***
Тони даже не сразу заметил, что его нет. Питер взял слишком мало вещей, чтобы это бросилось в глаза, поэтому мужчина успел сбросить пиджак на один из барных стульев, налить себе колы и пробежаться глазами по колонке вечерних новостей, прежде чем почувствовал, что что-то не так. Внимания, впрочем, не обратил. Непривычно, конечно, что Питера еще не было — чаще всего он в этот час суетился на кухне, включив ненавязчивую попсу, резал ароматную зелень, доставал тарелки и звонким голосом рассказывал альфе, что у них сегодня на ужин. Или валялся на диване с коробками тайской лапши, читая описания бесконечных сериалов на нетфликс, но в итоге раз за разом включая какое-нибудь старье. Или сидел за стойкой, зарывшись с головой в свои чертежи, обкусывая ручку и нервно реагируя, если Тони пытался к нему приставать. «Закажи что-нибудь на свой вкус, пожалуйста, у меня сроки горят, если не разберусь с этими правками, будет полный звездец, до утра здесь завис». И хотя ни потеря премии за пропущенные сроки, ни даже потеря работы в случае, если он вообще забросит особо выматывающий проект, не сказались бы на его положении — в конце концов, Тони был и оставался одним из богатейших людей страны, и никогда не жалел денег на своего партнера — Паркер никогда не начинал относиться к своим рабочим обязанностям чуть проще. Он выкладывался на полную, стремясь соответствовать планке, которую сам себе мысленно задрал на небывалую высоту, особенно после того, как начал встречаться со Старком. Он же просто вчерашний выпускник, пусть и собравший кучу наград за свои учебные проекты и получивший работу в лучшей компании в отрасли. А Старк — признанный гений, уже раскрывший свой потенциал по полной программе, заработавший миллионы и почивающий на лаврах всеобщего признания. Дочитав не только политическую колонку, но еще и свежие сплетни в светской хронике, Старк немного брезгливо поморщился и отложил телефон. Странно, Питер нередко задерживался в офисе или на встречах с заказчиками, но всегда предупреждал альфу о своих планах и сообщал о своих перемещениях, чтобы тот не волновался. Отправив омеге сообщение с вопросом, когда того ждать и что взять на ужин, Тони потянулся и пошел в ванную. Он уже был в душе после спортивного зала сегодня, поэтому просто поменял футболку на свежую и ненадолго остановился у раковины, смывая с локтя капнувшую туда газировку. В голову ударило резко и сильно. Что-то не так. Что-то неуловимо изменилось в окружающем пространстве, бессознательно он уже это чувствовал, но разумом пока не понимал, что именно. Тони судорожно осмотрелся, пока не остановил взгляд на мраморном стаканчике. В нем стояла одна зубная щетка. Торопливыми шагами мужчина вышел из ванной и почти бегом направился в спальню, уже зная, что увидит, но все еще не желая в это верить. Включив свет в гардеробной, он резко остановился и осел на стоящий рядом пуф. Сомнений быть не могло — пусть куча вещей (в основном самых дорогих, которые Тони покупал Питеру в подарок вопреки его робким отказам) осталась висеть на вешалках, но не хватало слишком многого — белье, носки, футболки — ящики с вещами Питера были пусты. Все еще до конца не веря в происходящее, Старк быстро вернулся на кухню и схватил телефон. На его последнем сообщении стояла метка «не доставлено». Набрав несколько раз номер Питера и ожидаемо услышав про недоступность абонента, мужчина на подкосившихся ногах опустился на стул и задумчиво поднял взгляд. Только сейчас он заметил небольшой лист бумаги, прицепленный магнитом к холодильнику. «Я думал, что смогу, но не смог, прости, спасибо за все» Одна? Одна фраза? После трех лет идеальных отношений? Дрожащими от злости руками альфа достал бутылку рома из бара и долил в свою колу почти до полного объема. Сделав несколько больших глотков, он стукнул стаканом о стойку, едва не разбив толстое стекло, и немигающим взглядом снова уставился на записку. Не смог? Что он не смог? Поговорить, как взрослые люди? Если этого мальчишку что-то не устраивало в их отношениях, почему было не рассказать, ведь Тони в лепешку ради него расшибся бы. Перед глазами всплыло милое слегка веснушчатое лицо в обрамлении кудряшек, огромные глаза за длинными ресницами, плотно сжатые губы. Да, именно таким он и был последнее время. Совсем мало улыбался, часто задумывался