Kissi Royal Maroon Helleborus

Иногда Хэй Сяцзы казалось, что у предков произошёл масштабный демографический кризис. Иначе объяснить наличие разных стимулирующих средств особого рода в каждой второй, черт возьми, гробнице было невозможно. Это никогда не было смертельной ловушкой. Зачем? Для чего? О, эти тайны предков. В это конкретное облако порошка они попадают с Сяо Хуа вместе. Хуа-эр-е успевает отдать приказ, отгоняя команду, что чудесно. Сяцзы не уверен, сколько представителей двойной природы есть в группе: если до пяти, то ситуацию можно было бы удержать под контролем, если больше — пришлось бы применять силу. К сожалению, это же означает, что Сяо Хуа не может увернуться от летучей гадости сам, а Сяцзы, естественно, следует за ним. Кашель и приторная до горечи сладость на губах отвратительны. Испуганно-выжидающие взгляды сокомандников предполагаемы, но от того не менее неприятны. Сяцзы закатывает глаза, остро жалея, что этого никто не заметит. Да-да, люди, они собираются совокупиться прямо на месте. Не соблаговолите отойти чуточку подальше, чтобы не пришибло конвульсиями удовольствия? Идиоты. Сяо Хуа надёжно прижимает его за руку, отдавая приказы. Его слушаются. Смотрят дико, но слушаются. Новички, равнодушно пожимает плечами Сяо Хуа, вытаскивая из ниоткуда носовой платок и скоро смачивая в воде, чтобы протереть их от подозрительной пыльцы. Сяцзы категорически не урчит, получая заботу. И не прижимается к ладони. За него это делает порошок. Сяо Хуа улыбается тепло, как и всегда, всаживая ему в затылок иглу с подавителем. Болезненно. Даже после стольких раз. До шипения. — Твоего же дедушку, Хуа-эр… Хуа-эр от природы везучий — ну, или нет, смотря как кости вертеть. Для главы Цзюмэн быть не альфой — это проблема. Для бытия просто человеком жить бетой — счастье, для расхитителя — нехватка физических способностей. Для Се Юйченя всё это — жизненные мелочи, как минутный дождь за окном. Се Юйченю не нужен фирменный рык альфы, чтобы построить команду за секунды. На Се Юйченя практически не влияют дурацкие сексуальные зелья, потому что он бета. Хэй Сяцзы не завидует. Он восхищается. Средство восхищается вместе с ним, подавленное инъекцией, но не выведенное. Его партнёр такой хороший. Сяо Хуа шугает взглядом какого-то добровольца с едой, направленного инстинктом. Сяцзы даже рявкнуть не успевает, только клыки оскалить в угрозе. Как же всё становится просто, когда Хуа-эр рядом. Наблюдать за тем, как вокруг него непонимающе пляшут те, кто считал альфой, конечно, забавно, но отбиваться от попыток обиходить бедного омегу, когда они наконец соображают, утомительно. Спасибо, у Хэй Сяцзы мозги есть в любом состоянии. Как у любого, кто решит, что ему важнее быть человеком, чем животным, и немного потренируется. Он не бросается, как бешеный пёс, и не расплывается ноющей лужицей. И у него совершенно точно есть место, куда придти после приступа, чтобы отдохнуть. Сяо Хуа уводит его в дальний конец лагеря, чтобы никого не тревожить. Сяцзы ввинчивается в объятия, стоит им только остановиться. Сяо Хуа гладит его по голове. Маленькая ласка и проверка, точно ли всё в порядке. Смешно сказать: определять приступ буйства природы по волосам. Сяо Хуа умеет. С тех пор, как Сяцзы впервые в неистовстве увидел, ни разу не ошибался. Лучше многих, кому природой дано. И вакцину разработал. Индивидуальную. Замечательный у него партнёр. — Дурень, — бормочет самый замечательный партнёр, легонько ухватив за ухо, заставляя чуть отпрянуть. Расстегивает куртку в приглашении — заползай, моё нелепое, грейся. Сяцзы дважды звать не нужно. — Зачем за мной рванул, а? — Не мог оставить цветок моего сердца в одиночестве. — рапортует он, уютно угнездившись в любезно предоставленном уголке безопасности. Теперь хорошо. Теперь подождать, прежде чем спадёт температура, отпиться водой, и он будет в норме. Относительно, конечно. Алхимическая гадость наверняка подтолкнёт его естественный цикл, сдвигая проклятое время ближе, но это произойдёт не в гробнице. Дома. Хуа-эр подставляет шею под укус привычно. Совсем не боится, что Сяцзы порвёт: как не боялся в первый раз, бесстрашно отгородив собой от команды. Сяо Хуа тогда был сильно моложе, и будь на месте Хэй Сяцзы другая омега, могла бы счесть за оскорбление и припечатать клыками — у их рода они на заглядение, острые, как бритва, как раз для того, чтобы отбиваться от излишне претензионных «половинок». А уж в лихорадке природы, когда кровь требует выбрать исключительно