Унесенный временем на Американский Юг

Пока Чарльз ожидал первого посетителя в неприметном особняке (почти аналог конспиративной квартиры), он успел просмотреть последние новости по Парагвайской войне. "Чертов южноамериканский фюрер, все-таки полез в бутылку", недовольно ворчал Гамильтон, читая доклад старого друга по "Легиону смерти" Ивонне Дюпона, отчет посла КША в Асунсьоне и сводки военных представителей. "Не выдержал - объявил войну Аргентине, когда они начали "высказывать возмущение". Даже со своим приятелем Уркисой поссорился, болван." И правда - Франциско Солано Лопесу оказалось мало Бразилии, которую он занял почти до Сан-Паулу, громя бразильские подразделения по частям, и Лопес решил вторгнуться еще и в Аргентину. Провинция Энтре-Риос всегда являлась жемчужиной низменности Ла-Платы, вот только Парагваю теперь приходится воевать на два фронта. Стало намного тяжелей, но в пользу Лопеса играли четыре фактора: Уругвай за него (а не против, как в той истории), война идет на территории противника, причем очень успешная в отношении Бразилии (помощь военспецов КША оказалась кстати), постоянные беспорядки и перевороты в Аргентине, а самое главное - прекрасный современный флот, успевший перетопить и устаревший бразильский (пока не построены броненосцы, заказанные в Англии), и еще более устаревший аргентинский. Война шла уже два года и страна была в восторге от своих победоносных войск, однако Чарльз знал правду - многолетней компании "на истощение" Парагваю не потянуть (Уругвай в этом раскладе был просто приятным бонусом; все равно реально воевал только Лопес). В той истории это закончилось уничтожением страны и народа. В этой истории, даже при всех новых плюсах, получится типичная Пиррова победа. Поэтому у Госсекретаря КША возникла отличная идея стать посредником мира к тому моменту, когда боевые действия дойдут до состояния "не на что воевать". Денег у Лопеса было навалом (впрочем, все они уже были потрачены на военные закупки в КША), а вот у Бразилии и Аргентины их не имелось совсем, но они придумали где взять, побежав как и в той истории за кредитами в Лондон, к Ротшильду и Бэрингу соответственно. Чарльз лишь грустно усмехался, когда читал письма банкиров, адресованные Госсекретарю - этим господам и правда было плевать на любых людей в мире, лишь бы прибыли исправно капали на счета. Плюс в таком миропонимании тоже имелся - оба банкира считали Гамильтона лишь толковым дельцом, с которым можно вести дела - "...пусть эти латиносы убивают друг друга, а мы на них заработаем, мистер Гамильтон. Наши партнеры загружены военными заказами - как и ваши, а через пару лет мы предлагаем заключить мир, пока в этих странах еще есть кому платить по кредитам." "Вы торгуете веревками, на которых сами потом удавитесь. Плевать вам на самом деле на Бразилию и Аргентину, это просто "только бизнес, ничего личного". Что ж, "партнеры", будь по-вашему - мирный договор мы подпишем через год-другой, но Лопесу я на поздравлении выскажу много чего..." - Добрый день, сеньор Гамильтон, - генерал Диас хорошо знал английский язык. "Еще молодой - всего 36 лет, но уже харизматичный; типичный каудильо", кивнул сам себе Чарльз. "А еще учитель латыни и танцор, ха-ха! Настоящий герой своей страны против захватчиков. В моей истории отношение к тебе в родной стране в итоге было... неоднозначным, это как минимум. Хотя при том раскладе иного развития у Мексики и быть не могло..." Чарльз, вспоминая историю XIX века, приходил к мнению, что Мексиканской революции можно было бы и избежать, если бы "вечный" президент Порфирио Диас был более гибким, а его окружение менее жадным. И теперь Гамильтон готовил рецепт, как повлиять на Мексику ровно настолько, чтобы она навсегда стала сферой влияния и доходов Конфедерации, но при этом народ не жил в полной нищете. "Да всё просто - надо захватить страну капиталом и промышленностью, но активно делиться с народом. Тогда будет доволен и простой люд, и Диас, и даже его олигархи." Генерал не разочаровал Чарльза - на заочное предложение еще двухлетней давности стать президентом Мексики он ответил моментальным согласием - какой мексиканский генерал не мечтает о подобном? Как консерватор и католик Диас всегда склонялся к КША в противовес США, а за поставляемое только его войскам оружие, пусть и слегка устаревшее, был крайне благодарен, да и в целом ему было плевать, в чьей команде "играть", лишь бы получить власть. Именно республиканские части Порфирио Диаса сейчас наиболее близко подошли к тому, чтобы все-таки одолеть французских интервентов. В той истории недовольство США повлияло на вывод экспедиционного корпуса Наполеона III. В этой истории французы, пользуясь