Унесенный временем на Американский Юг

Атланта жила спокойной и мирной жизнью; о войне напоминали разве что ограничения и лишения военного времени, хотя и здесь ситуация по сравнению с той историей улучшилась кардинально. Поставки из Англии, конфискация товаров и грузов янки, более правильное снабжение штатов - никто теперь не голодал. А еще население было в восторге от невиданной продовольственной программы властей КША - Supplemental Nutrition Assistance Program. Только Скарлетт О'Хара-Гамильтон знала откуда взялось это название - "Программа помощи в дополнительном питании". Самые бедные белые семьи Юга (о черных заботились их хозяева), чьи мужчины служили в армии или были привлечены к общественным работам, получали продукты питания напрямую от государства. "Food cards" - муж рассказал ей историю снабжения во время страшной войны будущего и у Скарлетт сразу появилась бизнес-идея. Армия снабжалась с избытком - и эти излишки пошли людям, которые работали на Конфедерацию. Миссис Гамильтон засмеялась, вспоминая как Чарльз пытался ей объяснить смысл термина "трудодень" - и как не странно, схема снабжения здесь получилась такая же, в виде демонетизированной льготы. Разумеется, только на период войны, но и за это люди были благодарны супруге генерала Гамильтона, ведь этот бизнес взяла на себя она, получив большой контракт от властей. Доставкой занимался Фрэнк Кеннеди (периодически понукаемый Скарлетт), а всем остальным - уже знаменитая на весь Юг и богатейшая компания "Гамильтоны". Она все-таки сломала, согнула об колено общественное мнение если не всего Дикси, то хотя бы Джорджии, пользуясь именем супруга и своими связями в руководстве КША. Матроны шипели вслед, старушки ворчали и охали, мужчины завидовали, проигрывая ей в конкуренции и успешности, но "караван" О'Хара шел без остановок. И это было только начало. Она работала как проклятая все эти месяцы, отчаянно скучая по мужу и гордясь его успехами на Западе. Когда Скарлетт вспоминала Чарльза, то улыбалась мечтательной улыбкой; вспоминала и искренне молилась каждый день за супруга, которого хвалила вся страна. Впрочем, страна была в восторге и от других своих генералов и политиков, понимая, что конец войны уже близок и северянам недолго осталось сопротивляться. Еще несколько месяцев - и всё должно закончиться. Юг будет свободен и независим, а янки навсегда оставят Дикси в покое. Скарлетт выбросила из головы мысли о войне и о политике, вспомнив близких и знакомых людей. Сьюлин в положенный срок родила девочку, разумеется названную Эллой-Лориной и понемногу превращалась в типичную замужнюю южанку, сосредоточенную на семье, муже и детях. Впрочем, поцапаться с сестрой она всегда была рада и миссис Гамильтон даже подозревала, что эти ссоры идут им обеим только на пользу. Фрэнк после рождения дочери стал более уверенным в себе, а уж его деловыми успехами Сьюлин гордилась как своими. Скарлетт фыркнула. "Ну да, про него то все думают "ах какой успешный мистер Кеннеди, какой он молодец!", а про меня "вот же нахалка". Вот только кто ему дает дельные советы, подбрасывает клиентов и контракты, как не я?" "Да ну их; только Мелли спасибо за все и мимо ее родов я пройти не могла." Старый доктор Фонтейн в конце сентября так и не понял, зачем Скарлетт Гамильтон нужно было принимать роды у Мелани Уилкс, но поскольку для замужних и рожавших дам Юга подобное акушерство являлось обычным делом, то он не возражал; Скарлетт настояла, а Мелли была только рада. "Если мама приняла столько родов, то и я должна уметь это делать." Этот день она запомнила на всю жизнь. "Боже, если это "легче" - с доктором Фонтейном, то что же было тогда, когда наступали янки; сентябрь 1862 года сейчас прохладный, а сентябрь 1864 года видимо