Кровавый заклинатель

За окном стучал дождь, будто сама природа сочувствовала ему, плача слезами, стекающими по стеклу. Размеренно. Капля за каплей, они сползали, превращаясь в мокрые дорожки, такие же как были на его щеках. Правда, его давно смешались с алыми разводами, сползая с подбородка и падая на холодный кафель. Идеально белоснежную плитку пачкала расползающаяся лужица крови. На ней лежал его брат. Ричард старался отвести взгляд, потому что стоило его глазам встретится с безжизненными, изнутри выбивался истерический вопль. А сейчас кричать было нельзя. Потому что прямо там, вдалеке кабинета, спиной к нему стоял убийца. Он видел лишь его мелко дрожащие плечи и нож, который тот прокручивал между пальцев. На острие тесака еще оставались алые капли Ричард боялся даже вздохнуть лишний раз, вдруг тогда он станет следующим? А буквально в паре метров лежал его меч. Когда-то он принадлежал брату. Почти все оружие заклинатели от кого-то наследовали, потому что при таком условии, они содержали в себе энергию прошлого хозяина, что делало их значительно сильнее, чем те, что создали искусственно. О, об этом оружии ходили легенды. «Меч, пронзающий небеса». Считалось, что каждый его владелец совершит подвиг, достойный воспевания баллад, а при жизни его будет сопровождать сплошная удача. Любой, кто хоть немного разбирался в божественных клинках мечтал не то, что потрогать, хотя бы взглянуть на него. А он валялся совсем рядом, лишь протяни руку. Ричард решился. Дрожащие пальцы вытянулись и направились к так заманчиво лежащему оружию. Стоило ему пошевелиться как убийца начал истерично смеяться. Когда из его глаз уже начали течь слёзы, тот кое-как успокоился и попытавшись придать лицу серьёзности, с неким сочувствием произнёс: - Ах, Риччи, бедный, Риччи, - названный испуганно замер и смотрел в лицо мужчины, - давай, подними свой меч. Вонзи его в моё сердце! – Тыча пальцем в ту область, где оно вероятно находилось, он продолжил, переходя на всё более высокие тональности, - и кем же ты тогда станешь? М? - Н-нет…я не, я не… - мысли прыгали в голове, руки дрожали и ползали по полу в поисках столь желанного меча, но пальцы встречали лишь плитку, царапаясь о бетонные швы. – Я не убийца. - Ну да, конечно. Ведь это месть, правильно? Око за око? Ха-ха! – Кажется он действительно пытался сдержать смех, но на эту истерику его выводило буквально каждое слово, при чём собственное. – О небеса, ты такой смешной и до боли простой. Риччи, Риччи. Скажи, ведь ты считаешь, что моя смерть будет лучше, чем его, верно? Это будет честно? - Я не собираюсь с тобой разговаривать. Он резко придвинулся к нему и теперь Ричард видел лицо. Острые скулы, на которых лежали мокрые белые пряди, с них еще стекала вода, пачкая одежду. Глаза отдавали небесно-голубым. Казалось, они были такими чистыми, совсем не вязались с этим человеком, будто чужие. Нож в руке убийцы прошёлся по шее. Совсем маленький порез, но достаточно глубокий, чтобы оставить шрам и вызвать еще больший поток слёз. - Ах, как он старался тебя защитить! Даже сам считай прыгнул на мой нож. Как комично. Но давай вернёмся к главной теме. Возьми свой меч. Ричард не хотел повиноваться приказам этого человека, но, если он давал ему возможность взять оружие, он обязан был воспользоваться этим. Его клинок был выполнен из смеси золота и некого голубоватого металла, он точно не знал названия, но рукоять была самой интересной частью, её обвивали крылья. Узнав хозяина, меч немного засиял, показывая себя в этой темноте. - Теперь, когда ты хоть немного можешь приблизится ко мне по силе, поговорим. Не считаешь ли ты, - Ричард полоснул мечом в сантиметре от его щеки, но тот легко уклонился и продолжил скорее монолог, - что вы, праведные заклинатели, ограничены запретами? Смотри-ка, взмах руки и кухонный нож может потягаться с древним клинком! – Он демонстративно отразил натиск меча и с безумной