Унесенный временем на Американский Юг

"Что ж, завтра свадьба", думал Чарльз про себя, в очередной день примчавшись из Атланты в Тару. Все эти две недели он пахал как проклятый, готовясь к войне и лишь постоянно благодарил (лично и в мыслях) Джералда и Эллин, которые взяли все хлопоты по организации мероприятия на себя. У него были свои дела: на оружейном заводе - в Мейконе, на железнодорожном – в Атланте, а еще он занимался вопросами своих военных патентов и постоянно был на связи с Ричмондом. Маргарет Митчелл оказалась права – за две недели свадьбы тут никто не играл; два месяца были минимальным сроком. Бывали правда случаи (крайне редко и не в семьях плантаторов), когда невеста шла под венец уже с животом; подобное осуждали, но смотрели сквозь пальцы, если венчание было со сроком "вчера" - вот тогда можно было и за две недели. Свадебные приготовления находились в самом разгаре; одно немного успокаивало Эллин – срочная свадьба Скарлетт и Чарльза в эти дни была не одна. Такое впечатление, что все графство Клейтон решило пережениться. Джо Фонтейн и Салли Манро, Стюарт Тарлтон и Индия Уилкс, Эшли Уилкс и Мелани Гамильтон… А уж помолвок было столько, что непомолвленных молодых людей среди плантаторских детей почти не осталось. Чарльз грустно усмехнулся – и кто только мог думать про девушек Юга как про глупых? Всё они прекрасно понимали, только вида не подавали. Они не могли знать, насколько война будет страшной, но чувствовали это – и поэтому шли на нарушение правил, соглашаясь на моментальные помолвки и скоропалительные браки, прекрасно понимая, что могут не дождаться мужей и женихов с войны. Понимали – и все равно убеждали своих отцов и матерей в необходимости таких срочных свадеб. Гамильтон задумался. Каково это – неделя даже не медового месяца, а непонятно чего, за которым может последовать похоронка? Зачем на это идти, если можно остаться незамужней и бездетной – только лишь потому, что тут принято быть семейной, хотя у замужних дам в разы больше обязанностей и дел? Нет, вовсе не из-за семейных статусов. Они знали на что шли - потому что любили своих мужчин. В который раз попаданец поймал себя на мысли, что хотел бы для общества будущего лучшего от обоих миров – его, мира по сути янки, и этого, поруганного и уничтоженного, который совсем не был похож на мир высшего общества как его родной страны, так и любой другой европейской. Респектабельность у Дикси была, зато аристократическое высокомерие отсутствовало, а титулов и длинных родословных никто не спрашивал. И сейчас молодые женщины Юга мечтали о детях от своих мужей, осознавая, что возможно им придется растить сирот. Каково это – добровольно и много лет носить потом траур? "Хотя", хмыкнул про себя он, "это же не конец жизни – Скарлетт вообще в той истории трижды замужем была и ничего. Жизнь продолжается и хоронить себя никто не обязан." В последний день перед свадьбой Чарльз прогуливался вечером по Таре и около того самого забора его разыскала Скарлетт. Лицо девушки было печальным и задумчивым; он смог поймать ее грустный взгляд. - Все-таки жалеешь? – ухмыльнулся он ей. – Смотри, пока не поздно, еще успеешь сбежать из-под венца. - Я никогда так не поступлю и ты это знаешь, - резко и глухо ответила она ему. – Опозорить себя, мать и отца – ни за что! - Только ради них? – поднял он бровь. – А как же я – такой влюбленный, говорливый и интересный? Она рассмеялась. Ему нравилось, как она смеется - весело и беззаботно, а ей нравились его юмор и необычные разговоры – вот чем у него получалось ее занимать и цеплять, помимо своей нестандартности. Когда Чарльз себя так вел, то Эшли уходил куда-то на второй план, таял и растворялся. Гамильтон уже понял – Уилкс был в сердце и голове Скарлетт лишь тогда, когда самого Чарльза не было рядом. И сейчас мужчина лишь ругался про себя, помня что на войну ему придется уйти надолго, как и зятю. "Вот бы на этот раз на войне… Нет, не вздумай так думать, не смей. Не