будет жарким?!? Как я тогда смогла это вынести, как Мелли пережила?!? Зато Бо теперь родился здоровеньким и крепким, как положено." Скарлетт больше не отказывалась ни от чего, загружая себя работой и делами сверх меры, но находила время и для Тома. Теперь она понимала, почему в той истории так безразлично относилась и к Уэйду, и к Элле - как можно относиться с любовью к детям от нелюбимых, вынужденных супругов, да еще с возом работы на плечах? Теперь все было иначе, но даже и теперь она чувствовала, что восхваляемой мамой, как Мелли, ей не быть. Максимум - просто нормальной. "Ладно, вот вернется с войны Чарльз - пусть займется воспитанием сына, как раз Том подрастет", думала она. "А я раскидаю дела и буду заниматься дочерью, когда она родится, как мама. Хотя нет, не надо себя обманывать; мама - это мама. А я - это я." Это было еще одно "принятие" в ее жизни - того, что она не такая как все и ничего страшного в этом нет. И то, что именно такой ее любил муж, поддерживало и укрепляло Скарлетт; у нее будто бабочки начинали летать в животе. "Скарлетт", писал Чарльз жене в последнем письме недельной давности. "Еду домой, точно не знаю когда буду; надеюсь успеть к Рождеству. "Старую гвардию" лишний раз не третируй; пусть хоть немного угомонятся. Да-да, я все понимаю и меня самого она бесит, но это и есть "наш Юг", в том числе. Иначе станет непонятно, за что мы вообще сражаемся..." Скарлетт поцеловала письмо и прижала его к груди. "Я буду ждать тебя, Чарли." Она пыталась выкраивать время и для посиделок в женском кругу, как бы они ее не бесили своей бессмысленной болтовней и еще более бессмысленным вязанием или вышиванием. Зато именно так можно было "не отрываться от коллектива", узнать много новостей (точнее, сплетен) и просто весело почесать языками. У Скарлетт получалось даже стерпеть троицу главных матрон - миссис Мерриуэзер, миссис Элсинг и миссис Уайтинг; историю из другой реальности, когда она перессорилась со всеми своими старыми знакомыми девушка помнила прекрасно и повторять ошибки (точнее, делать те же самые) уже не собиралась. -...Дожили, дома терпимости в городе! - громогласно возмущалась миссис Мерриуэзер, убедившись, что в зале ее дома находятся только замужние дамы. - Надо срочно выгнать всех этих... отсюда! - Я даже не знаю, как их именовать, - смущенно и задумчиво сказала миссис Элсинг, опасливо посмотрев на Скарлетт, но та всех поразила со знаком "плюс". - Предлагаю термин - "женщина с пониженной социальной ответственностью"*, - выдала миссис Гамильтон, а все леди подскочили, но затем одобрительно кивнули. - И что они только забыли в городе? - вздохнула миссис Уайтинг. Скарлетт постно вздохнула и начала спокойно говорить. - Дамы, наличие таких девиц в городе - это следствие военной обстановки. Мужчины оторваны от дома, вот они и ищут... женского общества, хотя бы такого. Более того, мы знаем, что "дома терпимости" существовали на Юге и до войны, только очень скрыто и было их меньше, но суть та же самая. Просто об этом не принято говорить. - Но ты все-таки решила про это сказать, Скарлетт, правда? - усмехнулась миссис Кеннеди. - Да, Сью, потому что я предпочитаю знать правду и говорить правду - хотя бы в нашем кругу, о том, что такое существует, а не прятать это "под ковер". - К сожалению, - вздохнула миссис Мид, - природа мужчины по своей сути порочна. Мы можем лишь молиться за их души... Скарлетт закатила глаза, но сдержалась и на этот раз. "А удовольствие вы не пробовали с мужьями получать, клуши? Да заодно и им его доставлять? Попросить супруга в постели о чем-то язык не поворачивается, зато поворачивается судачить впустую?" - Может быть, - потупившись, заметила Мейбелл Пикар, - эти несчастные создания были обмануты и