***
Девятое июля, 15:37 Чжун Ли и правда много думал над словами Итэра. Однако пока что... он не совсем был готов принять это: своё детское поведение, свой страх раскрыться перед кем-то (и даже перед родным человеком), а ещё быть собой. Так что... Чжун Ли нужно ещё время. Но он слышал, как Итэр подгоняет его, как он уже не думает о проблемах Чжун Ли, а хочет поскорее спасти друзей, ведь от Мо Гуаня можно ожидать чего угодно. Итэра можно было понять. Но для Чжун Ли эти его «друзья» не имели никакой ценности, да и самому Итэру он не особо сочувствовал — его было просто жалко, как жалко бездомную собаку, лежащую в мороз на снегу. Именно поэтому Чжун Ли и хотел научить Итэра чтению воспоминаний неживых предметов. Хотя... это могло ещё больше спровоцировать его на опасные действия. Однако Чжун Ли был уверен, что сумеет в случае чего контролировать этого мелкого. А ещё этот навык бывает очень полезным: в том числе благодаря нему люди получили возможность читать мысли ископаемых и понимать более точный возраст той или иной породы, останков и так далее, а ещё узнавать всё новые вещи о Земле с самого момента её существования. Да и в случае с «преступлениями» этот навык также был полезен: будь то витрина магазина или просто асфальт, и то, и то могло дать новые зацепки. Именно поэтому Итэру было необходимо овладеть навыком читать «мысли» вещей. Но заставить его (как, подумал Чжун Ли, и любого подростка) оказалось не так просто. Итэр ссылался в основном на «глубокие душевные переживания» и «У меня нет времени на твою херню, это точно не подходящий момент!» В то же время Итэр лишил девственности Аякса, что никак не вязалось в голове Чжун Ли с его "плохим состоянием". Раз уж он так занят и страдает... какого чёрта развлекается?! Но Итэр на это снова ничего толкового не отвечал. Он только (словно и правда ребёнок) выдал: «Аякс гораздо лучше со мной обращается, и он тот, к кому я побегу в тяжёлой ситуации, а ты ставишь себя рядом с ним, не осознавая вашей колоссальной разницы». Чжун Ли вроде и стало обидно, но в нём скорее было больше раздражения, чем той же ревности. Однако в итоге Итэр согласился. Потому что Чжун Ли ему надоел и потому что он был не прочь обучиться чему-то новому, хотя и иметь Чжун Ли в роли учителя не особо хотелось. Но может, это даже поможет им с Аяксом выбраться и спасти всех. Так что Итэр отправился на первую «тренировку». Аякса с собой он не взял. Ну потому что Чжун Ли запретил, ведь «зачем это ему», а сам Итэр решил, что и правда, зачем? Зачем, если это будет только мешать Аяксу в будущем, когда он вернётся к нормальной жизни. — Ты не взял с собой свою книжку? — удивился Чжун Ли, когда увидел вошедшего в комнату Итэра с пустыми руками. — Я ведь говорил тебе... — Не хочу проводить эксперименты над ней. Давай что-то проще, пока я не научился нормально делать это самостоятельно. — Итэр прошёл дальше, впившись взглядом в вещь на столе. — Это...? — О, я забыл вас представить. Это утюг, его уже не существует, но этот остался со старых времён, кажется, даже из прошлого века? я не уверен, но у меня много разных раритетных штучек, которые сегодня уже вымерли. — Не думай, что я такой тупой, — Итэр нахмурился и встал у стола, напротив Чжун Ли. — У мамы было что-то похожее, я точно помню... — Да, но она наверняка этим не пользовалась. У неё ведь всегда были такие "натуральные" методы, причём во всём. И одежду она гладила... по-моему, даже не гладила, просто сушила на воздухе... — Чжун Ли презрительно осмотрел Итэра. — Видимо, вся её натуральность ушла не в тебя, поэтому ты такой... — он не решился заканчивать предложение. Итэр нахмурился, поглядывая на Чжун Ли косо и сдерживаясь, чтобы не размазать его лицо по стенке. Так что, чтобы конфликт опять не вспыхнул, Итэр промолчал; он ведь изначально прекрасно понимал, куда и к кому идёт. Подобных речей стоило ожидать. — Давай быстрее уже, — Итэр нервно прервал