смей быть эгоистом, а лучше пожалей Мелли – Эшли она любит, как и он ее. Если Уилкс погибнет, то Скарлетт так и продолжит его любить до самого гроба. Нет, мне нужна честная победа." Чарльз вздохнул – теперь он начинал понимать Ретта Батлера, который за столько лет так и не смог изгнать из головы и сердца своей жены "досточтимого джентльмена". Уж упрямства и настырности у старшей О’Хара хватило бы на десятерых… - Ох, Чарли, прости меня… По отношению к тебе лучше всего подходит слово "друг". - Все нормально, зеленоглазка. "Друг"? Мы же вроде определились, что мужчины и женщины в гм… нормальном состоянии не дружат, ха-ха? Впрочем, пусть будет так. Они и правда за эти две недели научились понимать друг друга с одного взгляда. Несмотря на задиристый характер, ужиться со Скарлетт было можно, а ее постоянные попытки загнать жениха под каблук веселили его и держали в тонусе. Сама же девушка еще больше зауважала Чарльза, но украдкой все равно вздыхала по Эшли. - Так что ты мне хотела сказать? О’Хара замялась. - Дорогая, я кажется знаю, чего ты боишься. Мама с тобой уже говорила на эту тему? Девушка густо покраснела и прошептала. - Да… Я ужасно боюсь… Мужчина вздохнул. Первая брачная ночь и вообще супружеская постель здесь были почти табу для обсуждения. Даже матери обсуждали это с дочерьми перед свадьбами крайне завуалированно и жеманно. В Гамильтоне снова проснулся историк будущего. "Интересно, это случайно или одного без другого не бывает – или целомудренная скромность и никаких разговоров, зато верность почти в 100% случаев, или как было у нас в XXI веке – мужчины и женщины обсуждают и творят в кровати (и не только в кровати) все что угодно, но по сути никаких обязательств друг перед другом не несут? Вот бы и это тут совместить…" Он не смог сдержать веселую ухмылку, как не пытался, но моментально стал собранным, как только увидел лицо Скарлетт – она выглядела такой напуганной, что мужчина устыдился своих шуток и ответил серьезно. - Милая, через это проходят все – и никто еще не умер. Откуда дети берутся, ты же знаешь? Ну а кому-то это даже нравится. - Нравится?!? - О’Хара передернуло, но природная живость взяла свое. – Да ни для чего это не нужно, кроме как для рождения детей! Карие глаза полыхнули, глядя в зеленые, а руки уверенно легли на тончайшую талию и притянули девушку к себе. - Уверяю, тебе понравится… Поцелуй - спонтанный, откровенный, горячий и как всегда нежный. Чарльз уже давно понял – это был еще один прекрасный способ повлиять на Скарлетт. Переключить с Эшли на себя, заставить забыть Уилкса хотя бы на некоторое время, растворить в своих руках и губах. И в такие моменты у него это получалось. - Что же ты со мной делаешь…, - тихо усмехнулась Скарлетт, дрожа в его объятиях спустя несколько минут. – Кто же ты такой, Чарльз Гамильтон? А в каком восторге от тебя родители… Как ты умудрился втереться в доверие даже моей маме? - Твои отец и мать – потрясающие люди; тайну своей матушки ты теперь тоже знаешь – и это знание пошло тебе на пользу. Но есть и еще одна причина их хорошего отношения ко мне. Понимаешь, у тебя нет братьев и твои родители воспринимают меня не только как будущего толкового зятя, но и помощником в своих делах. А уж как миссис О’Хара счастлива с кем-то говорить по-французски… - Ну а что до того, кто я такой на самом деле, - решился на что-то Чарльз, - это я тебе расскажу в нашу первую брачную ночь, - он весело улыбался покрасневшей девушке. - Договорились, - кивнула та с явным интересом, а он с радостью увидел, как из ее глаз уходит страх. – Ладно, пойдем домой… Думает парень ночь напролёт Ту ли девчонку в жёны берёт Можно влюбиться и ошибиться Ах, если б правду знать наперёд! "Я перед защитой докторской диссертации так не волновался, как волнуюсь на своей свадьбе." Мужчина слегка дрожал, когда стоял на втором этаже Тары, спускаясь по лестнице под руку с без пяти минут миссис Гамильтон. Он сделал все, что от него зависело – и на