Сторона, которая всё сломала; Новость о глубокой расщелине.

Она продолжала тяжело дышать, пока Ариль протирала глаза, беззлобно шепча, что чуть не ослепла. Разнос магией вряд ли был так же пропитан энергией, как несколько лет назад. Это скорее была показуха от контракта, но теперь Мегарис чувствовала себя ещё хуже и ещё более опустошенние. В ушах колотило, словно кто-то совсем рядом играл в барабаны. Мир то терял всякие очертания, то становился таким четким, что она могла разглядеть каждую трещинку на полу слева, куда была повернута её голова. Или это право?... Камень под ней был мокрым то ли от бескнечно холодной воды, то ли от бесконечно теплой крови. А может это всё смешалось, а Мегарис уже просто не в состоянии отличить как температуры, так и цвета. – Так, всё. Рыжая, надо сваливать, – Ариль встала с колен, с раздражением поднимая мокрый хвост, который был закреплён свободно, а теперь мотался как мокрая, трёхлетняя мочалка. И Мегарис действительно показалось, что у неё есть достаточно сил, чтобы сделать это. Она приподнялась на локтях, но голова кружилась, а в глазах снова резко помутнело. Она медленно опустила голову обратно на холодный пол, сглатывая и устремляя взгляд в потолок. Стоящая рядом женщина прищурилась. – Помнишь хоть как зовут тебя? – После того, как Мегарис кивнула, пускай и не совсем уверенно, Ариль пожала плечами. – Лёгкая степень сотрясения, хотя может и средняя – не особо разбираюсь. В любом случае, ничего страшного. Ну, во всяком случае, я ещё жива после обоих случаев. Ее скрутили выскочившие из воздуха веревки. Блондинка повалилась на пол тряпичной куклой, хотя были видны её попытки тут же выпутаться из веревок. Мегарис наблюдала, насильно поднимая себя, снова упираясь на голые локти, и с болью поварачивая раненую голову. Нагайну скрутили двое парней, впрочем тут можно было не напрягаться – женщина особо не сопротивлялась. Но другое заставило Мегарис потерять надежды на всё, что только можно было. Рейнхольд вел перед собой Северуса Снейпа. Да, того самого Снейпа, который преподавал ей в школе. Да, того самого Снейпа, для которого она была второй Лили. Да, тот самый Снейп, благодаря которому она всё ещё жива. Ожидала ли она когда-нибудь, что увидит зельевара таким постаревшим, утратив былую издевательскую искру в глазах? Никогда. Она много раз задумывалась о смерти близких, но она никогда не желала, чтобы оказавшись на краю перед объятиями смерти, они были несчастны. Человек, который помог ей выжить, найти себя и даже в каком-то смысле найти любовь, погибнет сегодня, – а она это точно знала, – несчастным. В пещере было тихо. Было слышно лишь как тяжело дышит Ариль, как Винда облизывает сухие губы и как капает вода с волос Мегарис. Она смотрела исподлобья, стараясь заставить своё тело воспротивится полученной несколько минут назад травме. Почему-то ей сейчас казалось очень важным запомнить всю картину как можно чётче. Если бы ей кто-то сказал, она бы не поверила, потому что даже звучало абсурдно. Пока она полулежала здесь, раздумывая о счастьях и несчастьях людей, прошло лишь секунд тридцать, от силы. Голос Рейнхольда был каким-то нетерпеливым, раздражительным и слегка... испуганным? – Мегарис, у меня к вам сделка, – тем не менее, он произносил снова в своей обычной манере. Чем-то напомнил Малфоя – в любой ситуации соблюдать привычки. – Вам даётся ровно минута на то, чтобы вы выложили всё, что может показаться мне интересным, а я отпущу Снейпа. У нее было на раздумья может секунд 15, может 10. Рейнхольд ей не сказал, но эти цифры буквально плавали в воздухе, намекая. Она прищурилась, но знала, что он не врет. Тошнило. Кружилась голова. В глазах всё ещё рябило. Она каждой клеточкой тела чувствовала, что Геллерт где-то рядом, но его всё не было и не было. Взгляд упал на палочку крепко давящую на бледную, покрытую испариной, кожу. Снейп глазами кричал, чтобы она не соглашалась, пытаясь сказать, что смерти от рук Рейнхольда ему всё равно не избежать. Но она не видела, замечая лишь выжидающий взгляд мужчины, терпение которого, она чувствовала, скоро лопнет. Она