Трафарет

По ночам я слышу твой голос во сне, Трудно сопротивляться искушению. Потому что что-то странное на меня нашло, И теперь я не могу забыть тебя Maps - Maroon 5

Изуми с удивлением покидает чужое сознание, с легкостью какой-то, со спокойствием. Собственная причуда не бьется в экстазе, а смиренно принимает дар, действуя деликатно и бережно. — Ты чего? — выдыхает Бад куда-то в макушку Изуми и осовело моргает. — Сколько мы выпили, что сидим на полу в три утра и, кажется, плачем друг другу в жилетку? — Много, — прискорбно сообщает Кодзи, отодвигаясь от Бада подальше. — Как себя чувствуешь? — Местами было щекотно, — пожимает плечами Рой. — Но в целом… нормально. Кодзи усмехается, доверчиво устраивая голову на чужом плече. Рой замолкает, трет уставшие глаза, окидывая комнату тяжелым взглядом. — Устроим ремонт? — Сейчас? — Не-е, но я бы не отказался что-нибудь выпить. — Да, я, пожалуй, тоже, — задумчиво тянет Изуми, наблюдает, как неповоротливый после долгих разговоров паучок пытается встать. Случайно задевает дверной косяк плечом и покидает комнату, гремит на кухне бутылками. Кодзи смотрит себе на пальцы, которые отчего-то не трясутся, прислушивается к причуде, но та молчит. И боли нет. Никакой. Изуми все еще ждет, когда она накроет, но та ее не настигает, в отличие от стопки текилы. — Ты чего? — хмурится Бад, когда Иззи наливает вторую сразу же. — У меня есть тост, — весело поднимает рюмку психотерапевт, оборачивается к другу всем корпусом, — за нас. — Заебись тост, я думал будет что-то про причуду или… — Рой, — усмехается Изуми, — за любовь мы с тобой пить точно не будем. — Ай, прекрати, вы с Даби рано или поздно сойдетесь в страстном танце любви. Только, пожалуйста, не на моем кухонном столе… — Эй! — шлепает по чужой руке Изуми, — ничего такого не будет. Рой растягивает улыбку, смеется даже, когда потирает ушибленное место. — Позволь узнать, почему? — вежливо интересуется он, глядит, как психотерапевт опрокидывает в себя еще алкоголя. — Дай догадаюсь: тебя беспокоит не то, что Даби злодей, а то, что он твой пациент? Последнее слово Рой берет в импровизированные кавычки, что заставляет Кодзи поморщится. Она крутит опустевшую стопку в руке, прислушивается к своим ощущениям. На завтра ей будет плохо и стыдно. Но это все завтра. — Сокровище мое, скажи пожалуйста, когда у тебя последний раз был классный секс? — долго не тянет молчаливую паузу Бад. — Не твое дело. — Я тебе тут душу открыл, куда уж интимнее, — фыркает Бад, наливая им еще. — Около года назад, — задумывается Кодзи. — Последний раз это было на крыше, очень романтично, а еще когда мы с Кейго туда прилетели… Она захлопывает себе рот самостоятельно и руками. Рой рядом тихо посмеивается, глядит на нее, как на дитё. — О-ля-ля, а мой дорогой товарищ знает, что ты развлекалась с его недругом? — Конечно, нет, — пожимает плечами Кодзи, притягивает колени к груди. — И ты не говори, хорошо? — Да я могила, — прикладывает к груди ладонь Бад. — Напишу ему смс-ку. — Рой, — почти испуганно выговаривает Изуми, за что получает только улыбку. — Меня больше пугает не то, что он узнает о Ястребе. В конце концов, я могу спать, с кем хочу, как и он. Мы взрослые люди и не обременены отношениями. — Если он узнает, сожжет птичку, — кивает Бад, втискивая стопку с текилой в женские руки. — Он бы в любом случае его сжег при встрече, так что тут нет твоей вины. Но то, что вы спали, придаст Даби новых сил. — Очень мило, спасибо, — опрокидывает в себя текилу Изуми, понимая, что