этот раз в глазах Скарлетт не было леденящего ужаса и мертвенного сожаления от осознания совершенной в Двенадцати Дубах ошибки, не было презрения к Чарльзу, а бракосочетание она воспринимала почти спокойно и как должное. Дом был заполнен людьми - близкими, друзьями, подругами, знакомыми и малознакомыми приглашенными; сейчас все гости восторженно смотрели на жениха и невесту, которых вел к священнику Джералд. Белый и серый - вот их цвета. Мундир с двумя звездами в петлицах, пуговицы на котором до зеркального блеска вчера надраил Порк – на нем, а на ней - сшитое с невероятным вкусом белое платье Эллин во французском колониальном стиле, а не в текущих викторианских традициях. Мужчина, ведя невесту к гостям, внезапно окончательно понял, чем отличаются отношения этого мира от мира его прошлого-будущего. Тут не бывает "давай останемся друзьями", здесь - навсегда. Тут не бывает разводов (кроме штучных позорных случаев), брошенных детей и публичных оскорблений - если ты хочешь, чтобы тебя хоть кто-то уважал. Даже сквозь фату и вуаль он видел лицо будущей миссис Гамильтон и понимал, как она на него смотрит. Смотрит с долгом, с ответственностью и с дружеским интересом. И всё у них еще впереди… И теперь, уже не боясь смерти на войне, он внезапно резко захотел жить. Вернуться с победой и прожить со Скарлетт всю жизнь душа в душу и слегка поддразнивая, благолепно старея и смотря на их Юг. Он отлично понимал, что если они и победят, то вся его жизнь превратится в службу - и неизвестно, когда они смогут успокоиться. Но в любую минуту он будет рваться к ней и думать о ней... Свадьба шла своим чередом; жених был в восторге от местных "домашних" свадебных церемоний. В семьях богатых плантаторов было принято жениться дома; священника приглашали, а где молодые оставались жить – у родителей жениха или невесты, не имело значения. В чем-то Чарльзу было даже проще; Гамильтон являлся сиротой и мужчина искренне начал относиться к родителям невесты почти как к собственным – и они это сразу почувствовали. В основном гости были со стороны невесты и ее родителей; Чарльза "представляли" только дядя Генри и тетя Питти (по такому поводу наконец помирившиеся), а еще Мелани, стоявшая под руку с Эшли. Этого момента Чарльз боялся – даже не из-за себя, а из-за Скарлетт, опасаясь ее боли, сожалений и печали. Когда к ним подходили будущие Уилксы, Гамильтон поймал взгляд Эллин, обращенный на дочь – пристальный и напоминающий. Но Скарлетт он не понадобился – она и без него сдержала клятву, данную матери, даже не взглянув прямо на Эшли и улыбнувшись лишь дежурно. В отличие от Уилкса, который был не в своей тарелке, Мелли являлась образцом искренности и непосредственности, зацеловав Скарлетт и повиснув на шее у брата. - Я так за тебя счастлива, Чарли! Почему ты смеешься? - Это от счастья, сестренка, - соврал Гамильтон, трясясь от смеха. "Боже, ну почему у нас и тут будет этот идиотский трех-, а то и четырехугольник?!?" Из них четверых только Мелани ничего не знала – и Чарльз молил небо, чтобы она и теперь ничего не узнала, как и в том варианте истории. Все необходимые слова были произнесены - вот уже и вуаль поднята, а Чарльз и Скарлетт объявлены мужем и женой. Венчальный поцелуй – и лишь веселая немая просьба, которую ему глазами отправила О’Хара, не позволила Гамильтону шокировать всех гостей откровенным поцелуем молодоженов. Карие и зеленые глаза сверкали, губы Скарлетт в улыбке горели как два коралла – история явно менялась… А потом был первый танец - и все гости охнули. Две недели назад попаданец проявил творческую смекалку - танцевать умел Чарльз Гамильтон (причем по местным меркам весьма неплохо), а историк из будущего знал танцы, которых еще не было в этом мире, а точнее, они уже были, но не в США - так что пришлось срочно совмещать знания и умения. Когда Чарльз и Скарлетт отплясывали фигурную польку, то на их невиданный здесь танец залюбовались и зашептались все гости, а