Иван Купала — праздник летнего солнцестояния, период которого был наивысшим расцветом животворящих сил земли и летнего плодородия, а традиции и обычаи в ночь на Ивана Купалу сложились ещё в далёкой Второй Эпохе, когда за морем процветал Нуменор, а Средиземская земля не знала бед и зла. Издавна, этот праздник считался мистическим, так как считалось, что именно в эту ночь открывается портал между мирами, и вся нечисть выбирается наружу. Поэтому, на Ивана Купалу никто не спит, — боятся быть утащенными в мир мёртвых. А чтобы отпугнуть эту самую нечисть, разводили костры и водили вокруг них хороводы, пели песни и веселились.
На закате, собравшись на другом берегу реки, Фрида и её подруги, одетые в белоснежные сорочки, длиною чуть ниже колена, плели венки из цветов, трав, веточек и ягод, дабы после гуляний у костра скрыться от парней и запустить их в реку, гадая на суженного. Однако Ханджи не была в их числе. Она собирала целебные травы, так как считалось, что именно в этот день они обладали целебными свойствами и способны избавить от любого недуга, а ей, как лекарю, это было необходимо: мало ли, что случится.
Оставив венки на берегу, девушки пошли к главному костру, что располагался недалеко от деревни Даупер. Придя на место, они игриво переглянулись между собой, как только заметили всех мужчин деревень, среди которых были и разведчики и отряд гномов, таскавшие длинные толстые брёвна, строя из них своеобразный шалаш, чтобы потом зажечь и водить вокруг этого костра хороводы. Мужчины в белых одеяниях: рубахах и штанах, их не заметили, продолжая свою работу. Воспользовавшись этим, девушки под тихую шмыгнули обратно в лес и побежали по короткой дороге за всеми жителями Стохесса, ведь уже было время собираться всем вместе и отмечать этот магический праздник.
Первыми в потоке жителей королевства бежали дети, после них Фрида и её подруги, а следом и все остальные. Все в белом одеянии и с венками на головах, они шли огромной рекой к главному костру.
Первым делом, на поляну выбежали дети, напевая мотив строй песни, что всегда исполняли перед зажиганием костра:
— На Ивана на Купала
Красна девица гадала:
Где мой милый, ненаглядный,
Где ты, Лада моя!
Закрывай калитку тихонько
Ночью праздник да какой!
Слышишь песен голос звонкий
Над кострами, над рекой?
Все дороги засветились -
Это было, не приснилось!
Фрида откололась от строя и скрылась в чаще леса, разжигая факел, которым она зажжёт костёр. По традиции только представители королевской династии могли это делать, а пока Фрида отсутствовала, за неё это делал отец, которому всегда было интересно наблюдать за гуляющим веселившимся народом с террасы Каранеса.
— Погадай, мне не страшно
Видишь там вдалеке,
Где-то папоротник в чаще
И плывут венки по реке
На Ивана на Купала
Красна девица гадала.
Купала Ивана — Купала,
Купала Ивана — Купала.
Когда яркое пламя охватило тканный конец толстой ветки, девушка пошла обратно, ведь её все ждали, особенно Двалин, высматривающий её из толпы, выстроив живой коридор, через который она должна пройти.
Заметив Фриду, Саша, Микаса, Энни и Нанаба встали в самом начале, начиная напевать старую традиционную песню, под которую девушка пройдёт с факелом в руках и зажжёт костёр. Дети притихли, вставая рядом со своими родителями.
— Ой на Ивана, дай на Купала,
Ой на Ивана, дай на Купала!
Синхронно начали петь они, как только Фрида начала проходить живой коридор, в котором смешались и гномы, и люди. Казалось, что сейчас они едины, и ничто не способно их рассорить. Даже Подгорный Король стоял со всеми вместе и смотрел на Фриду, что была одета в белую сорочку и с распущенными темными, слегка волнистыми, волосами. Она шла грациозной походкой: с ровной спиной и еле заметной улыбкой, которая скрывалась за светом яркого пламени, находящимся почти у самого лица. Как только Фрида прошла мимо девушек, они тут же пристроились за ней.
— Ой на Ивана, дай на Купала,
Ой на Ивана, дай на Купала!
Саша и Энни: Красная девка
зелье искала.
Ой да Ивана, дай на Купала.
Продолжали они, идя за Фридой. Следующие строки подхватили уже и Эрвин с Майком, мимо которых проходили девушки. Мужчины пристроились позади них, сопровождая прекрасных дам.
— Ой на Ивана, дай на Купала,
Ой на Ивана, дай на Купала!
Теперь они всемером проходили мимо стохесского народа. Фрида одаривала улыбкой каждого человека и гнома. Задержав свой взгляд на Двалине, который не отрывал от неё свой затуманенный любовью взор, в её глазах сверкнул огонёк, от которого гному уже почти снесло крышу.
