Are you on the square? Are you on the level? Are you ready to swear right here, right now Before the devil, That you're on the square? That you're on the level? That you're ready to stand right here, right now?
Впервые за последнее время тебе стало лучше: появился аппетит, пропала апатия, исчезли вечная усталость и тупая тянущая боль в животе; ты почувствовала себя бодрой и энергичной. На завтрак в ресторане съела целых два говяжьих стейка и маленькую тарелку салата, а запила все эспрессо и стаканом воды. До обеда валялась на кровати и смотрела видео на ютубе; почитала журнал, найденный на тумбочке, после сделала зарядку, чтобы расшевелиться и повысить активность, а на полдник заказала в номер чашку латте, тирамису и кусочек тарт татена. Проглотила все за пять минут и не ощутила спокойного чувства сытости и довольства от еды. “Странно”, — подумала ты, откусывая энергетический батончик, обнаруженный в твоей сумке. Все твое существо в целом ощущалось непривычным с самого пробуждения. Внутри тела будто что-то расцвело, изменяя саму его суть и пуская корни в твое сознание. Как гусеница, спрятавшаяся в коконе, превращается в красивую бабочку, так и ты становишься кем-то другим — более грациозной, свободной и здоровой версией себя. Чудесная метаморфоза. Случайный разговор с Йоханом уже стерся из памяти, утренний инцидент с кровавой страстью не трогал твой разум — ты чувствовала себя слишком хорошо. Это могло быть обычное состояние и обыденное настроение для нормального человека, но не для тебя. Не для того, кто долгое время пытался выкарабкаться из ямы и из раза в раз падал вниз, на самое дно, а потом вдруг без каких-либо усилий оказался на теплой солнечной поверхности, словно ничего и не было. В какой-то степени это было неправильно, но... чертовски хорошо. И ты решила поддаться этому “хорошо”. Даже если это было временно и не по-настоящему. Теперь тебе хотелось выйти на улицу и насладиться морозной свежестью зимы, ловить ладонями снежинки и радоваться жизни, как маленький ребенок, всем сердцем любящий Рождество. Ты едва помнила себя в детстве... ты почти не помнила, что происходило с тобой последние несколько дней, однако тебя это совсем не волновало. Ты была счастлива. Просто счастлива тем фактом, что живешь. Сильнее, чем когда-либо. Лежа под кашемировым пледом с толстым томиком в руках, ты чувствовала себя прекрасно. Убаюканная комфортом постели и приятным глазу текстом книги, ты подремала час-другой, а проснувшись, сразу решила пойти ужинать — время шло к вечеру. День пролетел незаметно и легко, как ласточка. Ни одна плохая мысль не пролезла в голову за все время, ничто не потревожило твой покой. “Слишком хорошо, чтобы быть правдой”, — подумала ты, потягиваясь ленно на кровати. Ты думала посетить ресторан, чтобы наесться до отвала — собственный бюджет не беспокоил тебя, — но зайдя в лифт, ты не заметила, что палец нажал не на ту кнопку. Ноги понесли тебя не туда, куда надо, но... тебя это не беспокоило. Тебя тянуло в таинственное место, окутанное мраком и ненавязчивым запахом табака. В обитель алкоголизма и красивых мужчин, появляющихся из тишины — в бар отеля “Кристал”. Двери лифта раздвинулись, представив перед тобой длинный сумрачный коридор с желтыми стенами и высоким потолком. Вокруг не было ни души. Раньше это вызывало беспокойство, сейчас же ты чувствовала себя уютно. Ты была как кусочек пазла, что нашел свое расположение и восстановил целостную картину. Никогда еще не ощущала себя такой ясной и здоровой — это чувство опьяняло и дарило райское чувство удовлетворенности. Ты наконец обрела то, что искала очень давно. Не тревожили душу больше всполохи страха, разжалась хватка грозного Фобоса на твоей шее, затих вой безысходности, звучащий нескончаемой музыкой в твоей голове. Ты будто стала невинным младенцем или чистым холстом, готовым пролить на себя яркие краски жизни.[ Время вышло. Беспомощное крылатое насекомое угодило в паучьи сети, и теперь способно лишь отчаянно барахтаться в надежде спастись, прежде чем его крылья обломают. ]