поражением янки, решили сидеть в Мексике до последнего, но мексиканские повстанцы и войска благодаря помощи Юга были лучше вооружены. Баланс получился примерно тот же самый (и закончиться интервенция должна победным итогом для Мексики), но на этот раз война вышла более жестокой. Также Чарльз с удивлением узнал, что будущий президент Лердо де Техада был убит в Сан-Луис-Потоси три месяца назад, а действующий президент Бенито Хуарес устроил совсем уж бесчеловечный террор против интервентов, от чего в шок пришли даже многие мексиканские республиканцы. - Рад знакомству с вами, сеньор Диас, - Гамильтон протянул руку будущему президенту. - Буду говорить честно и откровенно. Мы поможем вам одолеть интервентов, но это будет непросто. Под "вами" я понимаю лично вас, а не Бенито Хуареса. Поэтому мы поможем вам - и возможно, теперь вы станете президентом Мексики... несколько раньше, чем могли бы при иных обстоятельствах. Вы воюете за свободу своей страны, а уж оружием мы вам поможем. - Благодарю вас, генерал Гамильтон, - генерал кивнул. - Но возможно, вы могли бы повлиять на Наполеона III? - Это крайне сложно, - пожал плечами Чарльз. - Более упрямого человека, причем упрямого зачастую неадекватно, сложно себе представить. На императора могли бы повлиять США, но теперь они по сути отстранены от текущей ситуации. Мы хотим чтобы победили вы и вместе сделаем наш материк свободным от любых интервентов. Вот только страна вам достанется в таком состоянии, что ее придется заново строить - и в этом поможем только мы. Генерал отлично понимал "правила игры" и деловой разговор продолжился, уже переходя на детали. Что ж, Порфирио Диасу и в этот раз суждено стать ставленником-консерватором, но Чарльз Гамильтон надеялся, что теперь его правление окажется более успешным для самой Мексики. Следующая встреча (спустя три дня) была сложнее - этого человека Чарльз не знал, лишь помнил фамилию. Даже запрошенная и полученная заранее информация многого не сказала. Разумеется, тоже типичный каудильо (только уже в статусе президента), еще не стар (хотя в той истории почему-то умер в 50 с небольшим), проводит реформы, ввел всеобщее бесплатное начальное образование, строит дороги, в стране стабильность, но денег мало - государство очень небогатое. - Добрый день, господин президент, - вежливо и почтительно обратился Гамильтон к мужчине с военной выправкой, специально приехавшему на встречу со знаменитым американцем. Чарльз знал, что президент Никарагуа не говорит на английском, зато владеет французским. Томас Мартинес Герреро приветствовал Госсекретаря КША и разговор начался. - Признаться, мистер Гамильтон, мы с интересом следили за вашим конфликтом, - нейтрально заявил президент Никарагуа. - В целом для нас он не нес никаких изменений в отношениях, хотя могу отметить явную активность вашей торговли в последние два года и полное замещение США вами. Однако, в целом ни вы для нас, ни мы для вас не представляем особого интереса. У нас нет общей границы, а моя страна слишком небогатая, чтобы покупать оружие или военные корабли - да они нам и не нужны. Ценных полезных ископаемых у нас также мало. Так зачем мы вам? Герреро как-то странно-знакомо кашлянул, а Чарльз пристально посмотрел на него, улыбнулся и начал говорить о главном, доставая какую-то карту. - Господин президент, у вашей страны есть то, чего нет больше ни у кого во всей Латинской Америке. Ее месторасположение. Мы подготовили один... Проект и я прошу вас оценить его... Томас Мартинес Герреро всмотрелся в план, а потом его рука задрожала; он поднял абсолютно круглые глаза на Государственного секретаря КША. - Это же... Боже! - Предварительный проект Никарагуанского канала. Аналогов которому в мире нет и никогда не было. И который сделает вашу страну процветающей. Ну и нас разумеется тоже, - улыбался Гамильтон. - Сразу могу сказать - это проект на долгие годы; пока что начата лишь стадия расчета окупаемости. Любое строительство пойдет в два этапа - сначала западный рукав, от Тихого океана до озера, а спустя много лет уже канал от озера через Сан-Хуан до Атлантического океана. Западную часть можно сделать быстрее - деньги скоро появятся. Предвосхищая вопросы - я и вы прекрасно понимаем, что у Никарагуа никогда не будет столь значительной суммы и технических возможностей для строительства. Ни сейчас, ни в будущем. Или канала не будет вообще, точнее, не будет в Никарагуа, а вот в Колумбии он будет, или же он все-таки будет, но права за его использование придется поделить с приоритетом в пользу застройщика. Но лучше нас никто условий не предложит; уж точно не англичане или французы. - Какие вы предлагаете условия? - глаза сына еврея-сефарда и знатной