насильно вовлечены в подобное? Или доведены до отчаяния нуждой и ненавидят то, чем они зан... - Мейбелл, выбор есть всегда, - усмехнулась миссис Гамильтон. - Многие такие девушки всю жизнь пашут на фермах как последние негритянки и мечтают оттуда сбежать. И что самое интересное - кому-то из них подобный... род занятий возможно даже нравится. О, только что вспомнила; Сью? - Скарлетт, ты тоже про Эмму Слэттери подумала? Да, вот тебе типичный пример безнравственного поведения. Но она хоть одному Уилкерсону продалась, а не нескольким... - Миссис Кеннеди, миссис Гамильтон, что вы обсуждаете?!? - охнула миссис Уайтинг. - Что бы сказала ваша матушка, если б услышала?!? Больше никто ничего сказать не успел, потому что в зал вернулась миссис Мерриуэзер с какой-то одеждой. - Вот! - гордо заявила она. - Вот в чем добропорядочная супруга должна встречать своего мужа в супружеской спальне! А то выдумают какие-то кружевные ночные рубашки! - Что это?!? - в ужасе спросила Скарлетт, глядя на глухое одеяние из хлопка с высоким воротником, длинными рукавами и прорезью в причинном месте. - Добродетельное ночное одеяние для благочестивой христианки, - констатировала Долли Мерриуэзер. - Неужели кто-то предпочитает что-то более вульгарное, или..., - матрону передернуло, - спать вообще обнаженной?!? Скарлетт залилась румянцем, вспомнив время, проведенное с мужем - в последние дни воспоминания одолели ее. Страстные, сумасшедшие, откровенные ночи - и абсолютно неприличные по меркам леди Атланты. Но она уже научилась хитрить и даже подначивать старших дам. - Миссис Мерриуэзер, - потупясь, спросила она. - А где такую рубашку можно купить? Командир "Старой гвардии" довольно уставилась на Скарлетт. - Ну вот, другое дело, Скарлетт... Я порекомендую вам швею. "Ты даже не представляешь, для чего она мне нужна", хихикнула про себя миссис Гамильтон. Неделю назад случилась необычная встреча. Скарлетт как всегда работала в своем "офисе" гостиницы Атланты и после обеда к ней постучался секретарь, попросив принять посетителя с письмом от генерала Гамильтона. Миссис Гамильтон вскинулась. - Конечно, Вилли, зови! Вошел высокий рыжеватый мужчина, с простым добрым лицом и бледно-голубыми глазами, прихрамывающий на правую ногу. - Добрый день, миссис Гамильтон. Я привез письмо от вашего мужа. До Нэшвилла мы с ним ехали вместе, а затем он отправил меня к вам в Атланту. Может быть, я хоть от вас что-то узнаю..., - недоуменно пожал плечами он. - С чего такое отношение к простому капралу? Господин генерал меня сразу комиссовал из армии, дал денег и просил рассмотреть ваше предложение, хотя я даже не знаю в чем оно будет заключаться. Мистика какая-то; и правда - Пророк... - Как вас зовут? - спросила Скарлетт, что-то почувствовав. - Уилл Бентин, мэм. Я с юга Джорджии. Он увидел на ее лице почти такое же выражение, как было у ее мужа - будто Скарлетт сейчас увидела старого знакомого. "На меня так сестра никогда в жизни не глядела", удивился про себя Бентин. Три секунды назад на него смотрела жесткая деловая женщина, а теперь Скарлетт искренне улыбалась, лишь бросив понимающий взгляд на его раненую ногу. - Что ж, я еще раз убедилась, что мой супруг не просто Пророк, но еще и очень везучий пророк... Как и вы, мистер Бентин, очень везучий человек. Расскажите же мне новости из Миссури, а потом у меня к вам будет то самое деловое предложение. "Папа, мама, мы нашли вам управляющего!" Поезд тормозил перед перроном Ричмонда; генерал Гамильтон сошел с него из обычного вагона в неприметной одежде и сразу направился в президентский особняк. "Береженого бог бережет", любил повторять Чарльз и поэтому никогда не перемещался одинаковыми маршрутами, всегда был с охраной, соблюдал конспирацию, используя поддельные