***
Размеренный шаг и девушка почти у входа. Тина очень хочет снова взять нераскрытую стопку дел, но всё же опасается, что слова дяди станут чем-то большим, чем просто злость. Останавливается у входа, обдумывает, но, не успевая зайти, на улицу выбегают парни из их отдела. Костя и Саша выглядят весьма напуганными, а глаза девушки тут же перенимают их настрой и начинают нервничать. — Что произошло? — они остановились в метре друг от друга пристально смотря в глаза. — Тина? — удивлённые глаза Александра были направлены на подругу-начальницу. До того как Саша сообразил бы обнять Кароль вышел Дан и 'загребая' рукой Тину с собой сказал: — Быстро в машину, по дороге всё объясню. Группа села в автомобиль и на быстрой скорости направилась к старой фабрике. — Взрыв на фабрике, возможна утечка газа. Разрушенное здание, дым, пожарные, скорая помощь. — Нам надо здесь всё осмотреть, — кудрявый мужчина вытягивает руку с орденом. — Проходите, но осторожно. Левая часть здания практически не пострадала, но будьте аккуратны, — сообщает заместитель заведующего полицейским и проводит их до здания. Дальше не идёт. — Разделимся, — настоятельно предлагает Константин. — Я с Тиной пойдём в ту сторону, а вы вместе. — С чего это вдруг ты с Тиной? — мысли Балана были озвучены быстрее, чем приказ 'не произносить их' был доставлен до мозга. Но оглядевшись они не увидели девушку рядом, а Сашу и Костю тут же позвал полноватый мужчина в белом халате. Девушка же, присев, рассматривала что-то в лифтной шахте. — Что у тебя? — Дан медленно подошёл и нагнулся к ней. — Ничего необычного. Пепел, — цитировала миледи. Обернувшись, собравшись выйти из тесного помещения девушка вздрогнула, услышав хлопок железных дверей. А наверху что-то медленно поползло вниз, но практически тут же остановилось. От трения меж цепями, державшими кабину лифта, образовалась небольшая искра, тут же спрыгнувшая вниз. — Чувствуешь? — Кароль приложила руку, зажала нос. — Что? — начал вдыхать больше воздуха, стараясь почувствовать то, о чём говорила собеседница. — Не вдыхай, закрой нос, — девушка тут же протянула руку, прижав её к кончику носа мужчины. — Газом пахнет, или мне кажется.. Подполковники сидели на полу шахты лифта, изредка перебрасывает некоторыми фразами. Кричали, но рядом никого. Когда сил и воздуха осталось мало сели, облокотившись друг на друга для поддержки. — А знаешь, утром, идя в отдел, я очень хотела зефира, мягкого, свежего. И даже пообещала себе, что зайду и куплю его. Девушка и правда хотела купить зефир. Но это был лишь предлог, Виктор Владимирович очень любит клубничный свежий зефир. Она должна была направиться к нему с небольшой коробочкой в руках. А сейчас проклинает себя за то, что не открывала ему двери. Её смех был от страха, а следом и он сменился лёгкой отдышкой, ведь платок был насквозь пропитан газом. Дышать становилось труднее, а нос закрывать уже не было смысла. — Тин, смотри на меня. Не закрывай глаза, — он бьёт девушку по щекам, чтобы та открыла глаза. — Вижу, вижу тебя. Смотрю, — голову заполнил газ, а мысли разбросались по всей голове. — Знаешь.. — воздух набирать в лёгкие становилось сложнее, его практически не осталось в кабине лифта. — Я бы пришла. — Куда? — Покататься на кораблике, — девушка закашлялась и закрыла рот рукой. — Лучше молчать, — Дан встал и постучал рукой по стенкам лифта, в надежде, что кто-то услышит их. — Я обещаю тебе, мы покатаемся на корабле, обещаю. Постепенно в кабину начал попадать воздух, а на крыше появились дырки. Газ больше не был таким удушающим, а дверь начала скрипеть. — Тина! Дан! — воскликнул Саша, помогаю коллегам выйти наружу. — Всё в порядке, — сказал Балан, изредка кашляя. А девушка лишь облокотилась на ограду и начала кашлять, но спустя примерно минуты три повторила слова мужчины в слово. — Ничего криминального не произошло, взорвался баллон газа, протокол составлен, отдан. Можно ехать, — говорил Константин, как бы отчитываясь перед начальницей. — Ну да, действительно, — съязвила девушка и пошла в сторону машины. — Поехали, что стоим. У меня лично нет желания остаться тут. — Едем, — крикнул Саша и, позвав рукой парней, пошёл за