Anhur

       – Если побеждаю я – Новые оставляют нас в покое и сваливают с этой планеты сразу же, навсегда забывают об Архангеле и больше не предпринимают никаких попыток его захватить. Если побеждаешь ты – Архангел сдастся тебе живым, – сказала Шепард.        – Какой мне смысл соглашаться? – спросил Линус. – Мы и так почти победили. Вы в ловушке.        – Да, в ловушке, и если нам придется здесь умереть, мы взорвем лабораторию. Вы здесь заперты вместе с нами.       Линус немного помолчал, раздумывая. Его подчиненные замерли, ожидая ответа.        – Ладно. Я принимаю вызов. Предлагаю рукопашный бой.        – Согласна, – не раздумывая, сказала Шепард.       Гаррус, оправившись от шока, поднялся на ноги и захромал к ней.        – И без брони, – добавила она.       Мандибулы начали подрагивать сами по себе.        – Согласен.       Гаррус схватил ее за запястье и вырубил громкую связь. Шепард вырвалась.        – Ты с ума сошла? Рукопашный бой с турианцем без брони и насмерть? – гневно спросил он. – Я знаю, что у тебя укрепленные мышцы и кости, но ты хоть понимаешь, какие у тебя шансы?        – Замолчи и не мешай мне, – отрезала Шепард.       Она смотрела на него твердо и решительно, не собираясь отступать. Гаррус с трудом подавил клокочущий в горле рык. Он вцепился когтями в спинку ближайшего стула и резко опрокинул его, стул с грохотом рухнул на пол.       Шепард снова включила громкую связь и невозмутимо продолжила обсуждать условия:        – Дай мне на подготовку пятнадцать минут. Потом я назову место, чтобы ты не устроил там какой-нибудь сюрприз, пока меня нет. С моей стороны за соблюдением правил по камерам будет наблюдать Архангел. Если я буду убита не в честной схватке, он взорвет все. Если кто-то приблизится к центру управления, пока я буду участвовать в дуэли – он взорвет все. Если кто-то повредит камеры – ты понял. Нам терять нечего.       Гаррус слушал все это с сильнейшим чувством отторжения, испытывая желание схватиться за собственный гребень и в отчаянии начать выдергивать из него отростки. Он должен был сделать хоть что-то, остановить этот происходящий абсурд любым способом, но вместо этого стоял столбом, чувствуя себя оглушенным и парализованным.        – Договорились, – раздался голос Линуса, и Шепард отошла от терминала, принявшись отстегивать крепления пластин на руках.       Дуэль насмерть. Цербер напичкал Шепард имплантами, укрепил кости и мышцы, и по физической силе она теперь не уступала хорошо тренированному турианцу, но только этого было недостаточно. Линус снимет броню, и все равно будет хорошо защищен. Он крупнее и выше Шепард, у них абсолютно разные весовые категории. До своей смерти она побеждала Гарруса в спарринге в трех из десяти случаев, а после модификаций и изнуряющих тренировок это число увеличилось до пяти.       Если бы только Гаррус знал о ее сумасшедшем плане заранее, он бы застрелился без лишних мыслей. Или можно было бы сделать это прямо сейчас, но термозаряд был израсходован. Вот теперь Гаррус ощущал себя до омерзения беспомощным.        – Я заменю тебя, – предложил он и начал торопливо снимать с себя броню.        – Эй, прекрати, – Шепард поймала его за руку, останавливая.        Он отмахнулся от нее и занялся креплениями брони на плече.        – Линус – моя проблема, я сам должен ее решить.        – Гаррус, остановись.        – Правила не запрещают замены, если ты по каким-то причинам не можешь, и тогда твой представитель…        – Да остановись же ты! Посмотри на меня. Мы не знаем, насколько Линус хорош в рукопашном, поэтому предположим худшее – он очень хорош. И тогда у тебя нет ни шанса. Ему, чтобы выиграть, достаточно тебя лишь в больную ногу пнуть.        – Так просто меня из боя не вывести.        – А вот это что такое? – Шепард взяла его за запястье левой руки. – Ну, попробуй сжать в кулак.       