документы и псевдонимы. В Миссури ему слегка повезло - там Гамильтона никто не ждал и поэтому преднамеренно спланированная ликвидация была невозможна, что не исключало случайных покушений ("о, Гробовщик идет - дай-ка я его убью"). Пока что обходилось, но сейчас его все больше и больше беспокоила ситуация со Скарлетт, потому что под угрозой оказывалась еще и жена, тоже знаменитая и работающая у всех на виду. Он то всегда в окружении своих "черепов", а вот она... Отправка в Тару ничего не изменит, разве что под удар могут попасть еще и Джералд с Эллин, да и Скарлетт скорее прибьет его, чем даст себя замуровать на плантации. Внезапно Чарльзу в голову пришла идея. Безумная, совершенно дикая, но интересная. И жене точно понравится... - Добрый день, господин президент, - в кабинете Борегара был только он сам. - Рад видеть вас, Чарльз, - пожал ему руку Пьер Борегар. - Поздравляю с прибытием, генерал-лейтенант и счастлив слышать про ваши успехи на Западе. - Благодарю за повышение, сэр. Что происходит на востоке, как дела у генералов Ли и Джексона? - Великолепно; подойдем к Геттисбергу с опережением графика и дождемся. Лонгстрит прошел смерчем по Огайо и уже отводит войска в Западную Виргинию, на заранее подготовленные укрепленные позиции. Эти идиоты так и не поняли, что мы придумали - пока они собрали армию на Среднем Западе, Лонгстрит уже начал отходить. Теперь северяне будут маршировать без железных дорог, имея его за спиной, но до Пенсильвании им очень далеко - Ли и Джексон опережают янки с огромным с запасом. А заодно полностью развяжут вам руки за Миссисипи, уведя армию со Среднего Запада. Но я не хочу лишней крови - пусть сдадутся и не гробят людей, ни своих, ни наших... - А что под Вашингтоном? - У Макдауэлла все-таки сдали нервы - и он вылез на Джонстона. У него больше людей, но у нашего "аккуратного Джозефа" прекрасные укрепления в Манассасе, а еще ему при необходимости поможет Альберт Джонстон из долины Шенандоа. - Сэр, я не понимаю, что делают янки? Зачем они бросают мигрантов и своих граждан на убой, идя на такие безумные бессмысленные операции? Пьер Борегар печально улыбнулся. - Им уже все равно - они понимают, что хуже не будет; сколько из нуля не вычитай - все равно будет ноль. Вот у Линкольна надежда и теплится - а вдруг повезет? И людей не жалеют... Надеются хоть на какой-то успех - чтобы потом на переговорах цепляться за мелочи. Но я вас срочно вызвал еще и по другой причине, mon ami. - Позвольте догадаться, mon general, наши "союзники" уже начали мутить воду? И года не прошло? - Да, все как вы тогда и предсказали. Они нам помогли, а теперь хотят "подбить баланс" так, чтобы не дать нам выпотрошить янки полностью. Понимают что мы победим, но не хотят полной победы. Вы все-таки уверены, что нам стоит это делать? - Да, иначе через лет 50 янки полезут снова. На этот раз уже не ради общей страны, а просто так, из реваншистских соображений. Впрочем, они так и так полезут, но нам надо заранее отрезать их от ресурсов и источников развития. - Тогда играем максимальный вариант. Лонгстрит караулит в Западной Виргинии их армию, Ли и Джексон идут к Геттисбергу, Джонстон и Джонстон разбираются с Вашингтоном, а вы, Чарльз устраиваете рейд по всем западным штатам, после того, как разгромите янки в Миссури и Канзасе. - Есть, господин президент. Позвольте вопрос - Лайонел Ротшильд был у вас? - Да, - лицо Борегара исказилось. - Такое ощущение было, что змею в руки взял... Но зато через несколько дней нас разом признали Англия и Франция. А Ротшильд... Вы были правы - он умеет идти на компромиссы, играя на долгие годы и надеясь со временем полностью прибрать нас к рукам. Сейчас ему будет достаточно торговли с нами, оборота нашего золота и