Каждый раз, как больно — вспоминай Арсения

— Тош, вставай, — сквозь сон я слышал мягкий и нежный голос Арсения, который будил меня. Этот голос одновременно умиротворял, а одновременно будоражил до мурашек всё тело. — М? — выдавил из себя я и нашёл силы еле как открыть слипшиеся глаза. — Я же обещал тебя лично разбудить, вот и сдержал слово, — Попов сидел на краю кровати рядом со мной и улыбался. Я же спросонья улыбаться не хотел вовсе, но его невинное лицо просто вынудило меня это сделать. — Родители не звонили? — пробормотал хриплым голосом я и стал ждать ответа, смотрев на Арсения полузакрытыми глазами. Он чуть задумался, но почти сразу дал ответ. — Скорее всего звонили, но я не знаю, телефон же выключен, — усмехнулся он и дотронулся кончиком пальца до моего носа, а затем поцеловал в то же место. Это было так приятно, что с самого утра тебя не бьют и унижают, а целуют в нос и всячески сюсюкаются. — Ну и ладно тогда, сейчас проблема в том, что я не выспался от слова совсем, — да уж, три часа беспокойного сна, из которых я спал то всего полчаса дают о себе знать в очень ярких красках, поэтому я сразу решил, что посплю на каком-нибудь менее важном уроке. Попов ушёл на кухню, а я пытался встать и кое-как удержать себя на руках. Сейчас я был абсолютно спокоен, меня даже не трясло. Подойдя к кухонному столу, на краю которого лежал мой телефон, я решил включить его и посмотреть что там вообще произошло за то время, когда мы спали, а произошло там очень много всего. +87 новых сообщений от мамы +116 новых сообщений от отчима 397 звонков от обоих. «— Блять», — Коротко подумал про себя я и решил, что даже смотреть не буду на то, что они мне там писали. Не хотелось бы повторить ночной опыт. Арс закрылся в ванной и приводил себя в порядок, а я в это время заваривал самый крепкий кофе, который вообще возможно заварить. До жути горький и чёрный, словно уголь. Он обволакивал весь рот и горло, оставаясь противным послевкусием на языке. От такого кофе хочешь-не хочешь взбудоражишься. Я заметил, что мне что-то писал Дима, но некая обида заставила воздержаться от прочтения его сообщений. Это всё ведь косвенно или даже напрямую случилось из-за него. Сейчас бы я был более-менее бодрым, без синяков, пластырей и крови на лице и теле, без головной боли от стресса и избиения, с целыми нервными клетками, да и Арсений сейчас был бы более спокойный и выспавшийся. Он тоже натерпелся за всю эту долгую ночь, но в отличии от меня вообще не спал. Ко мне он вышел уже в более хорошем виде, уже не напоминающий зомби или мертвеца, только что вышедшего из своей могилы, опять же, в отличии от меня. — Ты теперь хотя бы нормально выглядишь и не стыдно в люди выйти, — сказал я, проходя мимо сонного тела преподавателя, немного сталкиваясь с ним плечом. Тут меня перехватили за талию и максимально близко прижали к себе. Стало так горячо от его дыхания прямо мне в шею. Он опустил свои руки на мои бёдра и посмотрел прямо в глаза. — Ты прекрасен, запомни это, в любом виде, в любое время суток, в любом состоянии, при любом освещении, при любых жизненных ситуациях и в любом месте, ты идеален, — эти слова меня конечно подбодрили, но я почти не слушал, ведь пытался всеми силами сдержать стояк, который мог произойти всего лишь от прикосновений крепких учительских рук с моими бёдрами. Раньше бы и подумать о таком не смог бы, а сейчас это происходит со мной прямо сейчас, но впрочем не суть. Арсений отпустил меня и мы благополучно разошлись каждый по своим утренним делам.

***

— Антон, давай быстрее, уже время поджимает конкретно, а тебе ещё одеваться, мы же не успеем, — Арс стучался в мою дверь изо всех сил, а я уже заканчивал и хотел выходить, — Я понимаю, что тебе плевать, но мне-то нет, это моя работа. — Так отпустил бы меня одного, в чём проблема? — предложил я, резко открыв дверь, которая чуть не ударила по лицу Попова. — Проблема в твоих родителях, иди давай одевайся и выходим, — скомандовал он и я, словно зачарованный, быстрым шагом направился в комнату, одеваться. В моём сегодняшнем образе не было ничего примечательного или выделяющегося, но Арсению всё равно понравилось. — Ну что, я готов, пошли? — я вышел из комнаты с накинутым на одно плечо рюкзаком, направляясь в сторону моих кроссовок. Краем глаза я заметил, как взгляд преподавателя остановился на мне и пристально смотрел за мной и всеми моими движениями. Я это заметил, но не подал виду, дабы не смутить его. — Ты сегодня особенно красивый, — неожиданно сказал он, уже не скрывая того, что он конкретно залип на меня и мои выпирающие места. Да, он пялился на мою жопу, хотя не мне судить, ведь я уже не раз опускал свой взгляд в его сторону чуть ниже пояса. — Спасибо, ты тоже, — Арсений улыбнулся, словно кот. Его милые морщинки под глазами проявились, он опустил немного взгляд и заметно засмущался, но взглянув на время на своих наручных часах он рванул с места, утягивая и меня за собой, открывая входную дверь. — Я же говорил опоздаем тут с твоими этими самыми, — я усмехнулся, а учитель старательно пытался вставить и провернуть ключ.

