my miracle

Джисон принял решение в тот момент, когда даже просмотр любимых фильмов стал для него невыносимой пыткой. Все начиналось постепенно. Сперва ему, привыкшему к бурной городской жизни, громкие сигналы машин на улице стали казаться просто оглушительными. Затем бесконечные разговоры на работе превратились в назойливое жужжание целого роя пчел прямо над головой. И, наконец, он пришел к тому, что перестал включать дома телевизор, так как больше не мог выносить даже самое тихое ворчание телепередач. Единственным звуком, который Хан отчаянно молился услышать вернувшись домой, была тишина, но звуки города пробивались к нему в квартиру даже через наглухо закрытые окна и двери. И вот тогда, в один из вечеров, готовый застрелиться Хан Джисон принял решение. Он написал своему помощнику, что берет экстренный отпуск, не уточняя, как долго планирует отсутствовать. Должность директора имела свои преимущества, а богатство семьи Хан позволяло обеспечить себя на довольно продолжительный срок. Поэтому парень, недолго думая, собрал лишь самые необходимые вещи и сел за руль собственной машины — не хватало еще, чтобы шофёр включил радио или завел в пути светскую беседу. Ему оставалось лишь как можно скорее добраться до своего спасения. Загородный дом. Он когда-то принадлежал родителям госпожи Хан — матери Джисона. После их смерти она просила мужа не продавать дом, и поскольку в деньгах для них не было нужды, тот согласился. Уже много лет в доме никто не жил. Он стоял одиноким, почти заброшенным особняком вдали от цивилизации, практически наполовину утонувший в чаще леса. Именно то, что было так необходимо отчаявшемуся человеку. Добравшись до цели и заглушив мотор, который, по его скромному мнению, только оскорблял это место, Хан жадно прислушался. Гулял ветер, тихо шурша листьями деревьев, и весело переговаривались между собой стаи птиц, но все эти звуки были слишком далеко, словно отгороженные барьером широких стволов, как деревянные стражи охраняющих мир и покой в душе парня. А стоило ему переступить порог дома, как мир и вовсе погрузился в долгожданную тишину. Первые пару дней своего внезапного отпуска Джисон провел, приводя в порядок дом, за которым слишком долго никто не следил. Слой пыли был настолько толстым, что лежал мягкой подушкой на старых диванах и креслах, а в некоторых комнатах и вовсе поселились арендаторы в виде мелких лесных обитателей. Всех их хозяин здания с боем выселил, после чего окончательно остался наедине лишь с собственными мыслями. Пока большинство людей в ужасе бежало от одиночества, Хан встречал его с бесконечной благодарностью. Он проводил дни, читая книги с полупрозрачными от времени страницами, которые стояли на полках в гостиной еще тогда, когда парень даже не знал что такое буквы, с удовольствием готовил что-то из продуктов, купленных во время редких и быстрых вылазок в магазин, а по вечерам сидел во дворе и слушал, как трещит костер, отбрасывающий на землю свои танцующие тени. Впервые за долгое время звуки вызывали радость, а не нервный тик. Так продолжалось до тех пор, пока подозрительно громкий шорох не раздался слишком близко — не из леса, а из растущих у самой кромки двора кустов. Заподозрив в нарушении своего спокойствия чересчур наглую белку, Джисон двинулся в сторону шума, чтобы поймать преступника с поличным. Однако белка оказалась размером с человека, а торчащая из листьев темная шерсть подозрительно напоминала вполне себе человеческую макушку. — Эй, ты, — окликнул Хан. — Что ты здесь делаешь? Из кустов на него быстро сверкнул хитрый взгляд незнакомца, но ответа не последовало. — Вообще-то это мой задний двор, — продолжил парень. — Вообще-то это — мой передний, — наконец произнес нарушитель спокойствия, чем заставил Джисона задохнуться от такой наглости. — Если ты сейчас же не уберешься отсюда я вызову полицию. Это частная собственность семьи Хан. — Я живу тут уже много лет и никакой семьи Хан не видел, — незнакомец склонил голову набок, не скрывая нахального выражения