пора уже наконец-то остановиться. — Я больше беспокоюсь, если он узнает о Шото… Тут уже Бад давится текилой, та застревает посреди горла и злодей кашляет, пугает Изуми. Она пытается постучать друга по спине, но тот вроде как справляется сам. Черные глаза врезаются в психотерапевта с таким удивлением, что она ерзает на полу, устраиваясь удобнее. — Ты спала с его младшим сексуальным братцем, который лучше по всем параметрам и которого выбрала семья вместо Даби? — Во-первых, я не спала с Шото в сексуальном плане, — тут же оправдывается Изуми, пытается встать и понимает, что пол немного покачивается из стороны в сторону. Понятно, откуда пошли такие откровения. — Во-вторых, да, Шото действительно лапочка, ты бы его знал. — Да, сталкивались, когда пацан еще в школе своей учился. Приморозил меня к месту. — Вот-вот, — восстанавливает равновесие Кодзи, пытается сделать шаг, но случайно запинается о собственную ногу и чуть не валится вперед. Бад успевает перехватить ее, усадить на диван и пристроиться рядом, обнимая, как мягкую игрушку. — Я скучаю по нему. По Шото. Он мне как младший брат. Горячий младший брат, с которым у меня никогда ничего не будет, потому что есть старший брат, к которому я начинаю чувствовать чуть больше, чем интерес и… — Изуми, — смеется хрипло Бад. — Если хочешь мой совет, не связывайся ни с одним Тодороки. Но выбирай Даби. — Он меня не выбирает, — всплескивает пьяно руками Изуми, пока комната кружится перед глазами пятнами. — И никогда не выберет. — Это мы еще узнаем, сокровище ты наше. Изуми хихикает глупо, касается лысой макушки Бада. Тот расслаблено ведет плечами на ласку, чуть прикрывая глаза. — Ты такой хороший, Рой, я тебя безмерно уважаю. Хотя поначалу ты меня пугал. — Никогда бы не подумал, что этим все закончится, сокровище, но ты меня тоже пугала. — Почему? — пытается сфокусировать зрение Изуми на пьяненьком Рое. — Никто не хочет быть невыбранным. Комната делает вираж, когда Изуми шевелится и снова пытается встать. Бад, кажется, спрашивает про ванну, но психотерапевт обнимает странного, израненного Роя и выдыхает на ухо тихо-тихо, что выберут явно не ее. Чувствует, как удовлетворение и спокойствие прошивает злодея от этих слов, руки Бада устраиваются на ее пояснице и в целом, обоих клонит в сон после странных, глупых, бредовых и пьяных признаний. Изуми почти засыпает, пока, кажется, ее язык живет отдельно от мозга и спрашивает, почему Рой не отрастит себе классную шевелюру и сам ли он бреет голову или это алопеция. Новый звук заставляет вздрогнуть, мозги включиться с неохотой, огораживая от чужих эмоций. Бада пронзает подозрения, они же передаются и Кодзи, но спустя секунду их настигает легкий стыд и веселье. Они тоже прошивают состояние Изуми, та улыбается, встречается взглядами с чужими голубыми глазами. — Я сделаю вид, что ничего не видел, — застывает в проеме хмурый Даби. Со стороны картинка складывается так себе, конечно. Изуми понимает это каким-то чутьем больше, потому с чужих колен пытается сползти, пока Бад, наоборот, притягивает ее к себе ближе. — Ой, да брось, — передается игривый настрой Роя, и Кодзи замирает, — твои друзья будут счастливы вместе, разве ты не счастлив за нас? — Я счастлив за ваш алкоголизм, — выдыхает Даби, и Изуми усмехается. — Вы втроем отлично с ним смотритесь. — Он ревнует, — совсем не тихо и прямо в ухо выдыхает Рой. — И пахнет барбекю. А нас не позвал. Изуми тянет воздух носом, понимая, что да, паленым действительно пахнет. Все-таки слезает с чужих