* * *
Мори и Котаро шагали по улице уже в паре кварталов от кафе. Исака покачивал портфелем, Огай же закинул свой на плечо, размышляя о прошедшем дне. — Что будешь делать с сигаретами? — поинтересовался вдруг Котаро. — Не знаю. Как плату можно оставить, — Мори вынул пачку и продемонстрировал её Исаке. — Они дорогие, хорошие… Парни остановились, чтобы рассмотреть пачку. Красивыми позолоченными иероглифами было выведено название марки, под ним было изображение курящего мужчины в европейском костюме девятнадцатого века. Элитные сигареты, сразу видно. Мори слегка потряс пачку, и внутри раздался благородный шорох: сигареты лежали близко, ясно было, что положено полное количество. — Или… Парни подняли головы и посмотрели друг на друга. Предвкушающая улыбка Мори отразилась на лице Котаро. — Можно попробовать покурить!* * *
Они собрались на их обычном месте — на пустыре, где почти никогда никого не было. Тут раньше убивали время подростки, но постепенно они ушли, не желая сталкиваться с новоявленными торговцами наркотой. Мори прекрасно осознавал, что их с Котаро боялись. Вся школа боялась, и даже незнакомые подростки и взрослые инстинктивно понимали, что они опасны, а потому к ним не решались подходить. Лишь Кобо продолжал быть рядом, да учителя, словно слепые кроты, не замечали реальной картины мира. На пустыре валялся старый хлам, который с успехом заменял скамейки. Кобо устроился на крыше машины, Котаро забрался на перевёрнутую ванную (откуда она вообще здесь?!), и Мори устроился рядом с ним, чтобы не садиться далеко и экспериментировать вместе. Теперь Огай крутил в руках сигареты, пытаясь решиться на такой поступок. — У кого-нибудь есть спички? — наконец спросил он. — У меня нет, — Кобо недовольно посмотрел на него. — Но порой мне хочется иметь силу Котаро. — Почему? — беспечно спросил Исака, болтая ногами. — Потому что, блин, в школу надо ходить, а не наркоту сбагривать! — Абэ всё ещё дулся на них. — Между прочим, сегодня была контрольная по алгебре! — Да пофиг, в другой раз напишем! — махнул рукой Котаро. — Тебя серьёзно волнует это, когда мы собираемся покурить? — Вы собираетесь покурить, — выделил первое слово Кобо. — Я не буду. — Струсил? — хмыкнул Исака. — Отстань от него, Котаро. Не хочет курить — не будем его заставлять, — сказал Мори, наконец открывая пачку. Ему на ладонь упала длинная тонкая сигарета. Красивая, ровная, с блестящей позолоченной полоской у одного из концов. Огай рассеяно покрутил её, размышляя, что теперь с ней делать. Отступить ещё можно было. — А как курить? — вдруг спросил Исака. Друзья уставились друг на друга. Действительно, механизм был несложный: зажигаешь сигарету, подносишь ко рту и вдыхаешь. Но вот проблема: с какого конца поджигать? — Я слышал, что надо с противоположного от фильтра… — протянул Мори. — А где фильтр, курильщики? — насмешливо спросил Кобо. Котаро и Огай склонились над сигаретой. Некоторое время они рассматривали её, пока Мори наконец не ткнул в нужный конец: — Кажется, здесь. — Или здесь? — Котаро ткнул в другой. — Нет, точно здесь. С другой стороны надо поджигать, — сказал Огай. — А может, забудем тогда про эту затею и пойдём займёмся чем-нибудь другим? — с энтузиазмом спросил Кобо. — Нет! — хором ответили Мори и Исака. Абэ опять надулся, а Огай и Котаро полезли в свои сумки, пытаясь найти спички. Вряд ли, конечно, можно было рассчитывать на такую удачу, но попробовать всё же стоило. Мори с сожалением просмотрел содержимое своего рюкзака. Учебники, положенные специально для отвода глаз, чтоб Нацумэ-сенсей не задавал лишних вопросов, письменные принадлежности, бутылка воды (жаль, что не сакэ, но стащить его с кухни пока не представлялось возможным: Нацумэ-сенсей бдел за этой несчастной единственной бутылкой так, как будто это была валерьянка для его любимого кота), пара купюр на обед, который Огай всегда пропускал, чтобы накопить побольше денег, и ещё несколько предметов, в числе которых нож и старый скальпель, найденный в подворотне и любовно отмытый