лица. — Лет? — брови Джисона против воли взлетели вверх. — Стоило лучше приглядывать за домом, чтобы тут не поселились всякие… Незнакомец, однако, совсем не выглядел как бездомный или вроде того. — В любом случае проваливай и чтобы больше тут не появлялся. Я никого не предупреждаю дважды. В ответ на его слова незнакомец, хихикая, отступил вглубь леса и практически растворился между стволами деревьев. От его присутствия осталось лишь эхо звонкого голоса, противно отдающееся у Хана в голове до самого вечера. На следующий день Джисон никого не встретил. И через день тоже. Удовлетворенный, он вернулся к своему отдыху. Когда внутри дома стало достаточно чисто и даже уютно, он перебрался во двор, избавляясь от никому не нужного хлама. Благодарный месту за такое необходимое спокойствие, он всячески стремился проявить ответную заботу. В конце концов, парень добрался и до тех самых кустов, в которых ранее наткнулся на незваного гостя. Он лишь на секунду задумался, вспоминая ту встречу, когда чужой, но знакомый голос раздался откуда-то сверху. — Не меня ищешь? Приложив немало усилий, Джисон смог разглядеть в кроне ближайшего дерева фигуру. Парень сидел на высокой ветке и непринужденно болтал ногами, словно в этом не было ничего необычного. — Я надеялся, что ты будешь умнее и поймешь с первого раза, — раздраженно ответил Хан. Рука сама потянулась к карману брюк, прежде чем он вспомнил, что оставил свой телефон где-то в доме и не прикасался к нему уже почти неделю. — А я надеялся, что ты не задержишься тут надолго и оставишь мой дом в покое. — Это мой дом, — кулаки сжались сами собой. — Изнутри может и твой, а вот все что находится снаружи — мое. И вот этим ребятам, — он обвел рукой ближайшие деревья, — не нравится, что ты тут хозяйничаешь. — Я понял. Звонить надо не в полицию, а в психушку. — Ну так звони, если не боишься сам туда попасть. Говорят, галлюцинации это плохой знак. В ответ на озадаченный взгляд, парень рассмеялся и в мгновение ока исчез, будто слившись с ветвями старого дуба. — Какого?.. — вырвалось у Джисона. Он завертел головой, пытаясь понять, куда мог деться незнакомец. — Не меня ищешь? — вновь со смехом произнес голос, но уже где-то рядом, практически за спиной, заставляя Хана с трудом сдержаться от того чтобы подпрыгнуть от неожиданности. — Кто ты, черт возьми, такой? — Я Минхо, а ты? — Джисон уставился на дружелюбно протянутую ладонь так, словно на ней было десять пальцев, но быстро взял себя в руки. — Хан Джисон. А теперь ответь нормально на вопрос. Парень склонил голову, словно всерьез задумался о том кто же он такой. — Будем считать, что я дух-хранитель этого леса. — услышав в ответ несдержанный смешок, Минхо, похоже, сильно оскорбился. — Не удивительно, что в твоей маленькой человеческой голове не хватает места для такой информации. — Называешь меня узколобым? — Заметь, это ты сказал, не я. — Мог бы придумать более убедительную историю, чем заставлять меня поверить в лесных фей, — покачал головой Джисон, про себя удивляясь, что до сих пор разговаривает с этим сумасшедшим. — Не веришь на слово — смотри сам, — немного обиженно произнес «дух» и провел рукой по ближайшему кустарнику. Вслед за этим движением на голых ветках начали появляться сочные зеленые листья и крупные бутоны цветов. Хан часто заморгал, не веря своим глазам. — Это какой-то бред. Решив, что с него хватит, Джисон развернулся и, наплевав на все, побрел в сторону дома. До самого порога он был настолько погружен в свои мысли, что не разбирал дороги, но, оказавшись перед деревянной дверью, словно вернулся в реальность. Парень бросил короткий, полный надежды, взгляд через плечо, но галлюцинация никуда не исчезла, и все так же наблюдала за ним с горящими искрами веселья в глазах. Остаток дня хозяин дома не рвался выходить наружу. Он предпочел отвлечься на бытовые заботы вроде приготовления ужина, но то и дело бросал быстрый взгляд во двор, и тут же отводил его, словно боялся быть пойманным. Опасения были напрасны, ведь