католички (невиданный случай, тем более для Латинской Америки - Чарльз едва поверил, когда прочитал аналитическую справку по Никарагуа) весело и по-деловому сверкнули. Герреро сразу ушел в переговоры, скрывая шок. - 100 лет канал в аренде у нас, в последние 30 лет доходы от его использования растут с 3% на 1% каждый год. - 100 лет - допустим, но до этого 5% сразу и увеличение на 1% через 50 лет, - моментально включился в торг президент Никарагуа. - С вами приятно вести деловые переговоры, господин президент, - радостно усмехнулся Чарльз, который и планировал выйти примерно на такие условия. - Меня отец научил, - был такой же веселый ответ, а потом Герреро снова кашлянул и Чарльз решился. - Что ж, до этого с вами говорил Государственный секретарь КША, а теперь позвольте спросить El Profeta. Часто ли вас мучает кашель? Президент Никарагуа побледнел. - Да. В молодости перенес воспаление легких в джунглях и с тех пор... "Боже, вот и еще один туберкулезник! Скольких же эта дрянь сгубила в XIX веке, причем людей совсем непростых..." - Позвольте мне порекомендовать своего врача - сейчас она в Лос-Анджелесе. Герреро благодарно кивнул. - Буду признателен - о вашей знакомой уже легенды ходят во всем мире. А... Как скоро вы сможете приступить к строительству? - Проектно-исследовательские работы можем уже начинать - ведь наша железная дорога работает со вчерашнего дня, а значит, со стороны побережья Тихого океана мы спокойно можем сообщаться через ваш новый порт. После того, как определимся со сметами и сроками, будем выходить на договор. Думаю, случится это не раньше чем через 2 года, а ввод западной части канала запланируем примерно через 10-12 лет. Они продолжили переговоры, но на прощание Чарльз добавил кое-что важное. - Господин президент, одно небольшое пожелание. Нам приятно сотрудничать именно с вами. Как я знаю, еще недавно вы сомневались, стоит ли идти на новый президентский срок в этом году. Полагаю, судьба дала вам знак, а ваши сограждане смогут прекрасно поучаствовать в строительстве, ведь помимо самой стройки, вокруг нее возникнет много сопутствующих предприятий. - А что до нашего общего глобального проекта, - добавил Госсекретарь КША, - то предлагаю держать его пока что в тайне от всех остальных - во избежание зависти конкурентов... Еще через три дня состоялась возможно самая важная встреча Чарльза Гамильтона в Лос-Анджелесе. В той истории в 1867 году Русская Америка была продана Россией США. В этой 27 февраля в "Город ангелов" прибыл генерал-губернатор Аляски. Когда попаданец проанализировал последние изменения истории, он крайне удивился и обрадовался. И дело было вовсе не в том, что Аляску не продали; земли полностью изменили свой статус и систему управления. Когда Стекль весной 1861 года срочно сообщил Горчакову в Петербург о том, что на полуострове могут быть месторождения золота, власти решили направить исследовательскую экспедицию. Заместитель правителя Российско-американской компании (РАК) Дмитрий Петрович Максутов (о котором даже в будущем историк Алексей Гамов читал как о чиновнике, крайне склонном к коррупции) пытался ставить палки в колеса экспедиции, которая не открывала ему своих целей и в итоге доигрался. Как и в той истории, в 1862 году его вызвали в Петербург, но на этот раз в 1863 году он не получил назначения на должность главы РАК, зато получил отправку в места не столь отдаленные (хотя с учетом расстояний в Российской Империи - очень даже отдаленные), когда вскрылись его злоупотребления в Русской Америке. Дело дошло до государя и тот пришел в ярость, но взял на себя все долги служащим и алеутам из РАК, после чего полностью изменил управление Аляской. Высочайшим указом 1863 года РАК была упразднена, а в регион направилась группа служащих и военных для управления территорией во главе с новым генерал-губернатором - Валерианом Николаевичем Муравьевым, родным братом Николая Николаевича, получившего в 1865 году назначение в будущие Хабаровский край и Приморье. Валериан раньше чем в той истории закончил свое псковское губернаторство и был направлен императором на "усиление" - в Америку. Результаты не заставили себя ждать - территория из убыточной понемногу превращалась в прибыльную, начав добывать золото в промышленных объемах для России. Наладились отношения с индейцами, а русские поселения пришли в порядок. Тоже самое происходило и на другой стороне океана; оба брата являлись великолепными управленцами, а их географическое соседство (даже с такими расстояниями) позволяло им координировать свои действия. И это было только начало, потому что уже как год шла торговля между Владивостоком, Хабаровском, Петропавловским