Тиной. Отдел. Никому не интересные бумаги. Тишина. — Ты как? — Всё, всё, — девушка 'положительно' кивнула. — Ты? — Аналогично. Видишь, я же тебе обещал. — Да. — Что за самовольство? — в кабинет начальников врывается адмирал. Его 'приветствие' не лучшее начало, а присутствие при этом Тины.. — Кто бы сомневался, — адмирал цокнул. — Виктор Владимирович, в отдел поступил звонок, мы отреагировали. Не вижу в этом ничего криминального. — А я вижу! Вы выехали на место без всякого оборудования, это положено делать только при экстренных случаях и то, обеспечивая себе защиту. Ладно эти, — махнул рукой в Тинину сторону, подразумевая её и её отдел, — но ты то Дан, вроде умный парень. Хотя, что это ладно, Тина, я запретил тебе участвовать в оперативной деятельности, запретил. — Товарищ адмирал, — мужчина прервал тираду, — это я виноват, это я скомандовал отделу немедленно выезжать, готов понести наказание. — Штраф, за несоблюдение протокола. Обоим! — дверь захлопнулась, а девушка ударив локтями по столу опустила голову на руки. — Ты чего? Всё не так плохо. Реакции на слова не последовало. Ни мгновенно, ни через минуту. Погрузившись в свои мысли, она напрочь забыла о его существовании. Что теперь делит кабинет с ещё одним начальником. — Такое ощущение, что мы всегда попадаем под его горячую руку. Или, может, мы действительно что-то делаем не так. Зачем? Зачем этот крик? Разве он что-то решает? Просто делает неприятно окружающим людям. — Он переживает за тебя, по крайней мере мне так показалось. Видимо ты очень ценный сотрудник, — пытался подбодрить девушку. — Ага, слишком, — девушка встала из-за стола и направилась в кабинет к адмиралу. Она не хотела с ним спорить и ругаться. Её цель — получить разрешение на выезды, ведь иначе такое будет происходить практически ежедневно. — Можно, — это был не вопрос. Утверждение. С нотками уважения, разумеется. — Входи, садись, — в кабинете повисло неловкое молчание. — Ну ты же не извиняться пришла, — рассуждал мужчина вслух, — значит, хочешь чего-то добиться. Отменить штраф? Зачем тебе это. Получить разрешение. Оно. Нет. Мой ответ — нет. — Почему? Я же всё равно буду и ты это знаешь. — Знаю. Но хочу чтобы ты и меня поняла. Ты очень дорогой для меня человек. Очень. Я боюсь за тебя, боюсь потерять.. — мужчина обнял Тину, а та уткнулась носом в его плечо, смотря слезливыми глазами в окно. Девушка хотела что-то сказать. Правда. Но дрожащий голос не смог осуществить её прихоть и она крепко сжала кулачками ткани одежды на спине и крепко обняла. Сколько они так простояли неизвестно, но тела уже довольно-таки затекли. Ни слова не сказав миледи направилась к двери вытирая холодными пальцами подступившую влагу к глазам. — Хорошо, ладно, а теперь иди и не шатайся вечером по тёплым переулкам, — адмирал тут же отвернулся, копаясь в бумагах. — Спасибо, — тихое, но такое важное слово. {Дан} Хотел развеяться, хотел отдохнуть, хотел порадовать свою коллегу. Он сидел на против изредка создавая шум листами бумаги. Думал. Прошло немало времени с момента как девушка вернулась из кабинета адмирала. Дан не знал как всё прошло, да и не зависимо от решения готов был сделать всё, чтобы девушка улыбнулась. — Хочешь зефир? — внезапный вопрос заставил девушку поднять и так закрывающиеся глаза. — Хочу спать, спать и тёплого молока, — откровение? — Я провожу тебя, — Дан знает: спросить, а значит, получить отказ, поэтому говорит уверенно. Девушка кивает и начинает собирать вещи. Без отрицаний. Подпускает к себе? Не думает. Устала. Она мне соврала, хочет лечь в тёплую кроватку, выпить тёплого молока и крепко заснуть.***
— Давай руку, — побитая лестница не подстраивается под усталые девичьи ноги. Миледи вкладывает свою руку в тёплую мужскую и опираясь спускается, но руку не отпускает. Идёт так до самого дома. Останавливаются. — Ой, прости, — резко убирает руку и розовеет, хорошо темнота вокруг не даёт увидеть это её провожающему. — Нечего, я хоть руку тебе согрел, — неловкое молчание. — Тогда до завтра, я зайду за тобой к четырём. — Хорошо. — Доброй ночи, — кричит в след, да так, чтобы все слышали. — Доброй, — улыбается. «Дурак», — проносится в мыслях у миледи.