уэнс по плечу, взглядом указываю в сторону, на что получаю одобрительный кивок. Оставив девушек наедине, быстрым шагом ухожу. — Мавра, — говорю я утверждая, — Я знаю, что это ты, выходи. — Догадливая, — выходит из-за деревьев, поднимая уголки губ, — Я здесь, чтобы сказать тебе одну вещь. Ты должна быть наготове и вовремя нанести ответный удар. Вашей жизни грозит не только этот вымесок, но и люди, что находятся совсем близко. — В Неверморе, да? — спрашиваю, сдвигая брови к переносице. — Именно, — кивает женщина, — Убереги всех, кто тебе дорог. — Каким образом я должна победить Крэкстоуна? — спрашиваю, изредка косясь в сторону Уэнс. — Унеси его за собой, вместе с пеплом.