геополитического влияния - как он считает, ха-ха. Но он не знает наших финансовых планов, а от независимого центрального банка с частной эмиссией я отболтался тем, что данный вопрос находится в компетенции штатов и нам достаточно нашего золота. Вот когда конфедеративность будет играть в нашу пользу - штаты слишком суверенные для воздействия на них системы Ротшильда. Для них мы слишком "в себе" и они это понимают. - Самое главное, - усмехнулся Гамильтон, - заключается в том, что ни один Ротшильд не может предположить, что спустя 110 лет мир полностью откажется от "золотого стандарта" - причем с их же подачи. Зато мы сможем к этому моменту накопить столько золота, что единственными останемся на нем. Мы и возможно русские. И тогда... Борегар кивнул. - Да. Так что работаем - но очень тихо. Вот почему мне нужно, чтобы ваша военная компания на Западе была успешной - когда начнем торговаться с "посредниками" мирного договора, то чем больше у нас будет козырей на руках, тем лучше. Ну а я еще кое-что придумал - спасибо за это французскому посланнику в Вашингтоне и русскому поверенному... Чарльз вернулся к себе и занялся еще одним важным делом. Телеграмма из Нью-Джерси удивила и взволновала его. "В Нью-Йорке неспокойно. Люди не хотят воевать и готовы к сопротивлению. Пандора". История начала меняться и здесь. Бунт 11 - 16 июля 1863 года, так красочно показанный в фильме "Банды Нью-Йорка" был вызван недовольством от "добровольного" призыва в армию Союза граждан США. Здесь тоже повторилась история с откупом от службы (только что сумма возросла с 300 до 500 долларов), что крайне возмутило простых людей, но особыми факторами стали пропаганда и агитация агентов Юга. "Медноголовые", демократы и квакеры начали кричать про прекращение войны, а аболиционисты обоих полов замечали, что борьбу за свободу черных следует продолжать только мирным путем. Не последнюю роль в этом сыграла Сара Гримке-Велд, которая после неудачного покушения на Чарльза прошлой зимой теперь решила помочь Югу. На этот раз указ об обязательном призыве издали не 3 марта 1863 года, а на три месяца раньше, что привело к еще большему недовольству людей; мелкие бунты происходили повсеместно в крупных городах Севера, прежде всего в Баффало, Балтиморе и Филадельфии. Совсем особая ситуация сложилась в Нью-Йорке, с его почти миллионным населением, из которых едва ли не половина была эмигрантами и крайне сильными позициями Демократической партии, чей представитель Гораций Сеймур сейчас являлся губернатором Нью-Йорка и противником войны. В той истории бунты оказались спонтанными и были подавлены. В этой истории недовольство плавно попридержали, а события пойдут иначе, зато запланировано и тогда, когда наступит идеальный момент... "Что ж, лучше Ретта никто не справится в той клоаке, которой сейчас является Нью-Йорк", подумал Гамильтон. "Отобью косноязычную телеграмму ему в Миссури - он поймет. Кому как не ему, с учетом того, что Сара Велд его троюродная сестра? Что ж, а мне пора в Атланту - поеду инкогнито. И интересно, как сейчас дела в Сент-Луисе?" - Мисс Магоффин! - Ретт был серьезен, подловив Лору выходящей из госпиталя в Сент-Луисе. - Прошу вас, будьте осторожнее! Вы работаете в этой чертовой лечебнице, а войск КША под Джефферсон-Сити почти нет! - Зачем там войска, мистер Батлер? Это общий госпиталь; никакие янки на него не нападут - у нас с ними временное перемирие. Ретт закатил глаза. - Лора, северяне тут не причем - им только в радость, что вы лечите их людей. Но мы в диких краях; здесь предостаточно обычных бандитов, которые рады поживиться хотя бы медикаментами. И грабеж это еще не самое страшное, что они могут с вами сделать... Доктор Магоффин побледнела, а потом все-таки сделала первый