Доверяя тебе

Мастер всегда относился к их вылазкам на поверхность очень настороженно. Даже, в большинстве случаев – категорически отрицательно и этому было более сотни причин. Однако при всем своём уважении, Рафаэль считал беспокойство Сплинтера… напрасным. Да, они всё все ещё молоды и не так опытны в искусстве, как отец, но они и не беззащитные дети. Впрочем, с Майки последнее утверждение крайне спорно. Младший частенько вёл себя необдуманно, втягивая семью в неприятности. Вот только склонность к этому таланту была у всей четвёрки. Сам Рафаэль, обладающий достаточно вспыльчивым нравом и извечной жаждой драки, цеплял проблемы точно так же, как и Майк. Донателло тоже иногда отличался, давая волю своей пытливой натуре исследователя. Впрочем, каким бы фанатичным иногда не казался их гений, фиолетовый черепашка всегда стремился сохранять ясную голову, ставя первостепенной задачей безопасность семьи. Мысли о Донни вызвали неосознанную улыбку. Благо в этот момент на голове находился верный шлем, да и скорость байка способствовала тому, чтобы Кейси не заметил этого странного выражения лица вспыльчивой черепашки. Они гнали по опустевшим улицам северной части Нью-Йорка, приближаясь к городской свалке. Вечерняя прохлада располагала к долгим прогулкам, как и тёмное время суток. Вот только гнавший следом Джонс неожиданно начал отставать, сбрасывая скорость, пока и вовсе не остановился. Когда же парень нагнал своего зелёного друга, тот уже добрался до финишной прямой. — Чего так долго, копуша? — Эй, у меня была причина отстать, эта гонка не засчитывается! — затараторил Кейси, ровняясь с Рафом. — Это что… оправдания? — насмешливо оскалился саеносец, скрещивая руки на груди — В любом случае не интересует. Эта гонка за мной, но у тебя есть шанс сравнять счёт. Ну что, ещё один заезд? — Кстати об этом… — брюнет явно был смущён и испытывал неловкость — Тут… Планы немного поменялись. Прости, просто мне позвонила бабушка Ангел и… — Хорошо – легко согласился темперамент избавляя Джонса от необходимости более развёрнутых объяснений. Хотя по мнению самого Рафа ничего хорошего в этом не было. Без Кейси пребывание на поверхности так и останется пребыванием на поверхности, разве что азарта и эмоций будет куда меньше. Мчать вперёд на немыслимых скоростях – чудесно, но делать это с кем-то ещё, соревнуясь за первенство – просто невероятно. — Что… так просто? — всё ещё не веря поинтересовался мститель — Никаких криков и ругани? — Не путай меня с Майки — усмехнулся обладатель красной повязки — Я способен сложить два и два. Да и потом, эта история звучит слишком сложной, чтобы ты смог её придумать. Вместо ответа в голову рептилии полетел кулак, от которого ниндзя ловко увернулся. Учувствовать в потасовке сидя на байках было неудобно, поэтому парни быстро слезли со своих железных коней и чистосердечно дубасили друг друга следующие пять минут с попеременным успехом наминая друг дружке бока. Ну а какого исхода прогулки ещё стоит ждать, когда речь заходит об этой парочке? — Ладно, продолжим в другой раз — нехотя произнёс Кейси, потирая ушибленную скулу — Чёрт, поверить не могу, что ты меня снова отделал! Ну ничего, вот в следующий раз… — Ты меня точно уделаешь, я помню — усмехнулся мутант. — Знаешь, после победы над Шредером ты стал ещё невыносимее. Ладно, Раф, до скорого. — Давай. Парни стукнулись кулаками и вот Рафаэль снова остаётся в одиночестве. Возвращаться в логово совсем не хочется, ведь кто знает когда ещё выпадет такая возможность. Он, конечно, любит своих братьев, но… Порой одиночества чертовски не хватает. Майки постоянно испытывает терпение, приставая со всякими глупостями, Лео же и вовсе корчит из себя второго Сплинтера, а Дон… Рафаэль замер, снова мысленно возвращаясь к личности младшего брата, признавая, что в этом плане Донателло напрягает существенно меньше всех остальных. Донни не станет навязываться или умышленно лезть в душу, он уважительно относится к чужим чувствам и кажется не меньше уважает чужое личное пространство. Мастер Бо всегда найдёт время, чтобы выслушать и действительно помочь. Не просто сделать видимость стараний, а полноценно выложится, как это присуще большинству учёных. Вот казалось, и было найдено занятие на вечер. И, пожалуй, Раф действительно предался бы размышлениям, не мелькни справа до боли знакомая тень. «Поверить не могу…» — набатом звучала в голове мысль, в то время как Рафаэль ошарашенно наблюдал за одинокой фигурой, принадлежащей никому иному как Донателло. Гений двигался с привычной грацией, ловко перепрыгивая с одной крыши на другую, в чём своем хозяину время от времени помогал верный шест. Движения были точно выверены, но то, что дорогой братец время от времени игнорировал тени, с пугающей периодичностью выбираясь на