Сторона, которая всё сломала; Новость о глубокой расщелине.

Прошло, по ощещением, день. Может два, а может три. Мегарис, узнав, что цифра на календаре близится к середине февраля, уже ни в чем не была уверена. Время тянулось медленно. Ариль грызла нарезанное яблоко, думая о том, как передать Мегарис хотя бы кусочек, так как кандалы позволяли пройти прямо до неё, но не давали протянуть руки. Ариль уже пыталась, но выяснили они это именно тогда, когда они ссорились. Женщине очень хотелось тогда влепить рыжей пощечину, но цепи были на щиколотках и на запятьях. Ни ногой ударить, ни рукой замахнуться. Позже Ариль пыталась как-нибудь дать Мегарис что-нибудь из еды и иногда это действительно удавалось, но работала это только когда Грин-де-Вальд ещё была способна адекватно мыслить. Рыжая ловила еду ртом, но сейчас, даже если немыслимыми усилиями повторить фокус, вряд-ли она сможет вообще понять, что это еда. Рейнхольд заходил минут тридцать назад, кажется. Собственноручно принес жене поднос с полдником – яблоки и чашка кофе. Немного пообщался с Виндой, но до пыточных, на удивление, не дошло. Пока что. Он пытался заговорить с Мегарис, но та, кажется, в тот момент снова вырубилась. Сейчас она снова положила голову на подвешенную руку, слушая медленную речь Винды, специально для неё. Розье иногда останавливалась, чтобы дать Мегарис переварить всё сказанное. На заявление приближенной Геллерта о том, что через неделю уже будет день святого Валентина и Ариль, и Мегарис взглянули сначала непонимающее. А после эмоции у них расходились. Ариль была злой, ведь её, вроде как жену главного тут, держат уже больше месяца в сыром, магическом «подвале». Мегарис почти не реагировала, но помня слова Рейнхольда, аккуратно, хрипло спросила как там Геллерт. Винда замялась, но ответила, пускай не дала однозначного ответа. То, что её ищут она и так знала, но ей было до ужаса интересно – подтвердятся ли слова Рейнхольда? Сойдёт ли Геллерт Грин-де-Вальд с ума от пропажи своей жены? Розье передёрнула плечами при вопросе о самочувствии Геллерта, тихо ответив, что всё нормально. «Чуть хуже, чем обычно» – Мегарис не помнит действительно ли Винда сказала ей эту фразу или она сама придумала её себе. Ариль замерла, не донеся до острых, белых зубов яблоко, когда в глубине коридоров послышались мужские голоса. Мегарис скатилась с расслабленной руки, снова ударяясь подбородком об грудь. Было почти не больно, но челюсть всё же слегка заныла. – Доброго вечера, прекрасные дамы! – Его звали Шон. Мегарис он нравился. Он давал ей курить и приносил воду тогда, когда она попросит, а не по расписанию. Вряд-ли оно вообще существовало, но не важно. – Приятного аппетита, миссис Рейнхольд. Ариль даже на него не посмотрела, наблюдая только за пальцами Мегарис, которые отбивали неровную дробь, ногтями стуча по металлическим цепям. Когда губ рыжей коснулся стакан с водой, а пара капель скатились с подбородка, лицо Мегарис заметно расслабилось. Ресницы дрожали, а капли всё скатывались и скатывались. В чаше оставалось ещё 2/4 воды, но Грин-де-Вальд не стала их допивать, одними глазами смотря, как Шон ставит стакан на ближайший ровный камень. Зашурашала пачка, щёлкнула зажигалка, а зубы Мегарис цепко схватили кончик протягиваемой сигареты. Остальные двое мужчин, что пришли с Шоном спокойно что-то делали в телефоне, а Винда казалась почему-то удивленной. Ариль на ее взгляд пожала плечами, как бы говоря «Ну, не такие уж мы изверги, чтобы не давать человеку прикурить.» Шон присел перед Мегарис на корточки, так как та упрямо не желала поднимать головы. Она выдыхала дым сквозь плотно сжатые зубы прямо ему в лицо, слушая то, что он ей говорил. Слова на испанском отражались от каменных стен, а все остальные в подвале заинтересованно пригляделись к разговаривающим. Мужчины переглянулась между собой, пряча телефоны в карманы и переставая упираться на камни, встали в полный рост. Они что-то хотели спросить, скорее