шаг, кокетливо, но искренне улыбнувшись. - Тогда может быть настоящий мужчина защитит меня? Батлер вздрогнул и едва удержал на лице привычную маску. Все эти дни после отъезда Гамильтона, она расшатывала его оборону. Без назойливости, без провокаций - просто ведя себя честно и искренне. Не залезая ему в душу и не цепляя, а спокойно и дружелюбно общаясь. Только теперь до Батлера окончательно дошло, почему со Скарлетт у него ничего бы не получилось - потому что ее смягчал и принимал только Чарльз, а самого Ретт могла смягчить и понять только Лора. Вот кто его судьба, которую он обидел, а сейчас продолжал отчаянно защищаться, сам уже не понимая зачем. Не умел он извиняться, не умел прощать ни окружающих, ни себя самого. Но ведь когда-то надо меняться, пусть и на четвертом десятке? Когда-то же можно прекратить ненавидеть мир, если не ради себя, то ради девушки, которая подходит ему как вторая половинка одного целого? Лицо разгладилось и стало настоящим. Лора Магоффин победно смотрела на него. - Вот таким мне очень радостно видеть вас, Ретт. - А уж как мне приятно будет вас защищать..., - почти смущенно и мягко усмехнулся Батлер. Он будто чувствовал и как в воду глядел - на закате следующего дня канзасские бандиты напали на полевой госпиталь и было их не меньше двух сотен. Несчастный взвод охраны ничем бы не смог помочь, но случилось невозможное - выздоравливающие кавалеристы КША и Союза, кто уже мог держать в руках оружие, встали на защиту остальных. Встали дружно, плечом к плечу. И их было кому возглавить. Ретт загнал Лору за поваленную медицинскую повозку и вел из-за нее огонь. Нападающие были в ужасе - никто на их памяти так не стрелял из "Спенсера", как это чудовище в человеческом обличье. Силы бандитов таяли, несмотря на то, что свой огонь они сосредоточили именно на командире обороны медицинского лагеря. Спустя час все было закончено и нападавшие срочно отступили в сторону Канзаса, а за ними уже мчался срочно вызванный эскадрон из корпуса Натана Форреста. - Лора, все закончилось, - каким-то странно ровным голосом заявил Батлер. - Можно выходить. - Спасибо тебе большое, Ретт, - сердце доктора колотилось, когда она вылезала из-за повозки, но мисс Магоффин была счастлива, почти готовая броситься ему на шею. - Ты... - Ретт..., - она в ужасе и страшно побледнев, прошептала, глядя на его темнеющую брючину на бедре, а потом он пошатнулся и начал заваливаться на песок. Всего три секунды - а затем на месте испуганной девушки снова был военный хирург Конфедерации. Она моментально расстелила медицинский брезент. - Сюда! - Нет... - Ты что, сдурел?!? Ох, да у тебя ранение сквозное и не опасное, слава Богу! Но почему ты молчал и потерял столько крови?!? И почему ты сопротивляешься сейчас? - А стрелял бы кто сейчас вместо меня, ты?!? А еще... Я не хочу, чтобы ты видела меня таким... Он ненавидел выглядеть слабым, с самого детства. Никогда не плакал, никогда ни о чем не жалел. Ни о чем и никого. Но чтобы его в таком виде увидела именно она - это уж слишком... Лора не удержалась и хихикнула, даже в такой момент. Что ж, о какой-то такой "мести" она мечтала - и сейчас "месть" сама пришла ей в руки. - Что такое, мистер Батлер, боитесь что я что-то увижу? Ретт, я же врач! Ну и заодно посмотрю, чем ты там собирался мне удовольствие доставлять... - Лора, Боже! - охнул он, когда она распарывала его брюки. - Грех такое говорить врачу, но сейчас я даже рада твоей кровопотере - так ты мне не сможешь сопротивляться. Ее руки были умелыми и ласковыми, дарили тепло и счастье. Лечили, заботились, обнимали и бинтовали. Ретт Батлер лежал на спине и смотря в синее закатное небо Миссури, бился с последним барьером в своей душе. Одиночество и гордость отчаянно зарычали на прощание, ставя