Тарлтоны, считавшиеся отличными танцорами, пытались срочно запомнить танцевальные движения. -…О чем ты сейчас думаешь, Чарльз? О втором танце? - Милая, второй польский танец крайне непрост. Когда-нибудь мы с тобой обязательно станцуем мазурку, но не сейчас - сначала нам ее надо довести до совершенства. - Договорились - я запомню твои слова... День и вечер были закончены; свадебные торжества завершились и в свои права вступила теплая ночь Джорджии. - Ох, наконец все заснули или разъехались - можно перекусить и просто поболтать. Знаешь, надоело ощущать себя каким-то героем, символом, который мечтают поднять на знамена. "Герой Кентукки", тьфу... А вот я бы так и спрятался куда-нибудь поглубже, но уже невозможно... Чарльз присел с супругой за столик в столовой. - На тебя смотрят с надеждой и верой, мой дорогой - разве это не прекрасно? Скарлетт явно гордилась успехами мужа, но несмотря на то, что это работало в "копилку" Гамильтонов, слава ему не нравилась. - Прекрасна ты, моя дорогая, - весело рассмеялся муж, обнимая жену. – А все эти "медные трубы" мне только вредят… Ладно, давай поужинаем – и не вздумай голодать; хороший аппетит – это прекрасно. - Ты что, забыл – мы уже женаты и теперь я наконец-то смогу быть толстой и некрасивой! - Скарлетт боевито ухмылялась. - Тебе это не грозит, моя прелесть – ты и на пятом десятке будешь божественной красавицей! - муж хохотал в унисон жене. Они поели, отдохнули и Чарльз начал ловить на себе взгляды девушки. Ожидающие, но слегка испуганные. "Все-таки боится..." - Пойдем, моя хорошая..., - тихо сказал он ей на ухо. - Сначала тебя подготовят, а потом я приду... В спальне была кромешная тьма и абсолютная тишина, но даже в двух ярдах от кровати Чарльз услышал взволнованное дыхание супруги, натянувшей на себя простыню до подбородка. Внезапно мужчину охватило раздражение – вот в этих вопросах прекрасный и уважаемый им Юг оказался далеко не на высоте. "Бедные девушки – мало того, что их заставляют терпеть, стиснув зубы, так еще и проявлять нормальные эмоции и интерес считается неправильным. Какое уж тут удовольствие…" - Боишься? - нежно спросил он. – Да что я спрашиваю – даже отсюда слышны твои стучащие зубы… Муж присел на край постели и начал говорить. - Скарлетт, сейчас я тебе скажу то, после чего ты меня можешь... окончательно перестать считать джентльменом. Ты приготовилась терпеть - я заметил, что о чем-то таком тебя предупредила мама, приготовилась к боли, согласная страдать и молчать, но я такой нахал и наглец, что прежде всего мечтаю о том, чтобы тебе понравилось. Супруга вздохнула. - А такое вообще возможно? Гамильтон лег окончательно, приблизился и аккуратно обнял Скарлетт. - Конечно - так и должно быть. Неужели ты считаешь, что получать удовольствие в постели с мужем - неприлично? Разве в каких-нибудь наставлениях для юных леди об этом говорится? Тебя всю жизнь воспитывали в том ключе, что физическая близость - это просто уступка мужчине. Шаг навстречу его похоти и желанию, а женщина должна лишь стоически терпеть. Нашим обществом - прежде всего его женской частью супружеская близость понимается как часть деторождения и не более того. На Юге много чего прекрасного, но вот этих моментов я не понимаю. Не понимаю и не принимаю. - И поэтому я сейчас спрошу тебя, - продолжил он, - сможешь ли ты побороть свое смущение и воспитание, не считая то, что я с тобой буду делать, чем-то грязным и постыдным? Скарлетт вздрогнула, а потом сама обняла Чарльза. - Наверное, не смогла бы, если бы не ты. Но с тобой я готова к чему угодно... Чарльз и теперь сдержался, понимая что торопиться сейчас нельзя, пусть собственное молодое тело за все эти месяцы "бездействия" было возбуждено до крайности. Нельзя было пугать и причинять боль любимой девушке излишней поспешностью. Как бы он не хотел, как бы не стремился к ней, но она, доверчиво лежащая в его объятиях, была дороже чем любые собственные желания. Лишь сейчас он отчетливо понял, что