Фрида и тринадцать гномов

      — Ну привет, мама и папа, — сказала Фрида, выйдя ещё немного вперёд и скрещивая руки на груди.       Торин и Ко. стояли неподвижно, боясь помешать такому радостному событию — воссоединению семьи. Однако было ли оно таким радостным? Мать Фриды, Фредерика, подобрала своё длинное роскошное платье и помчалась к дочери с объятиями, пытаясь компенсировать этим столь длительную разлуку. Отец Фриды, Фридрих, последовал примеру своей жены и уже через пару секунд оказался рядом с ней. Но Фрида не была рада такому внезапному порыву любви. Она вытянула правую руку вперед, не давая родителям приблизиться к ней. Они остановились и вопросительно посмотрели на девушку.       — Дочка, что с тобой? — первым спросил отец, не понимая такой отстранённости своей кровиночки. — Ты не рада нас видеть?       — Не в этом дело, — ответила Фрида. — Я не к вам пришла, а к Ханджи в лазарет.       — Зачем тебе туда? — спросила встревоженная мать. — Неужели эти гномы с тобой что-то сделали?       — Со мной всё в порядке, — начала нервничать девушка, — прост…       Не успела договорить Фрида, как от боли потеряла сознание, опять проваливаясь куда-то в пустоту. Рядом стоящий Двалин успел подхватить её на руки, быстрой походкой подлетая к королеве Стохесса.       — Говорите, куда её нести? — обратился он к Фредерике, явно волнуясь за свою возлюбленную.       — Быстрее! — раздражённо сказал Оин, подходя с отрядом ближе к Двалину. — У неё может быть разрыв швов, а ещё хуже — внутренне кровотечение!       Осознав, что сейчас она может потерять свою дочь уже точно навсегда, Фредерика переступила через свою гордость и неприязнь к гномам и всё же провела их в лазарет, где встречала их Ханджи Зоэ — лучший лекарь в этом государстве, женщина лет сорока, в прямоугольных очках, что делали её и без того большие глаза ещё больше, с копной каштановых волос на затылке и в белом халате, надетом поверх тонкой льняной рубашки. Двалин положил Фриду на операционный стол и сквозь сжатое сердце отошёл от неё. Скорей его вынудили это сделать: Оин, оказавшийся давним знакомым Ханджи, оттолкнул его в сторону, проходя к столу, чтобы ассистировать Зоэ, ведь каждая секунда была на вес золота. В итоге, Двалина просто вытолкали стражники из маленького помещения, так как он только мешал, пытаясь оказаться ближе к Фриде.       На протяжении нескольких часов Оин и Ханджи боролись за жизнь девушки, профессионально орудуя иглой с нитью, ювелирно зашивая внутренние разорвавшиеся ткани и живот. В это время отряд не находил себе места, каждый ходил туда-сюда от нервов, тем самым мельтешив перед глазами отца и матери Фриды, что порядком действовало им на нервы, которых и так не хватало в связи с последними событиями.       — Усядьтесь вы, наконец! — гаркнула Фредерика, скрещивая руки на груди и тяжело вздыхая. — Мы переживаем не меньше вашего!       Гномы послушно сели на деревянные скамьи по обе стороны длинного коридора, ведущего в сам лазарет, и опёрлись на его каменные теплые стены.       — У меня просто в голове не укладывается, — возмущался Фридрих, — как наша дочь могла связаться с гномами и полуросликом?       — Это Гэндальф! — хором проговорили они.       Фридрих перевёл взгляд на волшебника, который сидел на деревянной скамейке и пыхтел своей трубкой, внутри которой был, полюбившийся ему и Радагасту Бурому, «Старый Тоби» — успокаивающий нервы.       — Как ты мог ввязать её в свои авантюры? — бушевал Фридрих.       — Она дала обещание Траину, что убережёт его сына Торина от смерти! — аргументировал Гэндальф. — И вот, как раз подвернулся случай, когда всё Средиземье может вернуться в те времена, когда на земле царило только добро и свет!       — Это невозможно! — сказал Фридрих, опустившись обратно на скамью рядом со своей женой, закрывая лицо руками. — Средиземье никогда не будет прежним.       — Только с помощью вашей дочери эти гномы смогут достигнуть своей цели! — так же спокойно молвил Гэндальф.       — Вы думаете, что человеческая девчушка сможет изменить судьбу Средиземья? — усмехнулась Фредерика, принижая слова мага.       — Главное, что мы в неё верим! — вступился за Фриду Торин, вставая со скамьи и грозно идя на королеву.       — Мы за неё встанем горой! — поддержали своего дядю Фили и Кили и последовали его примеру, а после так сделал и весь отряд.       — Тоже мне, нашлись защитники, — фыркнула Фредерика. — Мы, в отличие от вас, её семья!       — Уж поверьте, для неё семья — это мы! — сказал Бофур, крепче сжимая свой кларнет от злости. — Она нам многое про вас рассказывала!       — От чего у нас волосы вставали дыбом, — добавил Бифур на своём кхуздуле, который, естественно, никто не понял, но звучало это довольно угрожающе.       — Мы её родили! Она наша по крови! — Фредерика вскочила со скамьи и нависла над гномами словно грозовая туча. Ей было просто завидно, что у её дочери есть те, кто готов ради неё на всё, в тот момент, когда у неё этого не было и, наверно, не будет никогда.       — Семья не ограничивается кровными узами, — стоял на своём Торин, явно не ожидая, что родители Фриды будут именно такими, — семья — это те, с которыми ты счастлив!       — Те, кто пойдёт за тебя в смертный бой! — добавил Глоин.       — Те, кто всегда будет на твоей стороне! — молвил Нори. — Те, кто принимает тебя со всеми тараканами в голове! — сказал Дори.       — Те, кто всегда находится рядом! — вставил Бильбо.       — Те, кто любит её всей душой! — закончил Двалин. — Однако от вас она ничего из этого не получила!       — Что, правда глаза колит? — с насмешкой спросил Балин, смотря в голубые глаза королевы, что становились всё свирепей и свирепей с каждым последующим словом гнома.       — Да как вы смеете! — вступил в эту полемику Фридрих. — Перед вами королева!       — А перед вами король гномов — Торин Дубощит! — ответил ему Бомбур.       — И что с того? — не унимался Фридрих.       — Подожди, — остановила его Фредерика, преграждая рукой путь к гномам. — Если для Фриды вы готовы сделать всё, то ради её будущего вы покинете Стохесс.       — Нет! — отрезал Двалин.       — Мы её не оставим, — добавил Торин.       — Оставите, как миленькие, — уже более грубо ответила Фредерика. — Понимаю, вы уже успели привязаться к ней, но, увы, рано или поздно вам бы пришлось её отпустить.       И пока они выясняли отношения, Оин и Ханджи уже закончили свою работу и перевезли Фриду в одинокую палату, где и была только деревянная койка с белоснежным постельным бельём и прикроватной тумбочкой, на которой хранились все нужные лекарства и бинты, а белые стены с небольшим окошком посередине придавали этой палате освещённости, помимо факелов, висевших на стенах.       Фрида боролась. Боролась за жизнь. Она хотела снова увидеть свой отряд, их веселые и жизнерадостные лица, смотря на которые, она забывала все печали и невзгоды. Только сквозь сон она слышала неразборчивые речи. Однотонные, непонятные и такие скучные, что хотелось закрыться от них насовсем. Проваливаясь в Царство Морфея, девушка слышала лишь удаляющиеся грузные шаги куда-то вдаль, оставляя её в одну в полной тишине.       Оин и Ханджи вышли из палаты и поспешили к отряду и родителям Фриды — обрадовать их хорошими новостями.       — Операция прошла успешно, — сказала Ханджи, показывая «палец вверх».              — Теперь надо ждать, когда проснётся, — добавил Оин.       — К ней можно? — спросил Фили за весь отряд.       — Можно, только она ещё спит, — сказала Ханджи. — Если хотите, то там стулья у входа можно взять. Попрошу не больше двух чел… гномов.       — Спасибо! — поблагодарив женщину, Двалин и Торин первыми решили пойти к Фриде.       — Ну раз всё прошло успешно, мы, пожалуй, пойдём, — сказала королева и двинулась в сторону выхода.       — Вы даже не проведаете свою дочь? — поинтересовался Нори.       — Всё равно поправится, — ответила она, даже не удосуживаясь повернуться к гному. — Ханджи я доверяю, да и на Фриде заживает всё как на собаке. Справится.              Гномы стояли пару секунд в молчании, подбирая цензурные слова.       — Матерью ещё называется… — нахмурился Балин, кидая мрачный взгляд вслед королевы, которая удалялась всё дальше и дальше, идя под руку со своим мужем.       — Не обращайте внимания, — сказала Ханджи, поправляя очки на переносице. — Её Величество всегда любила только Фредерика — брата Фриды, а её саму — меньше, а после его смерти, так вообще стала ненавидеть.       — Неужели она настолько чокнутая? — спросил Ори.       — Фрида — наследница трона Стохесса, но её мать считает, что она не может править самостоятельно, поэтому, когда она осталась единственным ребёнком в семье, королева её пыталась удачно выдать замуж, но все помолвки были сорваны самой Фридой. На пятый раз, когда она хотела выдать её за старого богатого барона из города Хлорба, принцесса и сбежала, после чего её никто не видел, — рассказала Ханджи, потому что всегда была на стороне справедливости и чести, именно это она видела этих отважных, готовых пойти на всё ради её принцессы, гномов. — Я работаю здесь уже очень давно и могу сказать только одно: как только Фрида поправится — сразу берите её в охапку и валите как можно дальше отсюда.       — Почему? — спросил перепугавшийся Кили.       — А вы не поняли? Фредерика, несмотря ни на что, сделает ещё одну помолвку, и тогда вы потеряете Фриду навсегда, — поджав губы сказала Ханджи. — А я вижу, что некоторым из вас она уж больно полюбилась.       Торин и Двалин переглянулись.       — А что вы знаете про Фердинанда Майер? — спросил Дубощит у женщины. — Разве не он здесь правит?       — Он пропал пару лет назад, — ответила она. — После этого, на трон и взошла его дочь — Фредерика, мать Фриды вместе со своим мужем.       — А то я думаю, почему Фрида напоминает мне его, — усмехнулся Торин.       — Ох простите-простите, я тут своими разговорчиками вас затянула, — виновато улыбнулась женщина, демонстративно почёсывая затылок. — В ваши комнаты вас проводит мой помощник — Моблит.       Как по велению, высокий юноша лет двадцати пяти со светлыми волосами и выразительными пшеничными глазами появился рядом со своей начальницей. Выслушав все её распоряжения, он повёл гномов и остальных на гостевой этаж, а Двалин и Торин следовали за Ханджи их в палату к Фриде.        Девушка лежала на своей койке только в одной светлой сорочке, укрытая белым покрывалом, что придавало ей ещё большей бледноты, и тихо посапывая, набираясь сил перед пробуждением. Её недлинные волосы струились на большой пуховой подушке, отблёскивая свет факелов. Двалин сел на краю койки и взял её руку в свою, чувствуя родное тепло. Улыбнувшись уголком губ, он лишь наблюдал за ней: за её умиротворённым румяным лицом, вздымающейся грудью, да он просто не мог насмотреться на неё! Она была для него словно наркотик, от которого появляется зависимость, и с каждым разом он нуждался в ней всё больше и больше, не желая с ней расставаться ни на секунду. Ханджи покинула их уже давно, перед этим что-то сказав, но мужчины этого совершенно не слышали. Сейчас для них было важно здоровье и благополучие Фриды. Торин сел по другую сторону койки, но уже на специально выделенный ему деревянный стул, от которого уже порядком затекала спина и зудели ноги.       