внутреннюю стену, но он навалился на них - и разбил вдребезги. Навсегда. - Лора..., - прошептал он. - Да, дорогой. - Я тебя... люблю. И... хочу чтобы ты была моей женой. - Я тебя тоже люблю, мой роковой мужчина. Я согласна... Выходящие из-за повозок солдаты Союза и Конфедерации в шоке смотрели на пару, которая лежала на медицинском брезенте и отчаянно целовалась. - Сумасшедший дом тут у вас, джонни, - обреченно констатировал какой-то рыжий здоровяк из Вермонта. - Ох, как же ты меня целуешь, Ретт... Я тебе точно нужна? Мне ведь двадцать два - настоящая старая дева... Веду себя непонятно как, никогда не откажусь от своей профессии, никогда не буду вести себя как леди... Даже поцеловалась первый раз в жизни... - Именно поэтому ты мне и нужна. Они едва оторвались друг от друга спустя пять минут и тяжело дышали. Взлохмаченная Лора Магоффин, вся румяная, удержала Ретта от попытки встать. - Не двигайся. Побудь со мной слабым хоть немного - знаешь ведь, что я никогда этим не воспользуюсь... - Знаю, - он лежал и хохотал от счастья как мальчишка, а потом выражение его лица снова изменилось на шутливое. - Ну как, ты довольна тем, что увидела? - ухмыльнулся он, а Лора густо покраснела. Все же есть грань для врача-женщины, когда приходится видеть анатомические подробности не каких-то прочих мужчин, а собственного жениха. - Не то слово, я уже в предвкушении. - ...?!? - Ах, как же мне нравится тебя шокировать! - Да, с тобой точно скучно не будет, Лора... Они возвращались в Сент-Луис и лежали на повозке рядом. Просто лежали и говорили. Мужчина не может за два часа стать другим человеком - если только этот мужчина не прятал себя настоящего всю жизнь. Но больше прятаться он не собирался. - Неужели ты мне так доверяешь, дорогая? - усмехался Батлер, обнимая Лору. - Я же негодяй. Мало ли что сейчас начну делать... - Снова начинаешь? Меня ты не обманешь, Ретт, но перестань обманывать себя. Я знаю что могу тебе полностью доверять. И что мой... гм, "эксклюзив" имеет для тебя огромное значение. Батлер фыркнул и обессиленно рассмеялся; он был еще слаб после ранения. - Жена, которая неназойливо читает мысли - это страшно. Но я ни о чем не жалею... ... - Расскажи, - попросила она. - Ты знаешь о чем и о ком. Он вздохнул и начал рассказ. - Я познакомился с Белл девять лет назад, в Теннесси; она оттуда родом. Молодой, без денег и друзей, выгнанный из дома и лишенный всего. Только-только начал картежником зарабатывать... Я сам в своей жизни виноват, но оказаться в такой ситуации, когда тебя все чужаком считают, и "низы", и "верхи" - это кошмар. Только Белл меня тогда поддержала и помогла. Нам сложно даже просто общаться - она обычная деревенская девчонка из "белых оборванцев", но наверное, она меня любила и до сих пор любит. А вот я ее - никогда, хотя Белл добрый и хороший человек. Джо уже почти восемь лет; похож на меня как две капли воды - и это тоже проблема. Я поэтому и отправил его в Новый Орлеан, чтобы никто тут не узнал... - Лора, ты понимаешь?!? - хрипло и отчаянно ругнулся он. - Он же для всего нашего общества просто ублюдок! Как я могу теперь что-то сделать?!? Да и зачем ему такой отец? Вот почему Новый Орлеан, подальше от Южной Каролины - в Луизиане всегда на эти моменты проще смотрели... - А ты как будешь к нему относиться?!? - он с болью смотрел на нее. Магоффин знала, в чем проблема. Правила Юга были просты и понятны (и схожи с правилами Англии, лишь чуть демократичней) - никаких внебрачных детей де-юре не бывает, у мужчин уж точно. Любой такой ребенок - это ублюдок матери; вот как относилось общество к подобным детям в те времена, начиная с принятия "Закона о бедных" 1834 года в Великобритании. Даже если сам отец хотел признать ребенка это было почти