шестнадцать лет, пусть здесь и выходят замуж в таком возрасте – это очень мало, а Скарлетт еще совсем девочка, несмотря на взрослую внешность. - Расслабься, милая... Он умело и нежно целовал ее красивейшие губы, аккуратно углубляя поцелуй, а правой рукой расстегивал кружевную ночную рубашку. В который раз Скарлетт с энтузиазмом присоединилась к нему – ей нравилось целоваться столь откровенно; их языки не торопясь изучали друг друга, а через несколько минут мужчина переключился на щеки, уши и шею супруги. Девушка громко дышала и счастливо улыбалась; ее грудь бурно вздымалась, но она слегка напряглась, когда Чарльз приподнял ее, снимая пеньюар и продолжая целовать. - Любимая, если тебе что-то не понравится – сразу скажи. - Хорошо, дорогой..., - прошептала та, все еще дрожа в его руках. - А если что-то понравится - тоже скажи. Я запомню, - ласково усмехнулся он. Муж одним движением снял через голову свою ночную рубашку с мускулистого тела, натренированного за четыре месяца и Скарлетт охнула, когда ее взгляд пошел вниз по его торсу, а потом закрыла глаза. - Я напугал тебя? - никто наверное не мог быть более тактичным и предупредительным. - Я просто... Да, испугалась, - ответила она, еще боясь, но помня его просьбу о полной искренности. - Как он... Как же я смогу... Чарльз лег на бок и прижал к себе обнаженную жену, продолжая ее целовать. - Ну, если природой вот так устроено, то сомнительно, чтобы у кого-то не получилось, правда? - только он мог говорить одновременно столь серьезно и с таким юмором. Несмотря на столь откровенный момент, Скарлетт улыбнулась и немного успокоилась. Она обняла мужа за плечи и сама стала целовать его. Руки и губы Чарльза порхали по ее телу, вызывая неведомые до этого ощущения и восторги и она просто растворялась в них. - Ты не торопишься... - Ни в коем случае. Ты должна быть готова... Его губы продолжали целовать ее плечи, лебединую шею и уши, а потом опустились ниже, прихватывая соски и нежно скользя по коже. Руки ласкали красивую грудь; мужчина даже не мог себе представить, что такая фигура бывает в жизни – с тончайшей талией, полной грудью и широкими бедрами. Тело Скарлетт было настоящим совершенством, дарящим помимо физического удовольствия еще и чувственное, эстетическое. Сама же девушка ждала боль, готовилась терпеть, и ласки Чарльза были мало того что очень приятными, так еще и совершенно неожиданными. Муж вел себя с ней настолько умело и деликатно, что она сразу задалась вопросом, где он такому научился, но выбросила мысль из головы, когда его руки заскользили по ее ногам и внутренней стороне бедер все выше и выше. - Нравится..., - лишь шептала Скарлетт. Чарльз аккуратно развел бедра жены еще шире, его пальцы умело нашли сокровенную точку и через несколько секунд девушка не сдержала стон. - А... Ох! - Не сдерживайся. Главное - чтобы тебе самой нравилось. - Мне нравится, но... у нас же по бокам другие спальни! А вдруг кто-то услышит? Он не смог удержаться от веселой задиристой колкости. - Тебя это правда беспокоит? Может, мне надо было выбрать кого-то еще – ту, которая отреагировала бы менее скромно? Где же твой темперамент, зеленоглазка? Где твоя ирландская кровь? Скарлетт буквально подбросило на кровати и она встала на колени; в свете луны зеленые глаза гордо сверкнули, а черные волосы рассыпались по спине и плечам. - Знаешь, - потрясенно прошептал Чарльз. – Глядя на тебя, даже богини позеленели бы от зависти… Уж что, а комплименты девушка всегда любила и тяжело дыша, позволяла мужу, который обнимал ее сзади, ласкать и целовать себя везде, куда он мог дотянуться. - Все еще думаешь о приличиях? Скарлетт, которую в этот момент окончательно охватывало возбуждение, уже млея в его руках, рассмеялась. - С тобой любые мысли улетают… Какой же ты... Но ведь рядом с моей спальней комната Сью... - Пусть слушает и завидует. Может быть, хоть на что-то интересное тогда с Фрэнком будет способна… Он не ошибся в Скарлетт – желание жить