Тайный санта

      На следующий день Джоске притих и сидел на уроках в глубоких размышлениях. Осознание того, что прежде казавшийся простой шалостью школьников Тайный Санта вызывал в нём много напряжённых мыслей, искренне поражало Хигашикату, надеявшегося лишь сделать приятное незнакомцу или приятелю. Но никак не парню, которого с первого дня невзлюбил. И, надо сказать, это было взаимно.       Мало кто не знал о конфликте, переросшем в драку не на жизнь, а на смерть, даже если он был вызван неосторожным, но едким комментарием в адрес излюбленной причёски одного из парней, — это событие вызвало особый ажиотаж среди всей школы и едва не поспособствовало исключению Джоске. Не без вмешательства Рёхея и Томоко Хигашиката отделался обычным отстранением от занятий на месяц, однако отношения с Роханом были безвозвратно испорчены. А затем и время показало, насколько эти двое были разными. От не слишком удачливого в учёбе ДжоДжо Кишибе отличался прекрасными знаниями и оценками, но не мог похвастаться широким кругом общения, став одиночкой по собственной воле, когда же его неприятель был довольно популярным — среди второгодок уж точно, — предпочитая занимать себя болтовнёй со сверстниками. Успех Хигашикаты в обществе, конечно, был обоснован — было что-то в этом парне такое, что цепляло душу, заставляло даже тех, враждебно настроенных ребят, обращаться к нему мягко и вежливо. Но не Рохан, который вообще сильно выбивался из общей массы.       Кишибе, ещё с момента своего появления, поражал удивительным свойством всегда выделяться из толпы. И дело было не в его внешности — в школе, как и подобало, тот носил форму, хотя за её пределами узнать юношу в его экстравагантных шмотках было почти нереально, — а в его привычках и поведении. Отнести Рохана к какой-либо из сложившихся школьных групп было бы глупо и неправильно: его редко можно было заметить в компании, однако назвать его совсем уж нелюдимым нельзя — если юноша заинтересовывался человеком, то вмиг становился неплохим собеседником. При всех своих внешних данных Кишибе стал предметом обожания многих девушек, но ответить взаимностью не спешил никому. Ему, казалось, чуждо было понятие привязанности, однако же удивительно ярким был огонь в его глазах рядом с его единственным школьным приятелем, продержавшимся с ним больше всех, Коичи. Равно как и огонь — нет, пожар — ненависти, распалённый после «знакомства» с Джоске.       Недовольство собственным подопечным, тем не менее, породило в душе Хигашикаты и надежду на улучшение своих отношений с Кишибе, который был чуть ли не единственным человеком, ненавидевшим юношу. Возможно, Рохан был не так уж и плох, каким демонстрировал себя. У всех есть свои тараканы в конце концов, не так ли?       От размышлений ДжоДжо отвлёк недовольное замечание в адрес — что было удивительно — того, о ком сейчас думал юноша. Такамото-сенсей сердито сверкал глазами, пока Рохан, подняв голову, непонятливо похлопал ресницами. — Рохан-кун, — в тоне учителя так и чувствовались едкие звуки. — чем Вы заняты? — Вас слушаю, — недовольно вздохнул Кишибе, скрестив руки на груди: на его лице не было ни капли страха перед преподавателем, которого боялся и ненавидел весь класс. — А Вам, собственно, какое дело?       Мужчине подобный ответ не понравился, и все ученики затаили дыхание, поглядывая то на него, то на осмелевшего парня, глядевшего на Такамото-сенсея немигающим взглядом. Особенно сильно этот инцидент заинтересовал невольно напрягшегося Джоске, а вместе с ним — и Коичи, который про себя молился за сохранность друга, любившего, как Рохан сам говорил, «ставить на место наглецов». Прождав секунд пять, учитель поднялся с места, грозно подошёл к парте, за которой сидел обнаглевший ученик, и положил на неё руку. — Ваша тетрадь? — Дома оставил.       Тут мужчина опустил взгляд на стол Кишибе и схватил, судя по всему, альбом для рисования, чем заставил юношу дёрнуться и нахмуриться ещё сильнее. — Тогда что это? — Не Ваше дело, всё равно с уроком не связано, — рявкнул в ответ ученик, и от такого дыхания дыхание затаилось у каждого в кабинете. — Рохан-кун, кажется, я говорил ещё в начале года: никаких посторонних вещей на моём уроке!       Терпение Такамото-сенсея лопнуло. Он был готов выпалить весь свой словарный запас профессиональной лексики, который только мог пригодиться ему в общении с такими отвратительными учениками как Рохан. Однако его планы обрушить свой необузданный гнев на юношу прервал не менее противный его сердцу парень: — Извините, Такамото-сенсей, — подал голос ДжоДжо, и вовлечённые в спор уставились на него с искренним удивлением, особенно Кишибе, чуть вздрогнувший, столкнувшись с его взглядом напрямую. — Я хотел сказать, что… В общем, это не тетрадь Рохана, а моя… — Джоске-кун, Вы меня за идиота держите? — учитель отвернулся от своей первой жертвы, нахмурился и скрестил руки на груди, ожидая объяснений.       Хигашиката опешил, но бежать некуда: раз уж бросился на защиту одноклассника, доводить дело надо до конца. — Нет, вовсе нет, — возразил он, нервно вздрогнув плечами. — Понимаете, мы вместе с Роханом работаем, м-м, над одним проектом. Поправки внести нужно было очень срочно, сегодня после уроков необходимо представить примерно готовый вариант, поэтому, пожалуйста, простите… — Даже если Вы мне не врёте, то меня это не касается в любом случае, — фыркнул мужчина. — На моём уроке Вы, Джоске-кун, особых успехов не проявляете: в отличие от Рохана-куна, за последний тест у Вас и вовсе еле-еле набралось пятьдесят баллов, и сейчас имеете наглость мне перечить, когда дело даже не Вас касалось. Ваши игры со мной меня очень и очень раздражают. Пожалуй, мне стоит с Вами отдельно поговорить после урока.       Судя по тому, как засуетился Такамото-сенсей, из его головы пропала напрочь мысль о том, что виновником суматохи был Кишибе, и Хигашиката облегчённо выдохнул: его временная деятельность профессионального адвоката подошла к концу и оказалась довольно успешной. Его «подзащитный» ещё минуты две не сводил с него глаз, в которых читались и удивление, и высокомерие, и недоверие, а потом презрительно чертыхнулся, отводя взор. Закинув руки за голову, Джоске улыбнулся: — «Рохан мне ещё спасибо скажет!»