о чем-то. Тони был уверен, что это из-за работы, поэтому в душу не лез, стараясь вести себя как обычно. Альфа-сущность беспокойно ворочалась внутри, старательно сигнализируя о чем-то хозяину, но мужчина так привык не замечать и по возможности подавлять древние инстинкты, которые считал низменными, что пропустил все сигналы. Зато купил Питеру новую машину, чтобы его порадовать. Какая-то мысль мелькнула в голове у Тони, и он бросился к двери, чтоб проверить — так и есть, оба комплекта ключей от спортивной Ауди Паркера лежат на своем месте в шкафчике в холле. И рядом — все кредитки, которые открывал на его имя Старк. Окончательно выбила из седла мысль о том, что его омега сейчас неизвестно где, неизвестно с кем и без единой вещи, обозначающей его связь с альфой. Без метки. Альфа внутри взвыл от ярости и тоски, требовал найти, вернуть, заявить права, спрятать, укрыть от всего мира. Хозяин с силой запустил недопитый стакан в стену и отправился в спальню, где рухнул, не разуваясь, на покрывало и долго лежал без движения, глядя на переплетенные белые нити перед собой.***
Ехать к Питеру на работу самому, чтобы что-то узнать, Старку помешала гордость — ну как же, альфа, который не смог удержать своего омегу. Его-то самого подобные глупые стереотипы и предрассудки не волновали, конечно. Он выше этого. Но представлять на себе сочувственные и слегка презрительные взгляды не хочется совсем. Он, черт возьми, технический и финансовый гений, и не хочет, чтоб к нему прикладывали это обывательское лекало. Подумаешь, омега сбежала. Они даже парой в примитивном понимании окружающих не были — никаких меток, колец и прочей биологической ерунды. Они равноправные партнеры, объединившиеся на почве глубоких общих интересов и взаимной симпатии. Поэтому на разведку Старк отправил начальника охраны. Хэппи вернулся быстрее ожидаемого, с сухим коротким докладом: прекрасный работник, самый талантливый за последние годы и очень ответственный — предупредил о своем уходе за месяц, закрыл все хвосты, аккуратно передал дела, получил расчет, попросив наличные, и уехал, не оставив никаких контактов для связи. За месяц. И как давно он вообще хотел уйти? И как Тони мог ничего не замечать? Или не хотел замечать? Пометавшись по пустой квартире еще неделю и не получив от Питера ни полслова (номер, очевидно, сменил, голосовую почту не прослушивал), Старк все же сделал то, чего максимально не хотелось — пошел на поклон к лучшей подружке Паркера, ЭмДжей. Хуже, чем к стоматологу, ей богу. Как его нежный мальчик сдружился с кем-то, похожим на эту Мишель, резкую на грани грубости, прямолинейную, бесчувственную, Тони так и не понял. Та открыла дверь своей светлой бруклинской квартиры, нисколько не удивившись стоявшему на пороге миллионеру. Жестом предложила войти, отправилась прямиком на кухню, даже не оборачиваясь, приготовила им по чашке чая. — Кофе не предлагаю, не могу сейчас его запах выносить. Только теперь Тони заметил ее округлившуюся талию и обратил внимание на тонкий запах молока и мускатного ореха, однозначно указывающий на четырехмесячную беременность. — О, поздравляю, — пытаясь быть вежливым, отозвался Старк. — Я вас умоляю, давайте без этих условностей, а то я не знаю, как вы ко всему этому относитесь, — слегка закатила глаза девушка. — Так что хотели? — Где Пит? — Не знаю. — Серьезно? Вы его самый близкий друг. По лицу Мишель пробежала болезненная тень, хотя она и постаралась не подать виду. — Была, да. А теперь он ушел. Не оставил контактной информации отчасти как раз для того, чтобы не ставить меня в затруднительное положение, в котором я бы оказалась во время этого разговора, если бы ею обладала. Что-то в ее голосе подсказало Тони, что это правда. Он уронил голову в руки, стоявшие локтями на коленях, и глубоко вздохнул. — Почему? — спросил глухо, не поднимая лица. — Может, сначала вашу версию послушаем, мистер Старк? — в голоcе сквозила плохо замаскированная язвительность. — Я правда не понимаю. И в свете новых обстоятельств, - Тони жестом обозначил положение Мишель, - понимаю еще меньше теперь — Пит же такой… чувствительный, такой сентиментальный мальчик, хоть и старается это скрыть изо всех сил, и вот теперь я вижу, что он не только бросил меня запиской в одну строку, но и оставил свою лучшую подругу, когда она беременна, ну