Фрида прошла весь коридор и бросила факел в брёвна, которые тут же вспыхнули ярким высоким пламенем, которое было видно аж с Каранеса. Все люди взяли друг друга за руки и побежали цепочкой вокруг костра, заключая разведчиков, гномов и Фриду в центре. Они, взявшись за руки, создали ещё один круг внутри большого, который был ближе к костру.
Микаса и Нанаба: Плыви,
веночек, по сине морю,
Вместе: Ой на Ивана, дай на Купала.
Фрида: Скажи веночек, где мой дружочек?
Вместе: Ой на Ивана, Дай на Купала.
Весь народ: Ой на Ивана, дай на Купала,
Ой на Ивана, дай на Купала!
Этим вечером гномы были сами на себя не похожи: веселились вместе с людьми, познавали местные обычаи и традиции, бегали вокруг костра за руки друг с другом. Даже Балин, Оин и Бомбур!!! Двалин и Торин всегда находились рядом с Фридой, не спуская с неё взгляда, ведь они просто не могли от неё оторваться…
Когда костёр почти догорел, молодые девушки и парни хватались за руки и прыгали через него. Считалось, что если молодая пара за руки прыгнет через костёр и не разъединит их, то им обеспечен крепкий союз, а если всё же разорвали — горе и расставание. Микаса и Эрен без раздумий прыгнули через костёр, уверенные в том, что у их любовь не разрушит ни одно пламя. Так и было: они, как держались за руки, так и не разъединили их, приземляясь голыми ногами на зелёную траву. Следующими были Нанаба и Майк. Фрида очень удивилась их паре, потому что никогда бы не подумала, что именно они сойдутся. Перепрыгнув через медленно потухающее пламя, их руки остались сцеплены. Приземлившись на ноги, Майк утянул Нанабу в мягкий чувственный поцелуй на глазах у всех, после чего разведчики и Фрида громко зааплодировали, свистя и радуясь за них. После этой необычной парочки были Армин и Энни. Не было ни единого сомнения в том, что у них может что-то пойти не так. Не разъединив руки, они приземлились, и парень чмокнул девушку в висок, обнимая за плечи.
— Саша… — окликнул девушку Конни. — Может тоже попробуем?
От такого заявления Фрида пошатнулась, касаясь спиной мускулистого тела Двалина, который стоял позади неё и всё не решался ей предложить сделать тоже самое. А гном знал о значении этих прыжков, так как Эрвин всех гномов просветил обо всём, что касается этого праздника.
Саша посмотрела на Конни и, засмущавшись, подошла и взяла его за руку, потянув за собой в прыжок через костёр. Какое же было облегчение, когда, они перепрыгнул через пламя и не разъединили руки. Конни, повернувшись к Саше, притянул её лицо к своему и нежно поцеловал. Чуть не заплакав от умиления, Фрида решила взять всё в свои руки. Поэтому она переплела мозолистые пальцы Двалина со своими, и потянула гнома за собой, беря разбег перед прыжком. Он, конечно, сначала не понял, что произошло, но быстро сообразив, что к чему, Двалин лишь сильнее сжал руку девушки, и они вместе прыгнули через костёр, тем самым произведя фурор на всех своих знакомых. Приземлившись, Фрида взглянула на гнома и мягко улыбнулась, теперь точно понимая, что не ошиблась в своём выборе. Однако ему предстоит ещё одно испытание.
Двалин не успел и глазом моргнуть, как Фрида и почти все девушки, как будто испарились. Оглядевшись вокруг, они не заметили ни Микасы, ни Саши: н-и-к-о-г-о!
— Парни, они пошли венки в реку запускать! — сообщил Эрен.
— Ну же, быстрее, идёмте! — подгонял их Жан, догоняя друга.
Девушки убегали от парней на другой берег, чтобы взять венки, которые они плели перед праздником и запустить их в реку вместе с горящей свечой. Гадание гласило, что если венок не утонет, то быть в этом году белой свадьбе, а ещё может указать на будущего жениха. Если же утонет — до конца века быть девушке одной. Разведчицы зажгли свечи и закрепили на венках, после чего зашли в воду по колено и опустили их на тихую гладь, подталкивая вперёд. Венки уплыли, оставляя после себя еле заметные круги на речной, ночной глади.
Выйдя из воды, разведчицы сели на траву, покрытую росой, и утянули Фриду за собой, и с интересом посмотрели на девушку, ожидая от неё ответа на давно интересующий их вопрос, пока молодые разведчики и Фили с Кили сидели за кустами позади них, стараясь не двигаться.