с мылом и спиртом. В общем, ничего необычного. Спичек, разумеется, не было. — Вот! — Исака радостно вскинул руку с коробком. — Нашёл! — Зачем тебе спички?! — Кобо от удивления чуть не грохнулся с крыши машины. — Ну, мало ли, вдруг физичка случайно керосином обольётся… — Ещё скажи, что у тебя там нож лежит, — хмыкнул Мори, забирая спички. — Давайте уже курить! — ловко перевёл тему Котаро. Огай достал вторую сигарету и протянул её другу. Тот взял, покрутил, рассматривая со всех сторон. Мори же уставился на свою, задумчиво кусая губу. Не то чтобы было страшно. Все эти запреты взрослых вроде «Не прогуливай», «Не груби», «Не убивай» уже давно прошли мимо его ушей. Часто запреты из того мира старших никакого смысла не имели. Контроль ради контроля, как говорится. Взрослые уж слишком любят свою власть. Может быть, поэтому Огай уже давно причислял себя к их миру. Ему тоже очень нравилось пьянящее чувство контроля над кем-то. Но теперь, когда он держал в руках сигарету, он чувствовал себя так, словно стоял перед границей. Дальше была какая-то пропасть, о которой его всегда предупреждали и которую он раньше в глаза не видел. А теперь увидел, и она ему очень не понравилась. Нарушить запрет «Не кури» казалось чем-то из ряда вон выходящим. Одно дело прогуливать школу и забивать иногда на домашку. Совсем другое осознанно вдохнуть никотиновый дым, отравляющий лёгкие. И дело было даже не в дыме. Разумеется, наставник не раз объяснял, что курить вредно, что это плохо для лёгких, что потом начнутся проблемы во всём организме и прочее, и прочее. Мори прекрасно знал, что из-за курения могут начаться рак и множество других проблем, включая страшную импотенцию, о которой с таким ужасом говорили все в преступном мире. И, разумеется, на внешности тоже скажется. У курильщиков жёлтые ногти и зубы, некрасивая кожа и ещё куча всего. Однако всё это казалось далёким. Сигарета в его руке сейчас не вызывала ассоциаций с этими болезнями и проблемами. Но виделась какой-то страшной змеей, способной в любой момент ожить в его ладони и укусить, выпустить свой яд внутри его крови. Сигаретный яд не имел медицинского окраса, не был связан с болезнями. У него был какой-то моральный окрас. Курить — неправильно. Так же, как неправильно материться и убивать людей. Не то же самое, но примерно на одной полке запретов. И преступить их границу было очень непросто. — Ну что, пробуем? — нерешительно спросил Котаро. Похоже, ему тоже было не по себе от этого. — Слушайте, а может, не надо? Мне говорили, одной достаточно, чтобы было привыкание… — проговорил Кобо. Мори уловил в его голосе какие-то жалобные нотки, как будто он хотел уговорить своих друзей остаться на этой стороне и не шагать за черту границы. — Даже если будет, я ни о чём не буду жалеть! — воскликнул Исака, немного нервно усмехнувшись и вставая с ванны. «А я, может, потом и пожалею», — подумал Огай, соскальзывая следом за ним. Он не мог не думать о том, что будет, если Нацумэ-сенсей узнает о его попытке покурить. Но с другой стороны, как наставник мог это сделать? Они были одни на пустыре, и сигареты к ним попали из подпольного мира, поэтому никто не мог донести наставнику о том, что его воспитанник решил заделаться курильщиком. Успокоив себя таким образом, Мори первым зажёг спичку и поднёс её к сигарете. Кончик стал красным, раскалённым и немного задымился. Огай передал спичку Котаро, который тоже поджег свою сигарету, и поднял руку с белой змейкой. Они с Исакой одновременно, глядя друг другу в глаза, затянулись. Когда сигаретный дым скользнул в лёгкие, будто какой-то слизняк, Мори чуть не вывернуло наизнанку. Дико захотелось кашлять, так дико, что он едва смог набрать воздуха, раскрывая рот и содрогаясь от фантомных ощущений ран на горле. Кашель вырвался наружу, и Огай согнулся пополам, пытаясь избавиться от дыма. Котаро рядом с ним чувствовал себя не лучше: он тоже опёрся о ржавую ванную и принялся кашлять так, что где-то далеко от страха улетела птица. — Вы в порядке?! — Кобо