Доверяя тебе

Путешествовать при свете дня, да ещё и в одиночестве было непривычно. Не страшно, нет, но… Какое-то неприятное предчувствие подтачивало спокойствие мутанта, вынуждая прибавить скорости. Не способствовала душевному покою и мерцающая красная точка, что уже как три минуты практически не меняла своего положения на карте. Радовало лишь то, что это была старая часть порта, на которую местная власть давно махнула рукой. Ремонтом, камерами и освещением в этом месте давно не пахло, а вот обветшалые, полуразрушенные постройки, гниющие доски, беспризорные животные и разномастный сброд водились в избытке. Можно было даже не гадать чем занят старший брат. В этом местечке было больше вероятности падения на тебя метеорита, нежели возможности не нарваться на неприятности. И так оно и вышло. Приметив знакомый байк, гения настиг и шум битвы. Судя по звукам, Раф «выпускал пар» голыми руками. Безрассудно, но вполне в его стиле, да и местные бойцы редко когда могли доставить действительно серьёзные проблемы опытным ниндзя. Однако реальность жестоким ударом под дых разрушила все прежние домыслы, стоило Донни обогнуть последнее препятствие и наконец увидеть, что происходит на самом деле. Руки, что сжимали оплётку шеста напряглись, отчего плотная, жесткая ткань слегка оцарапала кожу. Но Донателло не обратил на это внимания, замирая всего на мгновение, чтобы лихорадочно проанализировать поле боя и рвануть в сторону ближайшего, пока ещё не замечающего его противника. Сражался Рафаэль без своих саев вовсе не из принципа, или желания разнообразить посредственный спарринг, да и далеко не с отребьем решил схлестнутся, нет. Темперамента брала в кольцо банда пурпурных драконов. Вот уж настоящая заноза под панцирем! Посреди этого круга находилось шестеро: сам Раф и ещё пятёрка бандитов, что кружили вокруг черепахи подобно акулам, оставляя на зелёной коже след в виде синяка или глубокой царапины после каждой своей атаки. Чуя кровь и слыша одобрительное улюлюканье соратников, драконы становились смелее и решительнее в своих действиях, но даже в такой ситуации Раф не отказывал себе в колких остротах. Донателло редко задумывался о том, что своими поддразниваниями Рафаэль намеренно провоцирует врагов на более грубые действия, скорее это было его естественным поведением и если и носило цель вывести противника на эмоции – делалось как-то неосознанно. Но сейчас Раф явно отпускал обидные и грубые замечания намеренно. И естественно драконы велись, что приводило к выбыванию некоторых из весёлой игры «выбей черепашку из панциря». Вот только на место выбывших прибывали новые, а Раф… Раф хоть и держался, однако был заметно вымотан. «Видел бы это Лео!» — с какой-то несвойственной для себя злой язвительностью подумал гений, без сожалений оглушая одного из драконов. Выбор противника был продиктован не только его близостью, но и наличием у того до боли знакомых трезубцев. И пока часть недоумевающих драконов оборачивалась в его сторону, запоздало хватаясь за оружие, Донни успел подобрать саи брата и швырнуть их рукоятками вперёд. Каждый из трезубцев угодил точно в цель и наседающая на темперамента парочка, схлопотавшая по удару в затылок грузно осела на землю. — Донни?! — только и успел произнести бунтарь, прежде чем взявшие его в кольцо головорезы набросились всем скопом. Драка завязалась с новой силой. В какой-то момент оба мутанта оказались в новом кольце из противников, благо в этот раз драконы ограничились битами, цепями, кастетами, да прочей подобной мелочью, неосмотрительно позабыв о пушках. И поскольку читать нотации во время мордобоя было несподручно, Рафаэль с утроенной силой наседал на осмеливающихся приблизиться к младшему врагов, плюя на тот факт, что оружие Донни имело более широкий радиус поражения, ведь по мнению обладателя красной банданы Дон сейчас должен был находиться в постели, ну или на