Что-то человеческое

- Джинни! – истошный крик разрывает тишину. Мальчик в чёрной мантии кидается к распростёртой на каменных плитах фигурке с рыжими волосами. Всё тускнеет, и удары капель воды об пол отзываются громким стуком. Гарри шепчет что-то бессвязное, не замечая, как страницы брошенного рядом дневника начинают быстро перелистываться, и из стены выходит незнакомый силуэт. Не может он, отчаянно отказывается поверить в то, что видит собственными глазами. Нельзя принять то, что человек, который ещё недавно с тобой разговаривал, улыбался, безжизненно валяется на сыром холодном полу. - Пожалуйста, пожалуйста, очнись... - Она не очнётся, - тихий, но твёрдый голос с какой-то нестерпимой долей безжалостности пугает. Гарри выпрямляется и резко оборачивается, подавляя желание трусливо отпрянуть. Высокий темноволосый юноша стоит, прислонившись к ближайшей колонне, и наблюдает за ним голодным взглядом, значения которого мальчик не понимает. А тот чувствует, что вот она, цель, но когда почти достиг желаемого, всё эмоции исчезают. А Поттер сначала пропускает мимо ушей его обречённую фразу, больше занятый тем, что пытается вспомнить, почему он знает этого человека. - Том? Том Реддл? Реддл кивнул, пристально глядя на Гарри. - Почему ты так говоришь, что она не очнётся? – Гарри ощущает безвыходную, но ждущую чего-то тоску. По щекам бегут горячие слёзы, оставляя грязные дорожки и скатываясь за воротник рубашки. Для двенадцати лет это жестоко. Слова ранят сильней всего. - Из нас троих выживут только двое, Поттер. Я не для того пятьдесят лет ждал, искал, чтобы обрушить всё на кого-то, кто хочет помешать мне. - Я хочу лишь спасти Джинни! – срывая голос, выкрикивает гриффиндорец, взяв откуда-то силы. Не контролируя себя, подходит к парню и пытается ударить, но рука лишь хватает воздух. Лицо Тома странно смягчается, и он объясняет: - Напрасно. Пока вы оба живы, я всего лишь воспоминание, неосязаемый, хоть и вполне настоящий. Две с половиной жизни на трёх магов – я больше не буду этим довольствоваться, - едва заметно, как он трепещет, предчувствуя сладость истинного существования. Шипит по-змеиному, и Гарри с ужасом слышит: «Выходи... выходи, я разрешаю убить». Но это не так, как понимание того, что он ничего не может сделать. Жмурится, когда слышит шершавый шорох жёсткой чешуи по камню. Это сопровождается маниакально-радостным звучанием другого, более глубокого и манящего голоса: «Разорвать. Убить. Чувствовать кровь...» Пытается нащупать в кармане палочку, но, приоткрыв глаза, со злостью замечает, что Реддл небрежно вертит её в руках. Просто ждать чего-то становится невыносимо, и Поттер бежит, понимая, что убежать не сможет. Спотыкается, и, падая, чувствует металлический привкус крови во рту. Огромная змея подползает, и даже слышно её дыхание за спиной. Собственные непонятно мечущиеся мысли перебивает спокойный голос: - Когда-то ты забрал у меня годы жизни и заставил ощутить себя ничтожеством. Сейчас это достанется тебе. Ты и сам понимаешь, Гарри, это справедливо. Василиск атакует, и, к сожалению не промахивается. Длинные клыки вонзаются в тело, горячая кровь пропитывает мантию. Всё сознание мальчика пронизывает жгучая боль, даже когда василиск неохотно отпускает его, и, свиваясь в кольца, уползает в один из тоннелей Тайной комнаты. Вспышка, и очертания Тома становятся более яркими, реальными, и... похожими на Гарри. Меняется и Поттер – вытягивается, бледнеет, и, в конце концов, лежащим и израненным оказывается парень с внешностью молодого Тёмного Лорда. Рядом с ним на корточки присаживается Реддл, с небольшим удивлением отмечая обмен внешностью. Теперь он – худощавый черноволосый подросток в очках, почти такой, каким был Гарри, но с более короткими, не лохматыми волосами и резкими чертами лица. Он бормочет древнее длинное заклинание, и раны, оставленные его противнику гигантским змеем затягиваются, но боль не уходит. Она заполняет всё внутри, разрушая волю, и не хватает сил даже вдохнуть, чтобы крикнуть. «Поттер» усмехается и отходит. - Мы поменялись местами. И теперь моя очередь жить, - он отворачивается, с трудом поднимает Джинни, и, постучав по определённым выступам в стене, открывает проход с лестницей. Идёт, улыбаясь. В нём всё же осталось что-то человеческое, и это, бесспорно, связано с этой рыжеволосой девочкой. Тем более, этому кусочку его души всего шестнадцать лет, а новому телу даже двенадцать. Он не понимает, что с ним творится. Весь этот год, когда они общались, и она делилась своими переживаниями, он был терпелив. Единственное, что его раздражало, это её тяга к Поттеру. Но он отвечал, он проявлял сочувствие, он был добр. И Джинни его полюбила. Он уверен, и теперь полюбит. Не за внешность знаменитого Гарри Поттера, а за душу, которой он делился. За спиной раздаётся тихий безнадёжный крик теперь уже ненастоящего человека, почти живущего, обделённого половиной жизненных сил. Поттер так и не понял, кто и за что так обошёлся с ним. Мальчик с недвижимым телом на руках выходит в один из заброшенных коридоров Хогвартса, и потайной проход закрывается. Том бережно опускает девочку на запылённую лавку. Она немного шевелится, вздыхает, приходя в себя и открывая карие глаза. Слабым дрожащим голосом задаёт такой волнующий вопрос: - Гарри? – на лице мальчика появляется обнадёживающая улыбка. - Нет. Гарри больше нет. Я Том.