Однажды в киберпанке

      Тёмная, сырая улица, где-то вдалеке — на оживлённой площади — слышен шум людей и машин, однако здесь глухо. Чувствуется, что если ты сюда зайдёшь — умрёшь от безвыходности и удручённости; эта улица — как и многие подобные ей — была метафорой к жизни каждого в этом городе.       И уж точно в таком гнилом месте не ожидаешь встретить красивую, будто бы светящуюся девушку.       Гань Юй шла элегантно даже по такой склизкой дороге, даже ощущая, как неподалёку раздаётся запах гнили и дерьма. Она ступала по камню, приятно стуча каблучками, а рядом с ней мелкими и суетливыми шагами брёл Хэйдзо. И вместе они надвигались на группку людей, что в глубине пропахшей всевозможными отходами улицы шумела и веселилась, гремя бутылками.       — О-о-о… что за милая парочка к нам явилась, — сказал один из них — парень, что первый заметил надвигающихся на них, подозрительно вылизанных до блеска людей. После его слов к Гань Юй и Хэйдзо обернулись и другие — два парня и две девушки, одежда которых была грязной то ли от рвоты, то ли от дерьма, то ли от алкоголя.       Гань Юй ничего не ответила, выставив вперёд правую руку: её тонкая кисть исчезла, а на её месте образовалось широкое дуло, из которого уже через две секунды в точной до миллиметра траектории метнулись пули. И вот, несколько секунд назад веселящиеся подростки превратились в бездыханные тела.       Гань Юй и Хэйдзо всё ещё не перекинулись и взглядами, будто бы эта вылазка была спланирована и отработана до автоматизма. Хэйдзо достал из кобуры пистолет, который навёл на каждого из убитых людей. По очереди он в буквальном смысле высосал из всех души, после чего Гань Юй — только Хэйдзо закончил с последним — снова выстрелила, но уже другими пулями. Они были больше предыдущих и, только попав в мягкую плоть, за считанные секунды разъели её. Точнее, разъела кислота, что была в этих пулях, после чего от тел не осталось и следа — лишь мокрые лужицы, которые вскоре испарятся.       — Неплохо, в этот раз даже больше, — усмехнулся Хэйдзо, которому это занятие ещё приносило какие-то эмоции, чего не скажешь о Гань Юй, которая занималась этим почти с момента своего создания.       — Времени много, у меня отмечено ещё две улицы. Отнесём боссу и пойдём туда, — сказала девушка, всё так же спокойно шагая, но уже в сторону оживлённого города, обходя гниющий мусор и непонятные, вонючие лужи.

***

Седьмое мая, 18:23       Итэр дождался возвращения всех: под всеми он подразумевал одну Кэ Цин, которая приходила «домой» раз в два дня, чтобы отоспаться. Остальные же без проблем нашлись: трое вовсе были в одном месте — на кухне, а Сяо — в «своей задротской комнате», где сидел денно и нощно в темноте, разыскивая что-то, даже когда Итэр его об этом не просил.       Они собрались на крыше, где был разведён костёр и в целом атмосфера была близкой Аяксу.       — Босс, вы так быстро приняли решение?.. — Доносился откуда-то со стороны голос Итто, который стоял, одетый в тёплый свитер с горлом, рядом с Итэром.       — Ты знаешь… — только и ответил «босс», не собираясь говорить более в присутствии остальных.       Итто понурил голову, словно пёсик, которого хозяин отругал за что-то, и пошёл к Аяксу, сев с ним рядом.       — Я, кстати, даже не знаю, как тебя зовут, — сказал ему Итто, изначально собиравшийся задать вообще другой вопрос.       — Аякс, — коротко ответил он, немного замявшись перед тем, как задать встречный вопрос. — А тебя?..       — Итто, — он весело протянул широкую ладонь Аяксу, подразумевая начало знакомства.       И Аякс без промедления пожал её, а на его лице заиграло спокойствие и доверие, в то время как злости или раздражения не осталось вовсе. Аякс удивился сам себе: сейчас он даже не хотел думать о том, что ему приятно общаться с геем, и даже больше — хочется.       Аякс наблюдал, сидя очень близко к Итто (даже касаясь его плеча своим), как единственная тут девушка с угрюмым лицом и не менее угрюмым взглядом таращится на него. От этого холодного и неприветливого взгляда Аяксу стало не по себе, и в целом от людей здесь ему было не по себе, хотелось спрятаться, заплакать, убежать. И если бы здесь не было Итто, он уже давно бы так и сделал.       Поэтому, чтобы больше не ловить презрительных взглядов, Аякс опустил голову, нервно сжимая пальцами плед, которым был укрыт.       