Гаррус даже не попытался это сделать, давя в горле раздраженный рокот. Шепард согнула два его пальца сама, сломанный в недавних боях третий палец остался прямым из-за наложенной повязки.        – Самому не смешно? Ты как этим бить Линуса собрался? Тебе две руки нужны. Или ты этим торчащим пальцем в глаз ему будешь целиться? – резко спросила она. – С тех пор, как мы прилетели в Новые Фивы, ты из одной драки лезешь в другую, не успевая восстановиться. Под пластинами повреждений не видно, но это не значит, что их нет, – Шепард прикоснулась к его лицу и с нажимом провела большим пальцем по краю пластины под глазом, Гаррус невольно поморщился от тупой боли. – Тебя куда ни ткни – в слабое место попадешь, – безжалостно закончила она.        – Просто нужно больше панацелина, – упрямо сказал Гаррус, не желая признавать действительность.        – Если тебе его еще больше вколоть, ты вырубишься. С тебя хватит. Этот бой оставь мне.        – Не вырублюсь, если хорошо рассчитать дозировку.        – Ага, раз уж ты вдруг оказался медиком, заодно подумай, как экстренно вывести менаген из твоего организма, – с сарказмом сказала Шепард.        – Да я уже нормально себя чувствую!        – Гаррус, – проговорила она обманчиво спокойным голосом, но он слышал, что ее терпение уже на исходе. – Скажи мне – если бы мы прямо сейчас здесь устроили спарринг, насколько легко я бы тебя победила?        – Не так легко, как ты думаешь, – буркнул Гаррус.        – Ты даже не стал спорить, что победа будет моей. Дальше выводы делай сам.       Щелкнули крепления нагрудника, голубые диоды погасли. Шепард положила нагрудник на стол, его поблескивающая черная поверхность переливалась в свете экранов.        – Шепард. Пожалуйста.        – Если продолжишь меня отговаривать, я обижусь. Серьезно, – сказала она. – Мне кажется, будто ты постоянно меня недооцениваешь. Все время останавливаешь, будто считаешь, что у меня ничего не получится.        – Это не так. Я думаю, что, если ты захочешь… – он помолчал, вспоминая ту человеческую идиому, – ты способна гору взять.        – Свернуть.       Гаррус поскреб надбровную пластину, потер лоб, закрыв ладонью лицо.        – Просто я боюсь, что могу тебя потерять, – выдавил он. – Что ты из-за меня пострадаешь.       Шепард поставила ногу на край ближайшего сиденья и принялась снимать пластину с бедра.        – Если я пострадаю, то лишь по собственной инициативе. Ты ни к чему меня не принуждал.       Гаррус опустился на стул, пытаясь придумать еще хоть что-нибудь вместо этого безумия, но мысли словно в панике разбегались. Было такое ощущение, будто он летел куда-то в бездну, потеряв твердую землю под ногами. И утянул Шепард следом за собой.       Минуты сменяли друг друга с невообразимой скоростью. Только что Шепард договаривалась о дуэли, и вот она уже стоит без брони, в одном лишь черном костюме из баллистической ткани. В нем она казалась совсем тонкой и беззащитной.        – У меня есть еще немного времени, – сказала Шепард.       Которое наверняка пронесется для Гарруса так же молниеносно, что он ничего не успеет понять.       Шепард сделала несколько вращательных движений руками, разминаясь. Затем оглянулась, подняла свою «Цикаду» и осмотрела так внимательно, будто сломанный пистолет волновал ее гораздо больше, чем предстоящая дуэль.        – Вот обязательно было в нее стрелять? – с сожалением спросила она. – Ты хоть знаешь, что это за оружие?        – Пистолет-пулемет, – мрачно сказал Гаррус, глядя на время в углу экрана.       Во сколько Шепард вызвала Линуса на дуэль? Сколько еще минут у них осталось? Десять? Пять? Одна?        – Не просто пистолет-пулемет. Это тот самый, из которого десять лет назад убили двух человеческих президентов. Можешь себе представить, сколько он может стоить у коллекционеров? Но самое важное в нем то, что это единственный пистолет-пулемет, который я переношу, остальные просто дерьмо какое-то с огромным разбросом.        – Дай-ка посмотрю, – Гаррус протянул руку.       Шепард вложила пистолет в его ладонь.        – Затвор точно придется заменять, а что там со стволом и остальным – нужно разбирать и смотреть. Вернемся, я все починю, – сказал он, покрутив оружие в руках.       Взгляд застыл на темном следе от пули на серебристой блестящей поверхности, и Гаррус задумчиво произнес:        – Твой хитрый план заставить меня отвлечься и потратить единственную пулю не на себя был очень эффективен.       Шепард безрадостно фыркнула.        – Какой еще хитрый план, у меня чуть инфаркт не случился от твоей выходки, – сказала она, сделала небольшую паузу, а потом неохотно добавила, глядя куда-то в сторону, – я просто сильно разозлилась и заставила тебя испытать то же, что и ты меня. Извини. Это было слишком жестко.       Гаррус покачал головой, прикрепляя оружие к свободному магнитному креплению на своей броне.        – Когда все закончится, – более строгим голосом проговорила Шепард, – нужно будет еще раз по-хорошему обсудить твои суицидальные наклонности.       Он уставился на нее, недоуменно приподняв надбровные пластины.        – Что… Это не суицидальные наклонности, я вовсе не хочу умирать.        – Буквально несколько минут назад ты держал пушку у своей головы, так что тебе придется постараться переубедить меня.       Гаррус вздохнул и потер лоб. Шепард отвернулась к голоэкрану и отыскала Линуса, который находился в каком-то кабинете в окружении группы гололицых.        – На случай, если у меня все же ничего не выйдет... – вдруг проговорила она. – Я сказала, что ты сдашься им. Но я не хочу, чтобы ты это делал.        – Ты пообещала, и я сдамся.       Шепард приблизилась к Гаррусу.        – Но я не обещала не взрывать их. Настрой бомбы на отложенный запуск и сдайся. А потом пусть все уничтожится вместе с вами.        – Коварная ты женщина, Шепард.        – Все ради победы. Если мы умрем, то заберем Новых с собой.        – Не хотел бы я быть твоим врагом.       Гаррус потянул ее за руку к себе, и Шепард, помешкав, опустилась к нему на колени. Сидела она напряженно, с ровной спиной.        – Когда я выиграю, не иди сразу ко мне. Открой входные двери Новым и дождись, пока все уйдут, – сказала она. – Не хочу, чтобы ты их своим видом провоцировал.       Он отстраненно кивнул, закрыв глаза.        – И не следи только за мной, – добавила Шепард. – Кто знает, вдруг Новые все же решат пробраться к тебе.       Гаррус снова кивнул. Она замолчала, и стало так тихо, что можно было расслышать едва уловимый гул работающей техники.       Шепард наклонилась и расслабленно положила голову на его воротник, хотя вряд ли это было удобно. Сжав и разжав ледяные пальцы, Гаррус сцепил их за ее спиной в крепкий замок, но все равно не ощущал ее близости. Как будто Шепард ушла куда-то так далеко, что ее даже не видно стало, а сам он застрял где-то позади.        – Пластины под глазами уязвимы, бей туда, на носу тоже пластины хрупкие, его разбить легко, и еще удар под незащищенный подбородок будет болезненным, – сказал он. – У мандибул связки – слабое место, вывернуть их очень просто, но если соберешься делать это, берись за дальний отросток и дергай вверх или вниз, так неудобно, но если схватишь у рта, Линус может укусить, зубы раздробят тебе кости. Горло – тоже уязвимая часть, но лучше бить, задушить руками не пытайся, шеи у нас толстые, а ты легкая, стряхнуть тебя будет несложно. В удушающий захват взять не получится из-за воротника. На удары в область груди не трать силы, пластины там крепкие, нужно бить чуть выше живота. Помнишь, где у меня кончаются грудные пластины? Прямо под ними. Сам живот тоже не защищен. За руками следи внимательно – удары когтями и кулаками наносятся по-разному, успевай замечать, чем именно Линус решит ударить. В пах бить тоже не пытайся, у турианцев он не является слабым местом, в отличие от других рас. И еще шпоры достаточно хрупкие, Линус будет без брони, так что можешь попытаться их сломать, это выведет его из строя, но только на короткое время.       