всего, что черт возьми он делает, но тут уже заговорила Мегарис. На ужасном, ломанном испанском, но Шон, кажется, её понял. Он пожал плечами, когда она тихо задала вопрос, но уже на английском. Мегарис вообще никак не отреагировала, хотя судя по тому, как Шон долго оставался на корточках, он ждал от неё реакции. Он не обращал внимание на своих подопечных, когда снова брал стакан с водой, отпаивая побледневшую Мегарис. – Можно мне пергамент? – Неожиданно спросила она, когда Шон с всё ещё недоуменными парнями был у входа. Всё обернулись на неё с разными эмоциями, но она смогла выдержать каждый взгляд и жуткую боль в голове. Шон неопределенно покачал головой, но потом резко кивнул, в знак согласия. Только после этого, Мегарис добавила. – И кровавое перо. Винда тяжело сглотнула. Это было хорошо слышно на фоне воцарившейся тишины. Гиблая была идея. Только идиот принесет ей ритуальное перо. Или принесет, но перед этим известит Рейнхольда. Мегарис не знала на сколько идея провальная. Шон, на испанском, известил её, что Рейнхольду надоело её пребывание здесь, поэтому к ночи она будет уже мертва. Предупреждение такое себе, но она была благодарна и за него. Так у неё будет ещё несколько часов, чтобы подумать о том, как обезопасить Геллерта. В первые минуты она решила не думать, сразу выбирая тот вариант, который смело можно назвать тупым. Как только Шон доложит Рейнхольду о странном желание пленницы, тому не понадобится много времени, чтобы сложить два и два. И тогда её убьют до того, как она успеет разорвать связь. Но на удивление ей принесли всё, о чем она попросила. Так быстро, что не оставалось сомнений – Шон не сообщал никому ничего, только если не отправил патронус. – Письмо любовное писать будешь? – Он подложил под пергамент книгу, левой рукой слегка ослабляя правую цепь, чтобы рука стала свободнее и можно было спокойно писать. Она взяла в руки красное, длинное перо, кивнув. – А чего же, обычной ручкой у магов уже снова не в моде? Он держал перед ней пустой листок, ожидая пока она начнет писать. Код медленно выстраивались в ряд в памяти, но последние две цифры размазались. Она неуверенно прижала перо к шершавое бумаге, начиная выцарапывать числа. Шон заинтересованно поднял бровь, но не стал вмешиваться. Десять слегка кривых цифр выстроились в ряд, но на одиннадцатой она всё же запнулась. То ли 3, то ли 5. То ли 8, то ли 0. Она понимала, что вряд-ли у неё будет ещё один шанс, поэтому поставила, чисто полагалась на интуицию. Поставив размашистую подпись снизу, она опустила перо, чувствуя, как рубашка, в районе самого сердца, начинает намокать чем-то теплым и вязким. Шон ждал ещё пару секунд, уже хотела спросить закончила ли она свои шифры, но листок резко вспыхнул огнем, рассыпаясь на несколько частей. – Какого хрена?! – Вскрикнул один из них. Мегарис общалась с ним всего лишь один раз – он какое-то время тоже давал ей сигареты, но всегда молча. – Тут невозможна магия! Он не успел закончить предложение, когда перед лицом Мегарис появилось красный, аккуратный конверт. Она сглотнула, понимая, что так вряд-ли должно быть. На письме появился отверстие, а женский, спокойный голос известил её: – Номер сделки для расторжения «865380281758» – не верен. Обращение к хозяйке договора. Мегарис Лили Грин-де-Вальд, с бесконечным уважением к вашей персоне сообщаю вам, что вы не смогли разрушить контракт, так как ошиблись в цифрах. У вас есть ещё две попытки, прежде чем возможность расторжения закроется ещё на пять лет. Шон нервно усмехнулся, при этом непонимающе нахмурившись. Вряд-ли он знал о таком, но было понятно, что Мегарис либо пытается разрушить все их планы, либо оставить кому-то завещание. Второй вариант был маловероятен. – Что ты сейчас сделала? Мегарис не ответила, но не потому что не могла, не хотела или не знала, что сказать, а потому что мелькнувшие между камнями, маленькие жёлтые глаза, заставили её дыхание сбиться. Золотистая, красивая, навярняка толстая