спрыгнул с машины и быстро оказался рядом с ними. — О боги, и что теперь делать?! — Всё хорошо, Кобо, — выдавил Мори, успокаиваясь. На глазах застыли слёзы, а лёгкие, чудилось, подкоптили изнутри. Крайне неприятное чувство. — Это просто первый раз. — Ага… — Котаро вытер глаза и взглянул на сигарету. — Черт возьми… Вот это штука… Мори тоже посмотрел на свою и задумался. С одной стороны, неприятные ощущения ещё оставались на отголоске сознания. Хотелось плеваться, кашлять и полоскать рот после такого. Но с другой стороны, почему-то хотелось ещё. Рука словно сама собой тянулась вверх, чтобы вновь положить сигарету в рот. Это так чувствуется зависимость? От одной-то затяжки? — Хватит, ребят, — тёмные глаза Кобо взволновано смотрели на них. — Не надо больше. — Не переживай, Кобо, — хмыкнул Мори. — От одной затяжки всегда так происходит. Потом мы привыкнем и перестанем так реагировать. — Вот именно! Я не хочу, чтобы вы привыкали к такому! — воскликнул Абэ, недовольно хмурясь. — Это неправильно. Курить можно с двадцати, и то не стоит. А вам даже пятнадцати ещё нет. — Ну, Кобо, ещё так долго ждать! — усмехнулся Мори и повернулся к Котаро. — Продолжаем? Или ты струсил? — Да черта с два! — фыркнул Исака. — Вы оба полные придурки, — буркнул Кобо, забираясь обратно на крышу машины. Вторая затяжка далась легче. Мори только один раз слегка закашлялся, Котаро — чуть больше, но в целом они справились с дымом. Он даже в какой-то мере доставил удовольствие, и Огай поспешил вновь затянуться. Это оказалось опрометчивым решением: нужно было хотя бы немного выждать, прежде чем вновь затягиваться. Дым противно защекотал горло и лёгкие изнутри, и Мори снова закашлялся. — Не торопись, никто не отберёт, — хмыкнул Котаро, поднося свою сигарету ко рту. — А ты поторопись. Не то сгорит всё, — Мори кивнул на горящую белую змейку. Сам он стряхнул пепел почти что заправским жестом — тем самым, которым стряхивали пепел отъявленные преступники из подпольного мира — и позволил себе немного расслабиться. Не думать о том, что завтра надо будет идти отрабатывать проваленную сделку, не думать о самой сделке и о множестве будущих сделок. Не задумываться о том, что будет, если наставник узнает об этом. Вообще не думать о наставнике хотя бы какое-то время. Как назло, Кобо, который явно не был доволен поведением друзей, решил, что сейчас самое время прочитать им очередную нотацию. — Что скажет Нацумэ-сан? — покачал он головой. — А что он может сказать? — фыркнул Мори. — Опять будет заливаться про то, какой я плохой. Друзья настороженно посмотрели на него, однако ничего не сказали. Огай и сам понял, что зря ляпнул такое, и отвернулся, глядя куда-то в сторону. — Ты, кстати, в последнее время вообще предпочитаешь не говорить про него, — осторожно сказал Кобо. — Как у вас там дела? — Нормально всё, — как можно беспечнее сказал Мори. — Ну да, а твои слова только доказывают это, — фыркнул Котаро. Огай лишь хмыкнул и затянулся ещё раз. Его глаза рассеянно блуждали по горизонту пустыря, на котором странным свечением осели лучи уже заходящего солнца. Их отношения с Нацумэ-сенсеем оставляли желать лучшего. После той злосчастной поездки в Токио наставник как с цепи сорвался. Постоянно следил, чтобы Мори шёл в школу, а на выходных тренировал и гонял его намного дольше, чем раньше. Нацумэ-сенсей стал более требовательным, и это было совсем не хорошо. Он стал чаще придираться к словам Мори, стал серьёзнее следить за ним — как будто ему казалось, что ученик снова сбежит в какой-нибудь город. Иногда Нацумэ-сенсей мог даже наказать за плохие результаты на тренировке, чего раньше никогда не делал. Получил плохой балл в школе — наказан. Плохо тренировался и не смог выполнить какой-то приём — наказан. Не прибрался вовремя в комнате — наказан. Сказал за столом не ту фразу — наказан. Сказал фразу не тем тоном — наказан. Посмотрел на учителя как-то не так — наказан. Постоянные наказания. Бесконечная ругань. Нацумэ-сенсей редко кричал, больше шипел, точно разозлённый