тягучие речи Чжун Ли, не поднимая головы. — Кхм, ну... ничего сложного. Просто с первого раза никогда не получается. — Чжун Ли уставился на утюг, а после положил на него руки. — Принцип тот же, когда ты входишь в голову к кому-то. А я уверен, что ты это умеешь. — Он глянул на Итэра, который никак не отреагировал на это. — Просто сосредотачиваешься. Нужен сильный контроль, нужна способность убирать вообще все мысли до единой в большой и прочный ящик, чтобы ничто тебя не потревожило. Это самый трудный этап, и именно этому люди учатся, но когда ты его пройдёшь... тогда уже никакой помощи не потребуется, там всё будет гораздо проще — просто плыви по течению — и всё. — Как я в таком состоянии уберу вообще всё из головы? — недовольно спросил Итэр, ощущая, что не сможет общаться с этим человеком нормально, ведь эти его шутки и издёвки выводят из себя. — В этом и сложность. Поэтому надо прикладывать кучу усилий, чтобы в конце концов попасть в воспоминания. Так что... мало кто умеет так делать, но ты, как мой племянник, обязан научиться. Да и это просто интересно, а в некоторых случаях — полезно, — Чжун Ли уже стал переключать внимание на утюг и его «мысли». Итэр понял, что говорить что-то ещё — лишнее сейчас, так что просто стал наблюдать за Чжун Ли, который, впрочем, никак не поменялся. Он расслабленно стоял рядом со столом, положив руки на предмет и прикрыв глаза. Словно спал, Чжун Ли размеренно дышал, а глаза были неподвижными. Итэр понял, что Чжун Ли уже не здесь, когда его белки под веками стали бегать, что вызвало тревогу. Он пробыл в таком состоянии около двух минут, а после резко очнулся, смотря перед собой и, придя в себя, перевёл глаза на Итэра. — Даже мне... приходится концентрироваться в течение пяти минут, а иногда больше, чтобы попасть в воспоминания. Поэтому у тебя не получится с первого раза. Только не бесись, я понимаю, гормоны и всё такое, но держи себя в руках... — Чжун Ли удовлетворённо улыбнулся, когда увидел краем глаза закипающего Итэра. Тот раздражённо выдохнул, внутренне закапывая Чжун Ли в землю, ведь был уверен, что у него всё получится с первого раза. Однако, подойдя ближе к столу и положив напряжённые руки на утюг, Итэр не смог сделать больше ничего. Потому что наличие рядом Чжун Ли напрягало и Итэру было неловко. В то же время он понимал, что оттого, что только и думает, как бы не думать, думал так, что отодвинуть это на задний план было невозможно. — Я так не могу. — Понимаю, что тебе некомфортно тут, да ещё и рядом со мной, но я не могу уйти. Что если у тебя получится, но выйти будет никак? — Выйти? — Итэр тут же отдёрнул руки от предмета и посмотрел на Чжун Ли. — Точно. Ты же мне не рассказал, как попасть обратно... — Да, потому что это также не зависит от меня. Ты должен сам. И это будет сложнее, чем выйти из мыслей человека — куда сложнее. Однако это также зависит от того, как далеко ты уйдёшь. — Чжун Ли огляделся по сторонам. — Ладно, есть некоторые упражнения... например, можешь попробовать медитировать, но это тоже не сразу. — Чжун Ли отошёл и сел на диван, оставляя Итэра стоять одного. — Представь, что меня тут нет. Попробуй ещё. Главное — не прекращай концентрироваться, даже когда почувствуешь, что теряешь контроль. Про себя Итэр подумал: «Ага, и как я в таком состоянии и в такой ситуации расслаблюсь?..» Но всё же решил попробовать. В этот раз у него так и не получилось.***