Ты выходишь из пустоты. Оттуда, где была лишь тишина, в новый мир, ничего хорошего не предрекающий, однако такой пленительный своим блеском бегущих дней, что ноги сами несутся вслед. Ступая по костям, замурованным под мраморной плиткой, ты вдыхаешь запах смерти и сырости; запах, намертво въевшийся в проклятые стены, ставшие бесконечным лабиринтом для заблудших душ. Для тебя, например. В животе порхают бабочки. Тебя влечет куда-то вниз. И очень хочется есть. Как зверь, пробудившийся от спячки, ты выходишь на охоту. Невесомой поступью следуя за ароматом призывающей приторной вишни, ты открыла глаза, когда...[ Оно сказало: “Вскрой ей глотку”. ]
...до твоего слуха донесся знакомый голос. — ...я не знаю..! Пожалуйста, прекрати, я не мо-... — Сколько это будет продолжаться!? Ты не можешь держать меня тут вечность, как какого-то зверька в клетке! Отпусти... Отпусти уже! — голос незнакомца звучал отчаянно, хрипло, как у мученика, молящего о смерти, — неужели ты так сильно меня ненавидишь!? Осторожно подкрадываясь, ты выглянула из-за угла, желая утолить любопытство. Конечно, Ким Юи. Кем еще могла быть девушка, раздувающая скандалы в столь экстравагантном месте? Тебе не следовало вмешиваться в её жизнь и ты хотела было проигнорировать бурную ситуацию, но... Что-то было не так. Лицо Юи было искажено в горьком болезненном выражении вместо привычного пофигистичного. Глаза, всегда смотревшие на тебя сверху вниз, были мокрыми от черных слез и полными горя. Её плечики дрожали, а голова виновато опущена вниз, как у маленькой девочки, разбившей мамину любимую вазу. Это была не стервозная равнодушная стерва, лишенная всяких чувств, а самая обычная женщина, которой только что разбили сердце. И это все еще была Ким Юи. Странно. Юноша с безумными волчьими глазами, стоявший перед ней, казался тебе знакомым, но ты не держала эту мысль в голове долго. — Эй! Все в порядке? — не выдержала и подала голос ты, решительно выскакивая из укрытия. Незнакомец бросил на тебя резкий взгляд, заставивший тебя дрогнуть на мгновение. Всего на одно мгновение. Он был похож на раненого, несчастного зверя — таких хоть и боишься, но испытываешь к ним жалость. Он отошел от Юи и развернулся в твою сторону. Когда ты уже была готова вступить в конфронтацию с ним, он просто прошел мимо, даже не задев тебя плечом. Юи оставалась другим человеком и не двигалась с места. Она не плакала — её глаза были пусты, как у мертвеца. И подойти к ней ближе ты не решилась.* * *
Переступив порог, ты сразу оглядела помещение: за стойкой смутно знакомый бармен, кивнувший тебе в качестве приветствия, пустые стулья и одинокий в своей выпивающей компании человек в красном пальто, сидящий к тебе спиной. На этот раз атмосфера не отпугнула твою персону, не пошатнуло решительный дух. — Добрый вечер, — поприветствовала ты мужчину, садясь рядом с ним, — ммм... виски с колой, пожалуйста, — забывая про все ранние собственные предостережения, обратилась ты к работнику. Бармен в татуировках улыбнулся тебе, принимаясь за работу. — Добрый, — отозвался новый собеседник, не глядя в твою сторону. Перед ним стоял стакан виски с тающим льдом на дне и лежали рядом золотые часы, украшенные драгоценными камнями. Красота так прелестно переливалась блеском при свете лампы, что ты невольно залюбовалась. В руках мужчина в красном плаще держал старую потертую фотографию молодой семьи с младенцем, стоящей на фоне какого-то магазина, название которого ты видела впервые. Мужчина так неотрывно и