Неугомонный Вершитель

Джуффин щелкнул пальцами, зажигая фитили свечей. Мы все завороженно смотрели на огонь, что был совершенно безопасен — наложить заклинание, и можно сидеть тут сколько захочется и не волноваться за возможность пожара. За десять минут до этого мы дружно приняли решение, что сегодняшний день — отличный для того, чтобы побыть детьми. Сдвинули два стола, с Шурфом и Мелифаро накрыли все это дело пледом, соорудив дом из одеял, этих самых столов и стульев. Довольные залезли туда, хотя Лонли-Локли не улыбался. Разве что в душе. Ренива и Кофа приготовили вкусностей. Разложили все красиво по тарелкам, поставили на поднос, поставили внутрь дворца. Джуффин достал чая и кофе из Щели Между Мирами. Кому что, все выбирали на свой вкус. В итоге мы сидели внутри домика, освещенного свечами и вдыхали запах травяного чая. Даже Луукфи из Большого Архива выманили! И теперь он сидел вместе с нами. Ренива поднесла к своему лицу свечку, таинственно улыбнувшись. Заговорщически посмотрела на нас с Мелифаро, затем на остальных старших коллег. —А давайте все будем рассказывать байки? — Предложила она, прищурив глаза. — Я думаю, у каждого наберется хотя бы понемногу. —А давайте, почему нет? — Джуффин уселся поудобнее, достав из кармана трубку. Затем применил заклинание, чтобы дым не резал окружающим глаза и не сильно отдавал аромат — нужно было создать таинственную дымку для историй, но так, чтобы всем было комфортно. —Я могу начать, — предложил Луукфи, до этого момента тихо сидевший в уголке замка. — Как раз вспомнилось… Если вы не в-возражаете, конечно. —Луукфи, не волнуйся, мы только за. Слушаем со всем вниманием. Мастер Хранитель Знаний прикрыл глаза и наизусть начал рассказывать. —Однажды Великий Магистр Ордена Водяной Вороны Лойсо Пондохва сказал, что внешние различия между людьми – лишь видимость. И неразумно тратить усилия, чтобы отличить одного человека от другого, — он неловко взмахнул рукой, чуть не опрокинув свою чашку с чаем. — Некоторые принимавшие участие в разговоре Магистры Ордена Водяной Вороны рассмеялись, поскольку думали, что Лойсо так шутит. Другие Магистры смеяться не стали, решив, что он говорит всерьез. Тогда Магистр Лойсо убил всех без разбора – и тех, кто смеялся, и тех, кто не смеялся. Кофа ностальгически стер несуществующую слезу. Он не стал перебивать, но в глазах явно отражалась фраза «эх, были же времена!», пусть и видели это только внимательные. —Ты поступил так потому, что поверившие тебе не сумели вразумить тех, кто смеялся? Или потому что их удача была недостаточно велика, чтобы оказаться в другом месте? – спросил его потом один Старший Магистр, который сам при разговоре не присутствовал, а потому уцелел. Ренива нахмурилась. Она никогда не оценивала хорошо принципы Лойсо Пондохвы, пусть и любила байки про него. — Вовсе нет, – сказал тогда Магистр Лойсо. – Просто мои слова никогда не расходятся с делом. Неужели ты думаешь, будто человек, полагающий внешние различия несущественными, знает каждого из своих учеников в лицо, да еще и запоминает, кто как себя вел? Закончил рассказ Луукфи, неловко глядя в пол. Пусть он и смущался все это время, но слушать его переливчатый голос было приятно. —История хороша, и рассказчик — тоже, но все же не разделяю я взглядов Пондохвы. Совсем, — задумчиво сказала секретарша, подперев кулаком подбородок. —Зависит от жизненных принципов. Везде есть своя правда, — мягко возразил Шурф. Джуффин же лишь усмехнулся, ничего не сказав. Мы поблагодарили брюнета, а затем переглянулись, думая, кто будет следующий. —Я могу, — предложил папа, ухмыльнувшись. — Вспомню молодость и байки из Кеттари, заодно. Все охотно закивали, соглашаясь слушать. Я лично слышал много баек из Кеттари — все же, я сын Джуффина, — а вот для остальных это раритет. —В Кеттари ночные леса полны тайн. В них крадётся магия, летают по небу высвободившиеся из рук колдунов заклинания, что сбежали на ночь, — Чиффа улыбнулся, посмотрев на Шурфа, что записывал каждую историю. — Неизвестно, это было наваждение, общественное безумие или как раз вот такое улетевшее заклинания. Но тем не менее, это многие видели. В лесу появлялась огромная горная лиса, чьи глаза освещали все в пределах дюжины метров. Ее серебристая шерстка переливалась в бликах лунного света, мягкие лапы заставляли трещать кустарники. Луукфи слишком сильно выдохнул, из-за чего затухла одна из свечей. Но кто-то из находящихся тут быстро вернул ее в светящееся состояние. —Называли ее в городке Куми Зорро. Охотники часто выходили ее искать, и все мечтали застрелить такую добычу — и в целом, их можно понять! Столько товара бы с этой лисицы пошло. Но тем не менее, лиса показывалась не всем. Я улыбнулся. Эту легенду я знал. Папа читал мне ее тогда, когда мне было тридцать. —Являлась она только тем, кто ходил ровно втроём… Тут голос неожиданно подал Куруш. —Вы всегда меняете количество людей, которому показывается Куми Зорро. Я слышал эту легенду несколько раз, и каждый раз — такая закономерность. Верное число — два. Она показывалась двоим людям. —Спасибо, дорогой, — Кеттариец учтиво кивнул птице, а затем продолжил. — То, что случалось с парой людей, что смогли ее созерцать, не известно. Некоторые пропадали, забираясь ей на спину и уносясь в лес, сами становясь позже Чиффами, а некоторых она съедала. Иногда усыпляла, и просыпались они уже не помня о своей жизни. Всегда было по разному. Но одно — точно, она ещё где-то бродит. Когда рассказ закончился, мы вновь поблагодарили рассказчика и начали искать следующего. Так и прошла ночь. Спокойно, уютно, за рассказами и чаем. А затем мы все вместе поднялись на крышу, достав из Щели Между Мирами проигрыватель и включили музыку. Если бы я знал, что все это конечно. Насколько скоро конечно.