***
Чонгук устало вваливается в непроглядную тьму комнаты, едва не сбивая попутно небольшую тумбу, которая так неудачно решила встретиться на его пути. Успокаивающий запах озона, прямо противоположно, заставляет древние инстинкты включиться в работу, забывая про истинные человеческие чувства, которым между ними нет места. Альфа, едва переставляя ноги, плетётся к ожидающему его на постели человеку, пытаясь установить шаткое подобие равновесия и хоть немного сориентироваться в пространстве. — Сколько? — прямо спрашивает омега, вращая в пальцах тюбик со смазкой. — Десять, — падает на кровать Чон, вдыхая запах нежной кожи на тонкой лодыжке, которая так правильно размещается в руке. — Сдаёт, похоже, Док. С каждым разом всё больше. Что теперь — потеря чувствительности? Слепота? Развитие шизофрении? — острые ноготки впиваются в накачанное плечо в попытке подтащить выше. Алые капли просачиваются сквозь пальцы, стекая на плоский, часто вздымающийся, живот. — Чем я ему так не угодил? — У него к тебе чувства, Юнги, забыл? — хохочет Чонгук, вгрызаясь зубами в тазобедренную косточку, пока тяжёлый вздох не просочится сквозь накрепко сжатые зубы. — Плевать, — тянется к губам Мин, ощущая вкус крепкого алкоголя на языке. Это нельзя назвать поцелуем, попыткой сожрать друг друга — возможно, но никак не в романтическом плане. — Я заставлю его включить меня в программу. С явным чувством превосходства выплёвывает омега, вскрикивая, когда зубы альфы жёстко оттягивают сосок, заставляя задыхаться от избытка плотского наслаждения на грани с острой болью. Всё как он любит. — Не забывайся. Я к тебе трахаться пришёл, а о плохом дядьке Паке после поплачешься мамке в юбку, — отчеканивает Чон , сжимая пальцы в волосах , чтобы вновь заткнуть Мина требовательным поцелуем, раздирая только начавшую заживать кожицу и разбавляя алкоголь металлическим привкусом. — Так почему медлишь, — зло фыркает тот, переворачивая Чона под себя. — Или хочешь, чтобы я тебе? — едко шепчет на ухо Мин, оглаживая крепкие бедра. — Не посмеешь, — откидывается на подушках охмелевший альфа, замечая как сквозь окно пробивается свет фар прибывшей машины. — О, ещё как посмею, — криво улыбается омега, срывая мешающие одежды в попытке скорее получить желаемое и такое доступное. — Или тебя больше заводит, когда под тобой рыдают? Умоляют остановиться, зная, что этому не бывать? Скольких клеймированных уже успел взять? Это же сам Его Высочество Чон Чонгук, они, видать, только завидев тебя издалека, как по команде раздвигают ноги. — Заткнись, — люто скалится альфа, сильнее стискивая округлые ягодицы, покуда Юнги медленно опускается к его лицу. — А ты попробуй меня заткнуть, — проводит языком вдоль скулы. — Не можешь? Слабак. Ты всегда им был. Такой никчёмный, бегаешь на коротком поводке у Дока. Может, мне лучше с ним спать, как считаешь? Возможно, мы даже разрешим тебе смотреть, узнаешь, наконец, чем занимаются за закрытыми дверьми взрослые дяди, — проводит пальцем вдоль своего тела Юнги, обхватывая разгорячённую плоть ладонью. — Видишь? Это член, он может принести тебе незабываемое удовольствие, — с разумным видом преподавателя начинает омега. — Что ж, господин учитель, я изучил несколько уроков наперёд и если вы сейчас же не сядете на мой член, он окажется прямиком в вашей узкой глотке, которая изрекает всё это дерьмо, — приподнимается над кроватью альфа, сдвигая Мина ближе. Тот заливается неконтролируемым смехом, начиная медленно насаживаться, раскачиваясь взад-вперёд. Надолго терпения Чона не хватает и под громкий вскрик он до конца заполняет хрупкое тело. Истерический смех прекращается так же быстро, как начался, заменяясь томными вздохами, мутным взглядом из полуприкрытых век и дразнящими движениями рук по обнажённой груди. Смазка смешивается с природными выделениями, создавая хлюпающие звуки, что так приятно ласкают уши. Сейчас незачем думать о накатывающих всё большей волной проблемах, только вкусное тельце, коленки которого начинают подрагивать, забавно разъезжаясь в стороны всё