колен, переставая наконец глупо хихикать. Оторванная от чужих эмоций, собственные начинают руководить сильнее. — Ты подпалил себя? — пытается сфокусироваться Изуми, но зрение ее почему-то подводит. Даби тяжело выдыхает, наливает себе стопку текилы под молчаливые взгляды и выпивает. Командует всем спать, а сам уходит в душ. Изуми и Бад остаются сидеть на диване, глядят на несуществующую спину друга. — Эта ночь была долгой, — кивает сам себе Бад и поднимается, тоже немного пошатываясь. — Еще кофе. — Боюсь, уже не поможет. — Тогда спатеньки, — тянет гласные Рой, держится за стену, пока Кодзи, которая все-таки смогла побороть то ли силу гравитации, то ли сфокусировать зрение, плетется следом. Бад проходит в свои секретные хоромы, задевая бедром тумбочку, и матерится. Кодзи выправляет его курс, доводит до кровати и накрывает пледом, на пару секунд застывая у изголовья большой кровати. — Эй, сокровище, — пьяно усмехается Бад, обнимая подушку крепче. — Мы теперь кореша. Мои презервативы на третьей полке, разденься и иди в душ к нашему господину Белоснежке. Изуми усмехается, лавируя меж разбросанных вещей. — Спасибо, Изуми, — уже в спину летит от Роя, и Кодзи на секунду замирает у двери. — Спи, кореш, — мягко советует, прикрывая плотно за собой дверь. Опирается спиной на нее, трет лицо двумя руками, но голова продолжает гудеть, а земля периодически делать мягкие волны, пока психотерапевт идет обратно в комнату выкидывать бутылки. Когда вода в душе стихает, Изуми почти приходит в себя, по крайней мере, она так думает. Потому особо не стесняясь, идет в душ, но совету Бада не следует. Идет одетая, распахивает дверь и чуть спотыкается на пороге. Влажный воздух с запахом геля для душа тут же пышет ей в лицо, Изуми моргает, фокусируется сначала на лице Даби, затем на том, что он немного не одет. — Ой, ты голый, — констатирует факт Изуми и как-то ее это не смущает особо. Даби не совсем голый. На его бедрах полотенце, а сам он оборачивается к ней с таким выражением лица, что трезвая Кодзи предпочла бы ретироваться далеко за пределы Японии. Но пьяненькая Изуми только улыбается и проходит вглубь комнаты, пока эмоции Даби сменяются сначала на гнев, затем на непонимание, а после и принятие настигает его. Изуми достает аптечку. Знает, что там мазь от ожогов, потому, читая название каждого тюбика, не видит весь спектр эмоций злодея. — Тебе не кажется, что это немного… чересчур? — выдает Даби и выключает воду в кране. — Я настолько пьяна, что даже причуда затихла. Поэтому нет, не чересчур, — кивает сама себе Изуми, и где-то внутри собственного подсознания чувствует угрозу. — Я извинюсь завтра, честное слово, но сегодня давай-ка я тебе помогу. — Мне не нужна ничья помощь, — ровно выдает Даби, наблюдает, как Кодзи с третьего раза все-таки снимает крышку с крема. — И тем более твоя сейчас. — Ничего, потерпишь, — улыбается Кодзи, — у тебя все равно спину задело. Даби цыкает, чуть оглядывается в зеркало. Теперь понятно, почему пекло. Руку тоже, плечо, но это все не страшно. Гораздо страшнее, что пьяный психотерапевт уже стоит за спиной, примиряясь к степени ожога. — Это небольшое покраснение, выживу, — фыркает Даби, но кто его сейчас послушает? Он наблюдает в зеркале, как растрепанная Кодзи дует губы и разглядывает его нагло. Собственнически. Это даже забавно. — Куда? — тут же звучит холодный голос, когда Изуми тянет руки с кремом к его плечу. — Ты не слышал про причуду? Не беспокойся, я ее отрубила начисто текилой и саке, — смеется