кот, но, когда он шипел, Мори хотелось на стенку лезть, потому что это было невыносимо. Невыносимо было получать за каждое неправильное действие, невыносимо было постоянно чувствовать угрозу наказания. Даже когда они, чудилось, ладили — бывало, могли и в шахматы вместе поиграть, и обсудить прочитанные книги, — даже тогда Огай не чувствовал себя так спокойно, как это было раньше. Порой Мори казалось, что он ходит по тонкому канату. Шаг влево или шаг вправо, одно неверное движение — и он полетит в пропасть гнева наставника. Было слишком сложно удерживать равновесие на этом канате, тем более, что Огаю казалось, что с каждым днём он становится лишь тоньше. Всякий раз Нацумэ-сенсей требует от него всё больше и больше, и со временем — Мори понимал — он перестанет совсем попадать в требования наставника. Было ли это потому, что он вырос? Или потому, что тогда решил поехать погулять в другом городе? Огай не знал ответа на этот вопрос, да и знать не хотел. В последний месяц он чувствовал себя так, словно опять попал в дом родителей, который помнил очень смутно. Что ж, спасибо наставнику, теперь он вновь появляется в его кошмарах. — Знаешь, с друзьями, вообще-то, принято делиться радостями и переживаниями, — хмыкнул Котаро, вновь затягиваясь. — Можно подумать, ты делишься, — Мори стряхнул пепел с сигареты. — А я самый счастливый человек на свете, делюсь только радостью! — объявил Исака, засмеявшись. — В таком случае я тоже самый счастливый человек на свете! — провозгласил Мори. Он быстро оказался рядом с Котаро и закинул свободную руку ему на плечо. — У меня есть вот такие чудесные друзья! — Оу, аккуратнее! — Исака чуть не грохнулся от такого напора, но устоял и, протянув руку, взлохматил волосы Огая. Мори отстраняться не стал: ему нравилось, когда Котаро так делал. — Кобо, иди к нам! — У меня вся одежда пропахнет сигаретами, — фыркнул Абэ, но спрыгнул с машины и подошёл к ним. Мори закинул и ему руку на плечо и посмотрел вдаль. Сигарету хотелось докурить, и он с трудом потянулся, чтобы затянуться. Кобо, на которого и была закинута рука Огая с сигаретой, захрипел: — Задушишь ведь! — Не бойся, это не его коронный приём, — хмыкнул Котаро, тоже затягиваясь в последний раз. — Он убивает скальпелем. — Ребят, вы меня пугаете. Мори рассмеялся, затянулся и выбросил сигарету на землю. Кобо осторожно, как будто это была ядовитая змея, задавил её носком туфли. На вопросительный взгляд Огая он сказал: — Чтобы пожара не было. Мори хмыкнул и посмотрел наверх. Ему вдруг стало отчего-то очень хорошо. Было ли это следствием выкуренной сигареты или же просто с друзьями было спокойно и уютно, но Огаю захотелось просто улыбнуться и расслабиться. Он снова обнял Кобо и Котаро и принялся слегка раскачиваться с ними. — Эй, ты чего? — Абэ немного неловко засмеялся, осторожно перехватывая его ладонь и мягко сжимая её. — Просто настроение хорошее! — Мори поднял голову и улыбнулся в небо. И в самом деле было очень хорошо. Домой ещё было не скоро, завтра был выходной, который он не проведёт с наставником, потому что пойдёт к Момо. Там снова будет Котаро, а потом, может, они вновь встретятся с Кобо и погуляют по городу. И за всё это время Огай почти не будет встречаться с Нацумэ-сенсеем. Никаких придирок, никаких замечаний и наказаний. Ничего, что может расстроить. Красота! — Я так давно не видел, чтобы ты улыбался… — Кобо мягко взглянул на него. — Эй, ребят, а сигареты точно без наркоты были? — Котаро стал нарочито заинтересованно разглядывать упаковку. — У Огая глаза больно шальные… — Да иди ты! — фыркнул Мори. — Мне просто хорошо! Дул прохладный ветерок, освежающий жаркий день. Солнце медленно клонилось к горизонту, обещая приятную ночь. На пустыре никого больше не было, только Огай и его друзья. Вокруг был чудесный мир, полный радости, веселья и счастья. Мори не терпелось исследовать его вместе со своими друзьями. И сейчас, когда он стоял с ними и смотрел на заходящее солнце, ему чудилось, что всё у них будет просто замечательно.