Неугомонный Вершитель

В темной комнате был слышен шум проезжающих по шоссе машин, а по стенам гуляли отблески от фар. Штора на окне немного подергивалась от сквозняка, который залетел с улицы. На потолке были не слишком яркие, холодные огоньки от ночника, которые покрывали поверхность трафаретом звёзд. Маленький мальчишка лежал на кровати, разглядывая трещинки на потолке, параллельно обдирая краешек обоев на стене шаловливой ручонкой. Ему не спалось, собственно, как и всегда по ночам. Глаза Макса обычно начинали слипаться к утру, когда в окно пробирались первые лучики рассветного солнца. Пока же на небе гулял месяц, уснуть ему не удавалось. В доме стояла звенящая тишина, в которой можно услышать, как билось его сердце. Размеренный стук, ритмично отбивающий секунды жизни, ровное дыхание... Почему-то казалось, что его жизнь очень скоро изменится, причём колоссально. Что его кто-то ждёт, что Макс кому-то нужен, что его кто-то ценит. Но сам мальчик, похоже, этого человека не знает. Он слез с кровати, надев меховые тапочки и тихо-тихо подойдя к деревянной двери, и стараясь, чтобы ни одна половица не скрипнула под его ножкой. Пальцы потянулись к дверной ручке, осторожно ее поворачивая. Его кто-то ждал. Он кому-то нужен. *** Улицы Ехо окутывал мрак, словно-бы мягкое, тёплое и тяжелое одеяло. Он сгущался в маленьких переулках, обитал в огромных количествах на темном, мрачном небе и покрывал траву в садах. Мягкий, тёплый свет фонарей местами рассекал тьму, освещая улицы. Я сидел в своей гостиной, растерянно глядя на маленького мальчонку годиков, этак, трёх по меркам Мира Паука. Он лежал на моем диване, размеренно посапывая и вздыхая во сне. Светлые локоны юного Вершителя спадали на лоб, прикрывая длинные, тёмные ресницы и румяные щеки. И вот какой вурдалак меня дернул вытащить это лохматое, спящее чудо из Хумгата сейчас, не дожидаясь срока? Впрочем, нет, я прекрасно знаю, какой. И имя этому вурдалаку — шило. Я притащил Макса сюда, повинуясь резкому, непреодолимому желанию, которое очень, очень хотелось осуществить. Все бы хорошо, но вот только что теперь делать с мальчиком? Все-таки я — Наемный убийца, а не нянька. И знание, куда девать мальчика во время работы, мне было не дано. Единственное, чего мне хотелось прямо сейчас, после перехода по Хумгату, — это камры и хорошего, кеттарийского сэндвича. По сей причине я встал с ковра напротив дивана и пошёл на кухню, надеясь, что малыш никуда не сбежит. Когда я снова вошёл в гостиную, Макса на диване не было. Быстро поставив чашку с горячей камрой на стол и положив туда же сэндвич, я взволнованно огляделся, ища глазами мальчика. Меня вдруг кто-то недоверчиво, но настойчиво дернул за полу лоохи, привлекая внимание. Я обернулся, глядя вниз. На меня глядели два темно-серых, испуганных, круглых глазика. Личико обрамляли русые, мягкие, на вид словно пух кудряшки. —Дяденька, вы кто? Где я?— Тихо, испуганно спросило это существо, продолжая дергать меня за лоохи, хотя я и так на него смотрел. Я опустился на ковер перед Максом, взяв его за руку и внимательно вглядываясь в серьёзное, нахмуренное личико. —Считай, что ты теперь дома. — Ласково улыбнувшись, я потрепал мальчишку по волосам. — А я... Считай, что твой друг. Или наставник. Но лучше называй меня Джуффин. Мальчик пару секунд недоверчиво меня разглядывал, крепко ухватившись за серебристое лоохи с капюшоном. Затем оглядел дом, свои ботинки, а потом глянул на стол. После этого он снова глянул на меня, выпрямившись. —Ты хороший, мне тут нравится. — Сказало это чудо, окинув меня одобряющим взглядом. А затем, вдруг заявило: —Отдай мне свой бутерброд, он тебе не нужен. После такого заявления действительно показалось, что этот бутерброд мне не нужен. Я ухмыльнулся, мягко подтолкнув мальчика к дивану. —Ладно, так и быть, бери. Но зачем я, по-твоему, тогда его делал, раз мне он не нужен? —Для меня, наверно. — Невинно ответил Макс, пожав плечами. А затем откусил кусочек бутерброда, мечтательно прикрыв глаза. Видимо, ему понравилось. Ну и ладно. В целом, если задуматься, мальчик, который сейчас сидел на диване и уминал мой бутерброд, скрестив ноги, в мою жизнь вполне выписывался. А что будет дальше, это и потом решить можно. Но это чудо точно, совершенно несомненно остается у меня.