Изуми, а сама все-таки блокирует ее, удерживая это состояние. Легко касается пальцами оголенного участка спины под левой лопаткой. Старается боль не причинить, втирая липкую субстанцию, пахнущую очень уж неприятно. Даби замолкает, как и Изуми, разглядывает его шрамы от ожогов, кажется, на боку и ножевое есть. Вопрос мелькает и погасает, она все-таки не решается его задать, поджимая губы сильнее. Выдавливает еще крема, касается плеча, удивляясь разнице в росте. Наверно, впервые они стоят так близко, оба босые и почти обнаженные. Изуми трясет головой, вспоминает, где там у Бада… — Достаточно, — перехватывает чужую кисть Даби, когда женские пальцы касаются предплечья. — У тебя еще… есть… Изуми руку одергивает, разворачивает злодея к себе, втирает крем точечно и очень сосредоточенно. Да, там точно ножевое было, Кодзи почти уверена. Она окидывает голый торс мужчины придирчивым взглядом, мажет его локоть и усмехается своим мыслям. — Что смешного? — раздается голос Даби, но тот тут же прикусывает язык. — Да так, — отмахивает Изуми, — мы теперь с твоим другом кореша. Это ближе чем друзья? — О, да, — устало усмехается злодей, трет глаза. — А мы с тобой друзья? Изуми взгляд поднимает точно в чужое лицо. На секунду она видит там растерянность, но та быстро потухает, оседая только в черной радужке Кодзи. — Ты очень пьяна, Иззи, — чуть шевелит губами Даби, упираясь бедрами в раковину. — Да, поэтому, будучи трезвой, никогда бы тебя не спросила и не сказала следующее, — прочищает горло Изуми и откладывает тюбик в сторону, — я хочу быть твоим другом. Изуми понимает, что вот совсем не тот момент. Уставший злодей, который еще и раны получил, вряд ли хочет говорить. Но этого хочет она. Прояснить ситуацию. — То есть, настоящим другом, без привилегий, — тут же добавляет Кодзи, глупо улыбаясь. — Потому что, знаешь, ну, мы хоть когда-то и были друзьями, но все это в другой жизни будто. А ты… я хочу стать твоим другом, Даби, именно твоим, а не… — Я понял, Изуми, — называет он полное имя, отчего Кодзи куксится. — Давай отложим признания до завтра. — Нет. — Нет? — Даби моргает пару раз, будто новое слово услышал. — Нет, завтра будет другой день и момент будет упущен, — кивает сама себе психотерапевт. — Я хочу сегодня прояснить всю ситуацию, сейчас, пока мы в этой ванной и пока я еще могу говорить. — Что тебе помешает сказать это завтра? — издевается злодей, складывая руки на груди. — Ты знаешь, что. Как минимум, мое самоуважение, а еще ты похитил меня! Какой кошмар, — фыркает Изуми и тоже руки на груди складывает. Стоит близко-близко, смотрит так требовательно. Смелость действительно плещется в ней вместе с алкоголем. — Не хочешь извиниться? Она не шутит. Говорит, чтобы стать друзьями, им надо извиниться друг перед другом за все, и говорит она это долго, временами линия мысли, такая стройная и простая, ускользает. — Господи, за что ты меня так наказываешь? — тихо-тихо выдыхает Даби, но Изуми его прекрасно слышит. — Я не наказание, я сокровище, — гордо фыркает Кодзи. — И я хочу в душ, а еще текилы. Что за невыносимый злодей? Зачем он все так усложняет? Ей просто нужно было услышать простое «извини, Иззи, что немного разрушил твою жизнь», и они были бы друзьями. Отличными друзьями, почти корешами, а потом может Изуми даже подумала бы про привилегии, хотя что-то ей подсказывает, что это было бы быстрее, чем ей кажется. Она тянет футболку верх, действительно, душ кажется отличной идеей. И такой спонтанной. Благо, злодей чужие руки