Кончилась теплая осень

      Йен вышел из душа. Он натянул на себя домашние шорты, высушивая легкими потрепываниями свои рыжие волосы. Зеркало в прихожей отразило стройного, худого, слегка подтянутого юношу. — Похудел со смерти родителей… — тихо пробормотал он себе под нос.       По его слишком светлой коже рассыпались мелкими ягодками черные точки родинок и рыжие веснушки, которые можно было обнаружить даже в самых неожиданных местах. Волосы не хотели расти на груди, и даже в паху и на ягодицах они лишь слегка пушились светлым. Йен стеснялся этого и боялся, что его будут дразнить, что он не мужчина. Хотя вся его семья всегда восторгалась его изяществом. Дженсен тоже часто говорил, что Йен как верткая маленькая лисичка.       Мысли о брате тут же заставили его вздрогнуть. Он тихонько подошёл к двери в его комнату и аккуратно заглянул в щель. Брат мирно спал, кое-как укутавшись покрывалом. Он даже не разделся и не смыл все с себя. Из комнаты тянуло неприятным запахом пота, алкоголя и спермы.       Йен вздохнул. Он старался двигаться аккуратно и бесшумно, но даже какой-то шорох не могли разбудить крепко спящего Дженсена. — Боже, как же ты устаешь, раз не в состоянии даже за собой поухаживать…       Йен слегка приоткрыл окно на проветривание, бережно поставил гитару к стене. Он стянул с него штаны, медленно, реагируя на каждое движение брата. Но тот, кажется, словно потерял сознание. Йен принес собственное покрывало из своей комнаты и накрыл им Дженсена, чтобы тот не замерз от открытого окна. После он сходил на кухню, налил воды в стакан, наложил в ланчбокс ужин, который так любовно готовил, и отнес это все в его комнату, поставил на прикроватную тумбочку, максимально к стене, чтобы по пробуждении старший брат не снес все это своими длинными руками.       Йен сел на край кровати и начал гладить брата по ногам. — Что ж ты так себя изводишь… Ведь вместе было бы проще… Я же не совсем маленький и глупый, ты знаешь, что на меня можно положиться, я всегда буду рядом, Дженсен… — в груди противно сдавило, живот завязало в узел и лодыжку слегка свело судорогой. Дженсен завозился, приоткрыл глаза, чуть приподняв на брата голову. — Йен?.. — сонно пробормотал тот. — Спи-спи, Джен, я укрыл тебя. Дженсен наконец принял положение тела вдоль кровати, а не поперек, напрягаясь от каждого движения. — Иди спать, Йен, тебе завтра в школу, ещё небось уроки не сделал… — бормотал он себе под нос. Младшего брата это улыбнуло. — Я уже все сделал, не беспокойся, скоро уйду.       Дженсен, казалось, никак не отреагировал, тут же снова провалившись в сон. Йен не стал задерживаться, тишина съедала его, а напряжение от пережитого неудачного разговора все ещё скреблось внутри.       Он поднялся в свою комнату. Ничего не хотелось делать. На какой-то миг он почувствовал отвращение даже к своему любимому хобби. Захотелось разорвать этот скетчбук к чертям. — Аргх! — Йен с силой скинул его со стола. Страницы жалобно встрепянулись, — Чертов Дженсен! Как он может вообще! — Йен ударил кулаком по столу, — Он что, считает, что мне легче что ли?! Он считает меня совсем глупым?! Он вообще не хочет считаться со мной?! — Он со злости схватил карандаш и сломал его пополам, — Ааррхххгг! — парень зарычал и замахал руками в воздухе, ещё раз ударил стол кулаком и, тяжело дыша, рухнул на кровать, облакачиваясь на стену и подбирая колени поближе к подбородку, прячась в них. — Этот черт Дженсен… — мысли о брате комкались в голове.       Всплывали различные образы старшего брата, реальные и придуманные. Йен как будто снова ощутил запах его пота и спермы, и по телу пробежал холодок. И тут же в глазах вспыхивала злость, что тот его игнорирует, не во что ни ставит, не считается с ним, хотя все, что есть у Дженсена — это Йен, как и у Йена есть только Дженсен.       «Джой…». Темнота как будто душила его. Образовавшаяся тишина заглатывала Йена целиком. Парню стало тяжело дышать. Тревожность не покидала его тело. Он впился пальцами в колени и голову. Боль хоть как-то давала ему трезвость ума.       Некому рассказать, не с кем посоветоваться. Брат так близок, и так далек… И что это было такое с Йеном… Дженсен взрослый парень, у него может быть личная жизнь, он мог спокойно так делать постоянно. Почему это так взбудоражило Йена?       «Потому что я никогда не видел, как это делают другие…». Несколько просмотренных порно могли бы опровергнуть эту его мысль, но «Это было вживую и так близко…»       Оставаться наедине с мыслями было очень тяжело. Ему так хотелось сходить к маме, посоветоваться, рассказать, что с ним произошло, во всех красках, пожаловаться на бесчувственного брата, на свою растерянность — она бы поняла. Но дом пустой, пьяный уставший брат лежит в комнате и не может сам со всем этим справиться, так куда же пойти Йену..?       Он рухнул головой на подушку, зарылся в нее поглубже, накрылся одеялом, прижал колени к себе, и тихонько завыл, всхлипывая. Слезы даже не текли, но Йен не знал, как ещё облегчить свое состояние. Ему просто хотелось кричать и выть в жестокое ночное небо, где холодные колючие звезды игнорировали его, не посылая никаких благословений и не давая волшебных советов и чудес. Йенифер был один на один со своими смутными чувствами и тишиной, которая была абсолютно безразлична к его горю.       Прошло какое-то время, прежде чем Йен окончательно выдохнулся, опустошив свою душу. Он теперь точно ничего не чувствовал и ничего не хотел чувствовать. Его разъедала изнутри кислота одиночества, но у парня больше не было сил с ней справляться. Вскоре он заснул тяжелым тревожным сном.