диване… самый максимум – в кресле, но никак не посреди вооружённых ублюдков. Не удержавшись, Рафаэль окинул брата недовольным взглядом и наткнулся на хмурый, идентичный собственному взгляд карих глаз. Факт того, что брат на него злился поражал. «Он еще и недоволен?!» — вспыхнуло до предела негодование, вкладывая в удар дополнительную силу. Рёбра очередного дракона неприятно хрустнули и тот со скулежом опустился на колени. Однако боевая машина под названием Раф метнулась к следующему противнику, позволяя всему своему негодованию выплеснуться наружу серией точных и весьма болезненных ударов. Да, он был чертовски зол после очередной ссоры с Лео. Да, он неплохо гасил эмоции в драке с драконами. И окей, возможно он был не в самом выгодном положении, но он бы точно вышел из ситуации победителем! Конечно, у него и в мыслях не было принижать заслуг Дона, или же оспаривать то, что неожиданное появление брата внесло баланс в расстановку сил, но… «Его не должно здесь быть! Чёрт, он ведь вчера едва на ногах держался! Лео спятил, раз позволил ему увязаться за мной! И самое главное так старательно выедал мне мозг, а в итоге отпустил!» И когда, накрутив себя до предела, до животного бешенства, Рафаэль не увидел никого кроме Донателло, то был готов взвыть от досады. Раскиданные драконы практически не шевелились, а те, что ещё подавали признаки жизни были способны передвигаться лишь на четвереньках и явно не спешили нарываться на драку. — Что ты тут делаешь?! — одновременно задали вопрос оба брата, недовольно глядя друг на друга. Даже их интонации были схожи, разве что в голосе Дона множились нотки недовольства и легкого гнева, а у Рафа отчётливо проскакивало рычание, дающее понять, что темперамент настроен серьёзно. — Нет, Донни, что ТЫ тут делаешь?! — Полагаю, не даю своему братцу влипнуть в неприятности? — уже менее грозно, но всё ещё предельно серьёзно произнёс гений, первым бросая бессмысленное соревнование в гляделки, переключившись на болезненного вида отметины, усеивающие тело старшего. Картина до ужаса привычная, но всё же вынуждающая скривиться и потянуться к сумке за аптечкой. Наблюдающий за этим Раф только фыркнул. Все грубые слова, так отчаянно сдерживаемые внезапно испарились, оставляя после себя лишь голое, ничем не прикрытое беспокойство. Вот только этот во всех смыслах «гений» и тут его обошёл, добравшись до искомого антисептика и спонжей. Оба прекрасно знали, что это – сущие царапины, что это – Раф, что бывало и хуже, но… — Не стоит — буркнул старший, когда пропитанный бесцветной жидкостью спонж коснулся первого пореза, да только этим и ограничился, не спеша вырываться или отталкивать. Ведь оттолкнуть эту наседку номер два было самым последним, чего Рафаэль желал. Пусть с ворчанием, со спорами и уверениями в бессмысленности действий, но Рафаэль всегда прислушивался к медику их команды, не препятствуя работе мастера бо. Позволял укладывать себя на кушетку и скрепя сердцем подчинялся каждому слову, с горем пополам исполняя предписания из разряда: «Пей то-то, не напрягайся, а ещё лучше – отдыхай». Донни никогда не пользовался верёвками, чтобы удержать брата в кровати. Нет, умник обладал каким-то особым чутьём, позволяющим стопроцентно определить уровень повреждений и измотанности брата, чтобы решить стоит ли упорствовать на постельном режиме, или же Рафаэль может переносить лечение на ногах. И Раф знал об этом. Как и знал, что Донни не станет злоупотреблять своей властью, ради сохранения собственных нервных клеток. По крайней мере не с ним. Оттого и редко спорил. Вернее, делал вид, что отстаивает свои права, бунтуя против решения братишки, но делал это скорее из старой привычки. А ещё до ужаса не хотелось выглядеть в глазах брата слабым. Вот только нежные, аккуратные прикосновения создавали странную дилемму, вынуждая желать этих прикосновений, что тревожили нечто странное, тёплое и вместе