Минхо, похоже, совсем не волновало произошедшее ранее. Тот бродил по кромке леса, собирая какие-то растения, временами исчезал среди деревьев, а временами сидел на траве, откинув голову назад и глядя, как мимо плывут барашки облаков. Как ни странно, наблюдение за ним приносило в душу Джисона не раздражение, а необъяснимый покой. На следующее утро он совершенно как обычно вышел на улицу подышать свежим воздухом, абсолютно рутинно обошел свой дом вокруг, и уж точно без какого либо умысла решил посидеть на старой качели, привязанной к толстой ветке дерева на самом краю леса. Внезапно чьи-то руки подтолкнули его вперед, раскачивая, от чего сердце Джисона сделало почти цирковой кульбит. — Я думал ты больше не выйдешь из своего гнездышка, Хан Джисон. — Почему ты продолжаешь показываться мне на глаза? — парень старался придать своему голосу как можно больше недовольства. — Чтобы позлить тебя, разумеется. — Или потому что тебе здесь одиноко? — ответа не последовало. — Я прав! Победно обернувшись, Джисон ожидал увидеть лицо своего раненного противника, но поблизости никого не оказалось. Чувство триумфа слегка окрасилось сожалением. — Я лесной дух и уже давно живу здесь, мои друзья — растения и животные, но ты стал первым человеком, которого я встретил, — обернувшись на тихий голос и приглядевшись к стволу ближайшего дерева, Джисон смог увидеть в нем знакомые черты. — Я… — вместо ответа парень опустил глаза вниз. Он хотел что-то сказать, но извиниться не позволяла гордость, а посмеяться — совесть. — Хочешь, покажу тебе лес, человек? — к счастью, Минхо оказался очень отходчивым или просто хорошим актером, сразу же возвращая насмешливый тон. — Уверен, сам ты никогда не посмотришь на него правильными глазами. Джисон, удивляясь сам себе, молча кивнул. — Скажи, если захочешь сбежать домой, — шепот у самого уха слегка пощекотал кожу, но Минхо тут же отстранился, жестом показывая следовать за ним. Было очевидно, что в лесу он чувствовал себя полноправным хозяином: плечи расслабились, а походка стала более плавной и мягкой, ни одна ветка не хрустнула под его ногами и ни одна птица не вспорхнула с ветки. В отличие от него Джисон издавал, казалось, все возможные звуки, чтобы потревожить спокойствие леса, хоть и старался повторять каждый шаг в точности за своим проводником. — Слышишь? — вдруг спросил тот, заставив Хана остановиться на месте. — Не знал, что здесь есть ручей, — Минхо лишь посмотрел на него, словно говоря: «А что вообще ты знал про этот лес?» и парень мысленно с ним согласился. Спустя пару минут они вышли к источнику звука. Ручей был небольшим, но довольно бурным, впадающим, по словам Минхо, в небольшое озеро чуть в стороне от дома. Выпив немного воды, они поднялись вверх по течению. По пути дух леса, как самый настоящий гид, указывал то на одно, то на другое растение, рассказывая его историю Джисону, а тот лишь завороженно слушал и ощущал себя попаданцем в какой-то совершенно особенный мир. Они обошли, казалось, весь лес к тому моменту, когда пришло время возвращаться. Хан был вымотан долгой прогулкой, но в то же время с удовольствием заметил, что не испытывает неприятных чувств по этому поводу. Он хорошо провел время и даже собирался сказать об этом своему новому знакомому на прощание, но тот почему-то молча исчез. Оказавшись в уже привычных четырех стенах, парень позволил себе подумать обо всем, что сегодня видел и слышал. Возможно, — пока только в теории — он готов был признать, что ему понравилось проводить время с Минхо. Как бы ни хотелось это отрицать, в нем чувствовалось что-то нечеловеческое, почти сказочное. Он рассказывал о невероятных вещах с искренностью, которую невозможно подделать. И то, как сердце Джисона начинало биться немного быстрее, когда кто-то настолько волшебный подходил к нему ближе или коротко прикасался, помогая преодолеть сложные участки пути. Это невозможно было игнорировать. Сам того не осознавая, парень стал относиться к своему соседу без прежнего высокомерия, а тот в свою