кожа сверкала в свете магических линий, но её никто не замечал. Грин-де-Вальд чуть ли не сорвалась на серпантьяго, но вовремя поняла, что это не требуется. Это ведь не обычная змейка, проползавшая мимо. Это Нагайна. И она пришла за ней. Мегарис впервые смеялась в этой пещере. Но скорее не из за того, что за ней пришли, а из-за ошалевшего лица Ариль, когда Нагайна за минимальное количество времени смогла вцепиться маленькими, смертоносными зубками во всех троих и обратившись в человека, быстро свернуть им головы, чтобы они не издавали лишние звуки. Нагайна выглядела лучше, чем 17 лет назад. Можно сказать даже помолодела, но тогда Мегарис соврет. Скорее просто оправилась после потери верного друга. Грин-де-Вальды обеспечили ей жизнь на широкую ногу в нулевых, надеясь, что она сможет прожить жизнь так, как мечтала. Что вообще сможет жить дальше. Как оказалось, не зря надеялись. – Давно не виделись, говорящая. *** Нурменгард без второй хозяйки словно вымер. Здесь снова царил беспорядок, хаос и пыль. Грязь слоем лежала на полах, полках и подоконниках. Люди тут ходили усталые, бледные, но все ещё не сломленные. Мегарис Грин-де-Вальд – рыжее недоразумение, что свалилось им на головы в 90-ых, сейчас представляла для них бо́льшую ценность, чем их собственные семьи. Собрания проходили всё реже – все занимались поисками. Людей, в основном новечков, становилось всё меньше – не повезло наткнуться на людей Рейнхольда или даже на него самого. И всё же, несмотря на всё, волшебники собирались раз в неделю, обсудить что нашли, кого убили, что уничтожели. Геллерт оглядел их всех ещё раз, как будто они могли знать где находится Винда. Она не выходила на связь уже вторые сутки, а большинство магов оделись сегодня в траурную одежду. Грин-де-Вальду это категорически не понравилось, но он не мог возразить молчаливой, взаимопонимающей атмосфере. Винда Розье, скорее всего, мертва. Это был огромный удар по всей армии, в том числе по Геллерту. Женщина, которая была с ним с самого начала, пропала. Неизвестно где она, жива ли и в каком состоянии. Геллерт не помнит, чтобы было так тяжело. Ни в первый захват мира, ни во второй. Он и подумать не мог, что лишение и любимой жены, и правой руки, так ослабит не только армию, но и его самого. Самое худшее, чем он чувствовал как Мегарис страдала. Чувствовал, как ей больно и что она всё ещё надеяться, пускай эта надежда с каждым днём всё тухнет и тухнет. Но лучше так, чем в один прекрасный момент понять, что не чувствуешь вообще ничего, а через пару минут, когда осознаешь, умереть. Они молчали. Всегда молчали в начале – минута в память мертвым. Линда переглянулась с Грин-де-Вальдом. Неужели... эта минута посвещается ещё и Винде? Новые окна блестели в рамах под светом восходящей луны. Ночь сегодня была безоблачной, но оттого ещё более страшной. Геллерт думал над тем, что сегодня скажет. Как поддержит их всех и как поддержит сам себя, потому что ни Мегарис, ни Винды у него теперь нет. Перед лицом резко вспыхнул огонь. Появился красный конверт, со слегка помятыми уголками. Рядом с ним появился листок с двенадцатью цифрами, которые были написаны ещё кривее, чем впринципе почерк Мегарис, а рядом и её подпись. Голос из громко вещателя, который усовершенствовали ещё в 2007, заговорил спокойным, женским голосом. – Вас приветствует глава отдела Магических контрактов, в который вы и хозяйка договора под номером «865380281730» обратились в 1996. Минуту назад хозяйка договора Мегарис Лили Грин-де-Вальд принимала попытку расторгнуть контракт, но ошиблась в цифрах. С сожалением сообщаем вам, что даже если решение было принято единогласно, вы не имеете право опробовать ещё две оставшиеся попытки, в связи с тем, что первой подпись поставила Мегарис Лили Грин-де-Вальд. Место попытки #1 расторжения договора: Индия, горы Кангто. – И Мегарис нашли, и Винду, видимо, заодно, – спустя долгие две минуты произнес Грин-де-Вальд, подхватывая снятый плащ со стула.