— Что, устал бедный? — с наигранным сочувствием поинтересовался Арсений у полусонного меня, который сначала даже нормально глаза открыть не мог, не то, чтобы отвечать на его сарказм.
— Да, в отличии от вас, — даже в таком состоянии я был способен грубить и язвить учителю и я вовсе не скрываю этого. Оперевшись на спинку стула и сложив руки на груди крестом, я выжидающе посмотрел на преподавателя.
— Ты даже не представляешь, как я от твоих выходок за всё школьное время устал, — тяжело вздохнув проговорил Арсений, по-прежнему стоя возле меня в ожидании чего-нибудь ещё услышать.
— Да я сам от себя устал уже, может тогда по домам? — улыбнувшись, предложил я и начал собирать учебники с парты, на которых минуту назад сладко спал.
— Ты домашнее задание принёс? — резко поменяв настроение на более хмурое спросил Арсений и получил лишь моток головой в качестве отрицательного ответа, — Всё ясно, я в принципе то так и знал. Знал, что ты даже с маленьким докладом не справишься, так как не хочешь думать ни секунды своей тупой бошкой, ни секунды ты не хочешь напрячь свои мозги и хоть раз за пять лет соезволить сделать домашнюю работу по моему предмету, — постепенно учитель срывался на крик и сильную ругань смотря в мои безразличные глаза, — Ты такими темпами не то, что на менеджера не поступишь, ты даже дворы не сможешь мести. Ты – некчёмность, пойми уже это наконец.
— Да это я понял, а вы, я вижу многого добились, — я медленно встал из-за парты и опёрся на неё руками, еле сдерживая агрессию, — Работаете в этой шараге учителем истории и орёте на детей. Теперь-то я понял для чего нужно высшее образование, для того, чтобы до конца своих дней гнить на нелюбимой вам работе и работать здесь, как ненормальный за пятнадцать тысяч в месяц, правильно?
— Почти в точку, только тебе даже это не светит, да что уж говорить, тебе уже ничего не светит, — дискуссия всё нарастает, а одноклассники увлечённо наблюдают за этим и вслушиваются в каждое слово. Пару человек даже достали телефоны и начали снимать происходящее.
— Как раз таки наоборот, это вам уже ничего не светит, хотя.., — чуть призадумался я, заранее зная продолжение, — Вам светит сдохнуть в стенах этой школы, удачи.
— Шастун, хватит! Я не вижу больше смысла продолжать этот бессмысленный разговор, — кажется, он сдался первым, либо ему и вправду стало обидно, но в прочем – сам нарвался.
— А что же такое? Вы же сами начали, — напомнил я, чем совсем не успокоил Арсения Сергеевича.
— Я не просил мне отвечать. Я – учитель, у тебя должно быть хоть какое-то уважение ко мне. Ты у нас всегда в драку и любую другую перепалку первым лезешь. Постоянно, — он уже орал не так сильно, видимо действительно зацепил за больное, но уважения у меня к нему совершенно никакого не было, поэтому я проигнорировал его слова и слушать дальше эти нравоучения не было смысла, — Мне надоело столь хамское поведение не только в мою сторону, но и в сторону абсолютно всех учителей.
— Почему-то всегда возмущаетесь только вы. Даже вчерашнюю ситуацию с сигаретами вспомнить – всем было наплевать, один вы у нас такой защитник прав школы, — даже я не хотел продолжать дальше этот ни к чему не ведущий диалог, хотя больше походило на монолог, но не суть, — Раздули такой скандал, что аж директору страшно было это всё разгребать начинать.
— Помолчи, пожалуйста, всем от твоего голоса тошно уже, — он опёр голову на свою руку и начал разглядывать класс, не говоря ни слова, а у меня словно открылось второе дыхание.
— От моего голоса тошно? Если пройтись по всей школе с вопросом: «Кто самый худший, занудливый и душный учитель?», то все поголовно про вас скажут. Вы надоели уже всем. Вот тут сидите, — я показал рукой на горло, — Все хотят сделать так, чтобы вы поскорее уволились и больше не портили ни жизнь, ни оценки бедным ученикам. На вас скоро сам директор сорвётся. Хватит орать на всех и портить настроение, может быть тогда мнение о вас измениться, хотя наврятли уже можно что-то изменить.
— Заткнись, сядь на жопу ровно и не дёргайся до конца урока, — сейчас учитель закричал громче, чем обычно, а я будто груз с плеч снял. Стало гораздо легче после того, что я ему наговорил. В один момент все тихо заоплодировали мне, чтобы Арсений не услышал. Мне было приятно от всего этого, а одноклассники смотрели на меня восхищёнными взглядами.
