Кончилась теплая осень

      Вечерело, когда Йен сидел в комнате и оформлял в готическом стиле очередную страницу своего скетчбука. Звуки открывающегося замка заставили его вздрогнуть от неожиданности, но вместе с этим он испытал резкий волнительный импульс, побуждающий его сорваться вниз по лестнице. — Дженсен, с возвращением! Брат закрыл дверь на замок и зашторил окно, выходящие на крылечный дворик. Обернувшись, он кивнул ему устало. — Привет, братишка. — Я приготовил нам ужин! Он не такой шикарный, как у мамы, но, — парень подорвался, чтобы взять куртку или гитару из рук старшего брата, но тот его аккуратно проигнорировал, не дав помочь себе. — Спасибо, Йен, но я что-то не голоден… — он слегка улыбнулся ему, просто кидая куртку на пол. — Но Дженсен… — Йен решил пошутить, — Ты теперь мой папочка, и я должен о тебе заботиться! Пойдем поедим! — выдавил он из себя остатки позитива.       Дженсена переклинило. В его фантазиях его так называл только Трой. Черты Йена на миг поплыли, перед ним словно стоял юный и аккуратный Трой Тодд. Только пахло не корицей и свежестью, а апельсинами и мятой. Дженсен помотал головой, и та отозвалась нудной болью в висках. — Йенифер, не называй меня так, дурак ты. — Дженсен шутливо толкнул младшего брата в плечо, чутка навалившись на него. Йен принюхался. — Джен! Ну ты чего, блин, опять что ли… — тут же расстроился, потому что запах алкоголя четко осел на одежде старшего брата. И только сейчас младший Ковен понял, что тот такой мутный не только из-за усталости. — Да я не пьян, Йен. И вообще, ты что, учить меня будешь что ли… — оттолкнувшись от Йена, старший брат снова поплелся в свою комнату, еле волоча за собой гитару. Йен решил пойти за ним. — Не буду тебя учить, но… — старший упал на кровать, предварительно аккуратно опустив гитару на пол, младший же сел рядом, — Но просто меня это напрягает…       Повисло молчание. — Ты не посвящаешь меня в наши дела, хотя теперь остались только мы с тобой, и я тоже хочу принимать участие… — он ломал пальцы, чтобы напряжение в груди ощущалось не так сильно, — Я не хочу, чтобы на тебя одного это сваливалось тяжким грузом… Не бери на себя так много. А то ты берешь, но почти каждый день стал пить, и я переживаю за эту дурацкую привычку… Ты всегда можешь поделиться со мной. — Чем могу поделиться, Йен?! — Дженсен резко подарвался и сел, — Чем? Ты подросток, ты ещё маленький. Что ты будешь делать?! Что ты вообще сможешь со всем этим сделать? — цедил старший сквозь зубы. — Ну, я в одиночку, может, и ничего, но мы в двоем… Ведь только мы есть друг у друга, — Йен скукожился под таким строгим взглядом брата, — Мне тебя не хватает просто… — совсем тихо пробормотал он себе под нос. Старший брат вздохнул. — Йен, я все понимаю, — в голове Дженсена не прояснялось ни на каплю, и он просто хотел снова остаться один, — Давай поговорим об этом как-нибудь потом. — Угу, — младший брат кивнул и тихо встал, выходя из комнаты и прикрывая за собой дверь. Дженсен глухо упал на кровать, тяжело и медленно выдыхая.       Что-то говорило ему, что его младший брат был прав. Нельзя было так много пить. Он теперь родитель, Йен был на его попечении, а какой пример ему подавал Дженсен? Отец бы не одобрил, да и сам он не одобряет, но почему-то Ковен старший просто не мог пойти и поделиться всем этим с Йеном. Столько противоречивых мыслей крутилось в его больной голове… «Он ещё мал, чтобы принимать на себя такие беды…», «Но он также старадает от того, что родителей не стало, а я сам не в состоянии даже о себе позаботиться, что же происходит с Йеном…», «Но он не похож на страдающего, может ему на самом деле все равно…», «Что ж он такой бесчувственный…», «Он теперь что, считает, что я ни с чем не справлюсь?!», «Но это правда так тяжело, я еле с собой справляюсь, хотя я взрослый хер, а как же Йенифер…», «Но что он может с этим сделать? Разве он может хоть как-то мне помочь?», «Разве есть смысл делиться всем этим…»       Тут в голове снова предстал