достойного… Хуа-эр-е сильно рисковал, приблизившись к нему. Если бы Сяцзы не успел удержать инстинкты, у кого-то прибавилось бы шрамов; однако Сяо Хуа был Сяо Хуа, Се Юйченем, человеком с планом на любой конец света — и вместо того, чтобы взбесить внутреннего зверя Хэй Сяцзы попыткой претендовать, Сяо Хуа сделал вид, что дело уже решено. Повернулся спиной, прикрывая, не глядя, вручил рюкзак с припасами, улыбнулся в немом предупреждении сокомандникам — отшатнувшаяся беспокойно толпа была лучшим знаком, что у Се Юйченя всё под контролем, — и мягко оттеснил Хэй Сяцзы дальше, помогая выбрать и обустроить временную лëжку. Сяо Хуа повёл себя так, словно уже был парой Сяцзы, признанной, старой, привычной к причудам. И раскалённый гормонами голос второй сути растерянно заткнулся, не зная, чем ответить на такую наглость. Сяо Хуа не требовал: он охранял и терпеливо сносил раздраженное ворчание, только глаза закатывал, будучи совершенно невпечатленным продемонстрированным оскалом. Сяо Хуа был бетой и не мог ни помочь ему, ни быть выбранным — и всё-таки Хэй Сяцзы с удивлением обнаружил себя дремлющим в его объятиях. Зверь внутри задумчиво молчал, пригревшись. Почти робко. Как прирученный. А потом зарычал, стоило доставлявшему им воду человеку нечаянно дотронуться до запястья Се Юйченя. Сяцзы оказался за плечом партнёра раньше, чем успел моргнуть, и от атаки его остановило только успокаивающее шиканье. Хуа-эр-е отступил к нему, не задумываясь, и приказал неудачнику-курьеру уйти. Это было победой. Ну, до той секунды, когда его щелкнули по лбу; Сяцзы заскулил, чувствуя себя обиженным щенком… Сяо Хуа был жестоким человеком. Жестоким, но справедливым: кружить остаток экспедиции рядом он позволил, и прилипать, и кусаться (но аккуратно, не до крови, чтобы не приманить всякую нечисть). А после деловито утащил в семейный особняк — и как-то оказалось, что отсутствие физиологии альфы совсем не мешает Се Юйченю распластать его тряпочкой и приучить к рукам. Будь сказки об истинных парах правдой, Хуа-эр стопроцентно был бы его — так слаженно они сошлись. Как части одного шифра. Сяцзы не кусает. Так, только прижимает зубы к горлу, убеждаясь, что прошлый след ещё там. Сяо Хуа не альфа и не омега, ритуальный шрам на нём не оставить, приходится подновлять… Да и на нём самом тоже, по той же причине: Сяо Хуа нечем его связать. Это не мешает жить, но слегка расстраивает. Впрочем, небольшая цена за то, что Хуа-эр-е полностью пахнет им. Хэй Сяцзы всегда раздражали чужие феромоны. — Ты очень… активен в последние дни. — замечает Сяо Хуа, положив прохладную ладонь ему на живот. Это весомо, но осторожно; это успокаивает; это заставляет утихнуть, прижмурившись. — Всё в порядке? — Погодное, — отмахивается он, кривя губы, когда остатки порошка убеждают притереться теснее. — Эти скачки от бури к штилю выведут даже Ябу Чжана. Сяо Хуа не спорит. Климат в этой области премерзкий, вот уж точно: наверху и ветрено, и мокро, и от сырости плесень в лёгких норовит завестись, а внизу, как специально, вся грязь оседает. Будь заказ от кого незнакомого, Хэй Сяцзы бы в такое местечко иначе чем за двойную плату не сунулся. Хуа-эр — другое дело. — Тридцать процентов? — предлагает Хуа-эр компенсацию, и его голос нежен, как перед исполнением самой сладкой песни о юношеской любви. — Тридцать пять, — торгуется Сяцзы из принципа, чтобы услышать тихое фырканье. — И ещё десять возьму… нематериальным. Натурой, так сказать. Сяо Хуа весело щурится. — Жареным рисом? — И поцелуями. Хуа-эр-е проницателен, как всегда! — Приходится. В конце концов, мой партнёр — крайне загадочный человек. Стоит прекратить считывать обстановку, и я перестану за ним поспевать. Это слегка против правил, но сию долю ворчания Сяцзы навлёк на себя сам. Он с честью принимает недовольство Сяо Хуа и подыгрывает, мешая серьёзность с шутливостью: — Просто скажи мне подождать. Конечно, оплата поминутная, но такой респектабельный господин вполне может себе позволить нанять меня до конца жизни… Сяо Хуа утыкает его в своё плечо, заставляя замолчать. Это смешно и бесполезно, и Сяцзы вредничает, продолжая, а Се Юйчень не отступает, и со стороны их возня смотрится наверняка не так безобидно, но это проблемы смотрящих. Хэй Сяцзы легко, несмотря на глупый жар схлестнувшихся составов: Сяо Хуа прохладный, надёжнее любого компресса, в гробнице почти уютно, только лагерь шуршит в стороне. Едва ноет прокол… Ничего, заживёт быстро — рука у Сяо Хуа точная. Почти хорошо.