О, капитан, мой капитан [O Captain, my Captain]

Майк рычал перед зеркалом. По правде сказать, это больше напоминало пронзительный писк. Салли не хватало смелости взглянуть на него, и он с равнодушием уставился в потолок. — Мы победим завтра, Салл, я это чувствую! — сказал Майк, чуть подпрыгивая на носочках. «Я точно знаю, что один из вас не страшен». Она была права. Майк был белым и пушистым: очаровательным недоразумением, несомненно умным, но чуть ли не противоположностью всему пугающему. Конечно, не всем монстрам посчастливилось родиться ужасающими или чудовищными, или что-либо в этом роде, но Майк не был даже жутким. Салли должен был что-то сделать. — Эй, Майк? — сказал он, всё ещё глядя в потолок. — Ты дал мне… знаешь, ты дал мне много отличных советов. Я бы… — он закрыл глаза, глубоко втянул воздух. — Я хотел бы отплатить тебе тем же. — О, да, конечно! Он был уверен, что Майк кивал: у него была такая особая интонация, этот мягкий тон, звучащий как «я послушаю тебя, в качестве исключения». — В любое время. Это послужило сигналом для Салли. Спрыгнув с кровати, он начал расчищать место на полу. — Подожди, сейчас? — Лучше сейчас, чем никогда, — пробормотал Салли, поворачиваясь к нему лицом. Он потёр руки и тяжело выдохнул. Он никогда не был хорошим учителем… Однако, на какое-то время у него все же получилось добиться от Майка пары сомнительных рыков и визгов. Они только начали замечать какой-то прогресс, как Шерри окликнула их, напомнив о школе и о том, что лучше бы им остановиться до того, как она выйдет из себя и они помянут её слова. Салли и Майк обменялись взглядами. Он всё ещё казался таким нелепо полным надежд. Салли опустил голову со вздохом. — Майк, нам нужно что-то с тобой сделать. — Ты о чём? — спросил Майк. — Я… мы справимся, Салли, я уверен в этом… Понимаешь, мы все зашли так далеко, это правда впечатляюще, и… — Ты не страшный, Майк. Майк остановился. — Что? Салли покачал головой. — Я прочитал правила. Там ничего не говорилось о модификации тела. — И что, значит, я… мне здесь не место — ты это хочешь сказать? Что у меня не получится? — спросил Майк. Его голос очень напоминал шипение: что-то, что могло быть страшным в исполнении кого-то другого. — Я думал… — Это твоё место, — поторопился уверить его Салли. Он встал на колени и продолжил, сопровождая свои слова мягкими жестами. — И именно поэтому я это делаю, ведь мы… ведь ты заслуживаешь быть в этом классе так же, как и я. Как и любой другой. Но, Майк, ты не страшный, — он вглядывался в лицо Майка, пытаясь понять, доходит ли до него: понимает ли он, что тот имел в виду. — И мы должны что-то с этим сделать. Майк отвёл взгляд. Было видно, как больно ему это слышать. — Я знаю, — сказал он тихо. — Я знаю, Салли. Я просто… я хотел этого всю мою жизнь и… я просто… надеялся, что, может быть… Поражённый глубиной его голоса, Салли поспешил погладить его по голове. — Д… да, да, я понимаю, конечно. И, возможно, знаешь, возможно, однажды! Просто… просто не всё сразу, понимаешь? Майк шумно вздохнул, покивал и посмотрел на него прямо. — Окей. Каков план? — Ты изучал больше, чем я, ты знаешь вещи такого рода, — сказал Салли. Он не думал об этом заранее, вместо этого заткнул уши когтями и слепо шествовал вперёд в надежде, что всё решится само собой, как и всегда. Тем не менее, это казалось правильным. — Так… что дети считают страшнее всего на свете? Незамедлительно переключившись в студенческий режим, Майк начал отстреливаться. — Клыки, когти, слюнотечение, недвуногие передвижения, нечистоплотность, неповторяющиеся узоры, яркие цвета… — Хорошо, хорошо, — смеялся Салли, выставив руки вперёд. — Этого достаточно, достаточно… покажи мне свои зубы. Майк широко, но отчасти нерешительно разинул рот. Его зубы на самом деле были довольно аккуратными, не совсем тупыми, конечно, но и не острыми. Какого лешего он вообще когда-то решил носить брекеты? — Зубы, — пробормотал Салли себе под