***

— Ну, спасибо, Хигашиката! — возмутился Рохан, наткнувшись на вышедшего из кабинета английского ДжоДжо, встретившего его нападки непонимающим взглядом. — И кто тебя, чёрт возьми, просил лезть?! — Эй, а что не так? — Хигашиката вскинул бровь, ожидав не этого. — Знаю, мы, конечно, не близкие друзья, но я хотел тебе помочь всё-таки! — Мне не нужна помощь. В особенности от тебя, — Кишибе ткнул юношу в грудь пальцем. — Почему ты всегда мне переходишь дорогу, мерзавец? Вечно тебя тянет туда, куда не следует! Ещё и присвоил моё творчество себе, паршивый обманщик!       Выслушав такую эмоциональную благодарность от своего одноклассника, Джоске тяжко вздохнул, пытаясь хоть как-то объяснить себе устроенный цирк. Он, конечно, знал, что Рохан не самый доброжелательный парень, и вряд ли бросился бы в объятия ему, однако он рассчитывал смягчить их презрение, постепенно узнавать его лучше… Однако теперь ситуация обострилась: Кишибе не был настроен на мирное разрешение этого глупого конфликта, да и ДжоДжо не совсем понимал, как ему ответить на оскорбления. — Послушай, Рохан, сбавь обороты, — скрестив руки на груди, юноша нахмурился, — если я тебе настолько противен, то мог бы продолжить меня игнорировать, как ты делал это последние месяца два. Мне жаль, что я вмешался, и всё такое.       В ответ разозлившийся парень лишь молча отвернулся, состроив максимально недовольное лицо, какое только мог, и пошёл прочь, провожаемый взглядом Джоске. Декабрь явно был не на его стороне: ДжоДжо получил замечание от учителя, который теперь точно ему спуску не даст, так ещё и очередной конфликт с тем, кому было необходимо подготовить хоть какой-то подарок под конец года.