Четырнадцатое июля Последнее время Чжун Ли был как на иголках. Он стал довольно часто покидать «Шикоку», пребывая в очень нервном состоянии. И только Аякс с Итэром знали, что на самом деле является причиной. А ещё знали, что Мо Гуань отложил свои эксперименты. Потому что пару дней назад наконец узнал обо всём. Пока что Итэр не понимал, как эта ситуация сможет помочь им спасти всех, однако это точно был их шанс. В то же время Итэр практиковал медитацию, да и в целом занялся своим ментальным здоровьем, потому что эти эмоциональные качели, а ещё постоянная тревожность уже надоели. Хотя... они были, кажется, всю жизнь, просто сейчас расцвели вовсю в силу сложившихся обстоятельств. Итэр также продолжал пытаться читать воспоминания вещей, однако получалось не очень: ему всегда что-то мешало, и в последний момент концентрация терялась. Он уже пробовал делать это везде: и в своей комнате, и с Аяксом, и без Аякса, и в самых тихих местах — в общем, много где, но всё всегда сводилось к одному — к потере концентрации и срыву. Сейчас Итэр уже начинал думать, что ему это и не надо. Как это поможет ему в тяжёлой ситуации? Как это поможет ему спасти друзей? Но факт того, что Мо Гуань сейчас встревожен как никогда, а его планы постепенно рушатся, приносил облегчение. Итэр стал немного уравновешеннее, но ему всё ещё требовалась куча сил, чтобы лишний раз не сорваться на крик или плач, ведь каждый день был на счету, ведь неизвестно, что будет дальше, неизвестно, сумеют ли они спасти хотя бы одного. И Аяксу было очень больно от этого. Ну, оттого, что он не сумеет поддержать Итэра, когда всё придёт в норму и когда у него будет шанс вернуть себе спокойную жизнь и здоровье. А ещё... Аяксу было тоскливо из-за приближающегося дня рождения. Он так привык отмечать его в окружении мамы и папы, даже если последние годы Аякс и проводил бóльшую часть этого дня на улице с «пацанами». Однако сейчас... очень хотелось быть рядом с родителями. Интересно, что бы они приготовили на такую дату? Аякс решил, что раз ему двадцать — такое красивое число, — то стоит оставить того ребёнка, того глупого и вечно ошибающегося подростка за спиной. Было бы здорово, если бы у них получилось спасти Аято, Кэ Цин, Итто и Сяо ко дню рождения Аякса, но это выглядело очень маловероятно... Хотя план у Итэра был! Он думал над тем, чтобы, воспользовавшись переполохом и своим статусом «племянника Чжун Ли», пробраться к Итто, Аято и Кэ Цин и освободить их, нацепить на них маски, а после побежать за Сяо, вызволить которого будет куда проблемнее. Итэр понимал, что рано или поздно Мо Гуань ошибётся и это даст им шанс. А после... после они вшестером уедут на другой конец планеты — стоит только заранее подготовиться — и будут там в безопасности. Хотя бы на время. Это и мотивировало Итэра. Что его подкашивало, так это осознание, что Аякс вот-вот уйдёт. Но вместе с тем было и облегчение: Аяксу не придётся и дальше страдать в этом отвратительном мире. А Итэру — да. Но он совсем забыл о себе. Снова. Не важно, что будет в итоге с ним, главное, чтобы остальные выжили и остались невредимы.***
— Я тебя повешу, блядь! Какого хуя ты замалчиваешь такие вещи!? — Мо Гуань был совсем не в себе. Это случилось после того, как он наконец узнал от Сюэ Даошена о происходящем. И сейчас Мо Гуань успокоился. Успокоился, потому что до этого избил Даошена и высказал ему всё, а слова сейчас — лишь остатки той ярости. — Простите. Я не достоин жить после такого. Однако я хотел, как лучше, — с опущенной головой каялся Сюэ Даошен, на самом деле не чувствуя своей вины. Ему было совершенно безразлично то, что будет дальше. Главное, чтобы Мо Гуань не слишком разозлился. Ведь теперь... теперь он без проблем в порыве безудержной ярости способен нажать «ту самую кнопку». — Меня уже не ебут твои пустые оправдания, ты, блядь, должен выполнять свою функцию — и только, что в этом сложного?! — Мо Гуань ударил кулаком в стену, а после подошёл к столу и облокотился на него. — Надо думать, что делать с мелким... куда его прятать? Надо сделать так, чтобы убедить их всех в том, что это всё недоразумение, что Вэй Сяо всё же мёртв. Даошен замер, смотря в напряжённую спину Мо Гуаня и молясь, чтобы он на эмоциях не уничтожил планету. — Кто-то уже узнаёт — и я не понимаю откуда! — об этом месте, кто-то из обычных тварей, и если соберутся... они, блядь, всё порушат. Всё, что я построил — всё это держится на соплях, на