нос. — Слюнотечение, — мягко закрыв рот Майка одни пальцем, он потёр его рожки… которые тоже были довольно тупыми, хотя, что достаточно странно, острее, чем зубы. — Рога. Он сел на пятки, чтобы осмотреть Майка в общей картине. Двуногий, конечно, но Майк знал теорию разных способов ходьбы. Его кожа была яркого цвета, что очень хорошо, но в целом он был действительно очень аккуратным и скучным. — Тяжёлый ты случай, Майк, — сказал он. — И всё же, я уверен, мы можем это исправить. Подь сюды, — он поднялся и пошёл искать свой компьютер. Несколько коротких запросов спустя он усадил Майка на унитаз и сел перед ним на колени с напильником для когтей. — Ты точно уверен в этом? — спросил Майк, бросив взгляд на дверь, и его руки сжались на коленках. — Да, да, я прочитал несколько статей, я эксперт, — сказал Салли, хотя и с небрежной ухмылкой. — Открой пошире. К счастью, Майк был не более чем ртом с глазом, в противном случае Салли бы никогда не добрался до его дальних зубов. Майк сидел, брыкаясь ногами и издавая тихие скулящие звуки, которые, если честно, были намного милее, чем должны были быть, и Салли так сосредоточился, что чуть не прикусил язык. Итоговым результатом стала куча неровных, но заточенных зубов, и Салли кивнул сам себе. — Теперь нужно быть осторожным, Майк, — напомнил он, — не хотелось бы залить детей кровью. Они оба замолчали. — Неплохая идея, — проговорил Майк глубокомысленно. — Скажи, у нас есть кетчуп? Салли усмехнулся. Чуть позже они вернулись в ванную и Салли принялся осторожно выпиливать когти Майка. — Очень заботливо с твоей стороны, — задиристо сказал Майк, — сделать мне маникюр или типа того. Не думал, что ты такой мастер. — Заткнись, — сказал Салли, бросив ему короткую ухмылку. Мгновение спустя он пожал плечами, добавляя: — Всё для вас, милорд, — прежде чем поцеловать его ладонь. Заразительный смех Салли, последовавший за покрасневшими щеками Майка и какими-то несвязными словами, был настолько громким, что Шерри снова на них накричала. Причина, по которой Салли подпилил когти Майка, заключалась не только в том, чтобы заточить их — на самом деле он подготавливал их под фальшивые когти. Они были безумно популярны среди тех, кто не мог отрастить собственные, хотя Салли подметил, что некоторые монстры с более вызывающим внешним видом всё чаще использовали их как украшение, окрашивая в насыщенные цвета и ежедневно меняя. Он аккуратно покрыл когти — простые чёрные, необычного цвета для кого-то вроде Майка — с внутренней стороны клеем, перед тем, как уложить их на родные ногти Майка. Майк согнул пальцы, довольно длинные когти — почти такие же длинные, как сами пальцы — щёлкали друг о друга. С когтями и зубами было покончено. Теперь всё остальное… — Нам понадобится мех, — пробормотал Салли, задумчиво стуча пальцем по губам. — И не мой, это будет смотреться просто странно… может, что-то тёмное? Майк задумчиво кивнул. — Но откуда? Они посмотрели друг на друга. Комната Арта была на чердаке. Салли на самом деле не был удивлён, застав его за таким занятием, как стояние на голове вместо сна, и ещё менее удивительным, если такое возможно, было то, что Арт даже не спросил, зачем они захотели его шерсть, а только протянул её с улыбкой. — Сиди спокойно, — проворчал Салли, размазывая немного клея по затылку Майка собственными когтями. Майк вздрогнул, шипя. — Осторожнее, ладно? У меня чувствительная кожа! — Да быть не может, — сказал Салли. Когда он опустил взгляд на выражение лица Майка, он захихикал. — Нет, ты серьёзно. Вау. — Просто продолжай! — Да, да, я почти закончил… Когда Майк позже осматривал себя в зеркале, пробуя двигать пальцами и нерешительно рыча, сердце Салли упало. — Эй, — сказал он мягко, — знаешь, камера не сможет сказать, настоящее это или подделка. Я бы не беспокоился. Майк опустил взгляд, рухнув на раковину. — Но ребёнок может. Салли, немного неуклюже, из-за того, что ванная была самой маленькой из тех, что он