Однажды в киберпанке

Десятое июня       — Это пиздец. Мало того, что Винсент умер, так теперь у нас ещё и завелась крыса... — говорил невысокий парень с красными волосами.       Почти вся команда сейчас находилась в своём излюбленном месте — подвале, но не за тем, чтобы расслабиться, а чтобы решить, кто же нарушил закон.       — Ты подумай логически: никто из наших не может верить в Бога просто потому, что наркота и Бог — несовместимые вещи. К тому же этот крестик какой-то фуфлыжный, если бы это был кто-то из наших, он бы носил только из золота, — сказал другой парень, уже повыше, одновременно с тем разглядывая людей вокруг.       — Ну, я видел... — начал один из присутствующих, — Видел в первый раз, как он лежал на полу, когда все уже вышли отсюда. Я тогда побоялся его поднимать, но...       — Блядь, да просто позовите Чжун Ли, пока он не свалил, — сказал красноволосый коротышка и тут же поднялся с места.       Саша сидел незаметно, но внутри него был настоящий ураган эмоций, потому что... ну, если сейчас сюда приведут телепата... и он прочитает его мысли... Кому тогда не поздоровится? Ему или тому коротышке, которому принадлежит этот крестик?       Чжун Ли привели спустя долгих десять минут. На самом деле, он был очень рад смерти Винсента, ведь теперь был шанс занять его место. Это, конечно, мечты, ведь Чжун Ли гораздо выше мира наркотиков, но всё же дополнительный доход и польза никогда не бывают лишними.       Только войдя в комнату, где сидело около двенадцати человек, Чжун Ли почувствовал странное. Странную атмосферу, которую создавали ударившие в голову мысли каждого здесь. Он не сумел сходу разобрать это всё, так что осторожно присел на свободное место, уставившись на людей, сидящих напротив.       Все сидели в молчании около двух минут, пока Чжун Ли не вынес вердикт:       — Он, — мужчина вытянул правую руку в сторону, и все перевели взгляды на Сашу. — Однако... всё не так просто.       На самом деле, Чжун Ли сейчас был взволнован как никогда. Тут был Итэр. Неважно, что с ним сделали, важно, что крестик его, что этот тупой мелкий тут был. Прибыл бы Чжун Ли сюда пораньше, и тогда... может, что-то получилось бы.       — Ты!? Каким образом у тебя оказалось это!? — крикнул на Сашу красноволосый парень, и ярость заплясала в его глазах.       — Я... это... — Саша уже жалел, что сделал то, что сделал. Стоило подумать наперёд и оставить крестик у Итэра, чтобы прилетело ему.       — Это не его крестик, — вступился за напуганного парня Чжун Ли. — Он... того пацана со светлыми волосами, который... — Чжун Ли скрипнул зубами, — сбежал. И убил Винсента. Это его вещь.       — Чего?! Тогда откуда она у тебя?! Ты совсем тупой?! Ты хоть знаешь, на что нас обрёк?! — Красноволосый вскочил на ноги, в два шага достигая Саши и хватая его за ворот, после чего — никто даже не успел среагировать — безжалостно вмазал кулаком по скуле высокого, беспомощного парня.       — Ты нихуя не знаешь, — сумел выдавить из себя Саша, ощущая сильную боль, разливающуюся по лицу. А про себя только думал: «Нужно было быть аккуратнее, а ты как всегда...»       — Теперь его только уничтожить, ведь рисковать и возвращать его владельцу, вместе с тем отомстив ему, опасно, — произнёс парень с синими волосами и большим количеством пирсинга.       Красноволосый отпустил Сашу, немного остыв и мысленно согласившись с коллегой.       — Можете отдать мне, я разберусь, — невзначай кинул Чжун Ли, в голове уже выстраивая план. Он знал, что для Итэра эта деревянная штучка значит больше, чем любое живое существо.       — На, если что, мы в этом не замешаны, — парень с красными волосами, схватив со стола крестик, кинул его Чжун Ли, и тот без проблем поймал вещицу. Он мгновенно расплылся в улыбке.       — А ты, — красноволосый обратился к Саше, — Тебе пизда. Ты напросился сам, это далеко не первый твой промах. — Он замолчал. — Заберёшь его с собой? Чтобы твой шеф разобрался, что делать с таким глупым подчинённым? — в порыве злости сказал он Чжун Ли, а тому было только в радость. Он медленно кивнул, поднимаясь с дивана.       Подойдя к испуганному Саше, Чжун Ли протяну ему левую руку, а правой в это время убрал крестик в одежду. Саша встал в ступор, не зная что и делать. Да, он был виноват, но это же... это же не повлекло за собой опасных последствий? Да вообще никаких последствий не повлекло! А кто теперь будет управлять всеми процессами в мире наркоторговли? Конечно, Винсент не был единственным, на ком всё держалось, но в данном районе, кроме него, никого больше не было. И, боже, Саша понимал, какая война начнётся между всеми его коллегами за право управлять контрабандой за пределами их зоны.       Чжун Ли понял, что Саша самостоятельно не пойдёт с ним, так что грубо схватил его за предплечье, дёргая на себя. Саша в руках этого сильного мужчины был абсолютно беспомощен, так что, всё ещё пытаясь сопротивляться, поплёлся за Чжун Ли.       Что он такого сделал, чтобы попасть к Мо Гуаню?       Он даже не знал, кто такой Мо Гуань и что его ждёт.       Это за все те обиды? За то, что Саша немного не такой, как остальные? За то, что он много косячил?       Но эти «косяки» и косяками назвать нельзя — это были настолько незначительные проступки, которые даже не имели последствий.       Саша не знал, чем заслужил такое.       Тем, что надругался над пленником?       Но он сам напросился.       Тем, что полжизни страдал от своей судьбы?       Но он не был в этом виноват. Не был виноват в том, что его родителей убили, не был виноват в том, что его сестру убили. Убили за то же преступление, за которое по-хорошему должны убить и Итэра. Только вот почему её убили, а он продолжает жить? Это абсолютно несправедливо.       И если раньше Саша ещё немного жалел пленника, то сейчас — вообще нет. Итэр это заслужил. Да. Пусть он лучше страдает всю жизнь от того, что его изнасиловали, чем просто умрёт. Это то, что он на самом деле заслужил. Хоть Саша и не был с ним знаком — даже не знал имени — всё равно ненавидел всей душой.       Ведь теперь и его убьют.       Из-за ничего.       Из-за такой мелкой ошибки.       Он даже не заслужил.       Смерти заслужили те, кто умирал от того, что Саша доставлял им огромные дозы наркотиков, те, кто верил в Бога, но не умирал, потому что хорошо скрывался, заслужили те, из-за кого умерли все его родственники. Заслужили все люди.