пристально глядел на снимок, что казалось, будто он хочет прожечь в нем дыру. Превратившись в задумчивую статую, он не шевелился и словно не дышал. Будучи в годах, был довольно симпатичным: морщины ни капли не портили прямые аккуратные, как у аристократа, черты, взгляд был ясным, а волосы и бороду тронула седина. — Неприлично так пялиться. — Ох... извините! Ты отвернулась от мужчины в красном плаще как раз в тот момент, когда перед тобой поставили стакан виски с колой. Благодарно кивнув бармену, ты поспешно сделала небольшой глоток. Горло непривычно обожгло, но твоя персона стоически вытерпела это. На вкус напиток был... приятным и освежающим. На языке осталась сладость засахаренной груши. Ты облизнула губы и обнаружила, что осушила весь стакан. И это при том, что ты никогда не отличалась любовью и терпимостью к алкоголю... Словно прочитав твои мысли, бармен растянул губы в призывной улыбке, слегка поддавшись вперед — ближе к тебе. — Желаете что-то еще? Уловив аромат его парфюма с терпкой дубовой ноткой, ты неуверенно кивнула. — Просто виски. И можно закуску? Соленького хочется. От сладкого вяжет во рту. — Конечно, выбирайте, — указав взглядом на меню, лежащее на стойке, отчеканил бармен. — Просто сэндвич, пожалуйста. — Будет сделано. Подперев кулаком щеку, ты лениво исследовала взглядом содержимое бара: бутылки, аккуратно расставленные на полках позади бармена, блестящую поверхность барных стоек, небольшие картины неизвестных художников, красовавшиеся на стенах, сияющие при желтоватом свете стаканы и жилистые руки мужчины, обслуживающего тебя. Незнакомец в твоей безмолвной компаниии все еще был недвижим и печален. Тебе было скучно. — Это место... довольно любопытное, правда? — неловко затевая разговор, как бы невзначай сказала ты, — репутация этого отеля не очень хорошая, а? Кажется, она испортилась лет так восемь назад, когда... — Девушка оступилась на лестнице и сломала шею, — кивнул мужчина и помолчал немного, — это была моя дочь. — Оу... извините. Он проигнорировал твои слова и отпил из своего стакана, продолжая разговор. — На самом деле на её месте мог быть кто угодно. Не имело значение. Он бы сделал все, лишь бы пролить первую кровь и запустить цепочку смертей. Это проклятие. Ты развернулась к мужчине с широко раскрытыми глазами, затаив дыхание. В его словах спряталось таинство, смысл которого был недоступен для большинства, приходящих сюда. И тебе надо было знать больше. — Что за проклятие? — с осторожностью поинтересовалась ты, впиваясь в мужчину взглядом, требующим ответов. — Странно, что ты еще не догадалась, — коротко вымолвил он, — раз уж зашла так далеко, — чем дольше ты смотрела на профиль своего собеседника, тем более зловещими казались он и его аура при тусклом свете лампы, — ты могла бы спросить своего нового друга, если тебе интересно. Мне не хотелось бы ворошить прошлое с незнакомой женщиной. — Тогда почему вы сказали мне об этом? — вопросила ты растерянно. Его пальцы нежно прошлись по циферблату золотых часов, на которые он опустил глаза. Снимок молодой пары мирно лежал на стойке, и теперь лица людей на кадре были зачеркнуты черным. — Почему, спрашиваешь? — монотонно спросил он, — полагаю... потому что твое время подходит к концу. — А..? — Прошу, — перед тобой поставили белую тарелку с сэндвичами, — приятного аппетита. Ты рассеянно кивнула и расплатилась, положив на стойку несколько купюр. Закуска выглядела аппетитно и пахла свежим хлебом. В баре воцарилась кладбищенская тишина. От последних слов мужчины, как ни в чем не бывало сидящего и потягивающего виски, скрутило живот, поэтому аппетит испарился. Игнорируя тревогу, ты попыталась расправиться с пищей, но хоть запах и был хорош, на вкус сэндвич был как резина. Не чувствуя ничего, кроме противно-кислого майонеза, ты отодвинула тарелку в сторону и зажала рот рукой. Воспоминания о событиях, казавшихся такими далекими, больно ударили тебя по голове. — ...