За целые сутки сидения у её кровати, Фрида не изменилась: всё также тихонечко сопела, лежала неподвижно, правда, иногда хмуря бровки. Её сон медленно исчезал, заставляя вернуться в реальность. Главным стимулом был голос, доносившийся откуда-то извне. И это не был однотонный и непонятный голос. Нет. Этот голос был настолько ей родной, что даже по отдельным словам она понимала, что это Двалин, сидевший неподвижно всё это время, чтобы застать момент пробуждения Фриды. Гномы уже порядком измаялись, но не ушли, желая, чтобы именно они были рядом с ней, когда она очнётся. Иногда заходили Ханджи с Оином, проверить шов и оценить состояние девушки.       Спустя час после последнего их обхода, когда пелена сна полностью спала, Фрида нашла в себе силы распахнуть глаза и встретиться с белоснежным потолком, что так резал глаза. Почувствовав себя снова живой, Фрида еле слышно прокашлялась из-за сушняка в горле.       — Очнулась, — произнёс Двалин, крепче сжимая её ладонь.       Слабо улыбнувшись, Фрида взглянула на Двалина и хлопнула ресницами, от чего гном просто растаял и расплылся в улыбке. Повернув голову на Торина, она произнесла лишь тихое:       — Воды…       Незамедлительно Дубощит обошёл койку и налил в стеклянный стакан воды из хрустального кувшина. Он приподнял голову Фриды и помог ей удержать стакан, поднеся его к её розовым губам.       — Мы так волновались за тебя! — говорил Двалин, гладя щеку девушки.       — Я же говорила, что вас всех переживу, — шутила она. Теперь мужчины могли быть точно уверены, что она в полном порядке и скоро пойдёт на поправку.       Вдруг из-за небольшой дубовой двери послышались шептания и переговоры, после чего, в палату падают четверо молодых людей, над которыми стоят ещё двое: Армин — невысокий светловолосый, голубоглазый парень и девушка Микаса — сероглазая коротко стриженная, высокая брюнетка. Закатив глаза, они принялись поднимать своих товарищей с холодного пола. Девушка помогала Эрену — зеленоглазому шатену с хвостиком на затылке и его подруге Саше — кареглазой шатенке. Армин, тем временем, помогал Конни — пепельноволосому, стриженному почти под ноль, парню и его другу Жану — высокому юноше со светло-карими глазами и пепельно-каштановыми волосами. Поднявшись на ноги, они посмотрели сначала на Фриду, потом на гномов, потом снова на Фриду, потом снова на гномов.       — Ой, мы, наверно не вовремя, — виновато улыбнулся Армин, держа в руке небольшую коробочку.       — Всё в порядке, можете проходить, — кивнул им Торин.       С некой опаской они все же зашли внутрь и, закрыв за собой дверь, прошли ближе к койке Фриды. Они держались из последних сил, чтобы не заобнимать её до смерти.       — Ребята… — улыбнулась девушка. — Как же я рада вас видеть!       — Вы, уж простите, наши старички все в бумажных отчётах, — усмехнулся Жан. — Они попозже зайдут.       — О, Эру, им всего по сорок лет, какие они старики? — усмехнулась Фрида. — И вообще, бросьте эти формальности.       — Но как же… — Жан головой указал на Торина и Двалина.       — Они свои, — ответила она, улыбаясь гномам. — Кстати, это Двалин, сын Фундина, и Торин, сын Траина.       — Приятно познакомиться, — поклонились ребята.       — Ваше Высочество… ой… Фрида, ты даже не представляешь, как мы испугались за тебя, когда к нам прилетела Ханджи и сообщила о твоём состоянии! — тараторила Саша.       — Кстати, мы тебе тут подарок на скорую руку приготовили, — Армин дрожащими руками протянул Фриде коробочку.              Девушка приняла подарок. Развязав красную ленточку, завязанную в небольшой бантик, она открыла крышку и увидела нашивку — эмблему Стохесса и его разведотряда, который когда-то возглавляла Фрида. Нашивка была в виде бело-голубых крыльев свободы на железном щите.       — Ребята… — растрогалась она, аккуратно проводя пальцами по подарку.       — Это чтобы ты помнила о своём преданном отряде, который последует за тобой куда угодно, — сказал Эрен. — Даже в пасть дракону!       — И если вдруг ты решишь снова сбежать, то мы сбежим с тобой! — добавила Микаса.       — Возражения не принимаются! — в шутку пригрозил Жан.