Портом, Ново-Архангельском, Ванкувером, Сиэтлом и Лос-Анджелесом. Торговля пока что слабая (англичане в Канаде вообще не особо хотели с кем-либо сотрудничать иначе как на своих условиях), объемы незначительные, но с чего-то надо было начинать - и эту торговлю запустили конфедераты. А точнее - Скарлетт Гамильтон и Фрэнк Кеннеди. Оказалось что там, где не требуется срочная конкуренция и рвачество, Фрэнк был очень даже успешен, найдя себя в логистике и вот в такой торговле. Его суда всегда приходили вовремя, а честность он соблюдал скрупулезную. Кеннеди одним из первых южан "зашел" в Сиэтл, первым начал работать с янки в Лос-Анджелесе и первым запустил торговлю с Русской Америкой. И вот сейчас Чарльз сидел напротив губернатора Аляски, уже догадываясь что тот попросит. - Добрый день, Валериан Николаевич! - широко улыбнулся Госсекретарь США, которому всегда нравилось видеть первую реакцию русских на свое знание языка. - Здравствуйте, Алексей Михайлович, - едва выговорил Муравьев. - Если позволите. - Конечно. Меня так называли в Петербурге и я не буду отказываться от своего русского имени. Что ж, позвольте мне предположить цель нашей встречи. Чарльз бросил пристальный взгляд на Муравьева-младшего. - Долго везти грузы, Валериан Николаевич? - чутко спросил он. - Долго и дорого, правильно я понимаю? Генерал-губернатор Аляски вздохнул - знаменитый "Гробовщик" попал в яблочко. Это была целая история - что-то привезти на Аляску и что-то с нее увезти. Увозили мало и легко - в основном пушнину, а теперь еще и золото, но как развивать территории, если один путь от Санкт-Петербурга до Ново-Архангельска когда-то занимал полтора года, но даже с недавних времен, на пароходах, не менее семи месяцев? Уголь вставал в такую копеечку, что с трудом окупался даже почти дармовыми мехами. Но умный губернатор хотел развивать свою территорию, а не сидеть на ней, пока закончатся золото и пушнина. И поэтому, когда Муравьев услышал о предложении, которое государственный секретарь КША сделал в Петербурге, он был в потрясении. Аляска никогда не видела особой помощи из столицы, а тут мало того, что со всеми долгами расплатились, так еще и предложили план развития территорий. На самом деле, план придумал Гамильтон, точнее, попаданец в него, потому что только русскому историку могло быть дело до этого "края белого света". Ехать с Аляски через всю Россию - безумно долго и дорого. Плыть в Россию вокруг Азии и Африки - безумно дорого и долго. Самой быстрой получалась дорога через КША - из Ново-Архангельска до Лос-Анджелеса морем (пока нет быстрой дороги от Сиэтла), затем по железной дороге через всю страну в Саванну и оттуда прямиком через Атлантический океан домой. Три с половиной месяца - в два раза быстрее, чем при перегоне вокруг Евразии, да и дешевле в два раза. Именно это сотрудничество сейчас обсуждали Гамильтон и Муравьев, быстро договорившись об объемах, ценах и сроках. Чарльз уже давно поменял мнение в отношении Фрэнка - когда тому удалось выйти на "свободную поляну" (правда помогли Гамильтоны и Батлер, о чем Кеннеди не знал), тот показал свои настоящие возможности. Просто Фрэнк был из людей, которые лучше работают без агрессивной конкуренции. Смешно, но помогла семейная зависть - Сьюлин так хотелось чтобы ее супруг утер нос успешной сестре, что она теребила Фрэнка на предмет еще большей успешности в делах и тот развернулся на полную мощь. В итоге Кеннеди подмял под себя едва ли не всю грузовую логистику Юга. Это были огромные деньги, а что еще более важно - это был еще один сильный козырь в "команду" Гамильтонов и Батлеров, пусть и без знания Тайны. И сейчас Чарльз договаривался с Муравьевым именно о том, что русские грузы Фрэнк будет отправлять через всю страну в порядке приоритета. - Валериан Николаевич, - заметил Гамильтон. - Я знаю в чем проблема Русской Америки - у вас грузоперевозки в любом случае очень дорогие и долгие. Даже через нас. В идеале, вам требуется добывать и развивать то, что у вас есть своего на Аляске. - Я знаю, Алексей Михайлович, - вздохнул Муравьев. - Но геологическая разведка дорога, сложна и очень длительна. А вы случайно не знаете...? - вопрос повис в воздухе. "Они все уже надо мной издеваются", усмехнулся про себя Чарльз-Алекс. "Скоро придется таблички везде ставить - "копать здесь", иначе их не ускорить." Гамильтон достал большую карту Аляски и взялся за карандаш. - Смотрите, нефть здесь и здесь. Вот тут огромнейшие запасы, но очень сложное место. Вот здесь, на юге полуострова поменьше, но легко добывать и транспортировать. Чуть западнее есть уголь, а еще копните на Алеутских островах. Валериан Муравьев не задавал лишних вопросов и никому не собирался сообщать о том, от кого он