***

Тринадцатое июня, 10:36       Все сидели в гостиной, уставившись на Итэра сверху вниз, как щенки — на свою маму.       — Мы узнали вещи, которые говорят очень многое: Сюэ Даошен, который украл Сяо, связан с неким Мо Гуанем, который, в свою очередь, управляет компанией «Space C», и, соответственно, все здания в его власти. Даже те, что на другом конце планеты. И Чжун Ли связан со всем этим, с Мо Гуанем. И пока что он — наша единственная надежда пробраться в их мир. Если у кого-то ещё есть идеи... — Итэр многозначительно замолчал.       Идей ни у кого не было. Он тяжело вздохнул.       — Также стоит воспользоваться тем, что рядом с Сюэ Даошеном способность Аякса ведёт себя по-другому: я не уверен, но возможно, что это из-за... — Итэр замолчал, думая, как эту глупость вообще преподнести. — Из-за того, что... Даошен — брат Аякса.       Итэр встретился с непонимающими взглядами Кэ Цин и Аято.       — И как она себя «по-другому» ведёт рядом с этим рыжим долбоёбом? — Кэ Цин вообще не понимала ничего в этой теме с чтением мыслей.       — Э! Вообще-то я тоже рыжий, — Аякс звонко крикнул, недовольно уставившись на Кэ Цин.       — Ты прекрасно понял, что я имею в виду. Если нет — прочитай мысли, наверное, это как-то поможет тебе быть сдержаннее. — Она показала Аяксу средний палец и отвернулась.       — Неважно, смысл в том, что снова одну из главных ролей будет исполнять Аякс, — продолжил Итэр, словно этой перепалки и не было.       — Я!? — Аякс был просто в ужасе, что его опять куда-то отправляют, да ещё и в ситуации, где он должен быть не собой, а уверенным, умным и сообразительным. На эту роль подошёл бы кто угодно, но не Аякс. — Пожалуйста, не надо, я не хочу, меня же убьют, вы серьёзно хотите провалиться и — не дай бог — потерять ещё кого-то из-за меня?! Потому что точно так и будет... — Он даже почувствовал, как к глазам подступили слёзы, хотя исполнение их плана, который сейчас находился в зачатке, будет вряд ли скоро. Если вообще будет.       Итэр сочувственно глянул на него. Ну а... как иначе? Только Аякс был отличным персонажем, способным подстроиться под тот мир, при этом не рассекретив себя. Правда, если только «аномалия» сработает снова и в голове Аякса автоматически встанет барьер, когда он окажется в одной области с Даошеном. К тому же они не знали наверняка, на каком расстоянии от него способность Аякса так странно себя ведёт. Да и Итэр не был уверен, что причиной того, что случилось в отеле, был именно Даошен. Снова риски? Прежде всего было бы неплохо испытать эту функцию снова, но как? Ладно, видимо, придётся сделать тестовую вылазку — без цели спасти Сяо.       — Каждый наш шаг — это риск и миллион шансов умереть, но иначе... если не испытать судьбу, шанса на спасение Сяо и не будет. Это... мы продумаем план как можно лучше, чтобы... последствия не были серьёзными, — Итэр вообще был не уверен в том, что говорит. Сейчас у него совсем не было сил поддерживать всех и каждого, убеждать, что всё будет хорошо, ведь он сам не был в этом уверен. Теперь в голове Итэра пессимизм возвышался над реальностью и тем самым сильно мешал. Он ощутил, что потерял опору вместе с крестиком, который с него так просто сорвали.       К тому же... если и идти к Мо Гуаню, то... чтобы наверняка, стоило отправить одного Аякса. Потому что остальные, кроме Итто, не умели ставить в голове барьеры, а Итэр... он был вообще в себе не уверен. Не уверен, что не потеряет контроль над собой в той обстановке, что их ждёт, а она явно будет не из приятных. Ко всему прочему стоило найти Чжун Ли. Опять же, не Итэру, ведь это будет бессмысленно и мы потеряем ещё и его. И опять же, остаётся только Аякс. Который единственный вариант, но который абсолютно не способен сделать всё так, как надо, без единой ошибки. Как минимум он будет невероятно волноваться, а как максимум его убьют или же он выдаст случайно местоположение Итэра. Случайно забудет держать в голове барьер, к тому же Чжун Ли — весьма сильный для Аякса противник, и справиться с ним ему точно не под силу.       