Доверяя тебе

Когда за красным закрывается дверь, Дон медлит, хотя желание поскорее опуститься в спасительную ванну, кажется, превышает жажду разобраться с тайной происхождения найденных ими кристаллов, но… «И всё же это непривычно…» — проносится первая робкая мысль, прежде чем обладатель фиолетовой повязки успевает осознать по отношению к чему и конкретно кому она сформулирована. Глупая мысль. Опасная мысль. Обычно ему удаётся вовремя выставить барьер, или оперативно переключить себя на более полезные размышления. Например о поддержании систем безопасности, конструировании новых полезных гаджетов или разработке препарата, способного уменьшить последствия выходок гиперактивного младшего братишки. Пожалуй, за последнее Дона хвалили бы больше всего, так как Майки – настоящая катастрофа. Что, впрочем, не мешает ему быть любимой младшей катастрофой. «Чёрт, я ведь совсем себе не помогаю…» На этот раз мысли окрашены сарказмом. Да, вот так определённо лучше. Если нельзя быть просто черепахой, то уж лучше он будет самоироничной черепахой, а не утопающей в… жалости к себе? Нет, при всей своей любви к преуменьшению Донателло готов поклясться, что никогда не замечал себя за подобным. Хотя если послушать братьев – ему определённо стоит сделать шаг в этом направлении. Чёрт, да в своё время нечто подобное ему высказал сам Раф! Кажется, он тогда слишком сильно отстранился от всего, что не являлось информацией о базе футов и… Скажем так – немного пренебрёг своими базовыми потребностями. Оттащивший его прочь от главного компьютера Рафаэль, встретивший до этого несколько категоричных и весьма недружелюбных отказов был в ярости. Казалось, что сейчас старший продемонстрирует знаменитый хук справа и ближайшие двадцать четыре часа Дон проведёт в горизонтальном положении. Что же, гений и правда провёл большую часть дня лёжа, вот только не удар в челюсть был тому виной, а крепкая верёвка, которой ограничился сорвиголова в решении «заставить младшенького отдохнуть». Вообще они не часто ругались. Им попросту нечего было делить между собой и единственным, что действительно провоцировало на взаимную агрессию было беспокойство. Они оба шли до победного конца в том, чем дышали и, по сути, жили. У Рафа это были сражения, у Дона – наука. И в своей такой разной одержимости эта парочка была до неприличия схожа. Если кто-то говорил им: «Нет», обычно ничего хорошего после этого не происходило… «Нет. Не думай. Дон, остановись!» Этот слабый протест находит отклик в лёгкой боли и Донателло с шипением отдёргивает руку от воды. Естественно, она горячая до невозможности. Иной раз удивительно как условия, в которых фиолетовый вероятнее всего превратится в деликатесный суп для красного являются вполне приемлемыми. Ну вот, Раф снова посетил его голову… Скажете ненормально искать спасение в боли? Так оно и есть. Дон полностью согласен с этим высказыванием, пусть и залез только что в кипяток, сдерживая не то крик, не то жалобный всхлип. И без того чувствительную кожу жжёт, словно в воде не ромашка, а раствор хлористоводородной кислоты. Ощущения, словно тебя разъедает, но учёный находит это куда лучшим вариантом, нежели позволить этот процесс собственным мыслям. Кто бы мог подумать, что самая дружелюбная черепаха, что всегда поможет как словом, так и делом, иной раз выдающая такие ответы, на которые не способен даже Леонардо… испытывает абсолютную беспомощность, когда помощь требуется оказать себе. Возможно, каждый из братьев озабочен благополучием остальных больше, нежели своим собственным, но у Дона сей пунктик возведён в абсолют и уже давно имеет все регалии безумной сверхидеи. «Пожалуй мне стоит подробнее озаботиться изучением процесса линьки. Кажется, мой организм не просто обновляется, но