почему я выбрал эту профессию. Но сначала я спрошу. Вам нечего терять, не так ли? — Если вы про то, что я окончательно чокнулась, то... — Нет-нет. Я о другом. Я слишком хорошо знаю этот взгляд. — Взгляд? — Взгляд человека, потерявшего все. Того, кто больше не видит смысла в жизни и абсолютно потерян. Чье будущее, казалось, разрушилось, когда он проиграл свою войну. — Я выгляжу так..? — В этом нет ничего, что можно было осудить, — он поправляет очки и опускает глаза на блокнот, — я был таким же когда-то. Чудом не потерял рассудок из-за своего горя. Моя жизнь казалась разрушенной тогда, но в конце концов, я осознал, человек — вечен. Я научился идти дальше с мыслью, что могу оставить что-то ценное прежде, чем кану в Лету. Я хотел вернуться в прошлое и спасти себя, и вот вы передо мной. Неожиданное, но мягкое прикосновение к плечу вырвало тебя из транса. Ты снова оказалась в отеле Кристал, откуда мысленно выскользнула на несколько мгновений, продлившихся ровно одну вечность. Обернувшись, ты, ожидаемо, никого не увидела. Язык жгла горьковатая досада. — Бокал красного полусухого, — выдохнула устало, продолжая не думать о деньгах. В этот момент отворилась дверь, впуская в мирную атмосферу бара ходячий хаос. — Эй. ♡ Ты подавила раздраженный вздох, намереваясь быстро осушить бокал и уйти, дабы не стать жертвой издевок и подколов шута Джунгу. Может, тебе и было скучно, но не настолько, чтобы убивать время с этим крайне подозрительным и, честно говоря, жутким темным жеребцом. Джунгу плюхнулся вальяжно плюхнулся на сиденье рядом с тобой. — Как делишки у моей малышки? Болтаешь с председателем? Или Сон Ыну глазки строишь? “Председатель”? Ты бросила взор на пожилого мужчину, но никого не увидела. Тот человек ушел, не оставив после себя и мускатного шлейфа дорогого парфюма. Джунгу перегородил тебе обзор. — Скучаешь, м? — он склонил голову набок, не переставая хищно улыбаться, — о, я понимаю тебя. В обществе ледышек так скучно, свихнуться можно! — перехватил бокал, предназначенный для тебя и сделал небольшой глоток, — хах, ну и дрянь... Дай-ка нам чего-нибудь стоящего. Сон Ын покорно кивнул, забрал твой бокал и отвернулся. — Что ты прицепился ко мне? — фыркнула ты, — некого побесить, что ли? — Я бы так не сказал, — задумчиво протянул Джунгу, немного переменившийся в лице, — просто... такие посетители, как ты, довольно экзотичны, знаешь ли. А я так давно не общался с интересными людьми. Лицезрею одни и те же рожи каждый день, представляешь? — уголок губ дернулся. Он выудил из грудного кармана кусочек ткани и снял очки, чтобы протереть и без того блестящие от чистоты стекла. Уже не смотрел на тебя. Без очков он выглядит совсем по-другому; не таким, каким ты привыкла его видеть. Обращала ли ты внимание раньше на то, какие его глаза черные, словно беспробудный сон? Раньше — когда он тебя пугал. Сейчас ты другая. Сейчас все иначе. — Не завидую тебе, — кисло ответила ты, — но мог бы развлечение нормальное найти. Он поднял голову и улыбка его при взгляде на тебя расширилась. — Хм-м-м, да? И какое, например? — Эм, что насчет... гольфа? — выдохнула ты первую мысль, пришедшую в голову. — Черт, нет! Я плох в гольфе! — Хаха, а я в свое время была хороша в нем. Спорим, ты бы никогда меня не побил! — Даже спорить не хочу! Он поднес очки к лицу. Вспоминая, каким он был в прошлые ваши встречи... — Погоди. Хочу видеть твои глаза, когда ты говоришь со мной. Это было приятно — созерцать удивление человека, который столько раз заставлял тебя врасплох. Если бы ты только могла заглянуть внутрь этого парня, прикоснуться к его мыслям, ты бы не