освещённое пространство, говорило о спонтанности вылазки и просто невероятной глупости. Будь это Майки, Раф не отреагировал бы так бурно, спи Донателло последние три дня больше двух часов, Раф бы и сотой доли накатившего беспокойства не испытал. Решив, что с братцем нужно как минимум поговорить, темперамент бросился к ближайшей пожарной лестнице. Первой мыслью было просто набрать этого торопыгу, но отчего-то Рафу хотелось лично прищучить гения и иметь в этот момент зрительный контакт. — И куда это мы направляемся? — самым будничным голосом поинтересовался красный черепашка, наконец нагнавший свою цель. Впрочем это всё равно стало слишком большой неожиданностью для ушедшего в себя Дона, из-за чего тот отпрыгнул в сторону, оказываясь на узком карнизе и если бы не подоспевший в самый последний момент Рафаэль, падения точно бы не удалось избежать. — Ты совсем спятил?! — рявкнул старший, не спеша отпускать брата. — Н-нет, я… Я… — Да какого чёрта, Дон?! Если всего пару минут назад Раф просто волновался, то теперь испытывал полноценный мать его страх. Чувство, что обычно темпераменту было несвойственно. Чувство, которое неизменно поднимало голову, стоило их семье вляпаться в очередную передрягу. Чувство, которое вечно крутилось вокруг образа его младшего братца. Вот и теперь, едва не став свидетелем трагедии с Донателло в главной роли, мастер сай разрывался от переполняющих его эмоций. Видя, что фиолетовый так и продолжает молчать, Раф сильнее сжал чужие плечи, попытавшись снова. — Какого. Черта. Донателло? — Четко выделяя каждое слово и уже практически рыча поинтересовался старший. Голос его сделался более строгим, что неизменно обещало собеседнику незавидную участь и на большинстве этот трюк работал. Но… Но только не на Доне. Этот засранец был достаточно умён, что бы понимать, что старший не посмеет причинить ему вреда. Вернее, не так. Этот засранец просто знал, что угрозы Рафаэля всегда реальны, но по какой-то неизвестной причине конкретно он – Донателло попадает под единственный процент исключения из данного правила. Да и Раф всегда был с ним… более мягок, если такое вообще употребимо, когда речь идёт о самой взрывной черепашке. — Мне нужно на свалку — наконец нашёлся с ответом гений, виновато глядя в изумрудные глаза темперамента — Я почти закончил с системой защиты, осталось всего несколько компонентов, а затем отладить, испытать и… — Это всё очень интересно — перебил его Раф — Но какого панциря ты отправился на поверхность один, да ещё и пешком? — Но Раф, вездеход, он ведь… Дон решил не продолжать, когда на лице старшего отразилось осознание. Разумеется темперамент вспомнил, как ещё несколько дней назад они решили заняться двигателем. И как во время работы в близкой к логову заброшенной станции датчики засекли подозрительное движение. Удивительно, но нарушителями оказались уцелевшие маузеры, что некогда стали причиной потери их старого дома. И хоть проблему быстро устранили, Донателло не понравилось, что незваные гости подобрались к ним так близко. Собственно, это и стало той точкой, с которой Дони вновь ушёл с головой в работу, в который раз жертвуя ради их безопасности сном и здоровьем. Рафаэль считал такое насилие над организмом настоящим преступлением, тем более сейчас, когда их главный враг был повержен можно было выдохнуть и сбавить пыл. Кто бы не встретился на их пути, Ороку Саки ему уж точно не переплюнуть. Так думали и остальные, только вот если Дон был чем-то увлечён – он отдавался этому со всем присущим ему фанатизмом. Даже Сплинтер, первое время пытавшийся контролировать своего сына со временем сдался, признавая, что в своей одержимости гений может быть упрямее и твердолобее любого из своих братьев. И это чертовски пугало Рафа. То как беспечно его брат относился к себе, то, как легко мог забыть поесть, то количество выпитого кофе, явно превышающее всякие нормы… И самое страшное – рассеянность и невнимательность, непременно настигающие гения во время недосыпа. А это очень опасные состояния, тем более когда ты – черепаха-мутант, изо дня в день рискующая собственной жизнью! — Почему ты один? Неужели Леонардо и Майки отказались составить тебе компанию? — уже более спокойно продолжил Раф. — Я… Я решил их не беспокоить — покраснев признался младший — Это было глупо, я… Я не подумал… — Оно и видно — фыркнул Раф — Заканчивай с этим. — С чем? — С привычкой «Не думать». У нас и без тебя есть кому этим заниматься. Услышав это, Донателло широко улыбнулся. Вот и всё, кажется, конфликт был исчерпан. Боги, как же хорошо, что его застукал именно Раф, а не Лео. Узнай о поступке младшего обладатель синей повязки, многочасовой лекции точно не избежать, как и упрёков. Конечно, Рафаэль тоже мог упрекать, но… «У Рафа это способ проявить заботу. Он