Намджун решился. Наконец-то

      Намджун выдохнул и поправил свои отросшие волосы, после чего перепроверил свой пропуск от агенства. Ему можно приходить в военную часть, где служит их старший хён. Конечно, это разрешили для работы группы, только вот никому не надо знать ещё одну причину, почему Намджуну там мёдом намазано.       Намазано мёдом ему там из-за Сокджина. Такого сексуального и тоже набравшего форму… Теперь, помимо красивой талии тонкой и широких плеч, в глаза бросались сильные руки, ничем не уступающие рукам Намджуна. Да и… Теперь весь Сокджин казался даже выше Джуна.       Ким Намджун ощущал странную тягу…       Тягу к тому, чтобы самому стать раком перед своим любимым хёном. Раньше у них не было разговоров по поводу того, кто в какой позиции, как-то это было само, что ли. Они разделись, Джин сам лёг, сам подставился.       Но сейчас…       Сейчас Сокджин чаще делает какие-то выпады, заставляющие что-то в Намджуне… В общем, это всё странно и непривычно, но было очень интересным. Очень интригующим.       Джун прошёл на КПП и сразу же увидел Джина в коридоре. Сбритые волосы уже немного отросли, но было как-то до сих пор непривычно. Ведь Сокджин очень любил свои длинноватые волосы. На данный момент причёска ну очень коротка, глаза теперь по-другому будто выглядят. Джун привык видеть своего парня нежным хëном, который игриво бедром пихает и сам лезет со спины обниматься. Не сказать, что он сильно изменился, просто Намджун его воспринимал… Как бы это объяснить…       — Эй, Намджун-и, мой донсэн, ну наконец-то явился! — звучит по-привычному звонко.       Нам расплылся в улыбке. Если честно, ему не важно вовсе, какой Сокджин — нежный хён, который греет руки у него под майкой или же хëн, имеющий теперь всю силу, чтобы Джуна на руки с лëгкостью поднять.       — Привет, хëн, — он приобнимает старшего, вдыхая знакомый и родной одеколон. Армия — не армия, но Джин себе ни за что не изменяет.       Они отстранились и посмотрели друг другу в глаза. Теперь Намджун мог в полной мере разглядеть любимого, который, как бы парадоксально не звучало, ни капли внешне не изменился. Джин же усмехнулся и погладил быстро ладонью щёку младшего. Всё так интимно.       Джин высокий, Джин сексуальный, а Джун ну очень скучал. Скучал по рукам Джина, по его голосу и теплу. Сокджин, что тут же расположил руки на талии младшего, подал ему знак, что «да, милый, я тоже скучал по тебе». Если подумать, это первое их «свидание», когда Джун целенаправленно пришёл, чтобы толкнуть Джина на стул и сказать: «хëн, возьми меня».       — Я скучал, — тише сказал Джун, оглянувшись назад, чтобы их не дай бог никто не заметил. Иначе появились бы ненужные проблемы. Им ни к чему лишнее внимание.       — Я тоже. Очень скучал, — Сокджин оставил поцелуй на лбу любимого, — пройдём в кабинет? Хочу остаться полностью наедине с тобой.       А тут по позвоночнику прошёлся лёгкий ток. Джин сейчас смотрит, рукой ведёт «интригующе» по талии и, кажется, старшему даже плевать, что кто-то может придти прямо сейчас. У Сокджина явно какое-то горящее желание в глазах, которое так и кричит: «Ким Намджун, я хочу тебя».       Теперь Джин лукаво подмигивает Джуну и рукой ведёт вниз по спине, по пояснице, по…       — Эй, хён, — Намджун слегка оттолкнул его, хмыкая, — в кабинет. Нужно обсудить всё.       Сокджин покивал согласно, но всё же добрался до пятой точки Намджуна, ущипнув того. Младший пробурчал что-то недовольно-возбуждëнное.       Сокджин — человек неоднозначный, в принципе. При всей своей любви к нежности, уюту, спокойствию… Здесь и сейчас Джин раскрывает свою другую сторону. Намджуну нравилось чествовать себя «ниже» Джина.       Ну, на коленях точно бы пошло. /       Сокджин уселся на стул, откинувшись на спинку. В военной форме его тело очень сексуально выглядит. Ранее подтянутое тело, стало подкаченным; стоит старшему напрячь руку, как можно было распознать выпирающие мышцы. Или ноги: ноги Джина стали твёрдыми, сильными. Когда Намджун в шутку похлопал и сжал его бедро, то почувствовал, какое оно жёсткое.       