перехватывает с каким-то ужасно грубым нецензурным словом. — Выйди, пожалуйста, я хочу помыться и поплакать, — продолжает тянуть футболку верх Кодзи, оголяя живот и часть груди. — Давай ты захочешь полежать и поспать? — предлагает альтернативу Даби, но Изуми уже юрко избавляется от футболки. — Нет, я больше не буду плясать под твою дудочку, — прямо в лицо выдыхает Изуми, отчего Даби чуть морщится и отшатывается. — Изуми, используй причуду, а то я сожгу, людей, Изуми, используй причуду, а то я сожгу куриц, Изуми, давай ты съездишь в клуб к семейке Бада, вдруг страшные якудза тебя не убьют… Изуми кажется, что она очень правдоподобно изображает Даби. И тембр такой же, и слова один в один повторяются. Она пытается стянуть с себя шорты, чуть не поскальзываясь на мокром кафеле, а потом вдруг резко оказывается закинутой на чужом плече. — Поставь меня на место, — требует Изуми, когда ее хорошенько встряхивают. — Мы идем спать. — Вместе? Ты не слышал о привилегиях? — Иззи, не доводи до греха, — предупреждает Даби, быстро преодолевая расстояние до ее спальни. Открывает дверь, ставит на ноги пошатывающую Кодзи. Та гордо вскидывает подбородок, выходит забавно, конечно, но сейчас почему-то не до веселья. — С каких пор ты таким набожным стал? — строго интересуется психотерапевт, с места не сдвигаясь. Даби закатывает глаза. Не выдерживает. С опаской касается ее оголенных плеч, разворачивая в сторону кровати. Усаживает на нее, Изуми до подозрительности послушно усаживается. — Полчаса назад уверовал, — фыркает Даби, когда Изуми чуть опускает голову. Волосы закрывают ее лицо, пылающие щеки. Изуми вдруг становится стыдно за свое поведение, она пересчитывает пальцы, но сбивается на третьем. — Я просто перебрала. — Поэтому ложись спать, — доносится откуда-то сверху усталый выдох. — А мы все еще друзья? Она забирается на кровать с ногами, смотрит на злодея, окруженного тенями. Выражение лица не видит, пока Даби не присаживается рядом. — Да, Иззи, мы все еще друзья, — обреченно соглашается злодей с пьяной женщиной. Изуми улыбается, укладывается на подушки, вытягивая свои ноги рядом. Почти касается, но в последний момент передумывает. Без привилегий. — Лучшие? — Ты наглеешь, женщина, спи, — фыркает Даби, чуть поворачиваясь в ее сторону. — Ничего это не наглость. — Если ты сейчас не уснешь, Иззи, — чуть двигается Даби в ее сторону. Изуми рот захлопывает. За окнами рассвет брезжит, очерчивает профиль злодея тенями, заостряет скулы, подчеркивает губы и глаза. Глаза. Даби смотрит на нее серьезно. — Что ты сделаешь? — подталкивает Изуми, ложится на спину, глядит прямо ему в глаза. Ждет. — Я тебя трахну, Иззи, — спокойно и ровно выдает Даби, отчего Изуми все-таки чувствует прилив возбуждения. — Потом больше мы не будем друзьями. — Только если с привилегиями. — Я трахну тебя чем-нибудь тяжелым по голове, — уточняет с улыбкой злодей, прекрасно видит, как разочарование ложится на чужое лицо. — Спокойной ночи, — тут же поворачивается спиной к нему Кодзи, зажмуривает глаза. Даби усмехается, взглядом обводит женскую фигуру, а затем обреченно вздыхает и накидывает на нее тонкий плед. Поправляет полотенце, испытывая легкое удовлетворение, потому что Изуми слишком пьяна, чтобы заметить его природную реакцию на нее. Слишком мощную для друга без привилегий. — Даби, — зовет его Изуми, и Даби готов завыть от досады, что не ретировался слишком быстро. — Спасибо, что спас меня сегодня. Изуми проваливается в сон прежде, чем слышит ответ. — Всегда пожалуйста.