Неугомонный Вершитель

Сегодня вечером в Обжоре было многолюдно. Всюду были слышны разговоры, смех, звон посуды и кружек, что сталкивались после тоста. По залу сновали официанты, а из приоткрытой двери иногда выглядывала мадам Жижинда, чтобы узнать, как там все продвигается в ее Трактире. Я сидел за столиком у окна, разглядывая ночной город. В руке покоилась горячая кружка с камрой, из которой я изредка делал глоток. С того момента, как Макс попал в Тихий город прошло шесть лет. Коллеги восприняли эту новость не слишком хорошо. Точнее, совершенно опешили. С Шурфа немного сошла маска, а Мелифаро стал мрачнее тучи, и это он-то, всегда жизнерадостный и оптимистичный. Пусть Тайный Сыск и продолжил работу, но Макса в коллективе не хватало. Все привыкли к нему, да и он стал частью этого маленького Приюта Безумных. Вскоре я узнал, что он все же выбрался из Тихого Города, перебравшись в Шамхум — свой собственный мир, созданный из сна. Хороший выбор, правильный. Затем нам начали приходить открытки. Я был крайне удивлен, когда увидел ее на своем столе. Вот уж не ожидал, что он позовет и меня. Увидев его, я был восхищен. В целом, я этого и ожидал, но внутри себя не верил, что это случится. Он вырос. Взгляд стал спокойным и больше не рассеивал вокруг себя атмосферу импульсивных действий, яркости и готовности творить. Он стал мудрее, но теперь меньше верил в добро мира. По поводу его чувств ко мне… Сложно сказать. Но он скучал, хотя и выпендривался первую минуту, когда я зашел в Кофейную Гущу, сидел спиной. Затем все же обнял, но я ощущал, что внутри, где-то глубоко еще таились комья едкой обиды. После того, как я рассказал историю, мир начал темнеть, а все остальные — собираться укладываться спать, мы вышли в сад. Он ловко забрался на широкую ветку дерева, усевшись там. Снизу он был похож на кота, дикого, но привыкшего к людям. Я сел рядом с ним. Какое-то время мы молча смотрели на темно-синее небо, на котором сверкали звезды и вдыхали запахи новорожденного мира. Просто пытались понять свои эмоции и ощущения. Затем по-человечески поговорили, хотя спустя все это время он и не был похож на человека. Можно сказать, мы помирились. А простым языком — нормально поговорили, обсудив все детали. Договорились, что он может считать меня своим другом. Даже перешли на ты. И то неприятное чувство горечи, что всегда неприятно щипало язык при разговорах с ним — оно пропало. В целом, того, чего хотел я добился. Тем не менее, в Ехо он отказался возвращаться наотрез. Он пока не был готов к этому, пока хотел остаться тут. Чуть-чуть лениво прикрыв глаза, я смотрел на тени прохожих, что мелькали за окном. На оранжевые и красные листья, что неспешно опадали с деревьев и на ярко-алые цветы в клумбе, что был подвешена к окну с внешней стороны. —Привет, Джуффин, — раздался вдруг голос напротив меня, выдергивая из приятного оцепенения. Я перевел взгляд на источник звука, мгновенно тепло улыбнувшись. На нем было темно-серое лоохи, расшитое узорами и бурые угуландские сапожки, настукивающие по деревянному полу трактира какую-то мелодию. Светлые, лохматые волосы кое-как собраны в хвост и убраны под тюрбан, а болотные глаза внимательно смотрели на меня. —Рад видеть тебя дома, Макс.