улыбкой вновь взглянул на Ричарда. Вдруг голубые глаза смягчились. – Ты так напоминаешь мне себя. - …!? Ричард с новой силой поднял меч, целясь точно в жизненно важные органы, чтобы не дать этому подонку и лишнего вздоха. Мужчина раз за разом уклонялся от атак, при этом не пытаясь наносить удары. А в голове проносились воспоминания. Их с братом не назвать дружными, совсем нет. Ричард мечтал о внимании Эдварда, даже решил стать заклинателем, чтобы тот гордился, но стоило ему узнать об этом, бывший глава бросил холодный взгляд и ушёл. Ричард помнил, как стоял с письмом о зачислении перед закрытой дверью. Сейчас он будто пытался собрать эти осколки памяти о нём, а те выпадали из рук и разбивались сильнее. Руки были в крови, в голове мешались голоса и этот безумный смех. Ещё он слышал чей-то крик. А. Кажется его собственный. Пытаясь удержаться за уже скорее алую рукоять, он занёс меч. Его название было таковым из-за одной особенности: клинок повинуется эмоциям и воле хозяина, отражаясь светом. Поэтому сейчас люди на улице вероятно увидели луч света, уходящий куда-то в поднебесную. Сквозь яркое свечение, от которого болели глаза, он видел другие, безумные. Ричард знал, что влил в оружие всю духовную силу и, если в этот раз он промахнётся… отправится напрямую к братцу. Убийца будто и не собирался сбегать, принимая удар. И вот мужчина лежал на полу, держась за кровоточащую грудную клетку. Он всё еще смеялся, хоть это скорее напоминало хрипы, так как лёгкое тоже весьма пострадало. Кашлянув кровью, он решил выразить последние слова: - Ты…ты не уйдёшь… - вдохи давались сложнее, на разговоры у него явно не было сил. Напротив, держа давно не небесно-светлый меч, стоял Ричард. Во взгляде была злость вперемешку со страхом. Первое убийство. – Риччи…от судьбы не убежишь, - глаза закрылись. Будто бы только придя в себя, Ричард закричал. Казалось, пришло осознание. Ноги подкосились, и он свалился на холодный кафель. Видимо тело, поддерживающееся лишь на адреналине, внезапно ослабело. Он не знал куда направить взгляд: вокруг два тела. Сидя на коленях, он поднял голову к белому потолку и впервые задумался: а слышали ли его небеса? За последние лет сто, а может и больше никто не возносился. Учёные считали, что на это влияют новые реалии, где у людей совершенно новые ценности, которые зачастую не соответствуют небесным порядкам. Каждый ли может поставить себя на второе место? Не возвышаться на фоне других? Безоговорочно пожертвовать жизнью ради ближнего? Не зависеть от материального и полностью предаваться духовному? Вероятно, не каждый бессмертный может похвастаться хотя бы половиной списка. Потому многих людей одолевали сомнения о существовании такой концепции как вознесение в принципе. Ричард верил. Но сейчас... где были небеса сейчас? Почему он сидит в крови? Действительно ли он заслужил такое? Может это просто испытание поднебесной… Во всяком случае он считал это вопиющей несправедливостью и не столько по отношению к себе, сколько к брату. Он снова услышал шум дождя. Дверь со скрипом отворилась и оттуда высунулся перепуганный до смерти работник, цвет лица которого напоминал скорее лист бумаги. Его взгляд застыл и будто остекленел. Едва ли можно вообразить картину перед ним. Вряд ли он видел в своей жизни столько крови на квадратный метр. Он открыл рот, силясь произнести хоть слово, но поспешно закрыл, видимо не найдя сил. - Почему? – произнёс дрожащим голосом Ричард и больше в этот день не проронил и звука. Пройдя ужасающие испытания в виде похорон, интервью, конференции, принятия должности и как вишенка на торте – допроса полиции, он снова оказался перед этой дверью. Пальцы сжались на ручке до такой степени, что отчетливо проступили побелевшие костяшки. Перед глазами пролетали воспоминания минувшего месяца. Почему-то отчетливо проскакивала мысль, будто бы отвори он эту чёртову дверь, и за ней раздастся