с тем опасное. Заставляющее содрогаться, стоило лишь глубже изучить природу этих странных ощущений и желаний. Это нервировало, пугало, но вместе с тем – заставляло временами совершать невозможное. Возможно столь сильное желание оберегать и защищать граничило с чем-то нездоровым, а может и полным сумасшествием, но Рафа всё устраивало. Черепашка наивно полагал, что так даже лучше, что в этой опеке нет ничего страшного и напротив, будет только лучше, если он время от времени будет прикрывать панцирь Донни от неприятностей, но… С каждым днём всё становилось только хуже. Да и Донателло охотно сводил его с ума своими выходками. То на здоровье наплюёт в угоду безопасности семьи, когда в этом нет необходимости, то о недомогании умолчит, то, как сейчас появится аки чёрт из табакерки посреди драки! Размышления вновь возвращают улетучившиеся слова гневной отповеди, но ненадёжные буквы исчезают вновь, пропадая уже с концами, стоит только обеспокоенным карим глазам завладеть его вниманием. — И не нужно на меня так смотреть — сдаваясь, произносит мутант, спешно отворачиваясь. — И как мне смотреть на тебя? — едва заметно улыбается Дон, заканчивая с большей частью царапин. — Если ты намерен читать мне морали, то… — А смысл? Раф всё же поворачивается обратно, удивлённый таким ответом. Да, они с Доном неплохо ладят, но сейчас у младшего есть веские причины устроить если не допрос с пристрастием, то как минимум прочесть парочку лекций о глупости, безрассудстве и нарушении правил. И вновь глядя в затягивающие омуты, понимает что да, Дон прекрасно осведомлён об этих возможностях. Но ещё мастер бо каким-то неведомым образом осведомлён о том, что и сам Раф прекрасно всё понимает и следовательно какой смысл в пустом сотрясании воздуха? — Однажды я узнаю, как тебе удаются эти фокусы. — Какие фокусы? — изображает святую наивность Донни, вот только хитрая улыбка выдаёт его с потрохами и общая атмосфера становится менее напряжённой, а после и вовсе разряжается тихими смешками. — Ладно, умник, давай убираться отсюда. Спорить Донателло не стал и вскоре фургон, в кузове которого разместился байк увозил черепах прочь от злачного местечка, правда не в город, а… Сидевший за рулём Рафаэль уверенно вёл фургон по одному ему известному направлению, а Дон, смутно представляющий место назначения, не спешил отговаривать старшего и требовать немедленного возвращения в логово. Отчего-то и ему не шибко хотелось оказаться дома, получив заслуженную взбучку от Леонардо. — Лео меня убьёт… — Тебя? — удивился темперамент — Я понимаю, почему этот мистер бесстрашный вновь накинется на меня, но к тебе-то какие претензии? — Я нарушил его приказ и сбежал из-под домашнего ареста. Машину ощутимо повело, а изумрудные глаза так и сочились изумлением напополам с недоверием. — Погоди… Лео знал о твоих намереньях? — Полагаю, он решил, что его приказ меня остановит… — Самоуверенно, но… обычно ведь так и происходит. Так почему ты ослушался его… приказа? Последнее слово Раф фактически выплюнул, тем самым демонстрируя своё отношение к… Да он и сам честно говоря не знал к чему. Не то, чтобы кандидатура старшего брата казалась ему совсем уж неподходящей на роль лидера, но Рафаэль просто ненавидел, когда кто-то отдавал ему приказы. Оттого, уловив хотя бы легкие изменения и командные нотки в голосе Лео, моментально заводился, показывал зубы и частенько пререкался. Теперь же, и тот факт, что приказы отдаются и Донни задевал за живое, хотя младший никогда не делал из этого проблемы и просто подчинялся решению лидера, не принося проблем. Подчинялся каждому приказу, но не этому… — Я беспокоился о тебе — честно ответил Дон. Из горла бунтаря вырвался до невозможности странный звук, скулы едва заметно тронуло румянцем, а мозолистые пальцы вцепились в руль, словно тот был спасательным кругом. Дальнейший путь братья провели в немного неловком молчании.