шире, заставляя владельца принять ещё больше — это единственное, что его действительно интересует. — Если ты решил таким образом добраться к моей глотке, должен тебя разочаровать — вряд ли это получится. И твоё желание это не изменит, — шипит Юнги, после резкой смены позиции и слишком глубоких толчков, из-за которых в носу невыносимо щиплет, а на глаза невольно накатывают слёзы. — Кто-то мне недавно говорил, что возьмёт меня, обещал испытать устойчивость кровати Дока на себе. Может, мне остановиться? Он сейчас точно на месте, от твоей замечательной компании уж точно не откажется, — в реальности притормаживает Чонгук, пытаясь сфокусироваться на маленькой капельке пота, стекающей с виска омега. — Тебе же нравится, когда тобой пользуются, кому, как не мне, это знать. Твоя узкая дырочка так и манит растянуть её до предела. Или, может, ты хочешь сразу двоих? Ты только скажи, думаю, мы с хозяином договоримся, поводок ведь до сих пор на мне. — Грёбаный Чон, — щёлкает зубами Мин, пытаясь ухватиться за нижнюю губу альфы. — В следующий раз я действительно отдеру тебя так, что ты месяц не сможешь нормально сидеть. А пока еби, коль взялся, или я посчитаю, что наш Гуки слишком стар для таких дел. Альфа уверенно начинает набирать обороты, входя двумя медленными толчками, оставляя внутри одну головку и возвращаясь к мелкой дроби на глубине, пока омега доверчиво подставляет тонкую шею под острые клыки, которые едва не прокусывают мягкую кожу. Во тьму комнаты врывается низкий омега, бросая огромную пачку листов почти что не в лицо Юнги, озлобленно раздувая ноздри. Кажется, неподходящий момент и общая ситуация его совершенно не волнуют, на что Чонгук намеренно подбивает Мина усесться себе на колени для удобности ведения разговора. — Мин Юнги, те препараты, что нам неделю назад доставили, оказались просрочены. Мы попали на большие бабки и кучу потраченных образцов. Господин Пак в ярости, не советую в ближайшее время показываться ему на глаза, — взлохмачивает волосы мужчина, доставая из кармана небольшой смартфон. — На карте номер Джексона, завтра назначишь встречу лично и договоришься о замене товара. Если не будет соглашаться — Док оставил ампулы в секторе Р-6, на дежурство заступит Бэкхён, он в курсе. Ты эту кашу заварил, тебе и расхлёбывать. — Вот сука, — ухмыляется Юнги, не переставая двигаться на Чоне. — Передашь Чиму, что послезавтра партия будет на месте вместе с куском зелени, а нынче свали на хрен отсюда. — Не забудь оставить его живым, нам нужны связи в Китае. Ассистент шумно скрывается за дверью, оставляя любовников наедине. Альфа с утробным рыком делает финальные фрикции, в последний момент вынимая член и кончая на плоский живот омеги. Юнги устало валиться вперёд, скидывая смятые бумажки на пол, что с тихим шелестом залетают под кровать. Чонгуку нравиться беспринципность Мина, хотя безумство иногда накрывает того с головой. Ему не грозит смерть. Нет смысла бояться того, кто идёт с тобой под руку большую часть жизни. Оглядываться стоит другим — тем, кто не видит в Юнги достойного противника. Боль — его любовь и его оружие. Он сам Сатана, управляющий ею по своему усмотрению, и неважно: будь то его собственное тело и душа или сердце мимо проходящего человека. Разорвёт, сожжёт, расколет… Уничтожит. — Неудачи следуют за тобой по пятам, Чон Чонгук, — шепчет омега на ухо, смазывая кровавые подтёки на плече пальцами. — Хотел избежать мыслей о человечности, выпустить внутреннего зверя, а получил продолжение банкета в лице наших людей. Тебе не уйти от этого. Пойми наконец. Пора давно смириться со своей участью и по максимуму содействовать планам Чимина. Все мы однажды сдохнем, так к чему жалеть о нескольких, которых тебе не удалось спасти. Прекрати делать из себя мученика и просто наслаждайся. Ты бы видел, как люди верят в жизнь, находясь на грани смерти. Такие глупые, надеються, что кому-то есть до них дело. Наблюдать за их мимолётным счастьем и безграничным отчаянием так восхитительно. Обязательно попробуй, когда привезут новеньких. Я