раздирающий душу смех. Напрягая всю силу воли, или что там от неё осталось, он буквально ввалился в помещение. Вокруг чистота, ни единого следа происшествия. А может его и не было? Он даже смог бы в это поверить, если бы взгляд не зацепился за фоторамку. Неужели брат хранил их совместный снимок? У него, конечно, не смотря на холодную натуру, оставались некие сентиментальные наклонности, однако он никогда бы не подумал, что тот захочет хранить их фото рядом с рабочим местом. Весь сознательный возраст Ричард считал, что тот относился к нему с явным пренебрежением и отстранённостью. Единственные моменты их общения, которые он особенно ценил, были на отчётах, всё-таки брат был его непосредственным начальством. Вроде как он просто пересказывал краткую сводку произошедшего или объяснял причины затрат бюджета на те или иные вещи, но в те редкие мгновения он действительно его слушал. Поставив рамку на место, он застыл, смотря в пустоту. Психотерапевт говорил дышать, но как быть если не хочется делать и единого вдоха? Наверное, он ушёл бы в приступ паники, если бы в этот момент в кабинет не вошёл работник. Наверняка это был дизайнер. - Господин новый глава, мы пока что не меняли тут ничего после… инцидента. Если у вас будут какие-либо пожелания, я непременно… - Переделай всё. Чтобы не единая дощечка не осталась прежней. - М-может какие-то определённые стили… у нас есть каталог… - Мне без разницы как это будет выглядеть главное… главное не так. Вечер. Кабинет. Сверхурочные часы уже стали его кредо. Кабинет изменился до неузнаваемости, собственно, как он того и хотел. Единственное, что у него рука не поднялась выкинуть – фоторамка. Снимок стоял на краю стола, между нелепых фигурок котов, которые понаставила Нора. Ах, Нора. Он был ей безмолвно благодарен, девушка взяла практически все его обязанности, учитывая, что на ней еще два отдела работников висит. По истине святая женщина. В руке, уже как родной, лежал стакан с янтарной жидкостью. Эта работа когда-нибудь его убьёт, если не физически, то морально. Не то чтобы он много делал, но стоит ему зайти на совет директоров, увидеть лицемерные улыбки и сладкие речи, о поднятии доли бюджета, как его буквально выворачивало. Как брат выдерживал больше минуты в этой обстановке? Он вообще в последнее время часто задумывался о том, какой была компания при нём - Эдварде. Результат размышлений был не совсем утешительным, корпорация явно стремилась куда-то в закат, а акции летели ниже плинтуса. У Ричарда не было никаких сил. Он не мог даже о себе позаботиться, куда о других? Алкоголь опалил горло. Раньше он помогал заглушить стресс или уйти от реальности, а теперь скорее усиливал негативные эмоции. Он все равно продолжал, потому что это было, вероятно, последним вариантом. В дверь аккуратно и тихо постучали, будто боялись спугнуть Ричарда. Он отложил стакан и с любопытством уставился в то место, откуда исходил звук, однако голоса не подал. Повторив свои действия, человек всё же вошёл. Перед ним стоял заклинатель: чёрные как смоль, слегка вьющиеся волосы уже доходили до челюсти; судя по всему, он пытался собирать их в хвост, но пряди то и дело торчали в разные стороны. Помятая рубашка, с оторванной верхней пуговицей совершенно не соответствовала дресс-коду, который Ричард самолично утверждал. Человек в принципе производил впечатление весьма неряшливого. Единственным украшением на нём был тонкий браслет с изображением луны, он показался Ричарду смутно знакомым, но в силу не совсем трезвого состояния, он не придал значения такой детали. Конечно, им оказался никто иной как Ларри. С ним его связывали весьма сложные и противоречивые отношения. Между ними не было конфликтов и не прозвучало ни единой ссоры, однако было небольшое недоразумение. Возможно, если бы хоть кто-то из них решился бы на полноценный разговор, они мог ли бы стать весьма дружными коллегами, но пока эти недомолвки