остановила его. — Позволь мне потешить себя иллюзией, что хотя бы сейчас ты честен со мной, — слабо, но без фальши улыбнулась ты, коснувшись подушечками пальцев оправы его очков, — чтобы мы могли поболтать, как... хорошие знакомые. Джунгу молчал, словно пораженный. Для вас уже поставили два полных алым бокала. Ни музыки, ни малейшей болтовни в полупустом баре, ничего. Тебе нравилось. Пригубив вина, ты немного оживилась. Ты не разбиралась в алкоголе и пила его не так много и увлеченно, но различила хорошую марку. Насыщенный, шелковистый вкус осел на языке, по горлу и легким разлилось приятное тепло. — Ты думаешь, я не искренен с тобой? — подал голос Джунгу, устремивший взор на свой напиток. Жидкость, словно кровь, выпущенная из вен девственницы, переливалась блеском на свету, темная и загадочная, плескалась в своем бокале. Джунгу чо сделал уверенный глоток и довольно улыбнулся. — О! Вот другое дело. — А ты искренен? — задала встречный вопрос, окидывая собеседника скучающим взглядом. — Конечно! — без капли сомнений выдал он. И искренности тоже. — Верю, — сказала ты точно так же, как и он. Два шута. Несмешных к тому же. Губы его искривились в глупой, кривой ухмылке, когда он снова начал дразнить тебя. — Ох, милая. Если я буду честен, ты сойдешь с ума. — А если я уже..? — Нет-нет-нет. Еще нет. Почти залпом ты осушила свой бокал, уже не чувствуя вкуса злосчастного вина. — Откуда тебе знать? — Если бы ты знала, откуда, то не сидела бы здесь, — хохотнул Джунгу, — поверь, тебе не хочется спрашивать меня об этом, — продолжал подначивать тебя, как маленького ребенка. — Пф. — Мм.. поговори мы по душам раньше, я бы посоветовал тебе как можно быстрее валить отсюда, но теперь... когда ты так хорошо вписываешься в местный круг извращенцев, я могу лишь слегка приоткрыть тебе завесу общей тайны, — вечная дурачливая улыбка исчезла, — начнем с того, что ты уже не сможешь уйти. Застрянешь здесь навечно. С нами. Теперь перед тобой был совершенно иной человек, а не бесцеремонный и надоедливый Джунгу, постоянно склоняющий тебя к безумию. Эта перемена вызвало у тебя необузданную тревогу; инстинкты завопили, требуя бежать от большого серого волка. Ты сидела за барной стойкой. Ты была загнана в угол неведомым хищником, обнажившим свою истинную натуру. И ты чувствовала... запах, который манил сильнее всего. Желудок сжался и тебя затошнило. — Я... Одна. В компании фриков с неясными намерениями и сомнительным моральным кодексом. Там, где твои крики никто не услышит. В царстве теней и неслышных шагов, полном ловушек и плача неутихающего уныния. — Ну? Что ты думаешь? — горящие холодной сталью глаза буравили тебя так, что жар приливал к щекам; Джунгу склонил голову набок, — хочешь гнить тут остатки вечности? Ходить по костям и болтать с мертвецами? Ему доставляло удовольствие нагонять на тебя страх, упиваться выражением ужаса на твоем лице, улавливать дрожь рук, голоса; будто вампир, он жаждал твоих эмоций, твоих чувств, ошеломляющих рассудок. — ...я нашла свое место. И смирилась, — ты выдохнула. Отпустило, — мне не страшно, даже если вы все мертвы... и обитаете бок о бок с потусторонними тварями, которые мне и не снились, — положив руку на грудь, ты почувствовала, как внутри постукивает сердце — тихо, слабо, — это ненормально, я понимаю, но что-то внутри меня уже пустило корни в эту почву, пусть она и пропитана кровью. Даже если мне придется погибнуть здесь. Ты думала, что Джунгу будет удивлен, разочарован, зол, печален, но... Джунгу был в восторге. — Так она тебя отравила! — воскликнул он счастливо, почти раболепно, — она сделала свое дело! Дьявол, да ты идеально вписываешься..! Хаха! Сон Ын, ты слышал? — Да, — кивнул без учтивой улыбки бармен, окинув тебя серьезным мрачным взором. Джунгу резко