даже могу подсказать, кто сдастся первым, сможешь полностью увидеть, как происходит переход. — Я и так это ежедневно вижу, — скидывает альфа омегу на постель, подходя к панорамному окну, внизу замечая три припаркованные машины, которые подсвечены яркими уличными фонарями. — Если ты не забыл, я один из них. — Не говори. У тебя есть то, чего у них нет, — закрывает глаза Юнги, закидывая ноги на стену. — И чего же? — в полуобороте спрашивает Чон, скрещивая руки на груди. — Цель. Их жизнь бессмысленна, тогда как тебе ещё есть за что уцепиться. Тачка без двигателя — гора бесполезного металлолома. Для достижения твоей цели нужно найти двигатель, иначе процесс так и будет стоять на месте. — Думаю, я уже его нашёл. Ювелир в наших руках. — Он вернулся? — спохватывается Юнги, нахмурено пялясь в спину Чона. Его присутствие только усложнит всем жизнь. Их встреча с Чимином неизбежна, и если это произойдет, смерть пройдёт сквозь каждого из них. — Не волнуйся, Док его не получит, — твёрдо заключает Чонгук, вспоминая настороженный взгляд оленьих глаз. Для альфы он трогательный неопытный ребёнок, который нечаянно забрёл в волчью стаю и храбро пытается казаться свирепым вожаком. О каком всемогуществе можно говорить, если он на Беретту смотрел с упоением, будто впервые увидев настоящее оружие. Ему не составит труда подальше запрятать их козырь и заставить молчать к тому моменту, пока им не понадобится вывести его в свет. А его брат отлично Чону с этим поможет. — Волноваться стоит не мне, а вам. Твой двигатель со взрывчаткой, советую убрать его раньше, чем он уничтожит тебя, а потом и всех остальных. Если Пак всё же получит недостающий пазл в свою коллекцию, их уже будет не остановить. — Ты ведь не скажешь мне, чем он так важен Чиму? — Я на его стороне, не на твоей. И так знаешь слишком много, — складывает пальцы в виде пистолета Юнги, делая воображаемый выстрел Чонгуку в голову.***
Тэхён в который раз за последние несколько минут поглядывает на часы, ожидая прихода Сокджина. Их разместили даже слишком быстро на цокольном этаже, не задавая никаких лишних вопросов, но и не отвечая на поставленные самим омегой. Ещё вчера он с огромным восхищением изучал уютное местечко, в котором единственным недостатком являлось практически полное отсутствие солнечного света, благодаря чему, по мнению Тэ, все встречавшиеся люди казались подавленными, ведь жизнь в некотором роде в клетке точно сладостью не назовешь. Но что-то же держит их здесь, значит не всё настолько плохо, как он считает. После проведённой ночи в полнейшей тишине, Тэхён ощущает странную усталость, и нежеланные мысли о правильности решения остаться здесь бессознательно лезут в голову. Но он не может отступить назад. Только не тогда, когда Хосок нуждается в его поддержке и содействии. Чувство свершения ужасной ошибки в прошлом теперь сказывается на них двоих. Но не мог же он и дальше терпеть. Или же мог? На двадцать седьмой секунде по шестому кругу в дверь негромко стучат, заставляя прерваться в своих размышлениях, чтобы впустить гостя. Джин неловко мнётся при входе, ожидая разрешения войти, перекладывая из руки в руку небольшую книжку. — Проходите. Я вас уже заждался, — бодрым тоном приглашает Ким, размещаясь на мягком диване возле торшера. — Может перейдём на «ты»? Знаю, мы знакомы всего два дня, но у нас не такая большая разница в возрасте. Можешь называть меня хёном, думаю так будет даже лучше, — неуверенно ступает внутрь помещения мужчина, незаметно касаясь кончиками пальцев всех встречающихся на пути предметов. — Конечно. Признаюсь честно, ты первый человек в этом доме, который мне понравился. Все ходят с такими кислыми лицами, будто едят одни лимоны, — кривит лицо омега, имитируя недовольные физиономии, которые успел увидеть. — Думаю, очень скоро это изменится, — с грустной ноткой в голосе отвечает Сокджин, протягивая публикацию Тэхёну. — Чон Хосок говорит, ты любишь читать, поэтому решил принести это, чтобы тебе не было совсем скучно. Данное помещение раньше не использовалось, поэтому