и… Генерирует гормональные всплески, подобно тем, что были у нас в подростковом возрасте. Стоит ли мне дать себе отдых? Если моё предположение верно, то и остальные в скором времени могут испытать нечто подобное. И с учётом того, как это влияет на меня, я не хочу даже представлять, что ожидает… Рафа. Или быть может семья и друзья правы? Остановиться хоть на день и восполнить силы? Ну уж нет. Даже если я неправ, лишняя осторожность не повредит. Думаю, стоит взять образцы крови и сравнить их. Тогда у меня будет более полная картина» С такими мыслями Дон наконец позволил себе с головой уйти под воду, благо та уже не была до боли обжигающей, став просто горячей. Хэй, а попытка медитации под водой достаточно интересный способ занять себя. Большая часть проводимых практик была связана с дыханием, но теперь, когда оно затруднительно… Нет, это определённо не та штука, которую ещё раз захочется повторить! Что-что, а захлёбываться вовсе не весело! Хотя он как и его братья способен на длительное время задерживать дыхание… Он не помнил сколько времени провёл без кислорода, лёжа на дне громоздкой ванны. Вот только неожиданное прикосновение к плечам заставило сделать судорожный вдох, ощущая как нос и глотку заполняет водой, прежде чем неизвестный с силой потянул вверх, заставляя Дона вынырнуть. Знакомая тёмно-зелёная кожа, потрёпанная алая маска и совсем незнакомый взгляд. Глаза раскрыты чуть шире обычного, нижняя губа закушена, а руки, всё ещё сжимающие тощие плечи делают это в несколько раз сильнее необходимого. Донателло бы и рад спросить в чём дело, но раздирающий изнутри кашель не позволяет задать гению интересующие вопросы. А Раф не спешит что-то объяснять, лишь немного ослабляя хватку, позволяя брату наклониться вперёд. На шум появляется обеспокоенный Лео, но Рафаэль умудряется прогнать того одним своим взглядом. И хоть черепаха в синей повязке жаждет объяснений, бесстрашный всё же отступает, прикрыв за собой дверь. — Раф, это было… — Молчи — обрывает младшего темперамент, наконец отлипая от чужих плеч. Впрочем, сделано это было лишь для того, чтобы стащить с одной из полок мягкую мочалку. Осторожные движения зачаровывали, лишая не только возможности говорить, но и думать. Да и в последнее время… Думать явно было не про Донни. Зато можно было просто закрыть глаза, полностью отдаваясь ощущениям, позволяя мочалке из люффа и дальше скользить по коже. — Это отвратительно — всё же открыв глаза, констатирует гений, внимание которого моментально привлекла бахрома полупрозрачной старой кожи. — Это естественно — копируя его «занудный тон умника» произносит Раф, ни на минуту не останавливаясь — Как ты? — Я… Да нормально, а что? — Дон, сколько прошло времени с моего ухода? — Что? Ну… М-минут пять? — неуверенно предположил фиолетовый, слегка встревоженный тем, куда движется их разговор. «Времени прошло немного, я уверен. Или…» — Сорок минут, Дон. Меня не было сорок минут. Гений шокирован. Ему совсем не верится в эту версию, ведь если прошло столько времени, то вода должна была… Ах да, она уже давно не такая горячая как пять… вернее сорок минут назад. Происходящее становится всё страннее и страннее. Дон никогда не замечал за собой особой брезгливости, так с чего же теперь его собственное ДНК вызывает такие противоречивые эмоции? Если углубиться в природу этих ощущений, то… «Не хочу, что бы он видел меня таким…» Плюс ещё одна странная мысль. За годы, проведённые вместе, какими они друг друга только не видели. И больными, и ранеными и абсолютно разбитыми морально… Казалось бы что такого в отслаивающихся пластинках и слезающей коже, но… — Эй, Донни — обращает на себя внимание Рафаэль — Прекращай грузиться. Правда, хватит. Сил хватает только на отрешённый кивок, однако этого