До конца урока я и вправду просидел достаточно тихо, даже почти не разговаривал.
— Бля, Тох, молодец, — восхищался Дима, как будто впервые наблюдал за нашим с Арсением конфликтом.
— Спасибо, знаю, — ответил я и стал наслаждаться тишиной, воцарившейся в классе.
— Арсений Сергеевич, можно.., — Ира не успела договорить, как преподаватель нагло перебил её, не дав закончить мысль.
— Нет, — резко ответил он, но эти слова Кузнецова проигнорировала и быстро вышла в туалет, чуть шурша прокладкой, которую она спрятала в кармане джинс. Попов несколько неодобрительно взглянул на блондинку, но больше ничего вслух говорить не стал, а лишь что-то пробормотал себе под нос.
В классе поднялся небольшой шум, который почти моментально утих. Всё оставшееся время урока что Арсений, что ученики сидели не шевелясь.
Прозвенел звонок и это мучение наконец закончилось.
— Все, кто должен остаться на дополнительные – остаются на дополнительные, — после озвучивания оценок за домашнее задание объявил мужчина и встав из-за стола, зашёл в каморку, что располагалась в конце класса и больше не показывался несколько уроков.
***
— «Ёбаный мальчишка, всё вечно портит, принижает меня перед всеми. Такой красивый, но такой бестактный и глупый,» — думал Арсений, закрывшись в лаборантской и внимательно прислушиваясь к тому, что происходит за дверью.
Толпа детей ввалились в его кабинет и начали доставать свои вещи из рюкзаков.
— Ребят, у вас сегодня урока не будет, вам поставили замещение. У вас сейчас будет биология, — это был пятый класс, который не знал меры, поэтому закричав во весь голос от радости, они понеслись в кабинет биологии, а Попов вновь закрылся на ключ в каморке.
Он чувствовал, что в этой школе больше никому не нужен и кажется, пора уходить, но всё же хотелось довести хотя бы один класс до конца и выпустить их, возможно, этим классом станет мой класс.
***
Все собрались у кабинета истории, в ожидании дополнительных занятий с Арсением, в том числе и я. Мы с Димой стояли и просто общались, а учитель не выходил уже порядка двадцати минут. Некоторые стали переживать, а мне на это было абсолютно всё равно. Хотя, нет, я был счастлив, ведь был шанс побыстрей уйти домой, но видимо не тут то было.
— Девятый «Б», заходим, — каким-то тихим и хрипловатым голосом позвал нас он, чему я был удивлён, ведь обычно собирал школьников и впускал в кабинет он громким басом, да таким, что кажется ещё пол района слышали этот созыв, — И так, на сегодня я вам задавал домашнее задание, и теперь, я надеюсь его сделали все.
— Надейтесь, — тихо усмехнулся я, но кажется это услышал и преподаватель.
— Антон, у меня сейчас нет ни времени, ни настроения спорить и кричать, тем более с тобой, это бесполезно, — пожал плечами голубоглазый и пошёл по рядам, собирать тетради с заданиями. Да, он заставил нас вчера завести дополнительные тетради для записи всей подготовки к экзаменам и соответственно выполнять там домашнее задание.
У меня никогда не было запасной тетради, лишь тонкая тетрадочка, в которой были собраны все школьные предметы: от русского языка и вплоть до химии. Это было достаточно удобно и в пятом классе, и в девятом. Я традиции не меняю.
— Антон, — вздохнул Попов и поднял кончиками пальцев мою тетрадь, которая была грязной от следов ботинка, грязи с пола и наполовину вырваными листами, — Это что?
— Тетрадь, не видите чтоли? — ответил я, покрутив её в руках, — Чуть грязная, но всё же это сути не меняет.
— Я вроде просил завести отдельную(!) тетрадь для записи подготовки, не так ли? — на слове «отдельную» он сделал особый акцент, отнимая мою тетрадь из рук и начиная листать её, — Как я понял, это твоя тетрадь «для всего»?
— Именно, — недовольно подтвердил я, взглядом намекая на то, чтобы в кротчайшие сроки мне вернули мою тетрадь, иначе явно что-то произойдёт, — А теперь верните уже наконец мою тетрадь.
— Вижу, домашнего задания здесь нет, как и хоть малейших знаний в твоей голове, поэтому можешь смело выходить из моего кабинета, — изъявил он, безжалостно комкая тетрадь и выбрасывая её в мусорку.
— Да я с удовольствием, — кинул я и закинув на плечо рюкзак, пошёл на выход.
***
— Антон! — позвал меня Позов со спины, — Арсений Сергеевич попросил, чтобы ты написал ему.