Гаррус замолчал, думая, что еще можно рассказать.        – Я же знаю все это, – сказала Шепард.        – На всякий случай напомнил.       Таймер на ее инструметроне вдруг запищал, и сердце рухнуло куда-то вниз. Гаррус окаменел.        – Тебе нужно отпустить меня, Гаррус.       Он неохотно, с усилием разжал руки на ее талии, и почувствовал прикосновение мягких губ на пластине под глазом, в том месте, на которое Шепард недавно болезненно надавила. Сейчас она целовала нежно, словно извиняясь за тот случай.       Шепард встала с колен Гарруса, оставляя после себя ощущение пустоты, затем достала ампулу панацелина и ввела его себе.        – Жди меня, я скоро вернусь.       

***

             Шепард волновалась. Давненько такого не было, и вот сейчас это неприятное чувство, когда в груди будто смерч вертится, вновь появилось. Жизнь Гарруса зависит от нее.       Она пригладила волосы, нервно поскребла шрам, и заставила себя опустить руки. Двери, ведущие в столовую, зашипели и открылись. Группа турианцев во главе с Линусом уже находилась там, некоторые из них сдвигали столы со скамейками в стороны, освобождая пространство. Как только Шепард вошла, все замерли, множество мелких турианских глаз уставилось на нее из темных глазниц.        – Ты чудовищно самоуверенна, Шепард, – усмехнулась турианка, стоящая ближе всех к Линусу, ее пластины были коричневого цвета, как обожженная глина. – Я даже восхищена. Неужели Архангел стоит того, чтобы ради него так из пластин выпрыгивать?        – Не твое дело.       Шепард подошла к Линусу, внимательно осматривая его. Лицо было широким, крупные мандибулы с длинными отростками плохо прикрывали игольчатые зубы в пасти, из-за чего складывалось впечатление, что Линус постоянно скалился.       Рост по турианским меркам средний – чуть выше Гарруса. Плечи и корпус массивные, трехпалые лапы огромные – один удар такой по лицу, и с большой вероятностью Шепард уже не сможет продолжить бой.       Сам Линус изучал Шепард не менее внимательно, но по неподвижной костяной маске было сложно понять, о чем он думал.        – Пока не начали, хочу уточнить правила, – проговорила Шепард. – Ты не будешь против, если во время боя можно будет воспользоваться тем, что попадется под руку? Например, если я вдруг захочу кинуть в тебя солонку или ударить подносом.       Линус невесело усмехнулся.        – Мне без разницы. Я не против.       Кто-то из турианцев, двигающих столы, презрительно фыркнул.        – Как будто ей это как-то поможет.       Раздались ехидные смешки.        – Не стоит ее недооценивать! – прикрикнул Линус.       Шепард чуть приподняла бровь. Сейчас Линус казался ей довольно адекватным и разумным. Гораздо легче было бы, если бы он ее оскорблял и вел себя как какой-нибудь типичный злодей.        – Они ее не недооценивают, – проговорила стоящая рядом турианка, окинув Шепард цепким взглядом, – они знают, что ты превосходен в рукопашном, и у нее нет ни шанса.        – Болтай поменьше, Ресора, лучше осмотри ее, – сказал ей Линус и отвернулся. – Вдруг что-то припрятала.       Турианка вблизи оказалась просто высоченной, Шепард едва доставала ей до мандибул. Так высоко голову она не привыкла запрокидывать, поэтому просто уставилась куда-то сквозь Ресору.       Та положила руку ей на ключицы, затем трехпалая ладонь скользнула на шею, легонько обхватывая ее, словно намереваясь задушить. Шепард невольно задержала дыхание и стиснула зубы.        – А я так надеялась, что смогла тогда разодрать тебе горло, – с сожалением произнесла Ресора, уставившись на нее хищными желтыми глазами.        – Ты промахнулась, и когти у тебя тупые.       Ресора окаменела, кончики ее когтей сильнее впились в кожу, и Шепард подумала, что злить огромную турианку в подобном положении – не самая лучшая идея.        – Ресора, пошевеливайся, – хмуро произнес Линус.        Крупные трехпалые ладони убрались с шеи, а затем прошлись сверху вниз, плотно и тщательно ощупывая все тело, Шепард терпеливо ждала с каменным выражением лица.        – Сними инструметрон. Я помню, как ты резала наших резотроном.       Шепард неохотно сняла инструметрон и положила на ближайший стол. Теперь она чувствовала себя голой и беспомощной.        – И волосы свои покажи, – сказала Ресора. – Я слышала, люди в прически что угодно могут спрятать.        – Да вы издеваетесь, – пробормотала Шепард. – Думаешь, я пистолет туда засунула?       Она выдернула шпильки и сложила их на стол рядом с инструметроном.        – Этими штуками можно глаз выколоть, – Ресора кивнула на шпильки.        – Так достаточно? – сердито спросила Шепард, сняв резинку и показав косу.        – Духи, да это же можно использовать как удавку. Тебе нормально вообще жить с этой штукой?        – А тебе нормально жить с дырами между челюстями?        Ресора посмеялась, ощупывая косу и выискивая еще шпильки, которые могли в ней остаться.        – Это нужно, чтобы я могла хорошенько затолкать в пасть чью-нибудь конечность, и добыча не смогла вырваться, – кровожадно сказала она и плотоядным взглядом посмотрела на Шепард сверху вниз, широко раздвинув мандибулы.       Та немного напряглась, чувствуя себя неуютно рядом с возвышающейся над ней турианкой, инстинкты требовали либо врезать по морде враждебно настроенной хищнице, либо бежать.        – Не подавись.       Шепард отошла от Ресоры, и принялась закручивать косу обратно в пучок, фиксируя резинкой.        – Можешь теперь меня осмотреть, Шепард, – сказал Линус.       Она так и сделала, заодно пытаясь разузнать о слабостях перед боем. Возле плоского широкого носа были остатки синей крови – то ли с Гаррусом когда-то успел подраться, то ли еще что. Еще Линус попал в аварию в Чени, должны были остаться хоть какие-то повреждения, но распознать их сейчас было трудно. Шепард уделила особое внимание рукам, талии и ногам – тем местам, которые не были покрыты пластинами. Она надавливала пальцами чуть сильнее, чем требовалась, и надеялась, что Линус выдаст себя какой-нибудь реакцией. Но этого не произошло. Может, в той аварии ему повезло, а может, он тоже вколол себе панацелин, и боли сейчас не чувствовал.       Шепард отступила, не найдя никаких посторонних предметов и закончив осмотр.        – Ты готова?        – Пусть все лишние выйдут. Оставь только своего представителя.       Линус шевельнул мандибулами, обернулся и махнул рукой.        – Все на выход. Ресора, останешься.       Гололицие турианцы неохотно начали покидать помещение, бросая на Шепард настороженные взгляды, и вскоре в столовой никого постороннего не осталось.       Шепард глянула в угол под потолком, где мигала светодиодом работающая камера. Наверное, Гаррус сейчас ужасно переживал. Этот бой должен был проводить он, так было бы правильно, и для него самого было бы лучше, если бы он разобрался с Линусом сам. Но, как часто бывает, реальность разрушила ожидания, и обстоятельства сложились не в пользу Гарруса.        – Даю тебе последний шанс отступить, – сказал Линус. – Я не хочу убивать героиню Цитадели.        – Соглашусь на твое предложение, если отпустишь меня вместе с живым Архангелом.        – Он убил моего брата, Шепард, – покачал головой Линус.        – Вы со своим братом похитили Архангела и пытали его, так что сами нарвались. Думаешь, Вир не заслужил своей участи?        – Мне плевать, заслужил или нет. Единственное, что для меня имеет значение – мой брат мертв, а убил его Архангел. Я ни за что его не отпущу.        – Тогда нам больше не о чем говорить.       Никакой нервозности не осталось. Только полное спокойствие и сосредоточенность. Сейчас нужно быть максимально внимательной и осторожной, это не спарринг с Гаррусом, где они придерживались определенных правил и сдерживались от особо травматичных атак.        – Ну, если оба готовы – начинайте, – проговорила Ресора, нарочито равнодушно поведя плечами.       