***

Спустя двадцать минут фургон выехал к дикому пляжу, густо заросшему сорной травой и кустарниками. Правда эти препятствия лишь казались трудными и непроходимыми, однако зная пару скрытых троп и нужных поворотов, выход к воде и небольшому, очищенному от всевозможного мусора пятачку земли, становился очень даже лёгким. Их компания уже давно облюбовала этот укромный, скрытый от любопытных глаз уголок, пусть приходить сюда днём Донателло ещё не доводилось. Раф же напротив – вёл себя вполне уверено, словно это не первое его дневное посещение и очень скоро младший брат ещё раз убедился в этом, стоило только темпераменту сойти на пару секунд с тропы, чтобы появиться уже позади умника, с большой чёрной торбой. — Не помню, чтобы мы в прошлый раз позаботились о заготовках для костра — Заметил Дон, про себя подмечая и отсутствие рыболовной сети, из которой они вместе с Лео и Рафом выпутывали в прошлый раз Майки. Вместо ответа, Раф бросил свою поклажу в брата, подступаясь к месту предполагаемого костра. Донателло же решил не отставать и разобраться с таинственным содержимым торбы. То, что вся она была забита различными марками маршмэллоу не могло не удивлять, пусть на дне и обнаружилось несколько пачек снеков и арахиса. Закончив разбор сумки, Дон поспешил на помощь брату. И тут процесс немного подзатянулся. Обычно костром, под строгим надзором Лео занимался Майки, поэтому сейчас, дорвавшись до поленьев и розжига, парочка словила вдохновение и можно сказать, подошла к задаче творчески. Под конец работы, получившуюся конструкцию было даже как-то жаль поджигать, но догорающий закат обещал скорые сумерки, поэтому, сделав на фоне пару фоток, парни подожгли своё творение с двух сторон. Поначалу Раф даже не понимал, зачем Донни понадобились эти фитили, что он усиленно скручивал из сухой травы. Почему настаивал на использовании розжига лишь в определённых местах и почему не позволил сделать общую конструкцию более громоздкой и высокой, как те, что в своё время сооружал Майки. Но на все эти «почему» и «зачем» очень быстро нашлись ответы, стоило только проворным языкам пламени устремиться вперёд, по заранее определённой, точно выверенной траектории. Там, где вспыхивали яркие линии вырисовывался простой узор, расширяющийся с каждой секундой, обрастая новыми элементами и объёмом. Пламя расходилось в стороны, делало небольшие виражи и неизменно возвращалось практически в исходную точку, только линий было уже не две, а с добрый десяток, если не больше. Пять минут назад – это была просто куча странно сложенных деревяшек, частично перевязанных между собой и смоченных розжигом, а теперь, посреди песка фактически ожила огненная черепашка. Именно это животное безошибочно угадывалось в танцующих языках пламени. Когда же мелкие ветви прогорели – огонь принялся за поленья, служившие каркасом объёмного панциря, превращая их обыкновенную черепашку в грифового гиганта, объятого рыжим пламенем. — Получилось даже лучше, чем я планировал — заметил Донни, нанизывая первую порцию зефира на прут. — Смеёшься? Да будь тут Майки, то непременно обзавидовался, а в будущем, непременно попытался бы переплюнуть. Хотя я бы посмотрел, как он это сделает. — Но… — неожиданно для самого себя гений покраснел, слова брата здорово льстили, хотя сам черепашка и не считал свой труд чем-то из ряда вон — На самом деле тут нет ничего сложного, просто… Договорить ему не дали, утянув к себе, в некое подобие объятий. Эти обнимашки могли потягаться с открытием в Рафе сладкоежки, однако и сам обладатель красной банданы чувствовал себя достаточно неловко, пусть и не спешил отстраняться, помогая брату удобнее устроиться на широком стволе поваленного дуба. Или ясеня… В любом случае дерево пролежало достаточно долго, чтобы превратиться в нечто неопределяемое, лишённое большей части коры, но всё ещё на удивление цельное и крепкое. Вот так и заканчивался их день. Перед жарким пламенем, практически в обнимку друг с дружкой и стратегическим запасом зефира, пусть первая партия и была безнадёжно загублена такой неожиданной выходкой Рафа. Когда смущение уступило своё место уюту, пришла пора разговоров. Казалось минуты обращались вечностью, но даже этого времени им было недостаточно. Братья разговаривали обо всём и ни о чём, говорили о важных друг для друга вещах, делились переживаниями и время от времени по-доброму поддразнивали друг друга. Черепахофон, что один, что второй надрывались где-то в недрах фургона, прекрасно заглушаемые звуком воды и треском поленьев. И хоть оба брата слышали до боли знакомые рингтоны, никто не спешил откликаться, как и затевать тему недавней ссоры темперамента с Леонардо. «Это вполне может немного подождать» — решил для себя Дон, предварительно успевший написать Майки, что он нашёл Рафа и с ними всё хорошо, ну а Раф… Раф просто был благодарен Донни за это решение, сильнее прижимая к себе расслабленное тело, словно сомневался в способности костра дарить тепло вечно мерзнущему младшему. И кто знает, быть может с задачей греть – Рафаэль и впрямь сейчас справлялся лучше.