их слепом доверии... какого хуя... этот мелкий... — Мо Гуань в ярости затопал к выходу, намереваясь найти Лу Шаня. — Ты!!! — заорал он через весь коридор, когда, спустившись на пару этажей вниз, обнаружил «доктора Лу Шаня» беседующим с каким-то мужчиной. — Гнида, сюда иди, — сквозь зубы прорычал Мо Гуань, достигая Лу Шаня и хватая его за волосы. — Это ведь всё ты... это всё произошло после того, как ты пришёл сюда... вот ты и будешь за это отвечать. — Он потащил недоумевающего Лу Шаня за собой, не смущаясь окружающих. Толкнув его в стену, Мо Гуань прижал Лу Шаня к твёрдой поверхности, держа его голову своим взглядом, от которого Лу Шань почувствовал, что вот-вот описается. Ко всему этому... Мо Гуань был телепатом. От этого — не только от страшного взгляда, но и от того, что Мо Гуань управлял его эмоциями, — Лу Шань и затрясся как осиновый лист, чувствуя, что колени подгибаются сами собой. — Итак. Что произошло? — попытался спокойно сказать Мо Гуань, но получилось это у него очень плохо. — О-о чём вы... Лу Шань... — сумел выдавить из себя Лу Шань, но Мо Гуань не дал ему договорить: — Отвечай прямо на мой вопрос! — он ударил рукой в стену рядом с Лу Шанем. — Всё ты, блядь, знаешь, это всё из-за тебя началось... Лучше тебе самому мне рассказать, иначе я применю другие методы, хочешь, чтобы мой драгоценный друг занялся тобой? — прямо в губы Лу Шаню сказал Мо Гуань, в ожидании уставившись на его перекошенное лицо. — А... может... — Мне доложили, что «в сломанной машине были найдены фотографии Императора Яо...» а ещё Библия... а ещё это всё произошло недалеко от твоей «базы», где ты — помнишь?! — проводил свои эксперименты... Так... кто бы сумел сломать так машину? Думаю, тот, кто умеет передвигать предметы, а передвигать предметы...? — Мо Гуань многозначительно повысил в конце голос и сделал паузу. — ...умеет... Лу Шань?.. — попытался закончить Лу Шань. — Люминат. А люминат — это Лу Шань. А Лу Шань — девиант, а девианты... творят подобную хуйню... никто, кроме тебя, такого сделать бы не смог! — Мо Гуань снова ударил в стену, но уже кулаком, отчего Лу Шань дёрнулся. — Лу Шань правда не хотел... — Да мне похуй! Если ты принадлежишь к нам, ты обязан думать, прежде чем делать! — Мо Гуань наконец отошёл от бедного и напуганного Лу Шаня. — А разбираться кому? Снова мне. Блядь. Проще всё уничтожить, — напоследок шепнул Мо Гуань и ушёл, оставляя Лу Шаня одного. Ему уже не хотелось революции. Хотелось только, чтобы его не убили. Лу Шань был, кажется, ещё не готов противостоять Мо Гуаню и стольким сильным людям. Ведь он один — очень слабый и совсем не храбрый. Единственное, что давало Лу Шаню надежду, так это его силы. Он решил, что необходимо придумать план, как именно он избавится от Сюэ Даошена и Мо Гуаня, использовав телекинез. У этих двоих ведь нет подобных способностей, значит... значит Лу Шань... может победить?.. Однако для этого необходимы были не только силы, но и твёрдый характер, ведь другого шанса не будет; Лу Шань не может действовать бездумно. Проблема была только в одном — в том, что Лу Шань был трясущимся кроликом, не способным пойти до конца.***
Пятнадцатое июля — Вы никуда не пойдёте, — твёрдо отвечал Чжун Ли на просьбы Итэра взять его с Аяксом к Мо Гуаню. Чжун Ли прекрасно знал о том, что эти двое задумали, но... как он мог вообще помочь им и предать Мо Гуаня? Чжун Ли думал над этим. Ведь на деле Мо Гуань сейчас на грани, его положение на грани, эти «подпольные крысы», которым Мо Гуань чуть-чуть, но доверял, взяли и узнали, а потом взяли и рассекретили тот факт, что Сяо жив, что что-то нечисто. Благо пока что никто не подобрался к резиденции, ведь не знал её местонахождения, однако такие, как Гретта, стали ежедневно посещать Мо Гуаня, чтобы всё выяснить, чтобы шантажировать его и, соответственно, злить. Они, кажется, не понимали, что не стоит так делать ради своей же безопасности. — Сейчас необходимо успокоить Мо Гуаня и не дать ему сделать глупость... Как ты не понимаешь? Заодно... — ...