Линус молниеносно сократил расстояние, бросаясь в атаку. Шепард увернулась, ударив ногой по бедру, Линус продолжил наступление. Его движения были продуманными и резкими, реакция – превосходной, бил он быстро и мощно. Шепард в этом ему не уступала, но сильно проигрывала в росте и весе. Противник норовил воспользоваться своими преимуществами, поймать ее в захват длинными руками, чтобы свалить на пол и задавить, но той каждый раз удавалось избегать этого.       Линус агрессивно наступал, Шепард по большей части защищалась. Достать до него и самой не нарваться было трудно, она тщательно контролировала дистанцию, до миллисекунды подбирала моменты для контратаки, и при случае использовала обманки. Одновременно анализировала приемы противника и старалась замечать, когда он решит использовать кулаки, а когда острые когти. Линус так же сосредоточенно следил за самой Шепард немигающими зелеными глазами.       Он в очередной раз постарался взять ее в захват и сбить с ног, протаранив. Шепард избежала этого, тут же выскользнув, и всего на мгновение Линус открылся. Шепард атаковала с разворота, но в последний момент он заблокировал ее выпад. Она сделала финт левой и тут же выбросила правый кулак, подавшись вперед и вложив всю энергию движения в удар. Получив по морде, Линус пошатнулся и неловко отступил. Его колени подогнулись, он рухнул на пол, а когда Шепард вывернула его руку, болезненно зарычал. Рык оборвался с ногой, прилетевшей ему в нос.       Шепард поспешила добить, но Линус схватил ее за ногу и дернул изо всех сил. Не удержавшись, она упала на твердую керамогранитную плитку, от жесткого падения все кости до кончиков пальцев болезненно загудели. Заметив движение сбоку, Шепард вскочила и тут же получила в глаз. Линус слишком поторопился, удар вышел недостаточно сильным, но ее все равно немного оглушило и повело назад. Она сделала несколько шагов, стараясь поймать равновесие.       Не успела – Линус схватил ее за шиворот, потащил и впечатал в стену. Шепард едва успела вытянуть вперед руки, чтобы не удариться головой. Он перехватил ее за плечи и шею сзади, намереваясь задушить, Шепард вырывалась и сопротивлялась, локтем врезала в его бок, но удар получился скользящим. Тогда она закинула руку назад, схватившись за мандибулу, и потянула.       Линус развернулся и снова приложил об ее стену, она крепко стукнулась лбом. Следующий удар смягчила рукой, на автомате выставив ее перед собой, и оттолкнулась от стены вместе с Линусом.       Он перехватил ее за корпус, поднимая. Ноги оторвались от пола. Столовая вдруг кувыркнулась перед глазами, короткая секунда полета – и Шепард рухнула на длинный стол. Перекатившись, упала на скамью и попыталась зацепиться хоть за что-нибудь и остановить себя. Пальцы соскользнули с гладкой поверхности, и Шепард, еще раз перевернувшись, свалилась на пол.       Все наконец-то замерло. Голова раскалывалась, плитка на полу приятно холодила ушибленный лоб. Тяжело дыша, Шепард приоткрыла глаза и снова закрыла, приходя в себя. В стороне послышались приближающиеся шаги.       Надо встать. Быстрее. Пока Линус не подошел.       Шепард открыла глаза. Левый видел как-то плохо и размыто, словно сквозь туман, и неприятно ныл, будто кто-то давил на него пальцем. Она поморгала, но зрение не восстановилось. Потом поставила ладонь на пол и напрягла мышцы плеча, через силу заставляя тяжелое тело подняться.       Линус уже обошел стол, приближаясь к ней, вытирая кровь из разбитого носа. Шепард перевернулась на бок и толкнула пяткой скамью поблизости, та рухнула ему под ноги, чуть замедлив. Шепард отползла подальше, оттягивая момент возобновления драки и набираясь сил. Линус перешагнул через упавшую скамью и сделал еще шаг, нависая над ней огромной шипастой глыбой.       Он прищурился и насмешливо дернул мандибулами.        – Что, это все, на что ты способна?       Упираясь рукой в пол, Шепард резко оттолкнулась ногой от пола и вскинула ее вверх, круговым ударом врезав точно по мандибуле Линуса. От силы удара его бросило в сторону, на соседний стол.       