когда-либо видел, обнял его одной рукой. — Мы справимся. Майк повернулся с широко открытым глазом, всё ещё такой безоружный перед ним, даже когда его заострённые зубы были видны между поцарапанными губами, а фиолетовая шерсть торчала под странными углами. — Мы? Пожав плечом, Салли выдавил улыбку, несмотря на сухость во рту. — Мы команда, разве не так? — он почти продолжил, но прикусил язык прежде, чем вырвались слова «Ты капитан, я ведомый». Майк улыбнулся. — Окей. Да. Салли ещё раз хорошо осмотрел его. — Эй, какой у тебя размер глаза? — Эм… пятидесятый, я думаю, — Майк нахмурился. — Зачем это тебе? Салли поднял его на ноги. — Мы идём в магазин. Вставай. И полчаса спустя, когда время было чертовски близко к двум часам ночи, Салли нервно вертел в руках линзу размером с его ладонь. — Ты уверен, что я смогу это сделать? Майк закатил глаз. — Не так-то просто промахнуться, большой парень. Или я просто разрублю её на кусочки этим, — он снова щёлкнул фальшивыми когтями. — Так что давай, вперёд. Салли обхватил одной лапой голову Майка сбоку, затаил дыхание и очень, очень осторожно разместил линзу в глазу Майка. В тот же миг Майк отскочил от него, закрывая глаз так крепко, как только был способен, и бешено промаргивался. — О чёрт, ты в порядке? — выпалил Салли. — Тебе больно? Проклятье… — Я норм, — пробормотал Майк. Он медленно убрал руки, немного поморгав, глядя в пол, прежде чем поднять голову. — Вот, как оно выглядит? Салли сглотнул. Медленно ухмылка расползалась по его лицу. Теперь глаз Майка был яростно-красным, обрамленным чёрным с вкраплением белого. В сочетании с фиолетовым мехом Арта и его собственной зелёной кожей это было довольно непривлекательным зрелищем для монстра… но пугающим для человека. — Идеально, — сказал Салли. — Сделай шаг назад, так, дай мне посмотреть на тебя. Салли медленно кивнул. Да, Майк был близок к пугающему виду настолько, насколько это было возможно, разве что не хватало нескольких чёрных и красных меток на коже вокруг. Он так и сказал, и Майк согласился, и так они вернулись в их комнату, где Салли усадил Майка на деревянный ящик и с помощью маркера усеял его точками и полосками. Майк ворчал от щекотки, а Салли каждый раз тихо посмеивался в ответ, бормоча замечания о том, что, по его мнению, кожа Майка толще, чем он выдаёт, ведь, серьёзно, это был всего лишь маркер. Они говорили тихо. Шерри бы, несомненно, свернула им шеи, если бы они разбудили кого-нибудь. Было уже около трёх часов ночи, когда они, наконец, заползли в свои кровати. — Готов к завтрашнему дню? — спросил Салли куда-то в темноту. Майк очень тихо ответил: — Честно? Нет. * Этой ночью его сон был беспокойным, его видения больше походили на кошмар: тёмные лачуги и человеческие игрушки, взрослые со вспыхивающими огнями и озеро в лунном свете. Время от времени он просыпался, сбитый с толку, не понимая, где находится, пока не засыпал вновь: дети смеялись, искажаясь, игрушечный пупс корчился на полу. Когда он, наконец, проснулся рано утром, мрачное предчувствие наполняло его до краёв. * Это был хороший день, уверял себя Салли. На самом деле хороший день: солнце светило, небо было безоблачным. Майк был встречен возгласами и свистом за завтраком, и десятки их фанатов завизжали, когда он ступил на футбольное поле во всей своей экипировке. Несмотря на это, Салли мог сказать, что он нервничал. — Хэй, Майк, — он чуть наклонился для приватного разговора. Остальные смеялись над чем-то или кем-то в стороне, но тем не менее. — Думаешь, ты хочешь пойти последним? — Последним? — спросил Майк, хмурясь. — Конечно, а что? — Хорошо, — сказал Салли и подмигнул, — мы хотим уйти красиво, не так ли? Майк засмеялся и покачал головой. — Само собой, большой парень. Ты готов? — Готов, — Салли передал горсть пакетиков с кетчупом. — Ты? Казалось, рассвет вернул браваду Майка, потому что он выпрямился и кивнул. — Конечно. Салли стоял рядом с Майком, пока они наблюдали, как