полной жизнью и получать от нее удовольствие оказалось сильнее любого воспитания, скромности и наставлений для леди. Ей было плевать на вбиваемые годами в голову приличия и правила поведения – даже в супружеской постели и горячая кровь закипела, заставляя ее стонать и принимать ласки Чарльза, который, уже не беспокоясь за ее стыдливость, руками чувствовал насколько она возбуждена и вся горит. - Как ты можешь быть одновременно и таким откровенным, и таким чутким?!? - Потому что я люблю тебя... Она уже не сдерживалась, сама обнимая и целуя его; они рухнули на кровать, сплели тела, губы и языки, превращаясь в единое целое. Чарльз продолжал ласкать руками Скарлетт, пользуясь ее возбуждением, а она лишь двигала бедрами навстречу его рукам и громко стонала. Он не торопился даже сейчас - слишком долго он ждал ее, чтобы торопиться. Много время прошло, или нет - молодые супруги потеряли ему счет, но в один момент Скарлетт охнула, не сдержав крик и ее тело задрожало в неведомом доселе удовольствии. Девушку трясло от ощущений, а потом она обмякла и прижалась к мужу. Муж радостно и счастливо смотрел в зеленые глаза жены, пока супруга тяжело дышала и приходила в себя. - До чего же хорошо..., - прошептала Скарлетт спустя несколько минут. - И кажется, я понимаю, почему подобные... ощущения считаются постыдными. Испытаешь такое хоть раз - и хочется еще и еще... - А самое главное, - весело добавил муж, - существует мнение, что в результате подобных ощущений замужняя дама может потом и не только с мужем захотеть - вот почему леди умышленно строго воспитывают, лишая тем самым чувственности. И это у нас еще цветочки, а вот в Англии... Так что я сразу тебе заявляю, моя дорогая - мне очень понравилось, что ты такая горячая. Все эти страхи не про меня и не для меня - пусть за своих жен боятся неуверенные в себе и неумелые мужчины. Ты только представь, чего лишено большинство женщин на Юге, с учетом того, как девушек готовят к супружеству… - Спасибо тебе, дорогой, - она положила голову ему на грудь. - Ох, Чарльз! - внезапно вспомнила она. - Ты же еще не... Он серьезно и торжественно смотрел ей в глаза. - Обними меня. И потерпи, любимая... Снова самые откровенные ласки, снова никакого ханжества и излишней стыдливости - и вот уже ее широко разведенные ноги приподняты, а она сама становится женщиной. Что поразило Скарлетт в который раз - как чутко муж относился к ее ощущениям и чувствам. Не торопился, не причинял излишней боли, а самое главное - не отстранялся и принимал ее душевные и физические переживания при лишении девственности как свои собственные. Она была потрясена таким поведением - обычный южный джентльмен никогда бы так себя не повел по отношению к супруге; теперь она это понимала. И его глухой стон спустя несколько минут, когда он буквально содрогнулся на ней, с любовью глядя в зеленые глаза, подтверждал это. Они лежали утомленные, обнимая друг друга. - Какие у тебя ощущения, Скарлетт, когда я в тебе? - Очень приятно, - ответила она, почти лежа на супруге. - Сначала как-то непонятно, даже неприятно, а потом начало нравиться... - Несколько дней нам надо будет подождать, чтобы все зажило после первого раза, а я потерплю. Я старался уменьшить твою боль и крови было мало - это хорошо. - Какой же ты..., - она благодарно прижалась к нему, а потом внезапно подняла голову. - Так-так, дорогой, а откуда ты все это знаешь? Я сомневаюсь, что даже доктора в курсе некоторых... особенностей женского организма, да и не стали бы обсуждать подобное со своими пациентками. И еще много чего... При этом ты говорил мне, что никогда ни в какие... заведения не ходил. Хотя нет, ты говорил что не ходил Чарльз Гамильтон! Так, рассказывай... - Что рассказывать? - попытался включить дурака супруг. - Подполковник, сопротивление бесполезно, - лукаво заметила Скарлетт. - Лучше сразу сдайтесь. Иначе ничего больше не будет, мистер. - Ну и кого ты этим накажешь – меня или себя? – почти захохотал