полностью развернулся к тебе и протянул ладонь Сон Ыну. Тот без лишних вопросов и колебаний вложил в руку блондина блестящий и хорошо отточенный на первый взгляд нож. То, как он сверкнул между пальцев Джунгу показалось тебе плохим знаком. — Отравила..? Ты про что? — поинтересовалась ты, испытывая любопытство и ничего больше. — Как про что? Про аддикцию, разумеется, — пропел дружок и указал острием ножа на тебя, — по вине которой мы обречены торчать здесь, пока держится этот хрупкий мир. Ты вздрогнула, когда он внезапно схватил тебя за запястье и вложил рукоять ножа в твой кулачок. Кожу обожгло холодом. Ледяной была сталь, ледяными были его руки. — Мы мертвы, (Имя), — ласково произнес он, — потому что мы пали. А теперь падешь ты. Окончательно и бесповоротно. Верно, Сон Ын? — Разумеется, — участливо улыбнулся бармен и его взгляд показался тебе испытывающим. На этот раз голос Джунгу раздался прямо в твоей голове. Как тебе показалось. Словно призыв змея-искусителя, подталкивающего нерадивую жертву на непростительный грех. Насмешка судьбы, а не проступок. “Сделай то, что хочешь больше всего. Освободи себя”. Ты нервно сглотнула и сжала нож крепче в ладони. Мир погрузился в тишину и затрясся, а может это просто алкоголь ударил в голову. Но ты замерла в ожидании. Чего ты желаешь? Зачем и от чего тебе надо освободиться? К чему весь этот фарс? Или это всего лишь большая шутка? Закусив губу, ты рассуждала про себя. Вспоминала ранние годы жизни, ища в блеклых воспоминаниях нечто ценное, но утерянное, вызывающее тоску; первая ли это любовь или дорогой друг, разлученный с тобой временем? Искала в собственных мыслях давно потерянный смысл, искаженный образ которого мучал твои сновидения. А может просто пыталась собрать себя по кусочкам, как пазл? Только вот пазлы эти сыпались как песок сквозь пальцы и исчезали в бездне неудач, поглотившей твои ноги. Темные волны облизывали твою плоть огнем, но это, конечно, было совсем не больно. Ты ничего не чувствовала. Просто было слишком поздно для боли. Руки испачкались в грязи, в дурацкой краске неумелого художника, и ты из любопытства подносишь палец ко рту. Соленый. Вот чего тебе хотелось. Вот что ты искала. Кисть обратилась смертельным орудием. Краски для рисования снова оказались кровью — не твоей. Джунгу, рухнувший вниз, забавно булькал с застывшей на губах безумной улыбкой. Что за ерунда. По полу растекалось вино, — а может и не совсем вино, но кому какое дело? — и вид человека со вскрытой глоткой ни капли не порадовал. — Это было не то, — разочарованно протянула ты, не чувствуя себя собой, — не то, чего я хотела. Я пошла. Сон Ын кратко попрощался с тобой, протирая чистые стаканы — такое ощущение, что он только этим и занимается. Ты встала, обошла тело и багровую лужу, чтобы не испачкать обувь, и неторопливо покинула бар. Непоколебимая и уверенная перед ликом дьявола. Бармен проводил тебя бесстрастным взглядом, затем повернулся к другому посетителю. — И что теперь с этим делать? Пожилой мужчина в красном плаще посмотрел на него мрачно. — Сейчас уже ничего не сделаешь. Мне надо было снести этот отель раньше. Внизу раздался приглушенный смех. — Для чего? Для баланса вселенной? — съязвил Джунгу, поднимаясь с пола, — вряд ли это что-то изменило бы. Проклятье шутка для тебя? Никто не может противиться аддикции, председатель. Ты тоже знаком с этим, не так ли? Раз уж на днях вынес себе мозги. Теперь мы все-е-е в одной лодке, хехе, — он встал на ноги, зажав рукой рану на шее, из которой все еще сочилась алая, — угх, ненавижу истекать кровью. Но это того стоило. Председатель хмыкнул. — Правда? — Конечно! — уверенно выпалил Джунгу, — она сделала свое дело... — он задумчиво потер подбородок, размазывая кровь по коже, — и мы приближаемся к кульминации.