Однажды в киберпанке

      Итэр и Итто жили на улице, кочуя на протяжении года. Они воровали, ели из мусорных баков и спали в них или на одной перине с опухшими и грязными бомжами, торгуясь с почти каждым встречным и налаживая связи. Таким образом они добрались до Аято.       Уже тогда Аято работал в больнице, используя свою способность к лечению без помощи инструментов: он мог излечить больного раком лишь вскрыв тело и коснувшись опухоли, он мог срастить оторванные части тела, зашив их и коснувшись шва, не оставляя и следа от былой раны, а пациент был способен двигать ещё минуту назад сломанной или оторванной конечностью, словно ничего и не произошло.       Аято не был единственным, кто умел подобное: несколько сотен из оставшихся людей были способны на то же.       Но в один прекрасный день Итэр сломал ногу. У него был открытый перелом, и если бы тогда они случайно не встретили Аято, возможно, Итэр бы просто умер. В тот момент Итто не был таким сильным и большим, как сейчас, — он был худым и изнеможённым. Итэр с Итто сидели на протяжении четырёх часов в подворотне, далеко от оживлённого города и больницы. Однако как же им повезло встретить Аято, который, в тёмной ночи, холодной, как Смерть, лечил… бездомных котов и собак. Он пару раз в неделю ездил по городу и особенно по периферии, излечивая бедных бездомных животных, каких сейчас было особенно много.       И тогда вместо кошечки или собачки он встретил их. Не думая, Аято вылечил разбухшую, уже начинавшую гнить ногу Итэра.       — Почему вы тут… грязные и худые? Тоже бездомные? — спросил тогда Аято, а сам хотел разрыдаться на месте. Ему было жалко животных, но никогда этот парень не жалел бомжей, ведь они сами были виноваты в своей неспособности вовремя сориентироваться и сделать что-то в жизни. Однако Итэр и Итто явно не были таковыми — два маленьких мальчика, которые, видимо, потеряли родителей, дом, может, от них вовсе отказались.       Аято узнал, что им всего по семнадцать и восемнадцать лет, что они даже не закончили школу, но от этого знают не меньше: способности к выживанию в подобных условиях у них можно только поучиться. Аято тогда подумал, что он даже со своей способностью не сумел бы так вот жить, а ещё при этом улыбаться и быть заряженным и уверенным. Они, кажется, совсем не тосковали…       — Мы… мы не бомжи… мы просто путешественники, — ответил тогда ему Итэр, ведь сам прекрасно понимал, что они с Итто ничем не отличаются от бомжей, однако таковыми называть себя не хотели.       — Отшельники? — улыбнулся Аято.       — Ну типо… мы тут просто играем во взрослых, — Итэр тоже улыбался. Его длинные волосы были в колтунах, а от былого пшеничного цвета и мягкости практически ничего не осталось. Его лицо, как и лицо Итто, было грязным, от них разило помойкой и испражнениями, но как же светлы они были. Столь жизнерадостных людей не встретишь и в повседневной жизни: даже тот, кто имел работу и хороший заработок, дом и возможность помыться не был так счастлив и улыбчив, как эти двое.       Но взглянув на Итто, Аято увидел в его глазах ещё и надежду. Надежду на то, что, может, сейчас им помогут.       И Аято помог. Он был не особо старше них — всего на пару лет, — но уже был признанным доктором, уже он ездил по разным уголкам мира и лечил людей. И соответственно, хорошо зарабатывал.       Аято приютил этих двоих ненадолго. Ненадолго, потому что вскоре об этом узнал Чжун Ли. И им пришлось скрываться уже втроём. Повезло найти заброшенный, но в очень хорошем состоянии дом, который они отремонтировали, постепенно совершенствуя его. Аято оказался очень полезным звеном в их небольшой банде, ведь его способность лечить невероятно помогала. Без неё Итэр с Итто, возможно, уже давно бы умерли. Да и большой заработок Аято помог с покупкой материалов и едой, с покупкой вещей и устройством необразованных Итэра и Итто на работу. Приходилось вечно менять места работы, чтобы не быть лёгкой добычей.       И вскоре к ним присоединились Сяо, который чуть не погиб в аварии, однако его родителям не повезло, и он остался один, а также Кэ Цин, которая просто была бродягой, видимо, с самого детства. Было нелегко с ней договориться о сотрудничестве, однако когда девушка узнала, что ей предоставят жильё, то непременно согласилась, помогая друзьям финансово и научив Итэра драться. Да так, что вскоре он вовсе превзошёл Кэ Цин.       Боссом выбрали Итэра единогласно, однако главой их небольшой банды он был изначально, выделяясь своими лидерскими качествами и заработанным авторитетом. Хоть в мире и была анархия, но в их группировке — демократия, которой они желали добиться и в их стране, которой являлся гибрид Китая и Японии, расползшийся и захвативший все континенты, все страны и материки. И люди, как оказалось, не были способны сами управлять миром. Да они и не управляли. Итэр знал, что есть кто-то, кто выше Чжун Ли, кто-то, кто на самом деле управляет миром. Он не знал, кто это, но то, что Итэр точно знал, так это то, что его непременно надо остановить.