размытый образ молодого Троя, который Дженсен увидел в Йене. Ковен помотал головой. Нет, они совсем разные. Трой — взрослый, умный, аккуратный и спокойный, очень нежный и добрый, его кожа такая мягкая и чистая. Светлые кудрявые волосы, собранные в хвост так красиво лохматились после репетиции, обрамляя его овальное румяное лицо. Интересно, они также были бы растрепаны после их секса…       Внизу живота сладко и болезненно потянуло. Как давно Дженсен об этом мечтал… Он потянулся руками к поясу штанов, расстегивая сначала ремень, а потом и ширинку. Головка возбужденного члена уже упиралась в резинку трусов.       А Йен… Ну, во-первых, он его родной брат и не может быть похож на Троя. На языке вдруг всплыло послевкусие ежевичной содовой. Дженсену неожиданно показалось, что таким же свежим и шипучим мог быть на вкус его брат. Ковен нахмурился, гоня странные мысли прочь. Но юный Трой в образе его брата не выходил из головы. Однако, Дженсену бы хотелось, чтобы Трой в буквальном смысле не выходил у него из головы.       «Нет, Йенифер, он другой… Он рыжий, веснусчатый, словно поцелованный самим солнцем…». Тут же вспомнился его ласковый веселый взгляд, с которым младший брат встречал его каждый вечер. Йен переживал подростковый период, но его кожа была чиста и мягка, из-за чего ему всегда завидовали девушки. Йен был мил и забавен, иногда местами неуклюж, но всегда был во всем аккуратен, участлив и ласков. Йен был внимателен и открыт… Если бы только Трой был таким же…       Словно в тумане Дженсен приспустил штаны вместе с трусами, обхватил себя рукой и сделал пару медленных движений вверх вниз. В паху узелком стянуло ещё приятнее. — Хаа… — он шумно выдохнул. Голова гудела, а возбужденный член пульсировал. Дженсен снова прогонял свои фантазии по кругу.       Трой, хрупкий и стройный, в его руках, тает словно безе, а Дженсен насыщается каждой его крошкой, каждым его вздохом и ловит каждый его взгляд. Губы Троя в меру мягкие, обкусанные, он сдерживается, чтобы другие участники группы их не застали. Хотя Трой был прекрасен во всех позах и со всех ракурсов. Дженсен властно наклоняет его, предлагая опереться о стену, оглаживает его мягкие бедра, вдыхает прекрасный запах корицы. Трой не сопротивляется, но он взолновал — Дженсен его первый мужчина. И Ковену льстит это. Он успокаивает своего любимого, целуя в ямочку на шее, аккуратно потираясь своим членом промеж его ягодиц.       Йен вышел из комнаты и сел рядом с дверью на пол. Он не знал, как быть. Дженсен сердится, и похоже не собирается советоваться с ним. Йен первый раз видел брата в таком духовном упадке. Сам он до сих пор не мог понять, что он чувствует. Пустой дом съедал его, но только здесь он чувствовал себя в безопасности. Но единственный человек, который мог бы быть с ним — избегал его. Йену не с кем было посоветоваться. Он тихо поднялся, подошел к небрежно брошенной куртке, поднял ее и повесил на место. Остановился и перевел дух. Хотелось вообще не дышать и не существовать. Стать пылинкой, микроатомом и просто провалиться. Было мучительно.       В образовавшейся тишине Йен услышал тихие вздохи со стороны комнаты брата. Йен подумал, что тот вдруг плакал. Он бесшумно подошёл к его двери, не решаясь позвать брата по имени. Йенифер знал, что Дженсен не любил, когда его заставали в минуты слабости. Особенно сейчас, особенно Йен.       Он приоткрыл на чуть-чуть дверь, чтобы убедиться в своих догадках. Но тут же зажал себе рот рукой и попытался не делать резких движений. Дженсен лежал на кровати, закрыв глаза и, казалось, ничего не замечал. Его штаны были спущены, и он активно ласкал себя, то сжимая свой член, то разжимая, натягивая несильно кожу вниз, потом делая несколько плавных движений, ускорялся, и снова прерывался, дразня себя и накапливая возбуждение.       