очередь почти перестал язвить, лишь иногда по-доброму подшучивая над Ханом и все чаще отводя взгляд. Но по-настоящему осознать свои чувства пришлось тогда, когда над домом в считанные минуты собрались грозовые тучи и поднялся резкий ураганный ветер. Был поздний вечер, и они с Минхо давно попрощались, поэтому сидя дома Джисон не сразу заметил приближение непогоды. Лишь когда крупные капли забили по оконным стеклам, он, наконец, обратил свое внимание на улицу. Там, снаружи, деревья раскачивались и трещали от нещадных порывов ветра, сталкивались ветки, летели листья, а Хан мог думать лишь о том, где сейчас лесной дух. Ведь у того не было крыши, под которой можно спрятаться, и стен, скрывающих от ветра. — Минхо! — не заботясь о том, что намокнет, парень побежал к ближайшим деревьям. — Ты что тут забыл? — раздался крик в ответ. — Иди домой! — А ты? — Я буду в порядке! — Без тебя не пойду! — упрямо настаивал Хан. — Если ты не пойдешь со мной, значит, я останусь здесь. — Глупый человек, тебе опасно здесь, — ответил Минхо, приближаясь и хватая его за руку. — Идем скорее в дом. Насквозь промокшие, они ввалились в гостиную, пытаясь отдышаться после быстрой ходьбы. — Ну и что это было? — Я. — охваченный чувствами Джисон не мог найти подходящих слов. — Я не мог бросить тебя там. В ответ на это лесной дух широко распахнул блестящие от адреналина и еще чего-то глаза. Спустя секунду он резко выдохнул и, прежде чем успел остановить себя, придвинулся ближе, едва коснувшись чужих губ. Оба застыли в ужасе, но внезапно обрушившееся желание оказалось сильнее, и Джисон, оправившись от шока первым, ответил на поцелуй с таким напором, что Минхо быстро отдал ему инициативу. Почувствовав это, Хан положил руку парню на затылок, углубляя поцелуй. Уже давно поселившаяся в нем отчаянная потребность в том чтобы узнать эти губы на вкус вырвалась наружу. Они оказались мягкими и такими сладкими, что парень несдержанно провел по ним языком, прося еще, умоляя пустить его дальше. Джисон горел, и Минхо под его прикосновениями плавился. Каждой своей клеточкой тот хотел быть ближе к теплу человеческого тела, прижимался теснее и позволял чужим рукам бродить по его телу, как только вздумается, получая лишь ответное желание. Легко подхватив парня под бедра, Хан приглушенно простонал в поцелуй, когда его возбужденный член столкнулся с таким же возбужденным Минхо, и даже мокрая ткань штанов, неприятно липнувшая к коже, не помешала звездам вспыхнуть перед глазами. В ответ на темный и полный мольбы взгляд, лесной дух кивнул, позволяя уложить себя на кровать в маленькой джисоновой спальне. Сам же владелец навис над ним, опираясь обеими руками около головы, выцеловывая узоры на шее и спускаясь ниже к ключицам, которые словно были созданы для того, чтобы их укусить. Несдержанный от неожиданности вздох сорвался с губ Минхо и был пойман Ханом. Мокрая одежда внезапно стала их самой большой проблемой, от которой решено было избавиться. Джисон откинул голову, чтобы рассмотреть парня, извивающегося под ним в нетерпении. Щеки и уши Минхо порозовели от смущения — еще никогда он не чувствовал себя таким открытым перед кем-то, выставленным напоказ. Он опустил руки, чтобы хоть немного прикрыть свое возбуждение, но Джисон перехватил их и прижал к постели. От этого проявления силы Минхо невольно выгнулся в спине. — Ты такой красивый, — прошептал Джисон, вызывая у парня мелкую дрожь. — Джисон, — тот снова подался навстречу насколько мог. — Пожалуйста… И этот умоляющий тон стал последним сорванным предохранителем в голове Хана. Он снова поцеловал Минхо, на этот раз более влажно и развязно, в то время как его рука легко прошлась по возбужденному члену парня под ним, вызывая прерывистый вздох. Джисон слегка сжал кулак, опуская руку до самого основания и глядя на гладкую розовую головку. Бросив быстрый взгляд в затуманенные желанием глаза, он вдруг оказался внизу и сделал то, чего так хотел — провел языком, обильно смачивая слюной, и сомкнул губы вокруг такого аппетитного