остальная команда творит своё волшебство. Каждый маленький кусочек информации, подмечаемый Салли во время этого семестра, прокручивался в его голове, создавая фон из бесполезных знаний, которые на самом деле не помогли бы сейчас никому из них. Он всё мысленно возвращался к своему сну. Это просто казалось неправильным. Снова и снова он открывал рот в попытке утешить Майка, но каждый раз сдавался. Прямо перед тем, как настала очередь Майка, Салли больше не мог сдерживаться. — Настройся, Майк, машина всё видит! Майк кивнул, чуть переминаясь с ноги на ногу. — Да. Да, да. Когда раздался сигнал и Майк сорвался с места, Салли крикнул ему вдогонку: — Это всего лишь машина! Майк наслаждался своим, и только своим временем. Салли задержал дыхание, следя за тем, как он остановился у двери и прошёл в комнату — никакой спешки. Ребёнок лежал на металлической кровати, и Майк медленно постучал по ней, затем перекатился и спрятался, когда робот сел, чтобы осмотреться. Но на этом он не остановился. Как только ребёнок лёг, он повторил этот трюк, прежде чем переключиться на занавески и резко сорвать их с окна. — Пожалуйста, — шептал Салли. — Пожалуйста. Пожалуйста. Ребёнок больше не ложился обратно. Майк прополз вокруг кровати к другой стороне, где, как могло показаться, взял передышку (хотя Салли знал, что он набивал рот кетчупом). Когда он наконец прыгнул на кровать, он сделал это с невероятной скоростью и издал пронзительный, разрывающий барабанные перепонки вопль. Так же сделали и трибуны, когда его счётчик поднялся до двадцати и вырвал им победу на Страшильных Играх. * Салли нёс Майка на своём плече всю дорогу обратно до кампуса, остальные из Общажного Кошмара громогласно восхваляли друг друга, хотя по большей части Майка, за их великолепные выступления. Случайные студенты, мимо которых они проходили, также раздавали разным членам команды всякие комплименты, и Салли чувствовал себя… хорошо. Он чувствовал себя хорошо! Странный сон был почти совсем забыт, его тело было лёгким от неверия в тот факт, что они сделали это. Но радость оказалась недолговечной. РОР пришли во всём своём великолепии, Джонни взял инициативу на себя, громко заявляя: «…это не было настоящей победой, конечно, они даже не смогли явиться в своих истинных обличьях…» Это было сказано без единого взгляда в их сторону, но Майк всё же замер на плече Салли. — Майк, — попробовал Салли. — Отпусти меня. — Майк, просто забей, он не… — Отпусти меня. Салли нерешительно снял его со своего плеча, но вместо того, чтобы накинуться на РОР с обвинениями, Майк сбежал с дорожки в темноту неосвещённого кампуса. Несмотря на то, что члены Кошмара выкрикивали просьбы остановиться, Майк не сделал этого. Блядь. Чёрт, ладно. Бедный малый, он так много старался и получил за это так мало признания. Салли должен был это исправить… даже если кому-то казалось, что Майк был пиявкой для Салли, он сделал бы всё возможное, чтобы все в конце концов увидели правду. — Дай ему время, — пробормотал Дон, похлопывая его по ноге. — Со временем он успокоится, я уверен, — его улыбка была доброй и тёплой. Салли удивился, поймав себя на мысли, что этот старый джентльмен был страшнее Майка, а также, что подобная улыбка от Майка подействовала бы на него совершенно иначе. Оказалось, Майк на самом деле не успокоился. Салли как раз собирался начать искать его по кампусу, чтобы привести домой, пока Шерри не забеспокоилась, когда закричала сигнализация. Почему-то он знал, даже не слыша безумных криков вокруг, что это было. Он побежал. Он даже не думал, ноги несли его вперёд мысли, звук сердцебиения раздавался на весь город. Взгляд на дверь подтвердил его худшие опасения, и даже теперь он не остановился, чтобы подумать, и даже не успел что-то почувствовать, он знал только, что должен что-то сделать. Несомненно, в этом была его вина, вина его глупых слов, и Майк мог быть там, страдая, истекая кровью или даже хуже. Он не обратил