— Почему именно этот гном? — спросила Саша, садясь на траву.
— Не знаю, — ответила Фрида, пожав плечами. — Я просто как-то раз посмотрела на него, спустя полтора месяца нашего знакомства, и поняла, что по уши влюбилась.
— А ты ему признавалась? — спросила Энни.
— Нет… — ответила девушка.
— Как так? — удивилась Микаса.
— Нам не нужны слова для выражения наших чувств, мы и так прекрасно понимаем, что не можем друг без друга, — с улыбкой ответила Фрида, вспоминая все моменты, проведённые с Двалином, начиная с самого первого дня знакомства.
— Вот это я понимаю — настоящая любовь! — восхитилась Нанаба, кладя руку на плечо подруги.
— Зато теперь у тебя есть Майк, — сказала Фрида. — А у Саши — Конни.
Девушки засмущались, а после звонко рассмеялись, ведь они впервые за долгое время смогли посекретничать женским коллективом, которого Фриде так не хватало. Парни, сидящие в «засаде» были в шоке от этой девушки. Нет, ни в коем случае, они не были против Двалина, но этот выбор был очень необычен. Зато Фили и Кили были довольны и рады за своего наставника.
***
На рассвете, когда вся гулянка закончилась, и народ пошёл отдыхать, Фрида прогуливалась по берегу реки, вспоминая песню, которую напевала ещё её бабушка, до того, как уйти в Чертоги Мандоса, и пытаясь найти свой венок, который она запускала в воду.
Летел голубь, летел сизой со голубицею
Шёл удалый молодец да с красной девицею
Что не сизенькой голубчик добрый молодец идёт
Что не сизая голубка красна девица-душа.
Касаясь босыми ногами зеленой травы с утренней росой на листьях, она и не заметила, как вышла к месту вчерашнего пикника.
Позади идут товарищи, высматривают
Чтой высматривают, да выговаривают:
«Как бы эта голубица у голубя жила
Если б эта красна девица за мною пожила!»
Кладу голубя на руку — не тешится
Переложу на другу — не ластится.
Сев на самом берегу реки, обнимая руками колени, Фрида положила голову на них и резко заскучала по Двалину. Как же она хотела снова оказаться в его тёплых, нежных объятиях, чтобы он всегда был рядом и не отпускал её руку никогда.
Изошёл голубь домой, полетай, голубь, домой
Полетай, голубь, домой, да ко голубушке своей
Сизый голубь сворковал, голубушку целовал
Голубушка сворковала, голубчика целовала
Чей-то могучий стан опустился рядом с девушкой, когда она закончила петь, и его обладатель свесил одну ногу в воду, а вторую подогнул под себя. Фрида повернула голову и увидела Двалина, всё ещё в белой рубахе и штанах. Она не смогла сдержать улыбку и положила голову на плечо гнома, обвивая руками его предплечье, притягивая ближе к себе. Двалин усмехнулся, целуя Фриду в макушку. Им даже не надо было слов, чтобы понять, как сильно они нуждаются друг в друге.
— Я никуда от тебя не уйду, не волнуйся, — улыбнулся Двалин, почувствовав, что девушка ещё сильнее прижалась к нему, сжимая его предплечье.
— Знаешь, всякое в жизни бывает… — ответила она, даже не думая ослабить хватку.
— Смотри, венок плывёт, — гном указал пальцем на венок, что плыл совсем рядом с берегом. — Даже свечка ещё горит.
Двалин выловил его и покрутил у себя в руках. Венок, как будто, манил его к себе, гном чувствовал, что он родной…
— Это мой, — молвила Фрида, после чего Двалин развернулся к ней и одел на её голову венок, украшенный разными цветочками и травами, что давали просто невероятный аромат.
— Видно, это судьба, — улыбнулся Двалин, не отрывая глаз от девушки.
Прикрыв глаза, он неуверенно потянулся к манящим и желанным губам, боясь спугнуть девушку таким шагом. Но каково было его удивление, когда Фрида стремительно потянулась ему на встречу, первая накрыв его губы своими. Двалин не растерялся, а только углубил поцелуй, перебирая по очереди губы девушки. Фрида обвила руками его шею, притянув ещё ближе, хотя ближе было уже некуда. Держа девушку одной рукой за талию, а второй опиравшись на землю, гном уложил её на зелёную траву, покрытую росой, не прерывая поцелуй, и почти полностью навис сверху, даже не думая отпускать Фриду.
Увлеченные друг другом, они не замечали ничего вокруг себя. Даже Торина, который стоял неподалеку и наблюдал за ними. Он совершенно случайно увидел их, когда прогуливался по лесу после поздних гуляний, желая развеяться. Гном поджал губы и опустил взгляд, разворачиваясь и идя назад.