он. Зеленоглазая чертовка, уже окончательно ничего не стыдясь, обняла мужа и скользнула своим телом по нему. - Вот такой я тебя всегда мечтал видеть, Скарлетт. Даже когда читал о тебе в своем времени... - В твоем времени?!? Ой..., - она побледнела, а потом распахнула глаза. - Так вот откуда необычное поведение! - Расскажи, - просто сказала она. Не потребовала, не надула губки, не клянчила - просто мягко попросила. - Расскажу, все расскажу. Но при одном условии. Никто и никогда этого не должен знать, только ты. Особенно не должны знать твои родители и прочие близкие люди. Ведь я на самом деле даже не Чарльз Гамильтон. У меня его внешность, его голос и его память, но личность, характер и знания совсем другого человека. Фактически, настоящий Чарльз умер, когда я попал в его разум. Даже моя сестра никогда не должна об этом узнать - она, как и президент КША думает, что я просто пророк, который видит будущее. А ты, сможешь ли ты воспринимать меня нормально, если я не тот, за кого себя выдаю? Мужчина говорил глухо и боялся посмотреть на жену. Это признание требовалось, но он опасался к чему оно может привести. - Да, - спокойно ответила она. – И даже больше. Теперь я понимаю, что никогда бы не смогла с уважением относиться к настоящему Чарльзу Гамильтону. И уж точно тот Чарльз со мной бы такого не вытворял в супружеской постели, - рассмеялась Скарлетт. - Рассказывай... ... - Ох, я бы посчитала это сказкой, если бы не твое невероятное предвидение - ведь ты и правда знаешь события наперед. Значит, ты граф? - Скарлетт провела рукой по груди Чарльза. - Дорогая, умоляю тебя; почти всех аристократов в моей стране перестреляли еще сто лет назад, ха-ха. Кроме тех, кто сбежал за границу или пошел на службу нашей новой республике, как мой прадед и кто тем самым лишился своих титулов. Все мои предки были прежде всего учеными, всегда знали откуда и куда дует политический ветер и поэтому в новой стране прекрасно себя чувствовали до самого ее развала и даже после него. А что до дворянских титулов, так их популярность и во всем мире исчезла уже давно. Впрочем, коль тебе так нравится, можешь считать себя графиней. Если все сложится хорошо, то в России мы обязательно побываем… - Все-таки, как мне теперь звать тебя - Чарльз или Алекс? - Чарльз. Я привык к этому имени, да и чтобы не путаться. Алекс - это осталось в другой жизни. Скарлетт явно собиралась спросить еще что-то. - А я... похожа на твою погибшую невесту? Мужчина вздохнул. Ох, женщины - ну как они умудряются спрашивать одновременно самое ненужное и при этом самое сложное? - Ни малейшего внешнего сходства, но вот характеры... Скорее уж, Хелен была похожа на мою мать, а обе они манерой поведения похожи на тебя, - хохотнул он. – Я всегда уважал и ценил женщин с гонором… - Что?!? Подобное поведение для девушек через сто пятьдесят лет станет нормой?!? Или это только в твоей стране? - Везде. И это еще цветочки по сравнению с тем, как многие девушки себя ведут. Впрочем, мужчины в будущем ведут себя тоже не так, как здесь... - Скарлетт, а теперь главный лично для тебя секрет. Я рассказал о себе, но это не все. Я ведь читал о тебе и обо всех вас в книге про эту войну. Несмотря на то, что я ученый и хорошо знаю историю США, одна очень известная книга была написана американкой про семьи из графства Клейтон и Атланту. - К... как? - девушка впала в ступор. - Как такое может быть?!? - Полагаю, причина проста и логична - писательница пользовалась реальной информацией, ведь она была дочерью председателя исторического общества Атланты и имела доступ к архивам штата. Сколько же семей погибло целиком на Юге, сколько разлетелось по миру, сколько просто сгинуло в небытие... - Расскажи мне об этом... ... - Значит, ты сразу погиб на войне, точнее, даже не дожил до нее, а я осталась вдовой? А что было у меня дальше? - Дальше была война, а потом... еще два мужа. ... - Я вышла замуж за Кеннеди? Я?!? - Тише… Тише, дорогая. - Какой ужас… Что