внимания ни на какие предупреждения. Он открыл дверь и шагнул внутрь. * Он не замечал хижину. Он не замечал вспышек света и криков, и воплей. Не замечал и освещённое луной озеро. Но он тут же заметил плачущего на берегу Майка. — Майк, — сказал он мягко, становясь на колени возле него. — Майк, дружище… Огромные куски шерсти Арта отсутствовали, кожа на их месте была красной и раздражённой. Накладные когти были обгрызены — небрежно, кожа Майка была в трещинах и кровоточила в некоторых местах, — и когда Майк повернулся к нему мокрым воспалённым глазом, его родной зелёный цвет сиял. — Чего ты хочешь, Салливан? Салли опустил взгляд, отворачиваясь. — Я не могу… я не могу оставить тебя здесь, Майк, давай. Почему ты пришёл сюда? Ты знаешь, это… — Они правы, — обрубил Майк. Он всё ещё плакал, теперь безмолвно, без слёз. — Ты знаешь это. Ты всегда знал это. Они всё это время были правы, — он сухо рассмеялся. — Я так зол на тебя за… за то, что ты играл со мной и… и давал мне надежду. Хотя ты знал, что они были правы! — Я знал, что они были правы в чём? Майк ударил кулаком по воде. Салли бы рассмеялся, если бы сам не пытался сдержать слёзы. — Что я ни на что не годный никто. Они даже не испугались меня, ты знаешь… ты сам сказал, что это машина, будто я, блядь, не понимаю! — у него перехватило дыхание. Он вытер щёки кулаком. Он добавил тихо: — Ты знал, что здесь нет места для меня. Салли облизнул губы, потирая руки. — Ладно… ладно, ты знаешь, тогда мне тоже нет здесь места. Это забавно, Майк, я умею страшить, а у тебя есть всё остальное. Ты великолепен, ты знал это? Ты самый умный из всех, кого я знаю, — он прерывисто вдохнул. — Я всегда был неудачником. Это не мои оценки позволили мне поступить в УМ, это было моё имя. Забавно, скажу я тебе, мы будто противоположности. Майк какое-то время был тих. Салли не осмеливался заговорить, опасаясь, что уже зашёл слишком далеко. Майк тихо сказал: — Мы дополняем друг друга. Волна тепла чуть не затопила его. Салли наклонил голову, чтобы скрыть свою дурацкую ухмылку. — Ага, — сказал он, — да… похоже на то. Они ещё немного посидели в тишине. После чего Салли мягко сказал: — Мне это снилось. Прошлой ночью. Мне снилось это место. — Хах, — и вот, учитель Майк был готов анализировать и объяснять. — Странно. Что ещё тебе снилось?.. Он не смог продолжить, потому что пришли люди, преследуя их громкими голосами и ослепительными, слепящими огнями. Вернуться в хижину им помогла только командная работа: командная работа и хорошая доза чистейшей ёбаной удачи. Дверь не работала. Им конец — понял Салли. Это была та причина, по которой монстры не сходились с людьми, теперь им абсолютно точно настал конец, может быть, их зарежут и сдерут кожу, и набьют чучела, и повесят на стену в качестве декорации… — Салли! — это был Майк, несколько безумно зовущий его по имени. — Салли, дыши, дыши, большой парень, всё в порядке, всё нормально, мы ещё выберемся отсюда, вот увидишь! «Ты капитан, я ведомый». Это было правдой тогда, и это было правдой сейчас — Салли — мускулы, Майк — мозг, так и должно было быть. Майк был переполнен адреналином, его зрачок расширился и потемнел в ответ на раздражитель: в его интонации был определённый мрак, который заставил Салли почувствовать то, в чём он бы никогда не признался, он понял: «Я последую за ним куда угодно». И поэтому он стал слушать его указания. И пусть он узнал игрушечного пупса и повторно ощутил, как эхо прошлого прошлось против его шерсти, когда он прижался к опорным балкам на крыше, он об этом не сказал. * Их чудесным образом не исключили. Терзалес отвела их в сторону и сказала, что, хотя она должна была жестоко наказать их по десяткам пунктов правил, которые они нарушили, и за неслыханную опасность, которой они себя подвергли; их возвращению на страшильную программу были бы рады, и ей не терпится услышать, когда они подробно объяснятся (сказав это, она подарила им взгляд, давший