старшему вполне достаточно. Следующие десять минут наполненны звенящий тишиной, время от времени прерываемой всплеском воды, пока оба не остаются удовлетворёнными результатом, удалив большую часть последствий линьки. Раф помогает гению выбраться и знакомым с детства движением заматывает того в полотенце. Донателло явно намеревался сказать, что это лишнее, но брат парой ловких движений фиксирует ткань так, что руки оказываются намертво примотаны к телу, да и рот получает некое подобие кляпа. — Вы имеете право хранить молчание — усмехается Раф, наблюдая за максимально поднятыми надбровными дугами младшего. Донателло и сам не знает смущён он или возмущён, однако собственное отражение в зеркале ненавязчиво подталкивает к первому варианту, где за смущением следуют воспоминания. Пару раз Рафаэль проворачивал нечто подобное, разве что тогда они были ещё детьми. Когда Донателло слишком долго заигрывался с терпением взрывного… всегда следовала расплата. И тогда, перемотанный тканью, прямо как сейчас, маленький гений послушно шагал с братом в свою комнату, устраивался меж одеял и подушек в кровати, что больше походила на странное гнездо и дождавшись, когда Рафаэль устроиться рядом – засыпал. Находясь с Рафом, Донателло всегда чувствовал себя в безопасности. И хоть они уже давно выросли и как бы не прискорбно – отдалились друг от друга, возникающее рядом со старшим чувство абсолютного покоя никуда не делось. Брат всегда был рядом, готовый в любой момент прикрыть его панцирь… — Рффффф — потонуло в недрах махрового волокна — Не Рафкай мне тут! — хохотнул темперамент, направляя брата в сторону двери. Они оба ожидали встретить Леонардо, но похоже лидер не стал дожидаться младших. Странно, по его лицу было видно, что он намерен докопаться до правды. «Хотя Лео ведь не глупый… Он наверняка сразу же всё понял» — предположил Дон, пересекая порог родной комнаты. В глаза сразу же бросилась кровать, подушек и одеял на которой прибавилось, а подойдя ближе, заметил и плед, заменивший привычную простынь. Тем временем Раф с той же ловкостью избавил братишку от тёплого плена, слегка подталкивая вперёд. Легкого тычка было достаточно, чтобы после первого шага ноги предательски подкосились и его повело в сторону, оставляя миллисекунды на выбор траектории. И между полом и кроватью Донателло выбрал кровать. Злиться на Рафа было бесполезно, да и особо не хотелось. В конце концов этакая «помощь» в укладывании стала давней традицией. Правда в последний раз темперамент не был так напряжён и сосредоточен, готовый рвануть к брату в любой момент. «Он что, действительно думал, что я могу упасть мимо кровати?» Ответа на мысли не нашлось. И когда голова наконец коснулась подушки, его заботливо укрыли, предусмотрительно подоткнув одеяло со всех сторон. А после кровать сбоку ощутимо прогнулась и трехпалая ладонь осторожно коснулась шеи, начиная едва ощутимо массировать расслабляющиеся мышцы. Слова благодарности потонули в водовороте сдерживаемой усталости, что наконец отыскала выход из своей темницы и теперь брала контроль над телом, наливая каждую конечность свинцом. — Кажется, я обнаружил кнопку выключения — усмехнулся Рафаэль, не без наслаждения наблюдая как его неугомонный брат наконец медленно, но уверенно проваливается в царство снов — Вот так, Донни, поспи. Последнее что увидел Донателло – смазанный зелёный силуэт с редким вкраплением синего. Похоже, Леонардо решил узнать, что происходит. И судя по рычащим ноткам в голосе Рафа, попытка оказалась неудачной… «Парни, только не говорите, что опять решили сцепиться…» — как-то совсем уж лениво проносится мысль, в то время как звуки становятся всё дальше и дальше, пока не затихают окончательно, а пятна перед глазами не утопают в полной темноте.