сама не поняла, что говорила. Как-то быстро и совсем неразборчиво, но судя по лицу Рейнхольда он впитывал всё, как гребанная губка, с наслаждением вдыхая запах пещеры – сырой, металлический, от крови и морской, от мертвой воды. Мегарис всё говорила, мысленно считая секунду до истечения минуты. Она сбивалась раз двадцать, начиная с той цифры, которую последнюю помнила. Каким-то образом пострадавший мозг обошел самые щекотливые и значимые темы, но судя по лицу Винды, всё же парочка из них прозвучали. – Спасибо, Мегарис, – она досчитала до 58, когда он аккуратно прервал её. Она всё это время смотрела будто сквозь него, но после его слов, на глаза попались блестящие зрачки. Она не ожидала ничего другого, но когда палочка прижалась ещё сильнее, хотя куда уж сильнее, Мегарис издала что-то похожее на вой. – Авада Кедавра. Грин-де-Вальд, с её охрипшим от низкой температуры и холодной воды, голосом, никогда бы не подумала, что может так громко кричать. Лицо Снейпа излучало только одно спокойствие, но глаза выдавали лёгкий укор в её сторону – зачем рассказала, если знала, что его смерти не избежать? И у неё нашлось бы миллион ответов зачем, почему и для чего. Впрочем крик оборвался достаточно быстро. Она встретилась лбом с окоченевшим локтем, мелко дрожа от холода и всхлипов. Она слышала как меч ударился об ножны, издавая громкий, неприятный звук. Она слышала, как Ариль материла Рейнхольда, обещая все муки света, если он приблизится к Мегарис. Она слышала, как пыталась Нагайна шептать ей на серпантьяго, но получился лишь сдавленный стон, когда её ударили по коленкам. Мегарис не думала, что сейчас сможет наколдовать что-то или как-то воспротивится, оттянув время своей смерти. Геллерт был тут и Рейнхольд это тоже прекрасно знал, поэтому надеялся закончить с ней быстрее. Она услышала как метал, несомненно отполированный, разрезал воздух. Грин-де-Вальд не была готова встретить смерть сейчас, но одно радовало – через минут десять в загробном мире она увидит Геллерта, пускай эта история должна была закончится не так. Ариль взорвалась громким смехом, когда в брюхо Рейнхольда попала стрела. Мегарис, заплаканная, бледная, не лучше покойника, со слезящимися глазами, подняла голову, смотря как мужчина с ненавистью смотрит на один из ста проходов слева от Мегарис. Все четыре девушки синхронно повернули туда голову. Нагайна снова взвыла, но уже от досады. Винда позади неё заинтересованно подняла бровь, но всё стало ясно, когда следующая стрела, заряженная в арбалет, была направлена на Мегарис. – Прости, Рейнхольд. Но ты хочешь её смерти, а я хочу её убить, – из под капюшона падали длинные темные волосы, но голос и фигура были мужскими. – Это разные вещи, поэтому просто наслаждайся. – Нет! Стой, погоди же! – Нагайна вырвалась из крепкой хватки двух парней, так просто и легко, будто они и не держали её вовсе. Слова на мужчину не подействовали. Он спустил стрелу, но она предсказуемо вонзилась в голову Нагайны, закрывшую ошарашенную Мегарис. Женщина-змея свалилась на спину, буквально в одном шаге от Грин-де-Вальд. На этот раз замолкли все, включая нападавшего. Арбалет упал на пол, судя по звуку расколовшись на две, а то и три, части. Мегарис, всё ещё крупно дрожа и стуча зубами, непонимающе смотрела на мертвую женщину. Потом перевела взгляд на Снейпа. Потом опять на Нагайну. Ариль, пытавшаяся пальцами коснуться бечевки, чтобы сжечь, искренне сочувствовала рыжей, но понимала, что на жалость нет времени – у Рейнхольда была палочка. Жизнь Мегарис, которая отчего то задержала дыхание, всё ещё стояла пол вопросом. Тяжелай шаг назад прозвучал в пещере слишком громко. Мегарис не видела, потому что всё ещё смотрела на мертвых, некогда своих знакомых, а может даже вполне близких людей, но она знала кто делает этот шаг назад. Она не видела, но знала, что его взгляд, скрытый капюшоном, обещает ей: «Выживешь – ещё поквитаемся». Мегарис будто выпала из мира. Куда-то далеко, где нет ничего кроме пустоты и ее зрения, которым она так отчётливо видела Нагайну и Северуса. Ариль с облегчением закрыла глаза, чувствуя как