понять, что если они не объяснятся, она уже может не быть с ними так снисходительна в будущем). Они были отстранены на месяц. Чего они не знали, так это того, что несколько профессоров (среди них и Терзалес) и студентов выступало против их исключения. Хотя им необязательно было быть частью братства, пока они учились, Дон и Слизень хотели этого и настояли, чтобы они остались. Салли был искренне польщён, а Майк ещё больше. Время, в которое они не учились и не тренировались, было потрачено на помощь по дому, к большому удовольствию Шерри. И, ох, тренировки. Тренировки под дождём, в темень, при ярком свете. На самом деле было что-то чудесное в том, как Майк толкал его за рамки и даже дальше. Ещё лучше было то, что похвала, часто получаемая Салли после тренировки, была искренней. Но не всё было хорошо. Майк не был собой. Он храбрился, конечно, но всякий раз, когда становилось слишком тихо, слишком по-домашнему — Шерри уходила по магазинам, а Салли только заканчивал тренировку — он погружался в себя и становился задумчивым, с затравленным взглядом. Это продолжалось около недели, до тех пор, пока у Салли не кончилось терпение смотреть на то, как он втаптывает себя в грязь. В тот день они довольно поздно поужинали на природе и помогли Шерри приготовить барбекю и гриль. Это был отличный день, полный смешных воспоминаний, но когда все отправились по кроватям, Майк остался снаружи. Салли задержался вместе с ним, сидя бок о бок на одной из садовых скамеек. Тишина становилась долгой и напряжённой, и Салли, наконец, вздохнул. — Майк, дружище. Что не так? Майк, рассеянно скребущий коленку, вздрогнул и поднял глаз. — Хм? Ох, ничего, я просто… думал. Довольный и немного удивлённый тем, что Майк действительно заговорил об этом, Салли откинулся назад и закинул руки за голову. — О чём? — Ох, ты знаешь. Обо всём. И ни о чём. Салли глянул на него. — О, да? Майк вздохнул. — Я не… создан для устрашения, Салли. Ах. — Майк… Рука взметнулась в воздух. — Нет, дай мне сказать. Ты спросил — теперь должен выслушать, окей? Я не создан для устрашения, это очевидно, — нотка чистой стали проскочила в его голосе, и он поднял голову, встречаясь со взглядом Салли. — Но мне есть место в отделе страха. Не сомневайся, это так, большой парень, просто подожди и увидишь, — он толкнул его локтем, дерзко ухмыльнувшись. — Из нас вышла отличная команда, знаешь? Ты видел, какой погром мы устроили за дверью… это был не я, и знаешь что? Это также не был и ты. Салли не смог сдержать широкую улыбку. — Это были мы, не так ли? — Совершенно верно! — он подчеркнул эти слова взмахом кулака. — Это были мы, Салл! — он запрыгнул на скамейку с ногами, промаршировав туда и обратно по узкой дорожке. — Мы, вместе! Может, моё место не за дверьми, но, возможно, это и не моё предназначение! Может, мне предназначено дёргать за ниточки, как… как превосходному кукловоду, — он распростёр руки в стороны, взирая вдаль. Салли откинулся назад, глядя на него с усмешкой. — Отчасти более значительно, тебе не кажется, быть тем, кто руководит, а не работает? Как старый сморщенный наставник. — Конечно, Майки. Лучезарно улыбаясь, Майк повернулся к нему. — Так, ты в деле? — улыбка угасла, сменившись серьёзным взглядом. — Я не смогу делать это без тебя. — Да, ты не сможешь, придурок. Когда Майк вздёрнул бровь, или то, что было вместо неё, он поспешил сказать: — Но чёрт возьми, я в деле, я никогда не найду тренера лучше, чем ты, Майк, ты… До его мозга дошло, что он сказал, и он закрыл рот, покрываясь румянцем под шерстью. «Ты заставляешь меня обретать смысл». Майк был в таком экстазе, прыгая вперёд-назад, что не понял, что Салли что-то утаивает. — Великолепно! Великолепно, это замечательно! Мне просто нужно окончить университет, думаешь, у нас получится? Полагаю, это нормально — появляться на экзаменах с модификациями? Салли засмеялся. — Не беспокойся, дружище, мы разберёмся. — Ты и я, Салли! — Ты и я, Майк.