Йенифер тихо и напряженно выдохнул через нос. Увиденное его поразило. Они никогда с братом не общались на глубоко интимные темы. Они перестали вместе купаться после того, как Йену исполнилось 10. Йен очень давно не видел ничего такого… Он не понимал, что за ощущения его накрыли. Щеки распалял яркий румянец, все тело словно окутал жар, стыд заполонил его голову. Стыд и возбуждение.       Йен редко интересовался сексом, девушками и всем подобным. Ему было достаточно примерных знаний о процессе и о результате. Он знал о заболеваниях, передающиеся половым путем, он знал о контрацепции и об ответственности перед девушками, перед самим собой и возможным ребенком, и этого было достаточно. Йен редко мастурбировал, и уж тем более ещё реже интересовался гомосексуальным сексом. Он никогда не зацикливался на гендерной принадлежности, ни своей, ни окружающих. Он всегда думал, что так у всех, и не мог понять одноклассников, у которых уже в 16-17 лет «чесались яйца». Но тут…       Волна всех этих чувств и эмоций резко окатили юношу. Йен не мог оторваться от того, как брат ласкал сам себя. Вдруг Дженсен ускорился, его пресс напрягся, свободной рукой он зажал себе рот. Член постепенно увеличивался, пока с головки на нижний пресс не потекла белесая жидкая сперма. Дженсен слегка дрогнул от легких конвульсий и расслабился. Его тело получило разрядку, и он шумно выдохнул сквозь ладонь, которую тут же откинул в сторону.       Йен понял, что если он сейчас не сдвинется с места, то будет замечен за очень неприличным занятием. Он максимально бесшумно отошел от двери и постарался также бесшумно, но торопливо отползти в ванную. Там он сразу же включил душ, пытаясь сделать вид, что уже давно моется. Быстро скинув одежду на пол, Йен заскочил в душевую, задернув шторку и постарался не шипеть от обжигающей воды. Он тут же скорректировал напор и температуру и в легком шоке опустился на пол ванной.       Тело мелко подрагивало. Йену было страшно опустить глаза вниз на свой эрегированный член. Он боялся, что сейчас вот-вот зайдет в ванну его старший брат, который прознал, что Йен за ним подглядывал. И он был бы очень недоволен увиденным. Он бы…       Йен не знал, что бы Дженсен с ним сделал, в голову лезли разные мысли, но он активно замотал головой, прогоняя их прочь и вслушиваясь в движения снаружи ванной. Все было тихо. Старший брат так и не выходил из своей комнаты. Йенифер выдохнул. Он начал омывать себя медленно водой, стараясь унять собственный трепет.       Трой выгибается в его руках. Дженсен аккуратно входит в него, с одной стороны прижимая крепче к себе, с другой прижимая к стене. Трой не пытается вырваться, но он сам сходит с ума от возбуждения. Он хочет поласкать себя, дать своему телу разрядку, но Дженсен крепко держит его руки за спиной, контролируя каждое движение. Он то ускоряется, заставляя Троя жалобно скулить, то замедляется, давая тому передышку. Трой оглядывается назад, тянется за поцелуем, Дженсен жадно впивается в желанные губы, отпуская его руки и хватая крепкими пальцами его мягкие белоснежные ягодицы. Белокурый парень тут же тянется к своему члену, с которого уже очень долго течет смазка, а Дженсен входит в него все чаще и быстрее, стараясь запомнить эти ощущения каждой клеточкой своего тела. Он не хочет, чтобы это заканчивалось, но его член изнывал от желания кончить.       Позволив дать чувствам выход, Дженсен зажмурился, яркие пятна вспыхнули на черном фоне, тело пробила дрожь. Парень закрыл себе рот рукой, чтобы не дай бог Йен его не услышал. Снова на мгновение в образе прижатого к стене Троя всплыли хрупкие веснушчатые плечи младшего брата, но навождение тут же пропало. Дженсен ещё раз слегка дернулся и с выдохом расслабился.       Голова снова начинала мерно гудеть. Из коридора послышался шум воды. «Йен в душе, это хорошо…». Сил не осталось совсем. Дженсен вернулся в реальность, и паршивые чувства снова захлестнули его. Невзаимность Троя мучила сердце и душу с самого создания их группы.       Но усталость постепенно одолевала его, сил хватило только чтобы укрыться покрывалом. Дженсен почти сразу же провалился в тяжелый и глубокий сон.