вы спасёте своих идиотов! Знаю я ваши планы! Я не собираюсь жертвовать своей жизнью... ради каких-то ненормальных детей! Тем более сейчас! Когда Мо Гуань просто в ярости, к нему даже подходить нельзя, если не хочешь лишиться руки, — Чжун Ли был очень сильно обеспокоен. Ко всему прочему в нём боролись желание спасти свою шкуру, желание спасти планету от Мо Гуаня, желание сделать Итэра счастливым и желание не прогибаться под него же. Он просто никогда не делал что-то ради кого-то. Никогда Чжун Ли не жертвовал чем-то ценным ему (своей жизнью в том числе) в угоду кому-то. Даже родному человеку. — Это... я... сделаю так, чтобы... — неловко начал Итэр, но Чжун Ли его тут же прервал: — Нихуя. Ты. Не сделаешь. Ты, кажется, совсем не понимаешь, насколько всё серьёзно?! — Чжун Ли был сам на себя не похож, однако его вспыльчивость ничуть не пугала — только тревожила. Итэр уставился на него глазами, полными слёз. Да прекрасно он всё понимал. Но неужели... нельзя даже попробовать?.. Ему было жаль Чжун Ли. Итэр ему сочувствовал, ведь прекрасно понимал: каждый его шаг был таким же сложным — сложно было решить, как именно поступить. А у Чжун Ли такого в жизни не было. Ему не приходилось выбирать между одинаково ценными вещами. Вот и сейчас ему очень тяжело, а Итэр хочет помочь — правда, помочь! — но кто он такой, чтобы переубеждать Чжун Ли? — Даже... даже если что-то случится... — сумел шёпотом сказать Итэр, — мы поможем... Аято ведь... он поможет тебе, если что-то произойдёт, если ты серьёзно поранишься или... — Не об этом речь. Вызволим всех — допустим, — свалим, и сразу после этого, попав сюда, все сдохнем. Больше вам некуда идти — только сюда, — и Мо Гуань тут же взорвёт всё здание. Ты думаешь, успеем уйти? Нет — Мо Гуань с лёгкостью сделает это на расстоянии. А что будет там? В комплексе? А там я убью вас, потому что Мо Гуань заметит неладное и использует на мне телепатию. — Разве... наверняка должен быть способ... то есть, если телепат использует способности против телепата... это должно иметь иной эффект, чем обычно, — додумался Итэр, однако, сомневаясь в своём предположении. — Нам необходимо просто решить, как действовать дальше, чтобы люди не устроили переполох, — Чжун Ли проигнорировал слова Итэра. — Это всё, что необходимо сделать... А далее всё будет, как раньше. — Каким образом вы это сделаете, если фото уже распространились по всему миру? Это... это глупо... пытаться прикрывать Мо Гуаня. Это отличный шанс положить всему этому конец! — Итэр крикнул, в надежде, что так до Чжун Ли быстрее дойдёт. — И правда глупый ребёнок... — он покачал головой и выдохнул. — И кто возьмётся за возведение всего этого заново? За создание вашей утопии? Это никому не нужно, и если Мо Гуань и все его подчинённые погибнут, управлять миром будет некому, и... и в итоге... я думаю, итог ты можешь додумать сам, — Чжун Ли нахмурился, не желая продолжать этот разговор. Ему нужно было к Мо Гуаню. — Сумеем! Главное — разрушить эту стену лжи и... и тогда, когда люди опомнятся... рано или поздно всё наладится. Не может быть всегда всё плохо, а человечество не вымрет. Оно скорее вымрет под правлением Мо Гуаня! Он точно! сделает что-то... что... — Итэр замолк, смотря в пол, потому что кому и что он доказывал? У Чжун Ли в голове уже чётко сформировалась позиция, он не будет участвовать в этом их миротворстве. Да и потому что Итэр понимал, что Мо Гуаня не остановить в одиночку, что если ему не поможет Чжун Ли или кто-то столь же сильный... то шанса нет. А они не помогут. А люди сойдут с ума. И Мо Гуань — тоже. Он — тот единственный, кто распылит опасные химикаты в огромных количествах, уничтожит Землю ядерным оружием, уничтожит другие планеты. И никто в этом не сомневался — Мо Гуань единственный, кто сумеет хладнокровно и без заминки это исполнить.