получил такую информацию. Ему было безумно интересно, откуда всё это знает Государственный секретарь Гамильтон, но еще больше его интересовало развитие земель, где он был губернатором и практическая выгода от будущего недропользования. "И правда у нас дома тихо говорят - может быть он и Пророк, но прежде всего он русский." А когда разговор был уже почти закончен, Чарльз добавил еще кое-что и посмотрел на Муравьева так, что тот вздрогнул. - И еще один важный вопрос, Валериан Николаевич. Прошу вас сообщить брату, чтобы как можно быстрее занимал Сахалин и Курильские острова. Хоть кем-нибудь. Не осваивал, а именно занимал; главное - застолбить за Россией. Иначе через 20 лет там будут японцы. А еще через 50 лет и далее указанные острова могут стать источником весьма значительных территориальных споров... Гамильтоны и Батлеры вернулись в Дикси 10 марта и Чарльз со Скарлетт сразу начали готовиться к отправлению во Францию. На этот раз они взяли с собой детей, с которыми по возможности проводили всё свободное время. Том и Соланж росли, сразу уча английский и французский, еще и подтягивая по второму языку Антонио Грина (английский Антон знал уже свободно). - Как-то годы полетели, - заметил муж жене, когда они оказались на борту "Виргинии", выходящей из столичного порта. - Не успею моргнуть, как стану мерзким старикашкой, тиранящим внуков, хе-хе... - Что тебя беспокоит, Чарли? - чутко спросила Скарлетт и положила голову на его плечо. - Мы молоды и у нас впереди долгая жизнь. Опять заморочился судьбами мира? - Ага. Иногда я боюсь, что всё это сон. Вот проснусь в своем доме и всё будет по-старому... - Не хандри, - задорно улыбнулась жена и сверкнула зелеными глазами. - Лично я собираюсь стать первой миллиардершей мира, родить еще пару детей, получить море удовольствия от жизни, - она покраснела, - шпынять внуков и умереть с тобой в один день. - Зачем? - удивился он. - Ты же младше меня на пять лет. А я свой счастливый билет уже вытянул - в будущем. Впрочем, грех жаловаться на нашу жизнь - она прекрасна. Муж и жена пошли к детям. В последние два года они активно занимались их воспитанием, дав слово друг другу и самим себе что не будут баловать, но не станут и давить лишний раз. Им и так достанется - с учетом известности родителей... 1 апреля 1867 года. Париж, Марсово поле, Всемирная выставка. Франция встретила делегацию КША приветливо и дружелюбно; организация мероприятия поражала. Освещение в прессе, великолепные залы и декорации, огромное количество почетных гостей, музыка, развлечения, роскошь и интернациональные конкурсы-демонстрации новейших достижений промышленности, науки, техники, культуры и искусства - XIX век сиял во всей красе. Снова Чарльз ловил себя на определенной симпатии к Франции - из всех конкурентов и после России и Дикси французы заслуживали наилучшей участи и он им обеспечит достойную итоговую историю, пусть и вынужденно. Гамильтоны прибыли, заселились в отель и сразу включились в работу. Скарлетт первым делом направилась на выставку - инструктировать своих торговых и промышленных представителей, а Чарльза ждали встречи с прибывающими руководителями держав и их министрами. И не только... Выставка не являлась чисто промышленной; скорее, ее можно было назвать "сводной". Павильоны, несмотря на их национальное разделение, демонстрировали сразу всё - от одежды и музыкальных композиций до промышленных и военных новинок. Павильоны КША были велики, но и они не смогли вместить всех желающих - бизнесмены Европы в шоке смотрели на экспозицию, которую представляла знаменитая зеленоглазая красавица. Самым удивительным было то, что экспонаты КША уже являлись готовыми промышленными образцами. Многие приехали на выставку веселиться и развлекаться - Скарлетт же, не забывая про увеселения, прибыла чтобы работать и поражать всех. "Такого скопления мужчин вокруг себя я еще не видела", усмехалась про себя южанка. Сотни изделий и все работающие: новые телеграфы, устройства для получения электричества, лампы, подводные и защищенные кабели, лифты, невероятные земледельческие орудия, шарикоподшипники, хронометры, железобетон и даже рабочая ирвиновская печь с продукцией - арматура, прокатный лист, готовые отливки и ковки. А еще новые станки, оружие, текстильные конвейеры и автоматизированные швейные машинки. А еще химические производства, новые металлы, сплавы и способы их обработки. Это была бомба. Настоящий шок для всех профессиональных участников выставки и даже Альфред Крупп лично прибежал знакомиться с фрау Гамильтон. Мир уже начал уважать Конфедерацию не только за хлопок, но чтобы молодая страна смогла обойти Европу по ключевым техническим новациям - такого не ожидал