С каждым днём становился всё интереснее и интереснее. Прежде они не спали здесь. Это по сути нереально. Но у Джуна скоро сперма из ушей полезет. Так что вопрос реальности вовсе не интересует его.       — Эй, что ты так странно смотришь? — Джин привычно улыбнулся, напоминая очень милую альпаку. Милую альпаку с телом высшей сексуальности, да, — Задумал что-то?       Джин делает ну ОЧЕНЬ опасную вещь! Он, блять, расставляет ноги шире, складывая руки на груди. Джун сейчас в штаны накончает.       — Хëн, — всё же заговорил Джун и щёлкнул щеколдой дверной, после вновь оборачиваясь на своего парня, — ты хочешь что-нибудь?       — Что-нибудь? — Усмехается тот и поправляет форму, дернув бровью, — О чем ты, душа моя?       Сокджин уже давно догадался, что не зря поведение Намджуна какое-то странное. Смотрит непонятно, вечно обдумывает и губы кусает. Тут только идиот не поймёт, что что-то этот мозг на ножках очень хочет.       — Намджун-и хочет меня? — Протянул старший и похлопал по своему, сукаблять, накаченному бедру. Джун чувствует теперь себя голодной псиной, которая хочет укусить манящую плоть. Но всё, что делает Намджун, так это просто шагает немного к старшему, не отрывая глаз от него. Тот всё усмехался, — На тебя не похоже. Что задумал?       — Хëн, я хочу поменяться местами, — он слишком с готовностью опустился перед Джином на колени и потянул руки к грубому армейскому ремню, — Я… Подготовил всё.       Сокджин не шевелился. Он слегка приподнял корпус от спинки стула и одну руку уложил на макушку донсэна. Погладил, потрогал.       — Что-то новенькое. Точно хочешь? Может, как обычно? — Уточнил тот, но… только вот всё. От прошлой нежности и капли не осталось, в его голосе чётко чувствуется сарказм, издёвка. Джин с удовольствием принял новые правила игры, — М, Намджун-и? Может хён как обычно ляжет перед тобой и полностью раскроется, чтобы ты смог взять его тело? А? Ответь мне, Джун.       Рука, на которой появились небольшие царапины и где-то мозоли, сжимала пока что не сильно волосы младшего. Джин игрался. У него было что-то такое и раньше, но сейчас, когда Намджун собственноручно отдался ему со словами «поменяемся местами», у старшего точно сорвался какой-нибудь тормоз.       — Хён, нет, я хочу попробовать по-другому… — с лёгким хрипом ответил Джун, смотрящий на любимого преданно. Сокджин не замечал подобные заскоки у младшего, — хочу почувствовать твой член… У нас с тобой даже размеры примерно такие же…       Джин прыскает с подобного заявления, после чего с небольшой силой опускает Намджуна в свой пах, вновь откидываясь назад.       — Давай, я сначала проведу тест-драйв твоего рта, а потом задницы? У меня дикий недотрах, я в этой армии, как шаолиньский монах на обете воздержания.       Джун чувствует, словно у него резко воздух кончился в лёгких. В штанах уже было тесно, его это моментально и чертовски возбудило. Видимо он конченный извращенец…       — Да, хён, я сделаю тебе приятно, — Джун звенит тяжёлой бляшкой, расстегивая ремень. После второпях выпихивая пуговицы на ширинке, чтобы добраться до вставшего члена старшего, стянутого тканью белья, — я так скучал по близости с тобой.       — Мой милый донсэн скучал, — слишком мягко тянет Джин и снова гладит волосы парня, будто бы тот правда какой-то щеночек, — давай, будь хорошим мальчиком, я знаю, что ты послушный.       Сокджин редко говорил в такой манере, чаще всего в шутку, ну или опять же, очень-очень редко. Сейчас Намджун чувствует, как это поведение бойфренда его распаляет, возбуждает… Джун приспустил ткань нижнего белья и тут же взял в рот половину длины. Сверху послышался выдох, а рука на волосах Кима сжалась сильнее, требовательно наклоняя ниже. Джун сначала булькнул, давясь, но через пару секунд смог преодолеть рвотный рефлекс. Он прикрыл глаза и удобнее ухватился за бёдра старшего, дыша шумно. Возбуждённый член едва вмещался в глотку Намджуна.       — Ах… Хороший, хороший, — сыпет комплименты и похвалу Джин, давая лёгкие пощёчины младшему, — щëки втяни, втяни. Ах… Хорошо, умничка, вот так, да.       Джун, как какой-нибудь щеночек, поднял глаза на старшего, сильно втянув щеки. Он снова ждет его одобрения, поэтому гладит бёдра и мычит довольно громко. Джун поднимает немного голову, выпуская, языком обводит головку, пуская кучу слюны. Наму нравилось так баловаться.       — Играешься, мой мальчик? — Джин приподнимает бёдра, чтобы вновь толкнуться в горячий рот донсэна, — Мхв, хочу трахнуть тебя в глотку… А то как-то всё слишком медленно.       Джун лишь успевает вновь поднять взгляд на Сокджина, как тот толкнулся посильнее, руками фиксируя голову Джуна.       Как же Нам, блять, возбужден. Его хëн прямо сейчас имеет его в глотку, в армейской части. Они закрылись в небольшом кабинете и им бы, конечно, не издавать особо громкие звуки. Но Намджун мычит, иногда издаёт звуки, словно давится. Он держится сильнее за его ноги, ведь Джин уже привстал, толкаясь в глотку парня.       На глазах Джуна выступили слезы, с его подбородка текли слюни и предъэякулят.       — Мхв, — мычит Намджун и слегка обмякает, ведь уже успел устать. Горло горело…       — Агх… Не могу кончить, — тихо смеётся Джин, потрепав волосы Джуна, — всë же я сегодня тебя отымею, малыш Нам.       Сокджин вышел из его рта, а потом стянул с себя верхнюю часть одежды, обнажаясь перед Джуном на коленях. Намджун потянулся к нему, трогая, гладя. Парень приподнялся и принялся целовать его пресс, прижиматься. Он вдохнул родной запах тела, прикрывая глаза.       — Что за нежности? — Сокджин улыбнулся на это поведение, после чего потянул парня на себя, — иди сюда, не могу просто молча смотреть, — старший хватает его за талию, покрывает шею и его лицо поцелуями, раздевая. Джун плавится от горячих прикосновений хёна, весь умирает и возрождается от поцелуя до поцелуя. Джин умеет это делать, умеет ещё как. Что даже сердце стучит намного быстрее, по всей коже мурашки бегут.       Намджун обожает Сокджина.       Через какое-то мгновение, Намджун уже был прижат к столу животом. Джин достал из большого рюкзака младшего пару презервативов и смазку. Он подложил свою рубаху ему под живот, чтобы тот не лежал на грузной поверхности стола.       — Джун-и, вот это сюрприз, — воркует старший и трогает бёдра парня, спуская джинсы, — я всё ещё удивлён, что ты пошёл на это, — солдат скользит ладонью по смуглой коже и всё же шлёпает, опускаясь к затылку Намджуна. Кусает, целует, шею в покое не оставляет, его туда манит.       — Мхв, хён, без следов… — сдавленно просит Джун под ним, что успел весь покраснеть. Он пытается сглотнуть слюну, чтобы смочить сухость горла, но вся слюна у него высохла, как при каком-то наркоприходе.       — Милый, ты же пока не выступаешь, зачем об этом беспокоиться? — Урчит Джин и спускает окончательно джинсы любимого по щиколотки и смазку выдавливает на пальцы, на пробу толкая один. Тот очень легко прошёл, — Намджун…       — Хëн, я готовился, — мямлит он и гнётся ещё сильнее, зад выставляя старшему, — я чист, я растянут, я…       — Черт, почему ты раньше так не делал, милый? — Джин с каким-то внутренним удовлетворением толкает в Намджуна три пальца разом, слыша как тот стонет от растяжения и как мычит, дрожит, стоило Джину правильно надавить. Нам был сейчас прелестным мальчиком, таким изнеженным и готовым на всё…       Жилы стынут…       — Черт, как ты хорошо растянут. Тебе кто-то помогал? — Джин пальцы внутри парня разводит и Джун дрожит в ответ сильнее, хрипло выдыхая стон, — М? Какой-нибудь молоденький тренни помог крутому взрослому Намджуну-оппе?       — Нет, хён, нет, — стонет, а не говорит. Джун точно не ожидал, что это будет НАСТОЛЬКО приятно, — я использовал те дилдо, которые у нас есть…       — Игрался с моими игрушками? — хихикает тихо Джин и всё же убирает пальцы, натягивая на себя презерватив. Он всё же смазывает член смазкой побольше.       — Хён, умоляю я хочу, я… Ах! — голос Джуна скользнул, стоило Сокджину в него толкнуться. Он с головой упал в ныне неизвестное чувство и сейчас готов захлебнуться, настолько ему хорошо.       — Хëн!       Сокджин рукой рот ему закрывает, выдыхая шумно от приятной теплоты нутра Намджуна. Он свободной рукой ведёт по голой спине донсэна и смеётся тихо.       — Мой прекрасный лидер так красиво выгибается подо мной, — смеётся вновь он и глубоко толкается, выбивая из младшего мычание, — чш-чш-чш-ш-ш, Намджун-и, тише, мальчик мой, тише. Нас могут услышать.       Джун хнычет и сам двигает бёдрами, намекая, что очень хочет, чтобы любимый хён начал двигаться. Джин оттягивает его за волосы на затылке и пропихивает два пальца в рот Джуна, заставляя сосать. Секунда и Джин начал толкаться в Джуна в среднем темпе, оттяжно так, с чётким ритмом. Ему очень нравилась картина перед собой. Это было просто невероятно…       — Хороший мальчик, Джун, — урчит ласково Сокджин, после чего пихает в рот младшего край майки, затыкая, а сам, ухватившись за талию, принялся чуть ли не вдалбливать парня в стол.       Сокджин тащился, сходил с ума.       Намджун тоже.       Намджун выгнулся, схватился за края стола, принимая с сумасшедшим желанием член в себя. Член его любимого бойфренда растягивал его дырку, распирал буквально. Сокджин не щадит. Сокджин толкается так, что Джун едва дышать успевает. Намджун даже глаза закатил, а стоило Сокджину его ногу немного поднять, рукой поддерживая, член тут же начал попадать точно в нужную точку.       Намджун затрясся, заскулил, начиная елозить по столу, как уж на сковороде, а после выронил затыкающую ткань своей футболки.       Секунду и…       — Мхв, хён, господи, да!       Джин толкнулся крайний раз и, не выходя, вцепился в бока любимого, кончая в презерватив. У него перед глазами круги тёмные, в голове шум и тело ватное…       — Твою мать, Намджун, если бы я знал, что ты можешь быть таким, я бы давно тебя трахнул.       В кабинете стояла убивающая духота и чёткое ощущение только что свершившегося секса. /       Намджун обнимал Джина, сидя на его коленях. Он уткнулся в шею любимого, поглаживая слегка его затылок.       — Хён… — тихо тянет он, но сам лицо своё не поднимает. Ему нравится вдыхать запах тела и одеколона старшего.       — Да? — Сокджин прижимал его к себе, крепко обняв за талию, — Что такое, медвежонок?       — Я скучаю.       Агх. И вот снова эта тема. Больная, наверное, не то, что для Намджуна и их группы, а для половины мира. Но Джун ревниво заявляет, что ему хуже, чем всем остальным. Он ведь с Джином живёт бок о бок лет десять точно. Привык просыпаться, видеть Джина, слышать Джина, трогать Джина… Без него жизнь Джуна меняется. Да, отношения не должны быть сверх важными, но дело было в том, что Сокджин — часть Намджуна. Он друг, он старший брат, единственная опора Джуна на протяжении нескольких лет.       И сейчас… Да. Намджуну немного сложно без любимого.       — Эй, большой мальчик плачет? — тихо, привычно и ласково протянул Джин. Он мягко отстранил Джуна и вытер слезинки, — Ну всё, всё. Чего ты?       — Хëн, я скучаю, — он выдохнул шумно и отвëл стыдливо взгляд. Нет, он мог спокойно плакать. Он плакал и перед стадионом фанатов, но дело было в другом. Сам уверял, что справится и убеждал Джина, чтобы тот не беспокоился.       В итоге…       — Я тоже, милый. Я ведь не умер, просто служу. Потом и ты тоже будешь, — он гладит его щеки мягко, после чмокая в губы, — все мы будем служить, это неизбежно. Но разве это так плохо?       — Тяжело. Тяжело одному просыпаться, — Джун зажмурился, чтобы снова не заплакать. Уже достаточно наплакал, — я отвык быть один.       Джин вздохнул, после чего мягко поцеловал лоб, щеку, скулу…       — Джун, я люблю тебя. Нам надо с этим справиться и всё. Как со всеми теми трудностями, что были тринадцать лет, — он хмыкает.       Намджун прильнул к его губам, переплетя пальцы с ним.       — Ты прав, хён, мы справимся. Со всем справимся.