***

Еле как мы успели доехать. Чтобы не засветиться вместе ещё раз Попов остановился недалеко от школы, чтобы я вышел из машины и дошёл уже пешком, а он как обычно подъедет к воротам школы. — Давай так, если будем ругаться, то знай: это всё не по-настоящему, я тебя безумно люблю и никогда не буду кричать и ругаться на тебя, понял? — кинул он по прибытию на моё место высадки перед тем, как я окончательно вышел из машины. Я кивнул и отправил ему воздушный поцелуй, моментально превращаясь из любвеобильного ребёнка в достаточно агрессивного подростка, который уже с самого утра хочет кого-нибудь ударить. Пока я подходил ко входу во двор школы я увидел, как Арсений оглядывается на меня и постоянно контролирует, одновременно с этим, возможно, разглядывая во всех красках. Когда я вошёл в здание, учителя и след простыл, а я направился на первый урок: физику. Идти надо было на второй этаж и я неторопливо направился вверх по лестнице, здороваясь с несколькими моими знакомыми. Ровно по звонку я вошёл в класс, оглядев его и выбрав место подальше от компании своих самых близких «друзей», ведь после такого я уже сомневаюсь, что мы продолжим поддерживать такое же активное общение. Они все посмотрели на меня с непониманием, а я отвернулся от них и достал учебник, дабы им прикрыться и спокойно посидеть в телефоне. Сначала на него стали приходить сообщения, а затем в меня прилетела небольшая записка. Я глянул в сторону, откуда она прилетела и мельком увидел интересующийся взгляд Димы. «Тох, а ты чего там сел? Я же извинился» Да уж. Он действительно думает, что какие-то извинения в сообщениях, которые я даже не смотрел, изменят всё, что сейчас на моём лице? «Спасибо конечно за столь искренние извинения, которые я даже не видел, но пожалуй сейчас я посижу один, нежели в компании недоумков, которые додумались выложить эту фотографию в сообщество школы, по которой меня отследили родители» Я с силой кинул бумажку обратно отправителю и хотел больше не обращать на это внимание, поэтому я уткнулся в телефон, но спустя минуту на парту мне приземлился тот же самый свёрток. «Ну я же не знал, что всё так будет, да и к тому же приткнем не ко мне, а к Ире» Тут же я разорвал эту бумажку и выкинул остатки на пол, даже не взглянув напоследок на Позова. Сваливать вину на подругу, конечно, по-мужски (нет). После этого прошло ещё три урока, на которых я хорошо отоспался, и сейчас должно быть право. Отдельно от Димы с Ирой, но идя вместе с Серёжей я ловил на себе косые взгляды, изо всех углов доносилось моё и мы и имя Арсения, от чего мне становилось некомфортно. Пока мы поднимались на третий этаж Серёжа всячески меня успокаивал и поддерживал, так как понимал, что виноват тут точно не я и косые взгляды должен собирать не я. Всю перемену я провёл с Матвиенко, игнорируя присутствие и извинения со стороны моих других друзей, но всё же к концу перемены я кое-как их простил, но всё же некая обида осталась глубоко внутри меня. Вот прозвенел звонок, я вместе с классом ввалился в кабинет и занял своё место рядом с Серёжей на последней парте второго ряда. В класс вошёл учитель и сказал нам садиться. Он начал открывать учебник и что-то рассказывать, а я вдруг почувствовал, что скоро явно что-то начнётся. Так и произошло. Через десять минут с начала урока около моих ушей словно ударили друг об друга тарелки, а в глазах всё поплыло. Начались галлюцинации, да ещё какие. Таких сильных у меня, пожалуй, ещё не было. Голова сильно закружилась, меня даже начало сильно покачивать в стороны, я ничего не слышал кроме дикого шума и помех в ушах. Голоса в голове разом закричали, в глазах всё размылось и окрасилось в кислотные цвета. Меня окружили корабли, облака, страшные существа, наблюдавшие за мной. Эти образы я замечал с самого детства, но сейчас они открылись передо мной во всей красе. Я весь покрылся потом, меня бросало то в жар, то в холод, живот сильно скрутило, что я аж боялся двинутся, вернее не мог из-за боли. Словно кто-то забивал в меня гвозди. Медленно и безжалостно. Лицо стало бледным, словно бумага и тут ко мне повернулась Ира с каким-то своим вопросом, но увидев меня она сразу же запаниковала и подняла на уши как минимум всю нашу компанию и ещё пару человек, которые также хорошо общались со мной. Весь этот переполох заметил учитель и сильно разозлился. Я не мог разобрать, что он там кричит, но ка вине потом сказали, он задал мне какой-то вопрос, на который я, соответственно никак не смог ответить. Да что уж там, я даже услышать его не смог. Из-за этого он разгневался и быстрым шагом направился ко мне. Пока он шёл, кажется, я свалился в обморок, упав со стула и ударившись головой. Все просто начали бить тревогу, несколько человек, в числе которых были Серёжа, Дима и Ира, побежали за классным руководителем, медсестрой и Арсением, ведь он был одним из самых молодых и сильных учителей. Первым, конечно же, прибежали Попов и медсестра, быстро подбежав ко мне и проверив пульс. Благо, всё было более менее нормально, поэтому Арсений с лёгкостью поднял меня на одно плечо и понёс в медпункт, где мне уже дали нашатырь и воду. — Арсений, посидите с ним, если снова начнёт отключаться поднесёте к носу вату, я отойду ненадолго, — учитель кивнул и присел на корточки около кушетки, где сейчас лежал я в полусознании. — Солнце, всё хорошо? Что случилось, как чувствуешь себя? — в его голосе слышно было беспокойство за меня и моё состояние, но сейчас мне было не до этого. — Галлюцинации, звон и я тут. Живот сильно болит, такое ощущение, что меня сейчас вырвет, — еле произнёс я, тяжело дыша.