никто. Скарлетт вела себя мило, но крайне деловито - патенты, соглашения о намерениях, контракты и договоры уже ждали будущих контрагентов, а гран-при и золотые медали посыпались как из рога изобилия. Комплексный подход в бизнесе, ноу-хау этого времени (как же забавно оказалось своровать его у янки из будущего) показывал себя с наилучшей стороны. Женщина одновременно ослепляла всех своей красотой и поражала практичной цепкостью, учитывая любые мелочи, от освещения экспозиции и сопровождающей музыки, до маркетинга и наглядной демонстрации возможностей новой продукции. Оглушительный успех ждал Скарлетт О'Хара Гамильтон, архитектором которого являлась она сама; джорджианка не забывала хлопать глазками (впрочем, этому уже никто не верил) и хвалить своих ведущих инженеров, многие из которых тоже присутствовали здесь. Жозефа Монье за железобетон отметил сам Наполеон III, а затем едва сдержал недовольство и его мысль поняли все - "почему французы разъезжаются по миру и изобретают такое не у меня?!?" "Подождите, это только начало...", ослепительно улыбалась зеленоглазка. На фоне павильонов Конфедерации янки выглядели бледновато. Северяне на Выставке надеялись хоть как-то продвинуть свой экспорт, но и тут их опередили, да еще кто - "Гробовщица"! Своей победы Скарлетт оказалось мало и она решила добить противников. В XIX веке пиар еще не был развит, но Ретту Батлеру два месяца назад пришла в голову идея "социальной рекламы". Миссис Гамильтон (которую всегда неприметно сопровождали агент КША и бывший сержант Чарльза Отомба) привезла своих лучших "передовиков производства". И все они были хорошо одетыми свободными черными, которые рассказывали в том числе про свои зарплаты. Английские промышленники практично удивились - "зачем вы столько им платите"?!? - Они отлично работают, - ослепительно улыбалась Скарлетт. - Хорошо работают - дают заработать и мне. Много зарабатывают - много покупают. А значит, экономика развивается и формирует устойчивый внутренний спрос. В очередной день Чарльз уходил с выставки безумно счастливым - его жена стала одним из главных действующих лиц здесь. Окружающие продолжали считать пару очень экстравагантной, но понемногу привыкли. Зато их искрящимся чувствам, демонстрируемым гордо и открыто, завидовали все гости. "Что ж, зеленоглазка, ты в своей стихии. А у меня тоже дела..." О родной стране молодого мужчины в военном мундире французского типа напоминал лишь неевропейский разрез глаз. Французским языком он владел отлично, лицо было гладко выбрито, даже прическа вполне европейская. "Еще молодой - и 30 нет. Ну просто готовый носитель "западных ценностей". Однако, Чарльз-Алекс решил поздороваться с ним на его родном языке. - Гозаймасу, сёгун Эдо, - поклонился Госсекретарь КША в японском стиле. "До чего же забавно видеть когда у японцев глаза округляются", - хихикнул про себя Гамильтон. - Добрый день, месье Государственный секретарь, - придя в себя, поклонился в ответ последний в другой истории сёгун Японии Токугава Ёсинобу. Еще одна ключевая страна Тихоокеанского региона. Еще одна проблема, больная мозоль и источник неприятностей в той истории. Страна-уникум, страна-трудяга и при этом страна-нацист. Цель себе Чарльз поставил почти невозможную - оставить в этой истории Японию сильной и развитой, но без национализма и тотальной экспансии во все стороны со своих островов. Вспомнив всё, что он смог, добывая аналитику по ситуации на островам уже два с половиной года, Гамильтон получил достаточное представление о том, как же осуществилась столь быстро Реставрация Мэйдзи. У императора в той истории оказался очень толковый кабинет министров. Трудолюбие и "системность" населения, компактность закрытой мононациональной страны, подошедшая капитализму корпоративно-цеховая система, техническое сотрудничество с США и Англией, удачное географическое расположение - вот слагаемые будущего успеха. Попаданец не знал, насколько изначально Великобритания и США хотели использовать Японию против России (скорее всего и не планировали - просто намеревались заработать, а уж потом "зашло" как говорится), вот только в процессе помощи они сами не учли что произойдет. Через 50 лет Япония будет помогать оборонять Англии Сингапур, а еще через 25 лет заберет его себе. Алексею Гамову нравились японская культура и менталитет, но ему не нравилась их экспансия. По-человечески она была понятна - тесные острова, мало ископаемых - что еще делать? В каком-то смысле, Япония была похожа на Германию, вот только их схожесть оказалась страшной в той истории... Как помочь стране? Как сделать ее такой же работящей, образованной, развитой, но при этом немилитаризованной? Чтобы с мангой и аниме, но