существовали, о таком не могло быть и речи. - Риччи, - раздалось тихим голосом в глуши кабинета, было похоже на то, как люди общаются с уличной собакой, которая от неверной интонации тут же вгрызётся в руку. - Уйди, - отсёк глава. Ларри немного переменился в лице, но всё-таки сел в кресло напротив и взглянул ярко-голубыми глазами, смотря будто в душу. Видимо он хотел сказать нечто важное. - Я подумал нужно составить компанию, сейчас тебе лучше не оставаться одному и… я обещал ему приглядывать за тобой. Эд ведь всегда переживал по этому поводу. - Эдвард? Переживал? Не смеши меня. -Знаешь же, что он ужасно выражает свои эмоции. Скорее наша уборщица вознесётся, чем этот дурак скажет о чём-нибудь напрямую, - параллельно с разговором он подхватил чужой недопитый стакан, небрежно оставленный на столе. - Ты был так хорошо с ним знаком, куда уж мне. - Да мы просто часто работали вместе, кхм... - И что же он тебе рассказал, - Ричарда начала захватывать злость и некая ревность, потому что брат никогда не хотел делать с ним задания и тем более болтать. Во всяком случае Ларри нотки недовольства не уловил и искренне продолжил: - О, Эд… он понимаешь… боялся? Как бы это лучше объяснить. - Боялся? - Да-да, именно. Мы же с ним…нас часто на зачистки ставили и однажды мы сидели, я смотрю в его лицо и вижу, что ну… он объективно совсем не в порядке. Я как бы вежливо уточнил хорошо ли он себя чувствует, а Эдвард как разрыдался! - Брат плакал?! Да у него же эмоций не больше, чем у камня! - А я в каком шоке был! Я думал он просто от меня открестится, и мы продолжим сидеть, а Эд мне слезами плечо заливает. Сижу в шоке и совершенно не знаю, что делать, - Ларри обрадовался, что из кабинета его не гонят, а внимательно слушают рассказ, поэтому с чуть большей уверенность продолжил повествование, - спрашиваю, что случилось, он говорит: «у меня брат стал заклинателем», задаю логичный вопрос: «почему тогда плачешь? Разве он не мечтал об этом уже давно?», Эдвард сквозь рыдания пробубнил что-то вроде: «ну а вдруг с ним что-то случится? Я и так его игнорирую постоянно, чтобы он обиделся и уволился, Риччи же из-за меня решил им стать», я его по голове стукнул и сказал, что дурак, так тот еще больше разрыдался! - Он… беспокоился обо мне? – Осторожно, с явным неверием спросил новоиспечённый глава. - Как же иначе! Ты его младший брат, - с улыбкой произнёс Ларри. Ричард упал на спинку кресла. Его мир перевернулся с ног на голову, а главное – этот Ларри знал, что на душе у брата, а он сам нет! Почему? Неужели он зря на него обижался? Была ли вся его мотивация ложью и ошибкой? Взгляд смотрел скорее в пустоту, чем глаза собеседника - Только, пожалуйста, не вздумай себя винить. Он никогда не умел правильно выражать эмоции, понимаешь. Это лучшее, что Эд мог сделать. - Я не хочу ничего понимать! Почему я должен проникаться к нему сочувствием?! Почему его можно оправдать, а меня нет. Потому что он принёс вселенскую, блять, жертву, да?! - Риччи…Ричард, послушай, пожалуйста. Я правда не знаю, что сказать, давай ты успокоишься, - Ларри был плох, нет просто ужасен в поддержке людей. С его братом было намного легче, тот мог просто поплакать, высказаться, а потом рассыпаться извинениями и успокоиться. И как два таких разных человека могли быть братьями? И почему все их проблемы падали на Ларри?? - Успокоюсь? Ты предлагаешь мне успокоится? Ха! – Одна рука закрывала половину лица, делая его выражение слегка нездоровым, если так можно выразиться. – Вы все одинаковые. - Ричард… - Уходи. - Я… - Проваливай! Ты оглох?! - Подожди, ты в таком состоянии… - Я снимаю с тебя обещание моему брату, мне не нужен твой присмотр, мне ничего, блять, не нужно, понятно? Оставь эту благотворительность кому-нибудь другому. Ларри на удивление быстро смекнул, что никакие оправдания слушать не будут, поэтому поднялся с кресла и перед уходом бросил: - Я тоже по нему скучаю.