телевизор тебе доставят на протяжении недели. Если ещё будет что-то нужно — всегда обращайся ко мне, я помогу. Чуть не забыл. Смартфон придётся заменить, нельзя чтобы у конгломерата была возможность вас прослушивать. — Я понимаю, — кивает второй, рассматривая разноцветную обложку. — «Маленький принц»? А говорил, что у нас не большая разница в возрасте, — насмешливо указывает на пометку 6+ в углу. — Не нравиться? Ты первый человек в моём окружении, который не оценил произведение Экзюпери, — беззлобно фыркает Джин, забирая книжку обратно. — Тогда предлагаю пройтись вместе в библиотеку, покажешь мне, что же привлечёт твоё внимание. — У вас даже такое прямо в особняке есть? — потрясённо подбирается Тэхён, наблюдая, как смешно морщится омега от его крика. — У нас не только такое есть. Боюсь, если ты так будешь на всё реагировать, в скором времени мне грозит глухота, — широко улыбается мужчина, лёгким шагом выходя в коридор. По пути им встречается достаточно большое количество людей, которые вежливо здороваются со старшим Кимом и тоскливым взглядом провожают спину Тэхёна, когда они проходят мимо. Это порядком начинает раздражать, словно его привели сюда, чтобы в будущем совершить преподношение богам, предав его тело огню. Когда худенькая девочка, выглядывая из-за поворота, снова бросает быстрый нерадостный взгляд в их сторону, омега не сдерживается и разъярённо смотрит в ответ, чем, видать, пугает слабое создание. Голубоглазка жмуриться, прячась обратно за стену. Киму на миг становится стыдно за своё поведение и чтобы не провоцировать новый срыв он низко опускает голову, разглядывая тёмно-зелёные узоры на ковре. Кажется, ему ещё предстоит привыкнуть к такой реакции на свою персону. Возле двустворчатой металлической двери висит большая табличка с надписью G-8/p5. Складывается впечатление, что внутри находиться секретный план построения космической ракеты, но никак не самая обыкновенная библиотека с огромными стеллажами, разделёнными на тридцать секций, включая техническое проектирование, кулинарию, медицину и даже художественное развитие. Логики в их размещении нет абсолютно никакой. Кажется владельцам было просто лень запариваться над такой мелочью и поэтому помещение больше напоминает барахолку, где каждый может найти для себя что-то неожиданное совершенно случайно. Тэхён без раздумий направляется к сборникам о медицине и методах воздействия на человеческий разум. Джин подозрительно притормаживает сзади, колеблясь, но спустя немного времени всё же решается подойти ближе. — Почему именно медицина? — Почему они все так смотрят на меня? В один голос спрашивают омеги, глупо улыбаясь друг другу. — Ладно, я первый, — перебирает одну за другой книги Тэхён, в надежде найти что-то уникальное и интересное. — Отец говорил, я был маленьким вундеркиндом по биологии, химии и физике. Вроде как, даже выиграл международную олимпиаду, когда мне было всего тринадцать. А потом случился несчастный случай. Как бы банально это не звучало, но после него я потерял память и только стараниями отца меня взяли в медицинский университет, хотя мне и без этого всегда казалось, что помогать людям моё призвание. Бывает смотришь, как человек умирает на твоих глазах и понимаешь, что ничего сделать не можешь. Это так паршиво, хочется опустить руки и пустить всё на самотёк. Но потом понимаешь, что сдаваться нельзя, ведь рядом существует ещё огромное множество других, которые также умоляют о помощи. И превозмогая боль и бессилие, с трудом поднимаешься с колен и пытаешься вновь достичь невозможного. — Твои цели благородны, — искренне подмечает Джин. — У вас с Чонгуком даже больше общего, чем я предполагал. А то, что люди смотрят на тебя с жалостью — это временное, не беспокойся. Они встречают так всех новеньких. — Почему? — недоумевает младший. — Считают, что ты, как и они — обречённый. Видишь ли, все жильцы этого дома могут покинуть его только в сумерки. Без возможности видеть, как жизнь бьёт ключом, нормально встретиться со своими родными и завести