на меня тогда нашло?!? - Ну, если срочно нужны деньги для спасения Тары, еще и не так постараешься. И знаешь, это еще не самый ужасный способ заработать триста долларов... … Она лежала на животе и тихо вздыхала от удовольствия, млея от его поцелуев и массажа спины и поясницы, который он делал ей в этот момент. - Значит, янки победят Конфедерацию? Про остальное рассказывать мне не хочешь? - Я не хочу рассказывать тебе именно про тебя - и сейчас скажу почему. Знать свою судьбу наперед – это плохо. Вместо одних ошибок ты можешь совершить другие. А что до войны… Нет, Скарлетт, ничего еще не предрешено. Они победили в том варианте истории, а в этом все зависит от нас. Точнее, от меня – и я уже начал менять историю. Кентукки, Миссури, новое оружие, мои дела в Вашингтоне и Ричмонде… Спасая сейчас Юг, который я люблю и уважаю, я помогаю и своей родной стране. - Каким образом? Янки потом нападут на Россию? - Смотря что считать под термином "нападут"... США одна из немногих крупных стран, с которой мы формально никогда не воевали, а до XX века так и вовсе были лучшими друзьями. Северяне сделали намного более страшную вещь - они весь мир превратили в янки, точнее, попытались превратить. Тот самый "Его величество доллар", рвачество, обман, торгашество, финансовые махинации, политические манипуляции - вот что они сделали с миром, это помимо прямой агрессии. Юг всегда был самодостаточен - Север полез сначала к вам, а потом начал маршировать по всей планете ради своих прибылей. За развал собственной страны я на них обижен, но не сильно - мы сами себя развалили, но мой мир 2021 года - это мир с идеологией янки. В целом; по мелочи отличия конечно имеются. И мне это настолько не нравится, что я хочу все исправить... -...Но и это еще не все. Своими действиями я хочу предотвратить то, о чем писалось в книге. Чтобы все было хорошо у нас с тобой, чтобы остались живы твои родители, чтобы из парней графства Клейтон большинство вернулось с войны, - он зевнул и приобнял жену. - Про ту мою жизнь после Кеннеди не хочешь рассказать? - Если честно, не очень. У тебя был и третий муж, который тебя возможно любил, а может быть и ты любила его, но в итоге он просто ушел. Очень непростой человек, как и ты, а с такими мужчинами тяжело жить. Милая, ты пойми – если я останусь жив, то весь этот расклад отправится на свалку. Я понимаю, тебе просто любопытно, но возможно, чем меньше знаешь, тем крепче спишь… - Ладно, пора спать, дорогой, завтра будет новый день..., - кивнула Скарлетт, тоже зевая. Проснулся Чарльз позже обычного и почти одновременно с супругой. Девушка открыла глаза, покраснела и сказав "ой!", натянула простыню до подбородка. Муж хихикнул. - "Ой"? Теперь ты говоришь "ой" - после такой роскошной ночи? Милая, после всего, что мы с тобой делали, ты еще смущаешься? Или именно поэтому и смущаешься? - Нет, Чарльз, я просто... Уже светло, а я полностью раздета! Гамильтон едва сдерживал смех, а потом привлек к себе жену. - Это да – и как же ты красива обнаженной при свете дня… - Чарли, умоляю, не сейчас… Вот так мне не по себе – пока что… Он вздохнул и ухмыльнулся. - Ладно, у нас еще все впереди с тобой. Пока что можно констатировать успешный старт супружеского разврата. - Ох, слово то какое... Они засмеялись и начали вставать. За завтраком Сьюлин как-то подозрительно смотрела на обоих; Скарлетт, уловив момент, когда на них никто не смотрел, подмигнула средней сестре. Реакция не заставила себя ждать – Сью покраснела как помидор и подскочила так, что на нее недоуменно уставилась мать. "Вот тебе за постоянное ябедничество – авось будешь более интересной для своего ненаглядного жениха, ха-ха." А Чарльз в этот момент поймал взгляд Эллин, которая мягко улыбалась ему. Из раздумий всех их вывел Джералд, поинтересовавшийся когда зять отправляется на войну. - Через две недели, - ответил тот. – Вместе со всеми остальными. Завтрак был закончен и глава семейства выдохнул. - Ладно, собираемся…