невозможно для неженатого мужчины и уж тем более невероятно для женатого, если ребенок не от супруги. Лора положила руку на плечу Ретта и сверкнула голубыми глазами. - Дети не несут вины за грехи родителей. Тем более если это не грехи, а просто жизнь. Мальчик ни в чем не виноват - ты останешься его опекуном, а я с радостью с ним познакомлюсь. Батлер, не веря своим ушам, прижал невесту к себе. - Как ты можешь быть такой хорошей и доброй?!? Другая бы... - Я не "другая" и ты это знаешь. И никогда "другой" не буду. Сильные мужские руки обвили девушку и прижали к себе, а губы начали целовать. Требовательно, уверенно, жадно. - Ретт..., - у Лоры начала кружиться голова; даже ее воля почти сдалась. - Прошу, не искушай меня... Тот иронично ухмыльнулся. - Ну что ты, дорогая, это я просто чтобы тебя раздразнить. - С тобой тоже скучно никогда не будет, Ретт Батлер, - проворчала доктор Магоффин и оба захохотали. - Жаль тебя покидать, но скоро я уеду, - выдохнул он. - В Нью-Йорк. Подлечусь, соберу здесь особую группу Чарльза, которую он мне переподчинил - и помчусь. - Я только могу догадываться, что ты собрался сделать..., - прошептала Лора. - Что ж, удачи тебе... Потом она задумалась и вздохнула. - Ох, я как подумаю, что за разговоры начнутся про нас с тобой - так страшно становится. Первый раз в жизни. А Скарлетт мне еще жаловалась, что про них с Чарльзом все болтали и болтают! Вот как про нас будут болтать - такого ни у кого не будет... Батлер пожал плечами, уже счастливый и умиротворенный. - Мы любим друг друга, одинаково смотрим на жизнь, одинаково от всех отличаемся и поэтому нам хорошо вместе. При этом мы одного социального статуса. Хотя... Он о чем-то вспомнил и помрачнел. Она догадалась сразу. - Так ты собираешься мириться со своей семьей? А с Чарльстоном? - Это одно и то же, - Батлер закатил глаза. - А уж отец... Но ради тебя я на это пойду. - Не надо ради меня, - Лора сама поцеловала жениха. - Надо ради себя, но для общей пользы. Я помогу тебе в этом. - Спасибо тебе, любимая. Как же хорошо в его руках. Теперь и она поняла, почему ее судьба - это не Чарльз Гамильтон, а Ретт Батлер. Каким бы Чарльз не был прекрасным другом, только другом он навсегда и останется. С ним она сразу почувствовала себя будто с братом, но "искрило" у нее только с Реттом. До бабочек в животе, до подгибающихся коленей и сбившегося дыхания. Лора ехидно подняла бровь. - Мистер Батлер, это точно вы? Или в вас тоже кто-то из будущего вселился? - Черт! Эх, проговорилась я о своих догадках... Ретт оторопело смотрел на невесту. - Так вот оно в чем дело - я как чувствовал! Чарльз ведет себя не как человек нашего мира! Ну ничего, мы из них обоих теперь всё вытрясем! - Нам даже вытрясать не придется - Чарльз обещал мне эту тайну в виде свадебного подарка. - Отлично - я не забуду про это. Ретт полез в карман и достал что-то, а потом засмущался. "Он такой милый, когда настоящий", млела в его объятиях девушка. - Я..., - хрипло и дрожащим голосом начал говорить он, что было совсем на него непохоже. - Первое, что я выиграл в карты на пароходе - вот это простенькое колечко. Ювелир хотел поставить десятку, но у него не было монеты и он выставил самое дешевое кольцо из своих. Тогда я дал себе клятву что всегда буду его хранить и носить на удачу, но предложу лишь единственной женщине в жизни. Или никому. Прости что оно такое простое... - Ретт! - ответила ему Лора со слезами на глазах. - Неужели ты думаешь, что мне нужны какие-то богатства?!? Я могу себе представить, сколько ты заработал денег, дорогой Жан Лафит. Но это кольцо мне всю жизнь будет дороже любых драгоценностей. Она всхлипнула, поцеловала колечко и надела на палец, а он снова прижал ее к себе. - И за что мне такое счастье...