Шепард вскочила и чуть помедлила, чувствуя себя выжатой после такого энергозатратного приема. Линус неуклюже цеплялся за столешницу, приходя в чувство, а потом вдруг с силой оттолкнулся от нее и бросился на Шепард, занеся когтистую руку для удара.       Она перемахнула через стол, создавая преграду, пошатнулась и наклонилась, пытаясь отдышаться. Перед глазами замелькала выбившаяся прядь волос, раздражая.       Линус врезался в стол и обессиленно привалился к нему, взяв короткую передышку. Сейчас он казался уставшим, так и хотелось подойти и добить его, но это было обманчивое впечатление. Стоит только подойти, и он набросится с еще большей яростью и злостью. Его жуткие глаза хищника продолжали следить за Шепард, мандибулы в ожидании подрагивали, еще больше открывая острые клыки, кровь на темно-сером лице казалась почти черной в приглушенном освещении.       Шепард оглянулась и отошла от стола подальше. Потерла глаз и поморгала, пытаясь избавиться от раздражающего тумана, а затем выпрямилась, принимая уверенный вид, словно драка ее ни капли не измотала.        – Что-то ты с ней долго возишься, Линус, – подала голос Ресора из угла столовой. – В прошлый раз мне хватило нескольких секунд, чтобы разобраться.        – Не хватило тебе этих секунд, раз она все еще жива.        – Я все еще здесь, если вы не забыли! – сердито сказала Шепард.        Линус мощным пинком опрокинул преграждающий путь стол, перепрыгнул и набросился на нее. Он обхватил ее за корпус и приподнял, намереваясь опрокинуть, нога оторвалась от пола. Шепард вырвалась. Затем увернулась от удара в лицо и контратаковала. У нее словно открылось второе дыхание, она блокировала выпады, уходила от острых когтей и кружила вокруг Линуса, запутывая его, и била в слабые места – в подбородок, в нос, в живот, под глаза. Линус в долгу не оставался, его удары хоть и лишились той взрывной мощи, которая была в начале, но все равно оставались ощутимыми, каждый пропущенный сильно подтачивал оставшиеся силы.       Шепард получила кулаком по челюсти, и рот быстро наполнился кровью. Линус пропустил пинок в колено, его нога подогнулась, но он продолжил бой, словно ничего не произошло.       Поймав его за воротник и сломанный гребень, Шепард наклонила и вскинула колено в живот один раз, второй, Линус захрипел. Вцепившись в нее, он вместе с собой повалил на пол, ее рука оказалась в захвате. Этот болевой прием, который обычно заканчивался вывихом, и который часто любил применять на тренировках Тейн, был известен Шепард. Прежде чем Линус окончательно зафиксировал ее руку, она развернулась на полу, подалась вперед и поднялась на колени. Но полностью освободиться не получилось, все ее умения были в буквальном смысле раздавлены весовым преимуществом Линуса.       Шепард снова оказалась на полу, пойманная в крепкий удушающий захват. Время словно замедлилось, когда она ощутила, как Линус начинает сдавливать ее сонную артерию.       Горячая кровь прилила к лицу. Воздуха не хватало, все перед глазами стремительно темнело и отдалялось, сознание начало уплывать. Почти охваченная паникой, Шепард сдвинула ногу и нашла шпору. Из последних сил резко надавила пяткой. Шпора с хрустом переломилась.       Линус подавился хриплым криком, отпустив Шепард, она отползла к линии раздачи, жадно вдыхая воздух. Легкие разрывались, руки дрожали, едва выдерживая вес тела. Хотелось лечь на пол, замереть и просто дышать.       Надо продолжать поединок. Надо подняться. Надо добить. Шепард встала с четверенек на ноги, схватившись за бок, и вертикальное положение показалось жутко неудобным и неустойчивым. Она покачивалась, и казалось, даже порыв ветра мог бы опрокинуть ее обратно.       