без табличек на груди "я не умею говорить по-японски" и 731-го отряда, чтобы с прекрасными автомобилями и техникой, но без десятков миллионов мертвых китайцев и вывесок "заведение только для японцев" в будущем? "Я не знаю, судьба ли это, но у меня есть лишь один мутный шанс, а результаты своих действий я даже не узнаю. С чего я взял, что если поменяю "председателя" Японии с проамериканско-проанглийского на проконфедератско-профранцузского, то что-то изменится? Надо будет огородить Японию по периметру, забрав всю нефть рядом - и пусть себе делают прекрасную продукцию, сразу перейдя к мирной жизни. И пока я жив, буду за ними следить." Обычно Чарльз шокировал своих собеседников, но теперь пришло время быть потрясенным и ему. Сёгун начал говорить первым, глухо и отрывисто. - Я многое читал о вас, Собиратель могил Гамильтон. И пришел к выводу что вы видите будущее. Я верю в это и сейчас первым делом хочу знать, что Аматерасу готовит моей стране. Глаза Чарльза стали грустными. - Вы правда хотите это узнать, сёгун? Зачем? Через 150 лет ваша страна будет одной из самых богатых и успешных в мире. Но ничего не бывает просто так... - Тогда я точно хочу знать, - упрямо ответил Ёсинобу. - Что ж, слушайте. "Ну уж нет, всего ты не узнаешь. Только то, что нужно мне. КША и России." ... Через четверть часа Токугава был бледен как накрашенная гейша. Сейчас он уже не выглядел холеным японцем, мечтающим принести на свои острова западные технологии. - Оружие богов... А потом даже армии своей не будет... И что с того, что наши товары станут уважать гайдзины всего мира? - Это не совсем так, сёгун, - усмехнулся Чарльз-Алекс. - И как человек с пророческими видениями, позволю высказать свою точку зрения. - Вас действительно ждет великое будущее. Но пусть оно будет без крови других. Хотите получить развитие, влияние и не быть инструментом чужой политики? Государственный секретарь КША широко улыбнулся. - Тогда на этот раз выберите в партнеры более... правильных гайдзинов. Ваш император свят - опередите своих противников и станьте сами премьер-министром. У вас уже сформировалась неплохая команда будущих реформаторов из дружественных даймё - время реформ пришло. Лицо сёгуна разгладилось, а затем Токугава Ёсинобу встал и торжественно поклонился. Попаданец знал это поклон из будущего - одзиги. Так кланялись сотни лет самураи, без подобрострастия и унижений, но с почтением и уважением. - Я слушаю вас, Государственный секретарь. Чарльз также встал и приступил к самому главному разговору. - В Японии сейчас неспокойно - осенью заговор созреет и будет реализован, так что торопитесь домой. Скорее всего, вас даже не допустят к императору - поэтому вашей задачей станет изначально опередить конкурентов. Иначе в самом конце года вас лишат титулов и власти; полагаю что главными противниками станут княжества Сацума, Тёсю и Хиросима. Пусть ваш император так и останется им, а сёгунат превратится в главное министерство, как вы давно и мечтали. Удачи вам, сёгун Ёсинобу Токугава. Да подарит Аматерасу победу вашим начинаниям. Верю, что спустя несколько лет я назову вас премьер-министром Японии и надеюсь прочитать мангу о ваших подвигах. - Но не могу же я не сделать еще одного подарка, - усмехнулся Гамильтон. - В порту русского города Владивосток вас будет ожидать посылка. Передайте градоначальнику эти письма - Чарльз протянул документы собеседнику. - Огромный груз ждет только получателя - для его перевозки потребуется много кораблей. Всё оружие - из США и Англии, без маркировки (Гамильтон не стал говорить, что часть винтовок заранее была собрана на полях сражений гражданской войны, а часть являлась трофеями армии Парагвая в Бразилии). Надеюсь, оно поможет вам... Оба мужчины поклонились друг другу и разошлись. Чарльз не стал рассказывать сёгуну про то, что из-за ослабления США в этой истории давление его политических противников снизилось - пусть бьется за свою страну изо всех сил. А уж сама страна и теперь сможет достичь любых высот. Главное чтобы на этот раз дело не дошло до геноцидов и Хиросим... 