члена. Минхо от удивления приподнялся, чтобы увидеть, что творит парень, но как только тот начал двигаться, рухнул обратно на подушки. Для него это было слишком. А Хан продолжал дразнить головку, обводя ее языком, опускался ниже, почти на всю длину и помогал рукой там, куда не дотягивался. Он чувствовал, как с каждой секундой член все больше наливается кровью, приближаясь к разрядке, но в последний момент прекратил движения. — Джисон, — в отчаянии простонал Минхо, но не успел сказать больше ни слова из-за рвущегося наружу стона. Хан облизал палец и прежде, чем Хо успел понять что происходит обвел им вокруг сфинктера, слегка надавливая. — Расслабься, милый, — прошептал он, снова завлекая парня в поцелуй. Тот дрожал, но послушно расслабил мышцы, пропуская Хана внутрь и слегка хмурясь от новых ощущений. — Скажи, если мне остановиться. Но тот лишь покачал головой. Джисон начал двигаться, медленно оглаживая стенки изнутри, позволяя привыкнуть, после чего приступил к растяжке. Когда один палец уже свободно двигался внутри Минхо, он добавил второй, слегка раздвинув их внутри, на что парень тут же отреагировал тихим всхлипом. Парню этого оказалось мало, и уже через пару движений раздался громкий стон, когда пальцы прошлись точно по простате. Глаза духа широко распахнулись. — Хочу еще, — попросил он, за чем последовал еще один откровенный стон, ставший для Хана самым желанным за долгое время звуком. — Я могу заставить тебя чувствовать себя еще лучше, если позволишь. Минхо кивнул, но Джисон неудовлетворенно покачал головой. — Используй слова, чтобы я не сомневался, милый. — Пожалуйста… Я хочу… Пожалуйста, Хани… Он не был до конца уверен — умоляющий тон или ласковое прозвище стало последней каплей, когда подхватил Минхо под бедра, резко пододвигая его ближе к себе и утягивая в поцелуй, пока одной рукой подставлял головку своего члена к приоткрытому входу. Несмотря на растяжку, парню было неприятно, он хныкал, но Хан шепотом просил его потерпеть немного и убеждал, что скоро станет лучше. Войдя почти на всю длину, он дал время привыкнуть, и когда тот начал ерзать, прося о большем, немного вышел, после чего толкнулся вперед. Душа Минхо, кажется, на секунду покинула тело, вернувшись только со вторым толчком, после которого раздался долгий и протяжный стон удовольствия. Он обхватил бедра Хана ногами, позволяя тому продолжать. Почувствовав, что больше не встречает никакого сопротивления, Джисон ускорил движения, каждый раз стараясь задевать чувствительное место, от чего глаза парня закатывались, а с губ слетали никак не сдерживаемые звуки. От одного только вида его, разбитого и снова собранного под ним, Хан готов был кончить. — Сони, я, — ах, — скоро… — в ответ на это он начал еще быстрее и сильнее вдалбливаться в мягкое тело, подталкивая их обоих к краю. Оргазм накрыл их почти одновременно. При виде Минхо, заливающего собственный живот спермой, Хан едва успел выйти, кончая вместе с ним. Не позволив себе отключиться, он провел рукой по волосам тяжело дышащего парня со всей нежностью, что была в его сердце. — Как себя чувствуешь, Хоя? — На неразборчивый шепот в ответ он ласково улыбнулся, вытирая салфетками беспорядок, который они устроили. Наконец, Джисон позволил себе лечь рядом, притягивая уже спящего Минхо в объятия и засыпая следом. Этот побег за город определенно был лучшим, что могло с ним случиться. Глубокой ночью Минхо разбудил чей-то голос. — Да, ладно. Я скоро буду. Ничего без меня не предпринимать. Приоткрыв глаза он увидел, как Джисон отключает телефон. — Ты уезжаешь? Два слова, но столько чувств. Грусть, разочарование, обида. Все, что Минхо испытывал, без разрешения вырвалось наружу и не осталось незамеченным. Джисон сел на край кровати и бережно взял его за руку, поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем. — Всего на пару дней, — ответил он. — Нужно решить проблемы, а потом я вернусь и придумаю способ никогда не расставаться с тобой. Присмотришь за нашим домом, пока меня не будет?