В его голове лишь крутились слова Итэра, которые он сказал ему незадолго до этого: «Не говори никому о том, что умеешь читать мысли». И, наверное, ещё одной причиной, по которой Аякс сблизился с Итто, было то, что он единственный, помимо Итэра, знал о том, что чужеземец читает мысли. Ведь эта информация приведёт остальных в ещё больший шок и вызовет отстранённость, которой Аяксу и так хватает. Сейчас он уже и забыл, как активен был в своём временном отрезке, со своими «пацанами» и наедине с Итэром. Ведь в эту секунду на месте уверенности в себе появились неуверенность и страх.       Из раздумий Аякса вытянул толчок в бок со стороны Итто. Он поднял голову, недовольный тем, что его пихнули, и посмотрел грозно на Итто. Ну, он пытался казаться грозным, однако получалось у него это не очень. В глазах же Итто Аякс заметил знак. Знак, что ему не поздоровится, если он сейчас же не обернётся к «боссу». Это Аякс и сделал. И, боже, как же он жалел, ведь этот жест вытянул его из безопасного купола, который закрывал его словно объятия матери.       Аяксу пришлось встретиться с Итэром взглядами, отчего захотелось тут же отвести глаза, но этот мелкий парень был таким авторитетным и серьёзным, что Аякс так и не решился.       — Иди сюда, — глядя на него и будто бы не моргая сказал Итэр, наблюдая, как Аякс, словно школьник, которого сейчас будут ругать за нарушение школьного устава, плетётся по направлению к нему.       Лишь Аякс оказался в достаточной близости к Итэру, тот схватил его за руку, двигая ближе к себе.       — Это Аякс, — сказал он громко, по очереди окидывая серьёзным взглядом каждого из присутствующих. — Он из прошлого, как мы выяснили, и соответственно, ему некуда идти. Поэтому я решил его оставить у нас. — Итэр заметил напряжённый взгляд Кэ Цин, которой явно было мало таких объяснений. Итэр замолчал на полминуты. Принимая за эти полминуты решение, которое ни он, ни Аякс, ни Итто не ожидали: — И он умеет читать мысли. Аякс будет нам полезен, как только разовьёт свою способность… Она очень ценна и может стать нашей слабостью, если кто-то извне узнает о том, что мы имеем в своём распоряжении такого человека. Поэтому я верю в то, что никто из вас не расскажет никому об этом. — Итэр вновь прошёлся глазами по каждому, улавливая реакцию и эмоции. Теперь он ощущал, как Кэ Цин стала мягче, а Сяо, который и до этого догадывался, что этот чужеземец умеет подобное, выбрался из своей тени, ведь до сих пор видел Аякса лишь мельком, и то спящим.       — Хочешь сказать, он будет участвовать во всех вылазках и опасных делах? — наконец высказалась Кэ Цин, всё ещё пронзая Аякса взглядом.       — Пока нет. Но будет, как только приспособится к жизни здесь и осознает своё положение, а также научится пользоваться своей способностью и простейшим тактикам боя, — Итэр пристальнее посмотрел на Кэ Цин, намекая, что именно ей придётся заниматься его обучением.       — То есть я должна буду за него нести ответственность? И я должна этого идиота учить?       — Перестань, ты совсем его не знаешь, как и все мы. Он может оказаться полезным и… спасти всех.       — Ты уж прости, но это всё какая-то чушь и сказки. Так веришь в то, что какой-то заморыш устранит весь этот беспорядок? — сказала Кэ Цин, зная, чем может это кончиться. Но она также знала, что Итэр привык к её скептицизму.       — Да. Верю, а что мне остаётся? — Его тон стал мягче, что означало только одно — слова Кэ Цин всё же задели Итэра.       — Я тоже верю, — послышался спокойный голос, — Почему бы не попробовать сделать из него… наше секретное оружие? — Аято глянул на Кэ Цин, что не осталось не замеченным Итто.       Девушка поняла, что сейчас все ополчатся против неё, так что просто надула щёки, стрельнув глазами в сторону Аято и тут же отвернувшись.       А из Аякса рвалось только «Меня-то кто-нибудь спросит? Какого хуя все решают за меня?», но он понимал, что Итэр ловко заткнёт ему рот словами «А у тебя есть выбор?». И правда, выбора не было, да и предложение «босса» звучало перспективно: стать секретным оружием «крутых челов», овладеть своей способностью и тактиками боя. Аякс уже представлял, как вернётся к «пацанам» и покажет то, чему научился здесь, вот они в обмороки попадают!       — Я жду вопросов, если их нет, то все идут отдыхать. Кэ Цин, завтра у тебя выходной, — отрезал Итэр, уже собираясь уходить, ведь вопросов обычно не возникало.       Так и оказалось: следующую минуту Итэр слышал лишь шуршание и бормотание, а после — звук многочисленных шагов по лестнице.       Кэ Цин, услышав слова «босса», внутренне обрадовалась. А Итэр знал, что даже когда у этой девушки выходной, она всё равно на весь день исчезает из «дома».       Ушли все, кроме Итто и Аякса, однако первый уже стоял у края лестницы, наблюдая за двоими. Он услышал, как сразу после сказанной речи Итэр тут же кинул Аяксу «Не уходи», поэтому они и остались единственными тут — на крыше.       — Босс, вы пойдёте? — Итто хотел убедиться, должен ли оставаться тут с ними.       — Да. Иди, не жди. Этот разговор не для твоих ушей, — немного грубо ответил Итэр, однако же не специально — просто так вышло. Он очень устал за последние несколько дней, а из-за переполнявших его голову мыслей отдохнуть в свободные минуты не представлялось возможным.       Итто послушался, тут же стекая вниз по лестнице и закрывая за собой люк.       — Я бы мог сделать это в более тёплом месте, но они такие любопытные, что даже если им и скажешь не подслушивать, всё равно это сделают, — Итэр слабо улыбнулся. — Ты стал подозрительно тихим. Испугался?       — Я? Да не… как я могу. — Аякс уставился на яркий костёр, свет от которого слепил глаза, но не настолько сильно, чтобы захотеть перевести взгляд на «босса».       — Я бы на твоём месте боялся. И тебе советую, но не хочу, чтобы это как-то повлияло на твою работу. — Итэр упал на мягкое одеяло, что лежало в углу, устраиваясь по диагонали от Аякса. — У тебя так много вопросов, так на какой хочешь, чтобы я ответил?       Аякс задумался. Когда тебя вот так вот спрашивают, что ты хочешь узнать, то все былые вопросы улетучиваются из головы.       — Ну… Итто мне рассказал, что у вас тут какой-то капец в мире…       Итэр не дослушал неразборчивые слова Аякса, тут же отвечая:       — Они меня защищают. Вот основная причина, по которой у нас тут… секта, как ты её называешь. — Аякс смутился. Он ведь вроде и не говорил Итэру такое. — Так вот — нет. Мы… мы существуем. Их целью в жизни стало защищать меня, и от этого я себя сильно ругаю… Но… я не расскажу тебе всего… хотя однажды придётся — это ясно. Их жизни давно порушены, и я просто приютил их, а сейчас — они всё, что у меня есть. И единственные, на кого я могу положиться.       — Ты говоришь так, будто я должен сам обо всём догадаться, ведь твои слова вообще мне ничего не говорят и не делают ситуацию яснее…       Аякс начинал раздражаться, однако вместе с тем понимал, что Итэр не выдаст так просто все свои секреты.       — Потом расскажу… Когда буду убеждён, что ты нам и правда полезен. А это зависит только от тебя. Советую не выпендриваться тут, ведь тебе самому так будет проще. — Итэр замолчал. — У меня есть дядя, который… ну, не очень хороший человек. Хоть он и единственный, кто остался из моих близких родственников, но я жалею, что мы вообще как-то связаны. И он хочет перетащить меня к себе. А там… — Итэр резко разозлился, ругаясь и тяжело дыша. Его расслабленная поза сменилась напряжённой. — Для тебя это, блядь, звучит, как хуйня какая-то, но я не могу рассказать больше. Хоть я и принял тебя к себе, но это только потому, что и у меня не было выбора. Я совсем не уверен в тебе, а убить не могу. Поэтому… подожди просто. — Итэр встал, каждым своим жестом выказывая злость и высокий уровень нервозности. — Иди к себе. Дверь открыта, — закончил Итэр и, не дожидаясь, пока Аякс что-то ответит или встанет вслед за ним, с громким стуком открыл люк, спускаясь вниз.       А Аякс остался сидеть в том же положении, что и был изначально. Его глаза округлились, а тело оцепенело. От страха. Тон Итэра, его слова и резкая смена настроения стали тем, что дало Аяксу полное осознание.       Осознание своей беспомощности, безвыходности и ничтожности.       Он знал, что никто уже сюда не вернётся, поэтому дал волю слезам, неотрывно наблюдая за таким живым, свободным и в то же время заключённым в клетке огнём. У него, наверное, тоже нет выбора: гореть или не гореть. Однако в любую секунду он мог взбунтоваться, мог призвать лёгкий ветерок, который помог бы ему перекинуть свои искорки на мягкие одеяла, а после — и на одежду Аякса, в итоге сжигая всё и всех дотла.       И Аякс немного завидовал этому маленькому костру: он был сильным и полным воли, мог в любую секунду озвереть, а Аякс не мог. У него, как оказалось, нет этих силы и воли вовсе. Нет, когда он одинок и не способен выместить свои эмоции на ком-то.       И так хотелось, чтобы его просто убили, ведь целых три месяца казались огромнейшим сроком, за который Аякс сойдёт с ума. И никогда его ещё не влекло домой так сильно. Никогда ещё он так не хотел оказаться дома, в своей грязной, но родной комнате; никогда ещё он так не хотел услышать крики матери о «неблагодарном сыне» и никогда ещё он так не хотел жить со своей тайной наедине, делать вид, что её нет. Ведь если всё и правда выйдет, как сказал Итэр, насколько изменится всё вокруг Аякса? Насколько изменится — главное — его жизнь?