***

Семнадцатое мая       Аято был заключён в каком-то пузыре. Точнее, его душа. Самым невыносимым было то, что он видел всё, что делают с его телом. Этот пузырь изнутри был покрыт будто бы жидким экраном: тут и там Аято видел себя, видел, что происходит вокруг. И видел Итто. Пожалуй, это было невыносимее всего, ведь он знал и до этого, как этот человек за него переживает, а сейчас ещё и видел. Видел его слёзы и поникшие плечи и ничего не мог поделать. Аято не знал, как вернуться обратно, не знал даже, где он находится. И как же он винил себя за то, что его друзьям приходится возиться с его телом. За то, что Аято принёс им такие неудобства, когда и так хватает проблем. И за то, что он не может им помочь.

***

Девятнадцатое мая, 22:14       Сяо и Кэ Цин приехали на такси: только получив звонок от Итэра, они встретились, чтобы в случае чего шанс отбиться от врага был выше. Только когда все шестеро оказались в одном месте, Итто успокоился и перестал так сильно нервничать. Он поцеловал каждого, словно после долгой разлуки, и долго обнимал Итэра. Но он очень хотел сделать то же с Аято.       Итто подумал, что он может слышать его или ощущать что-то, может, Аято тоже сейчас невероятно переживает из-за случившегося, так что Итто обнял и поцеловал в макушку и Аято, чтобы тот не обижался.       Все поели и устроили себе лежанки, чтобы переждать ночь — холодную и тёмную. К тому же они пребывали в заброшенном доме, и казалось, что из каждого угла сейчас выйдет кто-то и пырнёт любого из них ножом. А сейчас только этого и не хватало.       Поэтому Итэр остался дежурить, Аято, Итто и Сяо спали в палатке, а Кэ Цин не могла уснуть, так что сидела у костра, уставившись на огонь. Уже начинало холодать.       Итэр знал, что если им и придётся жить в подобном стиле ещё долго, то он не уснёт до тех пор, пока физически не будет изнеможён. Итэр просто не мог уснуть, зная, что его друзья находятся на открытом воздухе, в опасном месте, а за ними ещё и возможная погоня или слежка. Поэтому Итэру было страшно даже моргать, боясь, что в любую секунду враг может напасть. Итэр не мог позволить умереть ещё кому-то из-за него же. Он и так порушил слишком много жизней. В первую очередь свою. Своим же рождением.       Итэр сидел на крыше дома, в котором они и остановились, и внимательно смотрел то в небо, то на землю, то по сторонам от себя. Он был способен сидеть так без сна и внимательно осматриваться вокруг днями.       Однако его покой впервые нарушили. Итэр ощутил, как рядом с ним небрежно и даже немного грубо уселся кто-то.       — Будешь так всю ночь сидеть, утром найдём только ледяную скульптуру, — сказал Аякс, обнимая себя и ёжась от холода. Он лицезрел Итэра сидящим на ещё тёплой после весеннего солнца бетонной плите, которая вскоре станет столь же холодной, как зимняя ночь. И Аякс знал это, так что накинул на Итэра тёплую куртку, ведь он был лишь в чёрной водолазке, которая, кажется, совсем не грела.       Итэр не отвечал. Его мягкие черты лица освещала бледная луна. Аякс даже подумал, что он неживой, ведь выражение лица Итэра было таким сосредоточенным. На нём, кажется, совсем не отразились события сегодняшнего дня.       — Чего ты такой?.. — неопределённо спросил Аякс, облокачиваясь сзади на руки и смотря вдаль.       — Какой? Если тебе не нравится что-то, можешь идти.       — Вот про это я и говорю! Такой грубый и бесчеловечный…       Итэра это задело. Он прекрасно знал, что не стоит на подобные высказывания подобных глупых людей обращать внимания, но он не мог. Не мог слышать неблагодарные слова после того, как спасал или пытался спасать жизни всех. И никто никогда ему не вздумал сказать «Спасибо, что спас мне жизнь». Итэр чувствовал себя неполноценно, он чувствовал, что должен каждому в этом мире, но в то же время не мог не признавать, что хочет слышать приятные слова взамен, хочет, чтобы его поблагодарили.       — Бесчеловечным я был бы, если бы оставил тебя там и дал сгореть заживо. Я мог бы просто убежать один и оставить вас, лишь бы спасти себя, но не сделал этого. И после этого я бесчеловечный? — Итэр говорил, надеясь не выжать из Аякса «спасибо», а вдолбить в его голову, что не все люди эгоисты, чтобы этот парень понял, что Итэру не всё равно.       — Я… я не про это, — Аякс смутился, после того как понял, что не так выразился, тем самым выставив себя капризным и неблагодарным. — Итто так переживал, как и все здесь… Ты же не проявил никакой эмоции, кроме своего грозного взгляда и сведённых бровей…       — Тебя это сейчас заботит? — удивился Итэр. — А ты что, хотел, чтобы я тут рыдал со всеми, сидел в обнимку и пел песни про счастье? Хоть знаешь, как должен вести себя лидер? Точно не рыдать и успокаивать каждого. В данный момент тем более. Сейчас необходимо убедить их, что всё под контролем, что я не волнуюсь, тогда и они не будут волноваться. Они прекрасно всё понимают и доверяют мне, большего сейчас и не надо. — Голос Итэра был пропитан уверенностью и тревогой, злостью и отчаянием, которых Аякс не слышал до этого. Видимо, только отдалившись от тех, кто ему дорог, Итэр смог хоть немного показать свои истинные эмоции, каких просто не мог проявить перед друзьями, чтобы не навести паники.       — Что за книга? — после недолгого молчания спросил Аякс, поглядывая на потрёпанный краешек бумажной книги, что была до сих пор завёрнута в свитер.       — Какая разница… — Итэр понимал, что если сейчас ответит, то Аякс его непременно засмеёт.       — Прости, может, я не очень умею говорить с людьми и поэтому до сих пор не вызываю у тебя доверия… но я… я правда стараюсь и хочу… — Аякс сомневался, что Итэр так вот всё выдаст ему после того, как он скажет, что пытается меняться. — Я просто… привык к беззаботной жизни и тому, что за мной все ухаживают. А к трудностям я вообще не приспособлен. И поэтому… я такой… Но я хочу быть наравне с вами…       Итэр молчал. Он будто бы и не слышал слов Аякса, всё так же сидя в одном положении.       — Это моя мама, — внезапно ответил Итэр. — Эта… книга слишком важна для меня. Может, ты думаешь, что я идиот, раз верю в Бога. Но ты не представляешь, сколько это для меня значит. Бог для меня — это моя мёртвая мать, поэтому… я ненавижу, когда мне предъявляют за то, во что я верю. — Итэр опустил взгляд, потеряв бдительность и расслабившись. Он не любил подобные разговоры, ведь они делали его слабым. Однако ничего не рассказывать Аяксу и ждать, пока он станет ближе к ним, было глупо.       — Это Библия?.. — Аякс покосился на вещь, что лежала по левую сторону от Итэра.       — Да. Она очень много повидала. Возможно, даже видела то, как умерла моя мать… Поэтому… я не мог её оставить там. — В голове Итэра вспыхнули картины горящего «дома», а заодно и горящих воспоминаний. Таких счастливых. И почему всё его счастье так просто сгорает уже в который раз?.. Возможно, это плата за его способность. — Может, я выгляжу для тебя как грозный начальник, но я просто слишком много повидал за такой короткий промежуток времени. Слишком много пережил и знаю, как себя вести в разных ситуациях. А ты нет. И поэтому для тебя это всё выглядит странно, но на деле я очень… переживаю внутри. Всегда, но мне не разрешено это показывать, я сам взял на себя ответственность за них. Поэтому обязан её нести до гроба… — Итэр позволил себе снять маску серьёзности и теперь расслабил лицо. На котором показалось невероятно грустное выражение. И Аяксу стало стыдно. Итэр не выглядел сильно старше него самого, но как же они отличались в своих характерах, опыте. В то время как Аякс за все свои девятнадцать прожитых лет мог похвастаться лишь количеством разбитых носов, Итэр за свои двадцать два мог уже считаться героем. И сколько пользы он принёс людям в отличие от Аякса, сколько он сделал и скольким пожертвовал. Аякс понимал, что такого он никогда не сможет сделать. Ему было жаль Итэра, было стыдно за своё поведение и капризность. За то, что он недооценил его.       — Я… — В горле Аякса застрял ком, и ему казалось, что он выдавливает не слова, а звуки. — Прости… Я думал… я правда долго считал тебя… просто ужасным… наверное, я даже не достоин так и подумать, не то что говорить тебе в лицо. Ты… — Комок грусти и слёз становился больше с каждым словом. — Я не знаю всего, но то, что ты мне рассказал… этого уже достаточно, чтобы я заткнулся. Я тут, наверное, самый счастливый из вас. Так почему я вообще смею как-то плохо думать о тебе или о ком-то ещё… — Аякс перебирал в голове варианты того, что могло случиться в жизни Итэра, что могло случиться в жизни Аято или Сяо, что могло случиться в жизни каждого из них, раз они все оказались в одном месте.       — Могу ещё тайну открыть, — легко сказал Итэр. — Помнишь, я тебе говорил про то, что моё имя не настоящее? Я не помню своё настоящее. После того, как моя мама сгорела… тогда я и забыл его. А потом моя новая мама назвала меня так. Я тогда тыкнул наугад на имя в книге. И вот… — Итэр резко вспомнил: — Итто, кстати, — мой сводный брат…       Не успел Итэр закончить, как его перебил Аякс:       — Я знаю.       Итэр удивлённо посмотрел на Аякса.       — Он мне рассказал… Я уже тогда подумал, что, наверное, случилось что-то страшное, раз вы…       — Вот болтушка… — прошептал Итэр, думая, мог ли Итто случайно сказать что-то, чего не стоило.       — Если ты боишься, что я что-то не то узнаю… Пока я не знаю почти ничего. Не бойся ему доверять, он мне не рассказал ничего такого, хотя я вижу, как ему каждый раз хочется, — Аякс невольно заулыбался, вспоминая смущение Итто, когда тот пытается скрыть свои чувства к Аято или волнение оттого, что он чуть не проговорился.       Итэр в ответ слабо улыбнулся, однако в этой улыбке было достаточно энергии, чтобы понять, что она не натянутая.       — Ты хороший… Если бы ты был отсюда, — Итэр опустил глаза на выглядывающие из-под рукава светящиеся часы на руке Аякса. — Думаю, ты бы у нас хорошо прижился.       — Что? — Аякс выпрямился, смущаясь. Его и правда похвалил Итэр?.. Хотя он слышал уже со стороны Итто, что он хороший и всё такое… Но чтобы ему сказал это «босс»… Наверное, он и правда хороший. И теперь Аякс в это поверил. И теперь он решил, что сделает так, чтобы укрепить это мнение о себе, точнее, чтобы заслужить его. Ведь пока Аякс не чувствовал, что достоин считаться «хорошим».