Избитое тело ныло и стонало, но разум безжалостно заставлял его действовать дальше. Линус вскочил, припадая на ногу со сломанной шпорой, и снова бросился в бой. Шепард ушла от атаки, но недостаточно быстро – Линус успел поймать ее за руки и дернуть на себя, после чего ударил лбом в нос. На мгновение оглушило. Схватившись за нос, превратившийся в пульсирующий сгусток боли, и чувствуя льющуюся кровь, она отступила, потерявшись в пространстве. Линус сократил дистанцию, выбросив ногу вперед, и попал в живот.       Шепард налетела спиной на какие-то перекладины и заторможено опознала в них линию раздачи. Локтями зацепилась за них, не позволяя себе снова упасть.       Подпрыгнув, она неуклюже перевалилась через тумбы и упала на пол, оставляя за собой дорожку красных капель.        – Да сколько можно прятаться? – раздраженно рыкнул Линус, задыхаясь.       Шепард вытащила свой нож из дверцы, куда вонзила его не так давно. Встала, перехватывая его за лезвие, и метнула.       Лезвие вошло точно в глаз Линуса. Короткое время он еще стоял и словно удивленно смотрел на Шепард, а затем с грохотом упал.       Она обессиленно навалилась на тумбы, склонившись над ними. Зажала ладонью кровоточащий нос и закашлялась, подавившись кровью. Перед глазами все поплыло, и Шепард моргнула.        – Какого хрена, человек?! – прозвучал разъяренный шипящий голос.       Ресора стремительно приблизилась к ней и толкнула, Шепард оступилась и не упала только потому, что врезалась в стену. Взбешенная Ресора схватила ее за горло и приподняла, заставив приподняться на носки.        – Ты убила его!        – В этом и смысл был, – прохрипела Шепард, схватившись за ее запястья, чтобы оторвать их от себя хоть немного и получить доступ к воздуху.        – Ножом! Это рукопашная дуэль, ты нарушила правила!        – Ты лично обыскала меня. Линус согласился, что можно использовать... – Шепард прервалась, судорожно вдохнув, – любую вещь здесь... Я победила по правилам.        – Здесь рабы живут, в этом месте не должно быть ничего острого! Откуда взялся этот проклятый нож?        – Я честно победила. Уходи. И Новых своих забери. Чего ты злишься? – Шепард выдавила из себя усмешку. – Теперь ты, наверное, их глава? Лучше поблагодари за карьерный рост.        Ресора сильнее сжала ее горло, кончики когтей впились в кожу, мандибулы гневно подрагивали. Шепард пыталась немного ослабить стальную хватку, борясь за каждый вдох. В голове сами собой начали появляться варианты, как можно было освободиться, но Ресора была на грани, новую драку с ней ни в коем случае нельзя допускать. Для окончательной победы Шепард сейчас оставался лишь один шаг – Ресора должна была увести Новых из лаборатории.        – Я уйду, – прошипела, наконец, она. – Но ты схитрила, и за это расплатишься. Глаз за глаз.       Ресора свободной рукой вытащила свой нож. Шепард едва слышала ее слова, лицо с коричневыми пластинами как-то расплылось, воздуха не хватало. Шепард зажмурилась, убеждая себя не сопротивляться, и едва удерживала оглушительно вопящий инстинкт самосохранения под контролем. Все конечности почти сводило от усилий заставить их остаться неподвижными.       Острие холодного лезвия уткнулось в нижнее веко. Пожалуй, глаз – вполне приемлемая плата за то, чтобы с Гаррусом уйти отсюда живыми.        – Ты навсегда запомнишь, что играть с нами не стоило.        – Отпусти ее и проваливай отсюда, – вдруг раздался голос Гарруса.       Шепард распахнула глаза и увидела его за спиной Ресоры. Он стоял, приставив дуло пистолета к ее затылку, ледяной убийственный взгляд и подрагивающие мандибулы выдавали его гнев.        – Сейчас же! – рыкнул Гаррус.        – Если выстрелишь, вы будете обречены.        – Тогда все умрут – и ты, и мы, и Новые. Или же примешь поражение и с остальными покинешь эту базу. Прямо сейчас. Входные двери открыты.       Хватка на горле ослабла и Шепард, наконец, смогла полностью вдохнуть. Ресора отступила и быстрым шагом обогнула линию раздачи, в ее руках сверкнуло лезвие. Демонстративно прокрутив нож между пальцами, Ресора убрала его за пояс и, не сказав ни слова, вышла из столовой.