что за бред. — Даа… Пит очень чувствительный и сентиментальный мальчик, — медленно повторила девушка, неотрывно наблюдая за Старком своими темно-серыми глазами. — И он уехал от своей беременной лучшей подруги. Как считаете, почему? Все внутри оборвалось. Подозрения, которые он благополучно отметал от себя уже давно, выбрав тактикой классическую схему «притворяйся, что проблемы нет, и она уйдёт», подтверждались, причём самым жестоким образом. Тони опять глубоко вздохнул, до последнего надеясь, что ему не придется говорить это вслух. — Он… он тоже всего этого хотел, да? — Да?.. Думаете? Омега хотел семью и детей? Да ну нет, что вы. Он же еще с 16 лет влюблен в человека, который при каждом удобном случае приговаривал, как презирает людей, живущих в рабстве своего животного начала и только и мечтающих, что покусать друг друга и начать стругать потомство, пожертвовав более возвышенными целями, — невозмутимо закинула в рот очередную конфету девушка. — Поэтому он просто усилием воли этого перехотел. Цитата была не дословной, но отражала регулярно высказываемые Старком мысли со смущающей точностью. Он поднял взгляд на ЭмДжей, которая, слегка запрокинув голову, посматривала на него из-под полуопущенных ресниц, дожевывая конфету. У Тони мелькнула мысль, сколько конфет съедал бы и без того сладкоежка Питер, если бы забеременел. — Но… почему он не поговорил об этом со мной? Если бы он сказал… Да, я никогда не хотел ничего такого, но ради него, в конце концов, мог бы на это пойти, неужели он не понимал, — Тони звучал действительно расстроенно. Пауза затянулась до театральной нелепости. — О. Он все прекрасно понимал, уверяю вас. Поэтому и уехал на другой конец страны. Он знал, что если просто уйдет, то потом, когда вы заявитесь на его пороге со своим щедрым великодушным ради-него-предложением, то он не сможет отказаться. А потом всю жизнь будет себя презирать. Тони уцепился за услышанное, как за соломинку. — На другой конец страны? Куда именно? Он что-то упоминал? — Это и упоминал, «другой конец страны». Может, имелся в виду Техас, а может — Аляска. Удачи в поисках. Тони немного помолчал. — А вы… Как вы думаете, увидитесь с ним снова? — Конечно. Встретит альфу, который захочет его полностью (а вы же его видели, да? это много времени не займет), вернется с меткой, спокойный, счастливый. Я свою, — Мишель погладила живот, — планирую крестить в год, и Пит — мой единственный вариант для крестного отца. Успеет выбрать к тому времени, думаю. Мечущийся и рычащий альфа в Старке уже готов был бросаться на стены, но мужчина контролировал себя по-прежнему прекрасно, и только по слегка усилившемуся запаху можно было понять степень его ярости. Девушку это все, кажется, только веселило. — Отлично справляетесь, сэр, вот бы всем "рабам примитивных инстинктов" так уметь. А теперь, если вы не против — мне нужно статью к вечеру закончить, и не то чтобы я ее хотя бы начала. Уже за дверью Старк отдышался и впечатал кулак в кирпичную стену. Резкая боль в руке отвлекла от волны животной ревности, застелившей глаза мужчины кровавой пеленой при упоминании о Питере с другим альфой. То, что девчонка сказала это специально, чтоб позлить Тони (в этом сомнений не было), не делало ее слова менее правдивыми. Кому как не Тони знать, что Питер - невероятный омега, и если только он захочет постоянную пару, за ним выстроится очередь партнеров на любой вкус. Его типаж одинаково привлекателен и для безмозглого регбиста - потому что оленьи глазки за длинными ресницами и легко краснеющие гладкие скулы, и для университетского профессора - потому что тонкие черты, аристократичная лепка лица, и взгляд такой живой и светлый, какой бывает только у очень, очень умненьких мальчиков. И все это в комплекте с гибким тренированным телом и совершенно естественным обхождением, без того глупого жеманства, которым часто грешат омеги мужского пола. Образ Питера, помешивающего равиоли одной рукой, и читающего что-то с планшета, зажатого в другой, вдруг так ярко встал у Тони перед глазами, что дыхание перехватило. И это сокровище было его, в его руках, в его постели, и он его упустил? Как? Почему ничего не заметил? Очнувшись, Тони обнаружил себя все там же — упершись кулаком и лбом в холодную стену, одного среди десятков обычных людей, спешащих домой к своим парам.