злиться потому, что беспокоится о нас». И да, мысли Дона были отражением действительности ведь и злиться, и беспокоиться Рафаэль умел, хоть и скрывал это за вспыльчивостью и агрессией. На удивление успешно. Но Дону не требовалось прямолинейных утверждений, подтверждающих факт. Он видел всю изнанку темперамента в его поступках. Да и чего далеко ходить, в последней схватке со Шредером именно Раф был тем, кто приходил на помощь всей команде, становясь той преградой между панцирями братьев и смертоносной перчаткой соперника, способной прошивать пластрон, словно тот состоял из дешёвого картона. Да и вообще сколько Дон помнил – брат всегда держался поблизости, опекая его куда больше, чем остальных. Когда-то это вызывало глупую обиду и чувство какой-то неполноценности. Да и сейчас, мысли о собственной слабости нет-нет, да проскальзывали в голове. Донателло был физически слабее своих братьев и это неопровержимый факт, всё ещё больно ударяющий по самолюбию. Особенно в последнее время, когда Жизнь решила отделать панцирных, да побольнее. Поэтому Дон и просиживал над проектами, забивая на еду и сон, желая быть полезным и не чувствовать собственной никчёмности. Но это были уже тараканы. Глупые, личные тараканы гениальной черепашки. Внезапно что-то тряхнуло Дона, вынуждая вынырнуть из пучины размышлений, вновь встречаясь взглядом с Рафаэлем. — Ну вот, на ходу ведь засыпаешь. Как же это было глупо. — Угу… — Идем. — Но… Раф, мы ведь уже почти добрались, может… Заглянем на свалку? Это правда очень важно, я… — А я что, говорил, что мы возвращаемся в логово? — хитро сощурился темперамент, не без наслаждения наблюдая за тем, какие выразительные эмоции сменяют друг друга на лице Донни. Вот обладатель фиолетовой повязки расстроен и вроде бы даже готов начать отстаивать своё право на посещение свалки. Вот до его мозга доходит услышанное и легкое недовольство сменяется недоверием, удивлением и наконец искренней радостью, отражающейся в карих глазах притягательной теплотой. Чувство благодарности – вот чем веет от слегка шокированной черепашки и возможно, всего лишь возможно это усталость и недосып толкают Дона к решению обнять Рафа. Теперь очередь быть ошарашенным переходит к бунтарю. Рафаэль знает, что его младший брат не самый контактный и такое проявление чувств крайне необычно для гения, но… Чувствовать чужое дыхание в области шеи, ощущать тепло чужого тела и знать, что такую сторону себя Дони позволяет видеть далеко не всем отзывается странным чувством где-то в груди, вынуждая ответно обнять, сцепив руки вокруг чужого панциря. Они не сильно различаются по размеру, но сейчас разница существенна. Донни кажется невероятно хрупким. Прижми его сильнее и всё, пластрон треснет, впиваясь осколками в беззащитную кожу, а исходящий от тела жар… «Стоп» — Мысленно командует себе Рафаэль, возвращаясь в реальность. Дон слишком тёплый. Даже горячий. И это отрезвляет, здорово прочистив голову. Раф разрывает объятия и тянется ко лбу нахмурившегося младшего. Как и ожидалось лоб братишки пылает, а глаза, в которых всё ещё светится признательность затянуты болезненной поволокой. Да и в целом Дон выглядит бледнее обычного, хотя поди пойми это по оливковой коже, что даже во время болезни остаётся практически неизменной, делая гения просто идеальным притворщиком. — Поход отменяется? — грустно спрашивает младший. — Да, Донни, отменяется — подтверждает темперамент, радуясь, что, даже пылая в лихорадке Дон остаётся рассудительным и прекрасно понимает бесполезность спора. Впервые в жизни Рафу хочется примерить на себе шкуру Леонардо и начать читать морали, да бесполезно ведь. Дон и сам вроде как всё осознал, но от этого не легче. И единственное что остаётся – утянуть его за собой вниз, где сиротливо стоит позабытый байк, терпеливо дожидаясь возвращения хозяина. Донателло не сопротивляется, а напротив - отвечает благодарной улыбкой, когда Раф помогает ему благополучно спуститься. Только сейчас приходит понимание того, что на улице довольно прохладно. Каждый раз, когда потоки холодного воздуха проходятся по разгорячённому телу, внутри всё отзывается болезненными вспышками. И как-же обладатель фиолетовой повязки счастлив, когда позади него своё место занимает Рафаэль, заключая брата в подобие объятий. Но сейчас куда важнее тепло чужого тела. — Эй, осторожнее — бурчит Раф, когда братца ощутимо ведёт в сторону. И только спустя пару секунд до темперамента доходит, что гений отрубился. — Ну замечательно — совершенно беззлобно выдаёт старший, притягивая брата ближе к себе. Саеносцу доводилось управлять транспортом и в более неудобном положении, так что тревожить Дони, с целью привести того в сознание не пришлось. Однако весь обратный путь до логова сорвиголова проделал на вменяемой скорости.