6 июня 1867 года. Париж, Ипподром. Молодой человек, нервничая и волнуясь, шел через толпу. Сегодня ему предстояло немыслимое, но он был уверен как в своей правоте, так и в успехе столь опасного дела, о котором мечтал уже несколько лет и планировал три месяца. Правда он не знал, что за ним почти год ведется наблюдение... Восторженные крики толпы приветствовали двух императоров - французского и русского, которые уезжали с ипподрома в одной карете в окружении конной охраны. Мужчина взвел оба курка двуствольного пистолета под сюртуком и уже собирался выйти из толпы наперерез карете, как внезапно его очень профессионально стукнули чем-то тяжелым по голове, в результате чего он потерял сознание, а потом поволокли под руки с причитаниями на хорошем французском. - Бедняга! Уже с утра набрался... Сознание возвращалось тяжело; мужчина очнулся в каком-то подвале, крепко привязанным к стулу и с пыльным мешком на голове. - Объект доставлен, - раздался чей-то голос на французском, а мешок с головы был заботливо снят. Человек сразу поморщился на свет лампы, бьющей прямо в лицо. - Благодарю. Оставьте нас, - ответил кто-то тоже на французском. На пойманного террориста смотрел некто в железной маске, будто из знаменитой книги и было это очень страшно. "Кто же выдал меня?" - спрашивал себя несостоявшийся цареубийца. "Никто же не знал..." Чарльз Гамильтон, который два часа назад также был в толпе и лично контролировал операцию, смотрел на этого человека без ненависти. Скорее с тяжелым обреченным непониманием. "Ну вот что в голове у нынешних террористов? В моем времени всё как-то более логично стало - убивали чтобы внушить страх и делали таким образом заявления. Но чтобы подобными терактами сменять власть или освобождать свою страну?!? Какой же ты идиот... Да если бы твое покушение удалось, от твоего народа вообще мало что осталось и на этот раз даже "цивилизованная западная общественность" слова бы не сказала..." - Кто вы такой?!? - резко, но испуганно спросил пойманный. - Как вы посмели, бандиты?!? Да у меня и ценного ничего нет! Я подданный... -...Его императорского величества Императора Всероссийского, Царя Польского, - при этих словах задержанный дернулся, -...и Великого князя Финляндского Александра II, - перебил мужчину "следователь". - Которого ты два часа назад пытался убить. - О, прошу прощения, - язвительно уточнил мужчина в маске. - Будем юридически точными - готовил покушение. Впрочем, за один смертельный умысел на особу императора по российским законам уже положена смертная казнь, так что... - Откуда вы знаете?!? - в ужасе охнул террорист. - Я никому не рассказывал... - Ну, пока не рассказывал..., - усмехнулся себе под нос "следователь". - Ладно, что делать с тобой будем, Антон Березовский? "Боже, фамилия то какая, аж смех разбирает..." - Первый вариант - убить тебя, а от тела избавиться, - спокойно и буднично рассуждал глава "группы захвата". - Подвариант - сделать тоже самое, но очень болезненно. - Нет..., - прошептал поляк. - Не надо меня убивать, я просто хотел избавить мою страну от оккупации... - И не нашел ничего лучше, чем убить царя-оккупанта? - человек в маске был удивлен. - Ты только представь, что с поляками сделал бы Муравьев-Вешатель, если бы ты убил его императора. Березовский опустил голову, а потом спокойно спросил. - Какие у меня еще есть варианты? В душе Гамильтона шевельнулось легкое уважение. "Фанатик, но бесстрашный. Чёрт, как же помирить Польшу и Россию? Или это вообще невозможно?" - Второй вариант, - деловито перечислял Чарльз. - Выдать тебя русским, аккуратно переправив через границу. - А какие доказательства против меня? - внезапно спросил Березовский. - Пистолет, даже взведенный - ну и что такого? "Следователь" расхохотался. - Сопротивление? Уважаю. Вот только, - он потряс какой-то тетрадкой, - вести дневники - плохая затея... - Тварь! - завопил поляк. - Я всё понял - ты не француз; какой-то акцент слышится! Наверняка русская свинья! - Это ты пшековское быдло! - внезапно заорал оппонент на чистейшем русском. - Идиоты, вы же сами себе реформы могли испортить! Поляка аж подбросило вместе со стулом - для шляхтича, даже мелкого (а точнее - тем более мелкого) оскорбление "быдло" являлось чудовищным. - Эх, был бы я не связан! -...То бы умер, - усмехнулся главарь в маске. - Я убил многих, но ты мне нужен живым. - Ладно, далее. Третий вариант - отдать тебя французским властям. - Согласен, - быстро заявил Березовский. - Зато я уже не согласен, - ответил "русский". - Новая Каледония - слишком легкое наказание для тебя. Ну и четвертый, последний вариант - отправка в колонии. Выбирать тебе. - Тоже мне выбор..., - проворчал поляк. - Ладно, пусть будут колонии. Но почему ты, русский, меня пощадил? - Потому что мне не нужны ни мученики, ни угрозы императорскому дому, - был ответ. - Радуйся - возможно теперь ты доживешь до того момента, когда Польша станет свободной. "И на этот раз - без всяких немцев", подумал про себя Чарльз Гамильтон. Делегация КША возвращалась домой в конце июня, а супруги Гамильтоны стояли у борта и смотрели в сторону исчезающей земли. - Как у тебя дела, дорогая? Денег то уже поди девать некуда? - Деньги всегда есть куда девать, - довольно усмехнулась жена. - Но главное сейчас то, что мы перехватываем мировое лидерство в технологиях...