У Итэра не было ни одной толковой идеи, а те, что были, наполнены кучей нюансов и рисков. У «босса» также не осталось ни единой надежды на счастливое будущее, где все спасены и всем хорошо. Не осталось ничего от внутреннего стержня, становилось всё сложнее с каждым днём. С каждым днём безделья и бессилия. Оставить Сяо и жить своей жизнью? Пожалуй. Итэр на самом деле задумывался об этом. Оставить всё. Тем более после слов Аякса. Спасти Сяо почти невозможно, у Мо Гуаня наверняка огромное количество людей, оружия, секретов, которых Итэр не знает и не способен узнать. Тогда какой смысл лезть на рожон с божьей помощью? Ведь даже божьей помощи уже недостаточно. Это теперь просто словосочетание, не имеющее для Итэра такой ценности, какую оно имело раньше. Как будто вместе с крестиком у него забрали последние силы, забрали честь и ту безумную порой голову, благодаря которой Итэр и шёл вперёд. Теперь же ничего из этого нет. Он плакал, молясь стать обычным, да, пускай в паршивом мире, но обычным. Чтобы за ним не гналась стая сильных и опасных людей, как стая немецких овчарок, чтобы за ним не гналось чувство долга перед всем миром. И перед Сяо. Сяо ведь тоже имел право на спокойную жизнь, но Мо Гуань забрал это право. А Итэр был в ответе за Сяо, соответственно, в ответе за его жизнь и светлое будущее. Однако — опять же, после слов Аякса — Итэр начал задумываться над тем, что важнее: его собственная жизнь и будущее или жизнь Сяо, который, по сути, чужой ему человек и спасти которого может стоить жизней других.       Единственной каплей, что всё ещё заставляла Итэра думать о спасении друга, был тот факт, что он не мог умереть. Гань Юй сказала, что Сяо слишком ценен, что его не убьют. Стоило, перво-наперво, разобраться с этим. Но снова — как?! Как вообще эту информацию достать?!       У Итэра и правда не было иной мысли, кроме сотрудничества с Чжун Ли. Косвенного. У Аякса слишком мало времени, чтобы стать равным ему, чтобы заслужить доверие Чжун Ли. Но если захочет, то сможет. А мысль о том, что он сумеет узнать о Даошене больше, если попадёт к Мо Гуаню, должна была мотивировать. Об этой мотивации Итэр и хотел поговорить с Аяксом, но... Какой вообще смысл? Даже если Даошен и правда его брат, то вернуть его обратно наверняка невозможно и перевоспитать его и забрать с собой — тоже.       Тем более Итэр всё ещё был не уверен в том, что Даошен и Аякс как-то связаны. Ведь... судя по тому, что рассказал Аякс, Сюэ Даошен здесь уже на протяжении двенадцати лет, а у Аякса только три месяца. Если бы Даошен был и правда из его временного отрезка, то должен был уже давно попасть обратно. Это и было тем нюансом — да даже не нюансом, а большой непонятной мозолью — из-за которого Итэр сильно сомневался. Да и Аякс начал. А может, эти часы на самом деле не отсчитывают время до ухода Аякса обратно? Может, это значит что-то другое? А может, есть шанс оставить Аякса здесь, и им необходимо было воспользоваться за эти три месяца? Возможно, им воспользовался Даошен и поэтому остался жить в этом мире. Но Аякс не хотел оставаться здесь. Но в то же время хотел. А если они узнают правду об этих часах, а если они найдут способ оставить Аякса здесь? Тогда он согласится? Скорее всего, встанет между двух любимых ему миров и не сумеет решить. Но почему-то Итэр был уверен, что будь у Аякса выбор, он бы отправился обратно. Как минимум потому, что он прожил в том мире столько лет, там столько важных для него людей и спокойная обстановка. А здесь... здесь он совсем недолго, здесь полно опасностей, ничего не связывает (кроме Даошена) Аякса с этим миром, и проблемы эти совершенно его не касаются. Это было просто случайностью. Случайностью ли? Единственное, что может стать проблемой, — это расставание со всеми людьми, с которыми Аякс успел сблизиться и сблизится ещё сильнее за оставшееся время. Однако плюсов отправиться обратно было больше, чем оставаться здесь. Именно поэтому Аякс с вероятностью девяносто восемь процентов, как только у него появится возможность, вернётся домой. Да, немного поскучает по всем этим дуракам, но это не будет длиться вечность, и в будущем он вовсе о них забудет.       И к Сюэ Даошену (Гектору Веберу) Аякс явно испытывает более сильные чувства, чем по отношению к кому-либо из тех, кого он узнал в этом мире. Но всё может измениться. Хотя это вряд ли. Слишком сильно Аякс привязан к дому, и здешний опыт — просто опыт, просто жизненное испытание, выполнить которое Аякс просто обязан. И если его роль — роль такого никудышного актёра — очень важна здесь, Аяксу придётся её выполнить. Ведь выбора нет.