Ему навстречу, «совершенно случайно», шла Сабина с аккуратным венком на голове. Заметив Торина, она тут же подбежала к нему, махая рукой, пытаясь привлечь его внимание. Гном поднял свой томный грустный взгляд на неё и хотел уйти от разговора, но это было явно не в планах девушки.
— Здравствуй, Торин, — улыбнулась она, хватая его за предплечье и направляясь с ним в одну сторону. — Чего грустный такой?
— Неважно, — односложно ответил он, пытаясь убрать руку и уйти к себе спать, но Сабина была слишком настойчива.
— Всё же, хочу тебе кое-что сказать! — проговорила девушка, останавливаясь прямо перед Дубощитом и заглядывая в его глаза, полные грусти и опустошения.
— Только быстро, я очень устал, — ответил Торин, всем видом показывая, что ему не до неё.
— В общем, я долго не решалась тебе это сказать, — начала волноваться она, — но ты мне очень нравишься. Мои чувства… взаимны? — Сабина взглянула на гнома с надеждой.
— Не хочу тебя огорчать, но нет, — ответил Торин, никак не поменявшись в лице. Он попытался обойти девушку, но она его остановила.
— Подожди! — громко сказала Сабина, упирая свою руку гному в грудь. — Скажи, почему? Разве я не заслуживаю любви?
— В жизни не всё идёт так, как хочешь именно ты! — ответил Торин, останавливаясь под её напором и смотря в её черные глаза, в которых не было ничего, они были просто бездной, в которой утонуло очень много людей, но никак не гномов. — Да, это больно, но с этим ничего нельзя поделать. На свете есть вещи, которые ты уже не в праве изменить…
Он убрал её руку и пошёл дальше, желая забыться во сне.
— Да я люблю тебя всем сердцем и не смогу жить без тебя! — сквозь слёзы прокричала Сабина вслед Торину.
— Я тоже люблю всем сердцем одну девушку, — не выдержал Дубощит, — но она любит другого! Каждый день, на протяжении нескольких месяцев, я видел, как они влюблялись! Я видел, как она смотрит на него, понимая, что на
меня она так не посмотрит! Думаешь, мне было легко? Нет… Меня просто раздирало внутри от этой невыносимой боли, которую невозможно излечить! Но я для неё лишь не кровный брат. И только потому, что я её люблю, я позволил ей быть рядом с тем, с кем она счастлива, с тем, кого она действительно любит! Я не хочу им мешать, также не хочу, чтобы она узнала о моих чувствах, потому что я понимаю, что иначе наши отношения рухнут.
Торин, сам того не осознавая, выплеснул Сабине всю свою душу. Он копил это в себе очень долго, ведь Дубощит не с кем не говорил об своих чувствах, а держал всё в себе. Девушка прекрасно поняла о ком он говорил, и просто стояла молча, не понимая, почему всегда все парни тянулись к принцессе, а не к ней…
Тем временем, Двалин и Фрида всё также лежали на берегу руки в обнимку, иногда затягивая друг друга в ленивые поцелуи. Они благодарили судьбу и всех богов, что свели их одинокие сердца, и были счастливы, что сейчас вместе. Ведь для счастья им больше ничего не надо. Главное — быть рядом.
***
— А наша дочь действительно живучая, — сказал Фридрих, смотря с террасы Каранеса, как Фрида за руку с Двалином идёт во дворец. — Они с этим лысым гномом очень сблизились.
— Ещё бы, в своего деда пошла, тот тоже с гномами водилась, — фыркнула его жена, отпивая вино из хрустального бокала. — Не переживай, скоро она пожалеет, что сбежала с помолвки.
— Может оставить её уже в покое? — предложил он. — Наша Фрида, видимо, счастлива с ним.
— Не забывай, что именно она виновата в смерти Фредерика, — ответила королева, — так что она ответит за это.
Фридрих ничего не возразил своей жене, продолжая наблюдать за своей счастливой дочерью в компании Двалина.
Спустя время к ним на террасу кто-то постучался. Стражник, что стоял возле двери, открыл её, и оттуда вышел высокий мужчина, лет пятидесяти, с редкими тёмными волосами и жидкой бородой, что болталась у него на подбородке. Его извращенские глаза искрились от предвкушения встречи со своей будущей женушкой, но Его Светлость встречали только её родители.
— Барон Фредж! Как мы рады Вас видеть! — Фредерика встала со своего стула и подошла к мужчине, обнимая за плечи.
— Взаимно, моя госпожа, — ухмыльнувшись, барон поцеловал тыльную сторону ладони Фредерики. — Ну что, где моя будущая жена?
— Не всё так сразу, — ответила она. — Вечером на помолвке ты её увидишь во всей её красе!