нагревается спина – веревку удалось прожечь. Она повернула голову в сторону рыжей, которая продолжала лежать, упираясь на правый локоть и всё смотрела, смотрела, смотрела. Она, наверное, даже не поняла, что Нагайны больше нет. Её догадки подтвердил мимолётный взгляд на Винду, которая была не лучше. Стояла, как громом поражённая, смотря на Нагайну с изумлением. Но уже не воодушевленно, как в начале, когда она только пришла, а каким-то пришибленным. Рейнхольд позади попытался подняться, зажимая рану и направляя сзади палочку на Мегарис. Она словно почувствовав, повернула к нему голову, смотря из под занавесы грязных, мокрых волос. Она видела как в главном проходе, где скопилась одна темень, что-то блеснуло, но резко исчезло. Грин-де-Вальд сосредоточилась на Рейнхольде, хотя очень хотела посмотреть туда снова и удостоверится, что ей не показалось. Такой момент подвернулся, когда Ариль резко вскочила на ноги, хватая так удобно близко упавший меч и не задумываясь отрубая Рейнхольду руку. Судя по её лицу, она либо сама не ожидала от себя такой агресси, либо отрубать руку вообще не входило в её планы. Но резкая улыбка, появившаяся после протяжного воя её мужа, дала понять, что Ариль явно ни о чем не жалеет. Мегарис, когда поняла, что голову держать слишком затратно для внутренней силы, снова положила её на локоть. Она больше не плакала. Она просто смотрела на пол, чувствуя как от него веет бескнечным холодом, а из мелких трещинах веет заметным сквозняком. Когда знакомые руки коснулись её плеч, она позволила себе расслабиться окончательно. Пелена с ушей словно спала и она услышала переругивания Винды и Ариль, к которым она достаточно привыкла за пару дней. Иногда вклинивался женский, знакомый голос – Линда. Где-то справа Абернэти и Нагель тихо переговаривались на счёт системы безопасности пещеры, хотя вряд-ли им не было выдано задание. Она попыталась встать, помня свои слова, когда-то очень давно: «То, что я могу сделать сама, я буду делать сама». Геллерт намеренно не поднимал её на руки, беспокоясь, что в нынешнем состоянии она может закатить что-нибудь, на подобие истерики. – И как? – Ариль явно обращалась к ней, но смотрела на Геллерта. – Рыжая, прикалываешься? У тебя нога сломана. Мегарис отмахнулась от неё, как от назойливого комара. В каком-то смысле Ариль оказалась права – идти она вряд-ли сможет, но вот подняться она смогла. Аккуратно разогнула спину в разные стороны, но полученное несколькими минутами назад сотрясение, будто покашляло в сторонке, напоминая о своем присутствии. Головокружение заставило попытаться медленно осесть, при этом не задеть больную коленку, но её предсказуемо придержал Геллерт. Она впервые за эти пять минут посмотрела на него. Он, как обычно с иголочки, с серьезным лицом и слегка взлохмоченными волосами. Только глаза его выдавали его. Он ей сейчас кого-то жутко напомнила, но она никак не могла вспомнить кого. Привалившись плечом к его плечу, Мегарис слегка подняла указательный палец, в знак того, что не нужно сейчас ничего делать. Будто говорила: «Погоди, отдышусь минутку и пойдем... Пойдем.» Она знала, что у нее под ногами три тела. Два мертвых и одно живое, но она не горела желанием знать, что сделают с последним. Мегарис побоялась открыть глаза и посмотреть на холодного Снейпа, испуганную Нагайну или до ужаса злого и разочарованного в самом себе Рейнхольда. Она боялась, что это заставит её проснуться. Проснуться и понять, что её никто так и не нашел, она стоит посреди пещеры уже будучи призраком. А во сне был Геллерт, который тихо ждал пока она придет или не придет в себя. Во сне был голос Линды совсем рядом и тупые шутки Нагеля на фоне. Она будто была снова дома. Она так не хотела просыпаться... Единственным вопросом оставалось: Возможно ли уснуть, будучи уже во сне? Мегарис так и не смогла найти ответ на этот вопрос, так как после того как её аккуратно поставили на землю, перед выходом из расщелины, закутав в теплый плащ и шарф, чтобы она хоть немного подышала воздухом, она провалилась во тьму. Она где-то на задворках сознание, окрестила это «вторым сном».