***

      Сашу привели в «Шикоку». Его заперли, и было неизвестно, как долго он будет находиться в комнате, где не было ничего, кроме стен и пола. Чжун Ли не планировал уведомлять ни Хэйдзо, ни Ху Тао, ни Гань Юй о пленнике. Они могли всё испортить. Для начала стоило оповестить Мо Гуаня о том, кого они имеют в своём распоряжении, и уже потом решать, что делать.       Пожалуй, Мо Гуань не будет особо заинтересован в Саше, который не владеет никакой важной информацией и послужит скорее игрушкой для развлечения. Всё же лишний раз задобрить Мо Гуаня могло сыграть на руку Чжун Ли. Ведь для создания биоробота Саша был слишком слабым, он просто не выдержит подобных экспериментов. Его судьба — расходный материал для удовлетворения Мо Гуаня.

***

Пятнадцатое июня       Лу Шань знал, что Мо Гуань снова задумал жестокое мероприятие. Получив в свои руки Сашу, он решил... решил устроить бой между хилым пленником и Императором Яо Лянгом. Так будет гораздо интереснее.       Все, как обычно, восприняли это как больные фантазии, ведь каждый уже привык к выходкам Мо Гуаня. Его целью были не деньги, не внимание, ему просто хотелось позабавиться со своими жертвами. Он мог себе позволить подобное времяпрепровождение, так что пользовался этим. Это был отдых. Наслаждение.       И точно это не являлось единственным, что приносило Мо Гуаню эмоции.       У него не было забот и тревог. Наверное. Просто Мо Гуаня немного волновал один мальчик. Но нет, он не мог быть тем объектом, который всё же взбунтовался и вышел из строя.