собственную семью, они понимают, что ещё один человек ступает на эту невыносимую тропу безысходности. Намджун-и говорил, вы приехали сюда из-за фото старого дома отца, но это лишь иллюзия, сделанная руками человека. Когда мы выйдем наружу, всё, что ты сможешь увидеть — мираж, идеальную картинку, которая ничего не имеет общего с действительностью. Большинство из нас попало сюда именно таким образом. Людям легко внушить то, чего они сами подсознательно ждут и жаждут в глубине души. Только в нашем случае причиной вашего нахождения здесь более всего являешься именно ты, хотя желание было, очевидно, Хосока. — Ким Намджун проговорился, что брат связан с этой организацией ещё с подросткового возраста. Я чувствую его переживания и страх. Все вокруг говорят о мнимой опасности, но никто не говорит ничего конкретного. От чего мы вообще сбегаем, от кого? — наконец находит необходимое Тэ, пытаясь на цыпочках дотянуться до нужной полки. — Я не думаю, что ему известно обо всём. С тех пор многое успело измениться, а он тогда был, по факту, ребёнком. Но даже если и известно, не надейся, что родной человек захочет с тобой поделиться этой мрачной стороной своей жизни и ещё больше втянуть тебя в происходящее. Единственный, кто, возможно, захочет посвятить тебя — именно Гуки. Я не вправе рассказывать чересчур много, пока в этом действительно не будет необходимости, — опускает взгляд на книги Сокджин, доставая первую попавшуюся. — Отпусти ситуацию — мой тебе совет. Пока есть возможность, живи на полную, насколько это реально в наших условиях, и ни о чём не беспокойся. Я помогу ознакомиться с остальными интересными местами в особняке, а собственную безопасность и безопасность Хосока доверь Чонгуку. Временами он кажется невыносимым, но если попытаться понять мотивы, поймёшь, как сильно ошибался. — Помочь? — бесшумно оказывается сзади Хосок, ловко доставая книжку для младшего. — Знал, что найду тебя здесь. — Джин-и помогает мне адаптироваться, — беззаботно улыбается Тэ, прижимая к себе омегу одной рукой. Джин кажется ему именно тем человеком, которому действительно стоит доверится, и пускай Хосок советовал ему держать всех на расстоянии, он скорее прислушается к наставлению: «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе», — чем позорно будет прятаться ото всех, словно отшельник. — Сегодня вечером у нас намечается приезд гостей из Инчхона, если хотите, можете присоединиться к общей трапезе. Намереваемся обсудить вопрос достройки подземного паркинга. Гуки решил, что территорию нужно увеличивать, иначе новые автомобили будут стоять на улице. — Мы с Хоби согласны, — отвечает за альфу омега, невинно хлопая глазками. — А мы сможем прокатиться по ночному городу? — Конечно, только ненадолго. Мы ведь не хотим лишних проблем, — позитивный настрой Сокджина мгновенно распространяется на всю компанию, дополняясь подколами и неуклюжими догонялками между рядами. Тэхён понимает, что скоро их веселье может закончиться и суровая реальность вступит в свои права, награждая их кучей новых проблем. Но унылость, что впиталась в стены этого дома, безумно хочется вырвать с корнем, впустить, наконец, ту жизнь, которая наверняка идёт мимо них, мимо каждой человеческой души, ищущей себе пристанище. И пускай омега только начинает этот путь в неизвестность, только то, что родство со всеми жителями, с каждым миллиметром этого места, ощущается кипящей кровью под кожей и учащённым пульсом, дарящим шанс избежать гибели и найти тот рычаг, что перекрывает им доступ к кислороду, побуждает двигаться навстречу тьме. Сдаваться не в его принципе. Сегодня кошмарам к нему не подобраться. Они страшатся тех, кто знает как с ними бороться. А для Тэхёна нет ничего проще того, чтобы безоружным стать к ним лицом к лицу и победить. Пускай иногда они уловкой приходят в виде воспоминаний о прошлом, но омегу им не уничтожить. Тех, кто имеют единственную слабость сложно сломить, ведь её нужно сперва найти, а слабость Тэхёна всегда находиться при нём. Там, где не станут искать. В сердце.